Роза по форме напоминает вселенную. Так устроена вселенная – в форме розы.
Виктория Токарева
В киоске метро продавали розы по пять рублей. На прилавке благоухала кучка цветков на коротких ножках - моего любимого лососевого цвета. Купила пять штук: двадцать пять рублей - не деньги. Настроение ужасное, но Пасха все-таки.
Пришла, поставила вазочку на стол рядом с корзинкой крашеных яиц. Сидим. Розы, яйца – и я. И больше никого. Вот так Пасха… Муж – на корпоративной вечеринке по случаю Пасхи, дочка вообще два дня дома не ночевала – пятнадцать лет, любовь, весна, конфликт с предками и все такое.
А в детстве мечтала стать монахиней. Я еще отговаривала. Даже молилась - Господи, кем угодно, только не монахиней! Не все мои дурацкие молитвы Ему надо бы слушать.
Вот теперь сижу одна с крашеными яйцами. Розы увяли прямо на глазах. И не потому, что уцененные, по пять рублей, - цветы расстроились за меня. А я сидела и плакала. Мне было жалко розы. И себя.
***
...Когда через год на Пасху на праздничном столе рядом с крашеными яйцами стоял горшочек с крупным кустом цветущих красных роз, я вдруг вспомнила тот жалкий розовый букетик.
Как все изменилось! Жизнь наладилась: с дочкой помирилась, муж делает ремонт, мама в гости приехала.
А все началось с того, что Ингин парень подарил ей горшочек красных роз.
«Не было хлопот, так теперь эти розы», - подумала я.
Десяток переездов и столько же ремонтов... Вот и сейчас живем в квартире, которая напоминает небольшую стройку. Это у моего мужа такая манера делать ремонт – ломать стенки, а потом «замораживать» стройку в виду отсутствия средств.
Раз не судьба нам жить в человеческой квартире, так и розы нечего заводить. На их фоне наше жилье смотрится еще более необжитым и неуютным. В общем, я тогда была недовольна появлением роз в квартире.
А Инга наоборот с энтузиазмом взялась за цветы. Накупила горшков и земли. Пересадила розы, чтобы не завяли в торфе.
- Чем бы дитя не тешилось, - ворчала я.
Моя меркантильная сущность протестовала. Переезды отучили меня от всяческих излишеств – только самое необходимое.
Инга дала каждому из четырех росточков имена: Зайка, Солнышко, Милашка и Лапушка. Каждое утро, как Маленький Принц, она начинала с обхода роз – как они себя чувствуют.
- Что-то Солнышко листочки сбрасывает, зато Зайка молодец – новый побег выкинула!
И вот в одно прекрасное утро она с таинственным видом подвела меня к Зайкиному горшочку:
- Смотри!
И я увидела крохотный бутончик. Почему-то он выглядел очень смешно, и мы обе долго хохотали над ним.
Кажется, этот бутончик изменил мою жизнь. Он вызвал у меня умиление и всплеск материнского чувства. Вот он увеличился, вот его тугие чашелистики лопнули, и в щель показался алый лепесточек. А уж когда бутончик стал раскручиваться, как капуста, мы выпили по этому поводу.
Серый сибирский город, грязная убитая квартира – и вдруг этот алый праздник жизни! И с каждым днем цветок становился все крупнее и радостнее. Это было маленькое ароматное чудо на убогом облезлом подоконнике.
А потом массово зацвели и Солнышко, и Лапочка, и Милашка. Их стволы одеревенели, листьев наросла целая куча, на каждом побеге было по нескольку – иной раз по десятку бутончиков. А как долго они не увядали! По месяцу!
- Не понимаю, почему мои розы похожи на банальную герань, - ворчала Инна.
- Ты еще и недовольна! – удивлялась я.
Правда, яркие соцветия с некрупными цветками и впрямь напоминали зонтики герани.
Как мы тогда их любили! Мы с ними разговаривали, трапезничали, фотографировались и даже молились. Особенно мне нравилось рядом с ними читать Розарий. Ведь католические четки так и называются – венок из роз.
Когда я показала фотографии своей подружке, цветоводу-любителю с огромным стажем, та серьезно сказала:
- Леля, а ведь розы не у всех растут, да еще так пышно!
А мне тогда казалось, что все это очень естественно. Я отрывала веточку от розового кустика, тыкала черенок в землю, надевала на него баночку – и он легко укоренялся, будто так и надо. Не подозревала, что у меня легкая рука.
А одну ветку я принесла друзьям в подарок, – на ней было двенадцать цветков! Никто не мог поверить, что такое можно вырастить на подоконнике.
***
- ...А еще я хочу желтую или белую, - размечталась Инга.
Как-то ларьке продавали больную карликовую розочку, почти без листьев. Мы ее купили не потому, что она была уценена, просто нам ее стало жаль, как бездомную собаку. И мы ее принялись выхаживать. Она была страшно благодарна и вскоре выпустила бутончик.
- Хоть бы оказалась белая! – мечтала Инга. Каждое утро бегала проверять, не показался ли первый лепесточек. И вот он показался…
- Вот свинья, опять красная! – разочарованию моей дочки не было предела.
Все же мы ее приняли такой, какая она есть. Карлица стала симпатичной: цветочки меленькие, остренькие, всего в два ряда. Эту розу мы так и прозвали – Свиньей.
- Что-то Свинюшка приболела!
На Свинью напал паутинный клещик. Заразились и все остальные розы. Мы открыли огонь по вредителям при помощи вонючих аэрозолей. Не без потерь, но мы одержали победу.
А через несколько месяцев у нас цвело и пахло примерно сортов двадцать роз самых разных цветов – розовые, красные, белые, желтые, оранжевые, даже садовые в огромной кадке. Голландские с ароматом элегантного парфюма и сибирские с запахом шиповника. Мы заболели розами.
Купили умную книжку о том, как выращивать розы. Среди полезных советов один удивил нас своей несерьезностью: «...И не забудьте посидеть со своими розами и полюбоваться ими!»
Так или иначе, но розы росли и цвели как сумасшедшие!
Я выбирала одежду с розами, вычитывала и собирала по всему свету чудесные истории про розы.
***
...Во все века розу выделяли из всех других цветов. Считали, что помимо красоты и аромата роза обладает мистическим действием. Розе приписывали способность исцелять, спасать; через розу Сам Господь подавал свои знаки.
Говорят, святой Франциск Ассизский, борясь с плотскими искушениями, бросился в заросли колючих роз. Но розы, не желая истязать Франциска, спрятали свои колючки. И теперь в Ассизи растет уникальный сорт роз – без колючек.
Сколько же чудес было связано с розами!
...Святая Елизавета Венгерская, будучи супругой короля, тайком помогала бедным и выносила им хлеб из дворца. Муж, возвращаясь с охоты, потребовал показать, что она прячет под плащом. Елизавете пришлось распахнуть плащ, но в корзине вместо хлеба были прекрасные розы!
...А в Гваделупе Богородица явилась индейцу по имени Хуан. Подлинность христианства Она доказала помощи роз: на вершине зимнего обледенелого холма он нашел цветущие розы, сорвал и принес в селение.
Один священник дал мне реликвию с лепестком розы, который не завял на могиле святого. Имя святого я забыла, но красный лепесток, запечатанный в пакетик, и впрямь имел свежий вид!
В общем, таких историй у всех времен и народов великое множество.
Но мне казалось, что даже я, маленькая такая, чувствую силу розы и мистическую связь с Божественным началом. Розы растут, когда хотят, и не растут, если не хотят, не объясняя причин.
Через розы приходит Божественное благословение. Через розы Господь дает обещание того, что все будет хорошо, даже если кажется, что все плохо.
***
...Меня неожиданно пригласили в паломничество в Меджугорье.
Горная деревушка, после явлений Богородицы шестерым детям, стала столицей Розария, исповеди и молитв о мире. Явления в Боснии-Герцеговине все еще продолжаются, с точки зрения Католической Церкви пока рано выносить суждения о сути этих явлений, но говорят, что именно меджугорские призывы о молитвах за мир предотвратили очередную мировую войну.
Я так боялась ехать в это паломничество. Каждую весну я сильно мучилась, - у меня была аллергия на цветение. Ехать в теплые края в разгар цветения для меня было опасно. К тому же я никого не знала в группе паломников.
...Не пожалела о том, что поехала. Во-первых, мне открылись такие удивительные и могущественные вещи, как молитва на Розарии, как пост, как исповедь, как Божья благодать. Я увидела много чудес. Одни были сверхъестественные, другие – обыкновенные, но не менее чудесные.
Одно из таких обыкновенных чудес – это розы.
Этот край благоухал розами, они были везде и всюду. Здесь не признавали других цветов. Зато такого разнообразия роз я нигде не видела. Они наполняли сады, заплетали живые изгороди, украшали веранды в кадках. Розы, розы, розы всех расцветок и сортов. Это был живой Розарий, реальное воплощение символа. Розы были у дарохранительниц во всех храмах, часовнях и монастырях. Люди дарили Господу розы цвета крови и молитвы Розария, и Господь дарил людям чудеса и благодать исцеления.
Кстати, там меня совсем не мучили симптомы аллергии! И никогда больше не мучили. Этот розовый край исцелил меня.
***
Я привезла из Меджугорья четки Розария, благословленные Самой Богородицей, во время явления, а также жгучее желание молиться, поститься и читать полный Розарий ежедневно.
Если в Меджугорье я воспринимала розы, как привет из дома, от моих роз, то теперь я смотрела на свои розы, как на благодатный знак из столицы Розария. У меня теперь на балконе был свой Розарий, свое Меджугорье. Там я каждый день сидела с ними и молилась. И они от этого лучше росли.
***
Розы я дарила их друзьям, но не у всех они выживали. Время шло, междугорский запас благодати иссякал, а с ним и молитвенный энтузиазм. Не всегда я теперь молилась с радостью, иногда чисто формально.
А потом я заболела и другими цветами. Заболела в худшем смысле этого слова - росточками, баночками, отламыванием веточек, листиков, черенков.
Цветы уже не помещались на окнах и полках. Муж был сначала недоволен, потом разгневан. Началось преследование новых ростков.
- А это что! – торжествующе говорил Шурик, вытаскивая откуда-то из середины оконных зарослей незнакомый листик в рюмочке.
- Что ты, что ты! – лицемерно уверяла я. – Он тут давным-давно!
Кроме роз, он не идентифицировал никакие цветы. Но один росток он внезапно опознал:
- Это же «мужегон»! Женщины в конторе про него говорили. А ну-ка уноси его отсюда! Или он, или я!
(Собственно, он так и не дал мне возможности сделать свой выбор!)
В ряды борцов с цветочными излишествами переметнулась Инга:
- Мама, мы же собирались заниматься только розами! Может, хватит?
А я уже и фиалки развела, и кактусы скупала.
У меня появились на рынке знакомые цветочницы. Одну из них звали Наташа. Она была не совсем адекватна, имела свою теорию про цветы. Она якобы общалась с ними, уверяла, что они понимают ее и отвечают. Мне это даже нравилось, хотя цветы у нее были такие же бомжеватые, как она сама.
- Я сегодня встретилась с одной сумасшедшей цветочницей, - рассказывала я подруге Соне.
- Я тебе скажу больше: встретились две сумасшедших цветочницы! – ответила Соня.
Это было похоже на правду.
- И ведь нет, чтобы купить в приличном магазине породистый цветок, в стильном горшке! – негодовала Инга. – Так она от своей цветочницы с базара притащит какой-нибудь хилый, гнилой росток, в какой-то консервной банке, больной всеми болезнями подряд, перелитый донельзя! Наверное, расчет строился на том, что этот цветок купят из сострадания, а мамочка купила из экономии!
Тем временем Шурик начал отстрел кактусов. Он считал, что острые иглы несут плохую энергию, к тому же колются, и вообще некрасивые.
- Вынеси их или отдай кому-нибудь! – требовал он.
Я прятала маленькие горшочки за телевизор или за компьютерный монитор. Поэтому когда ему нужно было переткнуть проводки, для чего приходилось двигать аппаратуру, он невольно рушил мое тайное кактусное хозяйство. Хорошо, если в такие моменты меня не бывало дома…
- Как я счастлива, что я отстояла наш дом хотя бы от герани, – говорила Инга.
Почему-то она терпеть не могла эти цветы по причине их «попсовости» и «совковости». Я несколько раз приносила герань домой, но она неумолимо изгоняла ее. Приходилось уносить горшки на работу – у меня и там все окна были в цветах и ростках.
А розы стали расти все хуже и цвести все меньше. Может быть, они ревновали меня к другим цветам? Они заболевали, а у меня не хватало сил и времени лечить каждую по отдельности. Некоторые погибли. Постепенно я перестала воспринимать их гибель как личную трагедию.
А потом мне стало и вовсе не до цветов.
***
Шурик во уже несколько лет строил дом.
Заняв денег, купил развалюшку, развалил и принялся класть кирпичи. Задумал выстроить коттедж своими руками и продать.
Неудачи преследовали его одна за другой. Сначала зависло оформление. Затянулось строительство. Наросли проценты с долга. Короче, недостроенный объект не подлежал продаже, но от него невозможно было избавиться. Мы попали в долговую яму.
- Есть только один выход – продать квартиру и переселиться в коттедж, – уговаривал меня Шурик.
Я была в отчаянии. За эти годы мы почти закончили ремонт в этой квартире, и снова переселять на стройку...
Нашу квартиру я любила.
С девятого этажа просматривался весь город, как на ладони: голубая церковь, круглый цирк, крыши новых и старых домов, а самое главное – закаты на все небо. Вот где был настоящий театр! Ни один закат не был похож на другой. Комбинация холодных и теплых цветов была всякий вечер неповторимой, как и формы облаков. А во время грозы во все небо шли спектакли из молний. А какие были радуги – двойные, тройные и очень длинные!
С весны по осень, расконопатив балкон, я все вечера проводила на нем. Шурик мне смастерил столик для чая и навесил полочек для цветов. Узкий, как кишка, старый балкон хрущевского дома стал любимым местом. По вечерам я выносила на балкон клетки с птицами. Гости любили курить, любуясь на закат.
Мы даже ухитрялись жарить шашлыки на балконе. Правда, всем приходилось стоять в развороте плеч, как на египетских фресках.
- А сюда еще качелю повесить! – предложила подруга.
Мне была невыносима сама мысль лишиться этого балкона, вместе с квартирой. Пару лет мы лихорадочно искали другой выход из положения, но в конце концов таки пришлось продать квартиру и переселиться в недостроенный дом.
***
Как на грех, переезд выпал на сильные морозы.
Мы ходили по дому в верхней одежде и спали не раздеваясь. Началась борьба за существование. Цветы толпились кучей в темном углу. Их кое-как поливали, но было не до них.
Ни одна роза ни разу не зацвела в новом доме. Они чахли и гибли одна за другой. А у меня не хватало ни сил, ни энергии на них.
- Ничего, теперь ты сможешь сажать розы во дворе, – утешали меня Инга и Шурик. – Да и шашлык во дворе делать куда приятнее, чем на балконе.
Двор представлял собой гибрид стройплошадки с помойкой, и ни о каких розах не могло быть и речи. Но кто запретит людям мечтать.
***
...Через пару лет сбылись все мечты: навезли земли, засадили газонной травой, и на ней, как на жостовском подносе, зацвели розы – красные, желтые, белые.
Я постепенно привыкла к этому желтому дому и полюбила его – тишину, плющи по забору и стенам дома, печное тепло, кошек и собаку, которых мы сразу же завели. Его уже нельзя назвать недостроенным, разве что недоремонтированным.
Но впереди – новый переезд. Мы все собрались уезжать из страны – кто куда.
Я уже заранее прощалась с розами и двориком. Последний год был особенно богат событиями: муж уехал за границу работать, а меня уволили с работы. Я здорово заболела. Пришлось сидеть дома. Так мы и зимовали с дочкой - вместе кучей животных, птиц, рыб и цветов.
И меня в очередной раз спасли розы. Я начала рисовать.
Как-то увидела в киоске метро розы по пять рублей – красные, с короткими стебельками. Пришла, расставила их в прозрачные бокалы, достала пастель и села за мольберт. Боялась, что не успею дорисовать их, как они завянут.
Но они не увядали долго-долго...