Посвящаю моей жене Анечке
***
Мы так привыкли к необычным явлениям в нашей обыденной жизни, что иногда уже не замечаем их. И то, что зимой вместо снега моросит легкий дождик, а под ногами взамен хрустящего белого ковра хлюпает серая грязь, тоже стало для нас привычным, совсем не удивляет и не разочаровывает.
Надо сказать, что такая погода стоит у нас сейчас почти каждый январь, всегда после новогодних праздников. Но тот праздник был особенным: это был первый Новый год, который мы встретили с тобой вместе, всей семьей. Только вспомнить сейчас я хочу не о бое курантов, не о бокале шампанского, даже не о брызжущих разноцветными искрами огнях салюта. Мне хочется оживить в памяти тот день, число которого я уже не назову – не запечатлелось. (Да, может, и не нужно: не одними цифрами измеряется жизнь.) Мне дорого ощущение, посетившее меня тогда. Я хочу, чтобы и ты знала о нем.
Январь уже вступил в силу, праздники отзвенели, пошли чередой будни. Я провожал тебя на работу. Частыми были тогда для нас эти минуты недолгих расставаний, но волнующими: я всегда тревожился за тебя, хотя и верил, что ничего с тобой случиться не может, что доедешь благополучно, все будет хорошо. И было немного грустно отпускать тебя, хотя знал, что завтра ты снова вернешься к нам; усталая, приляжешь отдохнуть и незаметно для себя уснешь. А я осторожно, чтобы не потревожить твой драгоценный сон, загляну в комнату, слегка приоткрыв занавеску, и буду любоваться, как ты тихонько спишь, подложив руку под свою чудесную головушку; слушать, как спокойно и ровно дышишь, и думать: « Это – моя девочка! Моя любовь.» Но это случится завтра, а сегодня я опять провожаю тебя.
И был вечер, и моросил холодный дождь, и улица была сыра и темна. У обочины стоял красный «Икарус» с белыми бортами, исполосованными свежей грязью. Ты уже сидела внутри, а машина все не трогалась, выжидала время. А оно тянулось медленно, но сердце так и хотело – чтобы стоять и подольше смотреть на тебя.
И вот я стою и смотрю. Я уже весь промерз (я вообще очень быстро замерзаю, ты знаешь), но зато я спокоен за тебя (это главное); я рад, что ты – там, внутри, в тепле, на мягком сидении. На меня падают мелкие, едва видимые глазом капли, но их много; так много, как иголок у ежа, словно небо ощетинилось и стреляет холодным, без мороза замораживающим людей дождем. И на улице совсем никого нет – пустота.
Я тянусь лицом к толстому стеклу, будто я – рыбка, пытающаяся выпрыгнуть из аквариума. И в какой-то миг я даже перестаю замечать, что здесь, где я стою – холодно; что куртка отяжелела от влаги, что занемели пальцы. Мне кажется, что я – там, с тобой, внутри, и мне тоже становится тепло. И это маленькое чудо, которое нельзя увидеть со стороны, нельзя понять, можно только почувствовать.
Мы – вдвоем, и мне тепло, даже если меня обдает холодом затяжной дождь. Мы с тобой вместе, мы неразлучны, и нас не может разделить железная стенка машины.
Так и в большой, долгой жизни, среди ветра житейских бурь, среди бездушного холода окружающих, в наших душах всегда тихо и тепло, когда между нами царит любовь и души наполнены ею. Любовь – это маленький островок тепла, который не смоют ни крутые шторма, ни проливные дожди.
. Почему-то в наше время часто говорят в шутку (даже в насмешку) : «Их любовь греет!» А она действительно греет. В тот вечер я почувствовал это и запомнил на всю жизнь.
И еще я подумал тогда, что обязательно об этом напишу. Для тебя. И написал.
(сентябрь 2010)