- Я расскажу вам такую картину. - Так обычно начинал свои воспоминания дед Леонид Кузнецов.
Однажды утром после небольшого дождя сколотили с дедом деревянные грабли, взяли косу и пошли рубить ботву. Не заметили, как с запада надвинулась тёмная туча. До неё ещё было далеко, но первые капли достигли нас, и мы заторопились домой. Пошёл дождик.
- Скоро вертаться, - сказал кто-то из работавших в поле.
Между домами нас облаяли две собаки. Особенно задиралась чёрная, но от дедовой косы шарахнулась.
Начали спускаться в овражек. Тут дождь перешёл в ливень. Добрались до первого магазинчика у станции и под навесом стали наблюдать бульканье капель в лужах и ручьях.
Воспользовавшись вынужденной передышкой, дед Лёня с привычным предисловием начал свой очередной рассказ.
...Вот летом сорок второго года армия отошла к Воронежу, и оказалось Курбатово в оккупации. Наш домик разлетелся от прямого попадания бомбы, но я, младший брат и мать собирали в лесу дрова, поэтому уцелели. Мне тогда было пятнадцать. Мишка - в рёв, а я сказал: "Радуйся, что сам цел и невредим."
Выкопали землянку. В ней и перезимовали.
С запада иногда подходили эшелоны. Рельсы и станция отделяли нас от военных складов, которые располагались вокруг того места, где мы стоим сейчас. С другой стороны от путей, ближе к нашей землянке, складывались дубы - это оккупанты вырубали старую рощу. А среди ночи или перед утром прилетал наш самолёт и бомбил склады. Немецкие зенитные пулемёты не могли с ним справиться. Он разгонялся в овраге, от которого до складов сто метров, выключал мотор, выскакивал, бросал бомбы, только потом включал мотор и исчезал над лесом. Земля дрожала. Страшно было нам, но радостно - радостно потом.
Немец понимал, что где-то близко действует разведчик с рацией. Делались облавы, да безуспешно. А в конце зимы фашистов прогнали...
Дождь ослаб, и мы направились мимо станции к дому.
. * . * . * .
Леонид Георгич иногда говаривал: "Надо вести юмористический образ жизни!" Благодаря своей неспешности и такой житейской манере он прожил 86 лет. Вот некоторые его высказывания, как бы подтверждающие эту мысль.
Моя бабка сказала мужу: "...Это надо сделать, край надо", а дед ей ответил: "Ты без этого края пять годов жила, и ещё проживешь" (именно "проживешь,", а не "проживёшь").
Очертенеть можно. Никогда не было, чтобы не было жуликов, спокон веков. Я хорошо помню: после войны на вокзалах чемоданы к себе привязывали; а то окружат человек пять, а вор меж ними - дёрг чемодан. "Ах, вах - чемодан украли!" Шайка орудовала.
Лето дурное будет, - как в 46-ом году: только война закончилась, а тут н`а тебе - голодовка. Озимые хоть немного урожая дали, а яровые все погорели...
Покойный дед говорил: "Не откладывай работу на завтра, завтра придёт другая, и будет трудно сделать две".
Покойный дядька говорил: "Не оставляй любовь на старость, а работу на завтра".
Кабы дождь да гром, не нужен и агроном. (Конечно, не Георгич автор этой фразы.)
Реки рэкетиров - перестройка называется. Сколько побили-постреляли предпринимателей! - требовали чертинные деньги.
Я вчера брехал, теперь правду скажу - вот тебе всё!
Спокон веков не было такого - и вот на' тебе снова!