Трава

Neivanov
Есть такие бабы, что от мужиков тают, что твоё мороженое, но я к ним — никаким боком. Мне от мужика одно требовалось - лишь необходимое содействие, чтоб только дочку родить.

Конечно же, появись сын, — любила бы и сына, но мечтала о дочке. Так дочкой бредила, что аж во сне она мне снилась! Хорошая, улыбчивая, светлая...

Но как тяжёлая стала, я доктору говорю:
— Никаких просвечиваний! Следите только, чтоб дитё развивалось, как надо, а уж что там будет — щёлочка или червячок?
Рожу, сама и увижу.

Родила, как и мечтала, деваху. Назвала Лизой.

Странное дело, всё хотела Юлей, а потом глянула на неё и думаю, ну какая же это Юля? Лиза, как есть Лизок, и никак иначе!

Растила Лизочку сама, никто не помогал, а я и не просила.
Некоторые говорят, мол, дети, как трава растут.
Глу-пос-ти! Как трава — это у алкашей, или уродов каких, а когда хочешь, чтоб ребёнок человеком стал, тут уж изволь всю душу, все силы, и всю любовь, что в тебе есть, ребёнку отдать! И не жди, чтобы тебе это всё потом как по счёту вернули. Если вернут толику того, что вложил, будь довольна, а остальное тоже никуда не пропадёт, не расплескается — дальше, следующему поколению достанется.

Мужики периодически появлялись, не без того, — оно и для здоровья, и вообще, и замуж сколько раз звали, но я ни к кому не прилепилась. Лизок растёт, хорошеет, а мне, кроме неё больше никого и не надо, нам с ней и так хорошо.

Подросла девулечка моя, я и чихнуть не успела, а уж пора в школу! Вплела ей огромный бант, передник белый, цветов букет, да и отвела в школу — учись, доча, радуй маму. А Лизоньке учиться нравилось, уроки в охотку делала, я на неё просто нарадоваться не могла: и послушная, и пригожая, ласковая, — ангел, а не ребёнок. Каждой радостью и печалью с мамочкой делилась.

Однако, как стукнуло ей 13, гляжу — что-то не то у меня с дочкой, как подменили! И в глаза не смотрит, и сказать ей маме нечего, и учёба вкривь да вкось поехала...

Думала, созревание началось, в этом всё дело. Нет, что-то другое! Ничего не понимаю, что случилось?! Стала у дочки допытываться, что за ребус такой? Не обидел ли кто?

— Никто не обидел, что ты, мама, пристаёшь?!
А тут однажды хотела я её платье школьное постирать, глядь — а в кармашке пакетик с какой-то трухой. Я уж выбросить собралась, но нет, думаю, надо сначала узнать, что это такое моя дочка в кармане таскает.

Пошла к соседу, а он сидел, так что в этих делах разбирался.
— Витёк, ты не знаешь, что это за труха такая? — спрашиваю.
А он улыбается:
— Что, Наталя, косячок забить хочешь? (Это меня Наталей кличут) - Ну, давай!

— Какой косячёк, Витя? Что ты болтаешь?

— Это, Наталя, травка, или анаша, или план, а ежели по-культурному, то просто конопля, а на латыни — cannabis!

Меня словно током ударило! Ох ты господи, вот оно и пришло горюшко-то!

А Витюня мне всё по полочкам разложил: и какой от травки кайф, и как её употребляют. А потом ещё и растолковал, что страшна не травка сама по себе, а то, что однажды кайфа от травки становится маловато, да на какие наркотики потом переходят, и сколько этим деткам - наркоманам жить остаётся...

А ещё объяснил, что у тех, кто эту дрянь покурит, зрачки сужаются буквально в точку.

Поглядела я Лизоньке в глаза... и чуть не упала, потому что увидела я ту самую беспросветную точку...

Страшно мне стало до жути! Завыла я, разрыдалась, от ужаса и беспомощности. Плакала, и всё думала, что же делать, что делать?! Как Лизоньку спасти? Что же я могу сделать против такого жуткого противника, перед которым пасуют полиция, доктора и все правительства мира?!!
Но ведь Лизоньке моей всего 13, может, не поздно ещё, может, смогу?

Как я её уговаривала, примеры приводила, и просила, и умоляла, и кричала на неё — всё впустую!
Она ещё мне доказать пыталась, что это и безвредно, и очень даже хорошо, и женщины под этим лёгким, якобы безобидным дурманом очень даже замечательно рожают, и на Западе все это курят... и прочая, и прочая...

Два дня я молчала, как язык проглотила, на работу не ходила, чуть не выгнали, а потом попросила соседа купить мне всей этой отравы: и траву, и порошок, и что там ещё найдётся.

А после разложила всё это на столе, и шприцы, и ложку закопчённую, в которой порцию наркоты уже готовили, проколола кожу в нескольких местах, где кровь из вены берут, будто уже колюсь вовсю, водку на два стакана разлила и зову дочку:

— Вот какое дело, Лиза, у меня кроме тебя на всём белом свете нет ни души! Так что мы с тобой, как нитка с иголкой. Раньше иголкой я была, а ты уж за мной тянулась, а коли нынче ты этот путь выбрала, то и у меня другого нет. Куда ты — туда и я! Стало быть, теперь ты иголка, а я уж за тобой.

Несколько серёжек золотых у меня ещё от мамы осталось, да и денег на чёрный день кое-что отложила.

Прогуляем всё, пока денюжки не закончатся, да и чёрт с ними, а потом и сдохнем где-нибудь под забором. Зато вместе!
Я, — говорю, — кстати, уже и травку курила, и укололась несколько раз. Ништяк вставляет, круто! Давай, я тебе тоже укольчик сделаю, понравится, не сомневайся, видишь, всё готово уже, ну, давай руку сюда!

Лизка смотрит на меня, понять ничего не может, но вижу — боится!

— Ма, да чё ты? Н-н-не хочу я!
А я на своём стою:
— Давай руку, ты, дурочка, просто не понимаешь, какой это кайф, давай!  И тянусь за рукой, будто схватить хочу. Лизка от меня шарахнулась, а я за ней!

Лизка в ванную, и на задвижку заперлась. А я когда заведусь, разозлюсь по-настоящему - страшное дело! Как пелена глаза застилает, какая уже там к лешему задвижка? Я стенку прошибу!
Короче, разнесла я эту дверь в щепки, гоняюсь по всей хате за дочкой со шприцем!
Я ору, она и плачет, и тоже орёт, цирк! Но Лизку свою я тогда всерьёз напугала!..

С той поры, как бабка пошептала — кончились мои беды раз и навсегда. Никакой травы, никаких сигарет или ещё чего.

Она ещё долго потом на МОИ руки поглядывала, — нет ли у мамы следов от уколов.

Лизонька гимназию закончила, потом ещё и колледж. Замуж вышла, родила мне внучка, и живём мы с той поры тихо, спокойно и без приключений.

Слава тебе Господи, что надоумил меня этот концерт устроить, и что так всё натурально получилось, а главное — что это помогло!!!

А что дверь в щепки разнесла, разве ж это цена, бабоньки? Это, милые мои, считайте, что задаром!



Рассказ основан на реальных событиях.