Мадагаскар был сахарницей Англии. Куба - Америки. Так они и жили спокойненько. Каждый пил
"свой" чай индийский.
А Россия решила пить чай с сахаром, выращенным на своей земле. Своими руками.
Не большой посёлок в предгорьях решили сделать центром сахараварения. На закладку и организацию процесса приезжал сам Киров. С тех пор поселок, теперь уже городского типа,носит гордое имя Кирова.
А вокруг, на десятки километров, раскинулись поля монокультуры. Без конца и края. Глаз не
устаёт любоваться зелёным морем. Пирамидальными тополями украшены лесополосы, а между ними
малахитовая зелень, пока ещё листьев, но будущего сахара. Весёлая картина!
Впервые на уборку свёклы я попала в пятом классе. Телогрейка. Сапоги. Варежки. Термос и "обед".
Трактор тянет за собой агрегат-копатель. Мы за ботву сносим, а точнее сволакиваем, крупные
свёклины. От 6-7 до 10-12 килограмм. Стягиваем всё в кучи.
Старшие сидят,или стоят, и одним ударом ножа обрубают густую жирную ботву.
Нам ножей не дают. Нос не дорос. Ножи специальные. Тяжёлые. Острые. Тупоносые.
Взмах! И свёклина отлетает. Ещё. И ещё. И гора корнеплодов растёт на глазах.
И вот уже жарко всем. И тем, кто собирает, и тем, кто машет ножом. Да и солнышко припекать
начинает. Пора и попить, и поесть...
Пришло время Дастархану! Скатерти-самобранке.
Всё, что привезли с собой, всё ссыпается в кучу и пир-горой начинается! Шутки. Смех. Радость. Песни. Без песен не было никогда. Один запевал, - остальные подхватывали.
В полдень подъезжали машины и начиналась погрузка урожая. Горой нагруженные машины увозили
будущий сахар на заводской двор и ссыпали там в бурты, которые обильно поливались известковым молоком.
Проезжая мимо на летних каникулах, видны были ещё не переработанные запасы и гордость распирала: там и наша частичка труда, пусть маленькая, но общего. Наш сахар! Мой.
Рядом с сахарным заводом был хлебопекарный. Ворота близко. Сахар налево, хлеб направо.
Через дорогу, в глубине парка,тенистого, уютного, - киоск. Там продавался квас в бутылках.
Стеклянные, тёмные,почти чёрные, бутылки наполнены были волшебным варевом. Нигде больше встретить этот напиток, кировского завода, было нельзя. Его продавали только в одном месте.
Через дорогу от самого завода.
Этот квас был всегда холодным. В запотевших бутылках. Послевкусие оставалось на долгие месяцы. И благодарные воспоминания.
Едешь,возвращаясь, из пустыни. Жара. Пот заливает. Губы солёные. В глазах марево. Ты просто
никакой! Но перед взором, внутри тебя, маячит бутылка кваса. Запотевшая... Холодная...
Тёмная...
Ты считаешь километры. Сколько осталось? Сколько за спиной осталось - не важно.
Важны те, что впереди. До кваса.
И вот. Съезжая с перевала, ты видишь в долине посёлок. Это Он! Квас. Там ждёт тебя победа
над жаждой...
Через сорок километров, предпоследних до дома, ты у цели. Ларёк открыт и в руках заветная
божественная влага.
Крышка с лёгким хлопком слетает. Фонтанчик мельчайших квасных паров бьёт тебе в нос острыми иголочками и, наконец, влага заполняет твой рот. Щиплет. Колет. Ломит зубы. Взрывается мелкими фонтанчиками. Щёки раздуваются, как у хомяка. Но ты пьёшь и пьёшь этот эликсир.
И остановиться не можешь. Чем больше пьёшь, тем сильнее жажда. Тут надо передохнуть.
Несколько минут. Две. Три. Потом можно добавлять квасом.
Какой секрет знали квасовары этого завода? Мне такого сварить не удалось ни разу.
Но я твёрдо знала: малая толика, крупинка, молекула "моего" сахарного труда есть в этом
квасе.