— Привет, Кит, это ты?
— Привет, Геля, да…
— Фух, слава Богу! Долго не могла найти твой номер, думала уже что сменил…
— А с чего бы мне его менять?
— Ну, не знаю… (смеется) Как дела? Что делаешь? ( она явно улыбалась от уха до уха)
— Сижу в кофейне, что на Большой Дмитровке, читаю Хаксли, перевариваю прошедший день, от которого, если честно изжога…
— Почему? ( на этом слове она очень сильно тянет последнюю гласную)
— Да, не важно.. Устал. Сама-то как живешь?
— Я-то? Да нормально вроде… (громкий выдох в динамик телефона) А вроде и не совсем…
— А что такое?
— Да у нас вот корпоратив был, сейчас Леша вышел курить со своими… друзьями… а я вот решила тебе позвонить…
— Странное желание…
— Почему?
— Два года прошло, почти три…
— Да ладно тебе, мы же общались все это время, почему бы и нет?
— Пара-тройка сообщений раз в два месяца? Славное нынче общение, однако.
— Зануда! Мне всегда было интересно, как ты! Так что, не надо мне тут ля-ля!
— Ладно, как скажешь.
— Большая Дмитровка… Это рядом с Камергерским?;
— Да.
— А это не та кофейня, где мы хотели встретиться?
— Она… А для меня не существует других. Я все время здесь сижу. И отдыхаю, и работаю, и встречи назначаю. Комфортно мне здесь.
— Ммм, понятно… Так мы встретимся?
— Ну все, пошла вода горячая! (легкий смешок) Жених вышел курить, а она бывшему звонит и встретиться предлагает! Ты пьяна?
— Да, я выпила два бокала вина. (для нее это очень много)
— С ума сошла? Забыла что было на тот новый год?
— Ну тогда я уж совсем улетела. Не помню его даже…
— Понимаю.. Но я бы на твоем месте был бы более осмотрителен!
— Ну, Кит… (она опять тянула гласные)
— Ну что Кит? Что Кит? Куда там твой Леша смотрит??
— Прошу, не надо о нем… (тон очень неожиданно сменился)
— Что-то случилось?
— Да ничего нового. Ты же и так все прекрасно знаешь…
— Не понимаю о чем ты…
— Ой… Кит, я перезвоню…
« Туууу — Туууу — Туууу. »
Я откинулся на диване. Огляделся. В зале никого не было кроме меня. После 23:00 ребята обычно закрывают второй этаж, но меня не выгоняют (все-таки у постоянного желанного гостя и друга есть свои привилегии). Бывает, бариста, заметив мою озабоченность чем-либо под конец дня, сделает мне кофе просто так, или кто-нибудь плеснет сироп или карамель, чтоб подсластить пилюлю кислых суток. Бывает, когда у меня хорошее настроение на пенке от капуччино пишут карамелью, или шоколадом разные обзывательства с веселыми смайликами. Весело, забавно, креативно.
Посмотрел на часы: 23:20. Пора. Последний автобус отходит, обычно, в 23:50, от Театральной до Кантемировской примерно 20 минут шумной тряски в голубом вагоне, до метро от кофейни три минуты шагом, до автобуса — полторы. Должен успеть, ибо автобус никогда не отходит вовремя.
Зависла касса… Прикинул: маршрутка выходит дороже, но, зато, отходит в 00:10 — успею.
« Оплата одобрена! Нажмите Enter для выдачи чека! »
« Удалите карту! ».
Хлопнула дверь.
На улице — никого. Шел пушистый крупный снег. Белое полотно уже застелило мощеную плиткой улицу, лениво тянулись следы. Три пары: Массивные тяжелые ботинки, Изящные ботфорты на платформе и Маленькие неуклюжие сапожки. Ботинки шли медленно, уверенно. Ботфорты ступали точно в такт. Сапожки же оставляли за собой не всегда следы, бывало — лыжню. Нам с этой обувкой было по пути, и я последовал точно за ними. Ботинки свернули за угол не меняя темпа, ботфорты явно семенили поспевая, сапожки же, по всей вероятности, летели в воздухе вместе с их хозяином (или хозяйкой). Из вареничной, что на углу, звучала песня Юрия Антонова « Берегите Женщин ». Я поспешил надеть наушники, чтоб сохранить спокойное и меланхоличное настроение. Нет, я люблю песни Антонова! Только вот сейчас, почему-то, не очень.
Готово. Теперь мою прогулку до подземки сопровождал Энио Мариконе. Я же, в свою очередь продолжил сопровождать следы.
Представлялась эта картина: длинная « лыжная » взлетная полоса. Фееричный отрыв! Свободный полет! И дилетантское приземление, по всей вероятности, на коленки, плавно переходящие в живот. В ушах стоял мамин комментарий таких приземлений из моего детства: « Вот сейчас бы прям носом! ». Меланхолия, спокойствие и ностальгия… Интересный набор для предновогодней прогулки от кофейни до метро.
« Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция — Новокузнецкая! The next station is Novokuznetskaya! »
В вагоне, поначалу, я почти не отрывал глаз от своего отражения в окне напротив. Вагон был полупустой, однако мило хихикающие девушки, сидящие напротив и чуть левее от меня, периодически бросали в мою сторону то ли просто веселые, то ли слегка вопросительные взгляды. Одна из них, слегка полненькая, но с очень красивыми и правильными чертами лица, по всей видимости была зачинщицей и душой всей компании, одета она была вполне обычно, черные штаны, белый свитер с горлом и, жилет из меха, по всей видимости лисьего.
Две остальные были худенькие, невысокие (хоть и выше своей « предводительницы »), волосы одной были пепельные коротко стриженые « под мальчика », слегка подкрашены в розовый и зачесаны вверх, на ней был рваный, весь в нашивках и значках, джинсовый костюм, черно-белая майка, кислотного цвета кроссовки с шахматной шнуровкой. Закатанные рукава куртки обнажали геометрическую, цветную татуировку на предплечье, в ногах стоял рюкзак « Запорожец », на скрещенных коленях ее аккуратно, как кошка, лежала синяя парка с подкладкой « под овчину ». Она была очень привлекательна, слегка курносая, большеглазая, скуластая, худющая, с чистой белой кожей, зеленые глаза ее украшали длинные ресницы и черные высокие стрелки, аккуратные, небольшие губы ее, были растянуты в улыбке, открывающей ровные, клыкастые зубы, которые на фоне темно-бордовой помады казались неестественно белоснежными.
Проще говоря: She was styling on me.
Волосы второй были длинные и рыжие, как у эльфийки Тауриель, да и в принципе она очень на нее походила, быть может оттого, что я сам хотел чтоб так было, а, может, оттого что одета она была в длинное изумрудно-зеленое пальто с расходящимися полами, коричневые брюки и черные высокие берцы.
Так или иначе, мое внимание больше всего привлекала « пацанка ». Пару раз мы встретились взглядами, в этот момент она становилась серьезнее, взгляд ее, явно обезображенный интеллектом, приветливо разглядывал мои синие джинсы, туго заправленные в рыжие берцы, фланелевую клетчатую рубаху звездно-полосатых цветов, так же заправленную в джинсы, обнажающую мою мешковатую черную футболку и жетоны на шее, после чего мило улыбалась, обнажая эти невыносимо аккуратные зубы…
Я же, в свою очередь, машинально поправил такую же как у нее укладку, снял очки, улыбнулся, достал блокнот.,погрызанный Parker, и стал зарисовывать эту девушку. Поезд трясло, рука то и дело норовила соскользнуть с намеченной линии, однако, что-то да удавалось, пускай не идеально. Во время создания скетча, девушка почти перестала слушать разговор подруг и наблюдала за мной, что мне нравилось, раздражали меня только брякающие о грудь жетоны. Я спрятал их под футболку.
Красавица встала и под вопросительные взгляды подруг пересела ко мне. Я посмотрел на нее, не закрывая скетчбук вытащил наушники:
— Кит.
— Лукренция. (Вот так номер… Природой Вещей запахло…) Можно посмотреть? — она указала на рисунок.
— Да, конечно, — я протянул ей книжку, — By the way, in theory, it’s you…
— I got it, already. — она снова улыбнулась…
Лукренция около двух минут разглядывала набросок, попросила ручку, вырвала лист, а на другой стороне написала номер телефона, закрыла скетчбук.
— That’s for you,— она отдала мне ручку, — That’s for me, — она сложила листок пополам и убрала во внутренний карман джинсовки, — And that’s for us. — наконец она отдала мне скетчбук, — Напиши мне, американец. — Она снова улыбнулась. От нее пахло еловой смоляной стружкой, мятой и корицей.
— Just as you want. — ответил я и тоже улыбнулся.
Лукренция вернулась к своим хихикающим подругам, которые все время наблюдали за нашим коротеньким диалогом. Улыбнулась мне и, не обращая внимания на подруг вставила наушники в оба уха.
Я вбил номер в телефонную книгу, и написал ей: « Write down my nmb too))) », и улыбнулся ей. Лукренция достала телефон и пришел ответ: « Done!) », она улыбнулась.
« Станция Кантемировская. »
Я вышел из вагона, посмотрел на Лукренцию через стекло, она подмигнула и подняла одну бровь. Я подмигнул в ответ, проводил глазами поезд, взглянул на часы — 23:48.
На автобус успел. Тронулись. В ушах Linkin Park. Альбом 2007 года. Мягкое кресло откинутое назад в самом конце бензиновой гусеницы.
— Алло, Кит?
— Да, Гель… Что случилось?
— Мы поругались с Лешей…
— Так, а от меня ты чего ждешь?
— Я надеялась, что ты меня встретишь и проводишь домой…
— Допустим, я буду через минут двадцать… А почему именно я? Почему не отчим?
— Я очень хочу тебя видеть… я… соскучилась… понимаешь?..
— Нет, я тебя решительно не понимаю… У тебя летом свадьба, ты забыла?
— Я не хочу этой свадьбы… я не чувствую себя свободной… я не могу рисовать, не могу учиться, не могу делать то, что мне нравится… только ты давал мне ту свободу и право выбора…
— Стоп-стоп-стоп… Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы мы снова были вместе, или что?
— Да, я…
— Ушла к Леше и пропала на два с лишним года, а теперь, когда я отболел и принялся за свою жизнь, ты хочешь вернуться? Так?
— Прости меня, Кит… я…
— Гель, пойми, я ценю тебя, уважаю, люблю как художницу, помню как женщину, но не люблю, ты же понимаешь это? Ты сама говорила мне что никогда нельзя возвращаться назад. Осадок… ты понима….
— Да, да, Кит… я все помню и все понимаю… но я очень боюсь…
— Ничего не надо бояться.;— Просто я ждала…
— Вот именно! Ты ЖДАЛА… Перестань ждать что-либо, и обязательно будешь счастлива, правда!
— Ты думаешь?
— Если тебе так легче, я тебе обещаю, что буду рядом, не вместе, но рядом. Помогу чем смогу!;— Спасибо.. Ты встретишь меня?
— Кинь адрес сообщением.
— Да, сейчас… Кит?
— Да?
— Я… я тебя… спасибо тебе!
— Как всегда, Welcome.
« тууууу-тууууу-тууууу »
(сигнал оповещения)
« 2 новых сообщения »
(Лукренция) « Не хочешь завтра кофе выпить?)) »
(Ангелина) « Ольховая 10. Жду:*** »
____________________________________________________
« Завтра в 20:00 у театра Ленком, я знаю одно место »
« Счастье на крыше? »
« Дааа »
« Сама хотела предложить))) »
(Голос Честера)
« In this fareweeeeeeeel
There’s no blooooooood
There’s no alibi…»