Барселона, 09.05.2018.
ЖЕРТВАМ ЛЕНИНГРАДСКОЙ БЛОКАДЫ. УШЕДШИМ И ВЫЖИВШИМ. ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Тот май 1970-го выдался в Москве теплым и солнечным. Мне, тогда студенту, вместе с братом предстояла поездка на поезде в Прагу навестить отца. Пришли на Белорусский вокзал впритык к отходу поезда, посадка уже была объявлена. Мой друг Саша, нетерпеливо топтался у вагона. Обнялись, обменялись парой фраз, на большее времени не хватило, строгий взгляд проводницы, переходящий от нас к ступенькам вагона не оставлял сомнений, поезд скоро тронется. Саша протянул мне металлический рубль с Лениным на обратной стороне монеты. Их как раз только выпустили к столетию рождения вождя.
- Вот возьми, пригодится, больше у меня нет.
Он хорошо знал, что у нас – бедных студентов было не особо густо с деньжатами. У меня в кармане куртки на всю дорогу сиротливо лежала ещё пара рубликов. Сашкин жест интердомовской солидарности резко увеличил не ахти какой капитал, его должно было хватить на пропитание в течение двух с половиной суток. В вагоне – ресторане в то время этих денег от силы хватило бы на парочку блюд.
Не помню почему, но так получилось, что даже провизии никакой не удалось прихватить. Нас ждал великий пост. Успокаивала мысль, что у Христа он длился 40 дней, а нам предстояло голодать, с учётом трёхрублевой льготы, от силы дня полтора. Терпимо.
Соседями по купе оказалась пожилая супружеская пара из Ленинграда. Они ехали в Прагу на похороны какого – то родственника. Представились, поздоровались, разместили свой скудный багаж и забрались каждый на верхнюю полку, уступив старикам положенные нам по билету нижние. Попытались заснуть, чтобы оттянуть момент приёма еды на как можно дольше. Мой младший братишка, которого я опекал, поскольку родители жили вдали, привык уже к нашей маятниковой студенческой жизни: в день выдачи стипендии - праздничный обед, в конце месяца – зубы на полку. Поэтому был приучен не просить нереального, даже, если оно составляло насущное.
В это время наши сокупейники начали готовиться к приему трапезы, раскладывая на столике припасенное на дорогу . Когда до меня доплыл аромат жареной курочки, я грешным делом подумал, что это сон, вполне оправданный нашим состоянием, но тормошащая моё плечо рука деда вернула в действительность.
- Командир, буди братишку и спускайтесь к нам.
- Спасибо, Михаил Петрович ( имена выдуманные, к стыду своему не помню как их звали), но мы сыты.
- Ты, голубчик, не сочиняй, по глазам видим , что есть хотите . Так что присоединяйтесь.
Ах эта русская сердобольность! В бескрайней России поезда частенько ходят по несколько дней и вынужденная скученность пассажиров, и добрая хлебосольная душа, приводит к общению . Все делятся, чем Бог послал. На столе появляется всё, что каждый припас на дорогу: кто яички вкрутую, кто колбаску, огурчики - помидорчики, прочая снедь. Даже проводница участвует, чайком. Народ в поездах ездит небогатый, но отдаст последнее, чтобы скоротать время в пути с соседом по вагону. Не обходится и без бутылочки. А как же без неё, родимой. Русский метод, не имеющий прецедентов в других широтах. Нет лучшего способа быстро и эффективно наладить общение, как почать (несколько устаревший термин, но всё ещё понятный) бутылец беленькой. Но это был не наш случай, слишком велика была разница в возрасте, да и здоровье, и причина поездки наших визави не вязались с возлияниями.
Раз старшие приказывают, надо подчиняться. Так уж мы воспитаны. Честно говоря, к этому времени, у меня уже не было причины сильно возражать и, указав жестом “проснувшемуся” братишке, мол, спрыгивай вниз, я шустро соскочил первым и, попросив разрешения помыть руки, вышел из купе. Мучили угрызения, отнимаю последнее у стариков-пенсионеров, они не рассчитывали на лишних нахлебников, нехорошо это… Но внутренний голос вскоре истратил свои неубедительные доводы , заменив их на небезысвестное “голод не тетка”. Сполоснул лицо, руки и вернулся назад.
А там, как в сказке, где скатерть – самобранка! Чего только нет! И пирожки румяные, и курочка, и балычок холодного копчения, и язычок вареный заливной, и винегретик багровый…
- Ну что, ребятки, налегайте, небось у студентов не часто случается домашненького отведать? – у бабули морщинки сбежались к глазам, которые тепло и по доброму лучились. Было в этом взгляде что-то светлое и материнское, я бы даже сказал-одухотворённое. Мне приходилось встречать такие лица у монашек в Испании, они работают нянечками в больницах, где бескорыстно уделяют своё время больным.
- Очень аппетитно выглядит, сами готовили , Елизавета Павловна ? – спросил я, подыскивая комплимент, в котором она не нуждалась, поскольку достаточно было нашего выражения, чтобы не утруждать себя ответом. Тем не менее, отозвалась в силу врожденной питерской вежливости:
- Да, это мы с сестрой два дня стряпали, дорога дальняя, времени много, а если ещё вкусненького заготовить, то и беседа с соседями по купе приятнее пройдет. - Да вы ешьте, ребята, а то смотреть на вас жалко.
- Но нам неудобно, мы же с пустыми руками пришли, как – то не по- русски получается, - и осёкся, заметив лукавый взгляд братишки, дескать, какой ты русский, бусурман незваный.
- Перестаньте, ради бога, - Михаил Петрович нахмурил брови,- мы с женой блокадники, знаем по чем фунт лиха. – Ну ладно, не к столу это, налегайте ребятки, потом поговорим.
И поговорили. Много чего эти мужественные люди рассказали нам о тех страшных годах ленинградской блокады.
- Самый тяжелый период пал на зиму в 41-м и в 42-м годах, - начал своё повествование Михаил Петрович, только с ноября до марта умерло от голода полмиллиона жителей. Люди уже не сопротивлялись, падали на улице, теряя сознание от истощения, - с комом в горле продолжал рассказывать дед, - привыкли к смерти. Окружающие, и мы в том числе, перестали обращать на это внимание, появилось равнодушие. Представь себе, на улицах каждый день сотни трупов, и хотя были организованы специальные похоронные команды, но они не справлялись. Сами-то еле передвигались. А добавь к этому морозы под 40 градусов в самую лютую и долгую зиму за всю историю города. Транспорт стоял, топлива практически не было.
- А как осуществлялось снабжение города? - помню спросил я у них.
- С перебоями. В сентябре 41-го года немцы разбомбили Бадаевские склады ( самые крупные продовольственные склады в Ленинграде –прим. автора) и население города было обречено на голодное вымирание. Потом продукты и топливо доставлялись по Ладожскому озеру, но его пропускная способность была недостаточной для потребностей города. К тому же, немцы атаковали наш транспорт с воздуха и с судов, расположенных на том же озере.
- А то немногое съестное каким образом распределялось?
- У нас были продовольственные карточки. До блокады норма выдачи продуктов была довольно высокой, но с сентября 1941-го её сильно урезали, а свободная продажа продовольственных продуктов была запрещена. Был рынок, на котором люди обменивали свои последние ценности на продукты. Потом встал транспорт, начались частые перебои с электроэнергией, в домах холодно. Воду черпали из колодцев. Хлеб выдавали каждый день, правда хлебом его можно было называть чисто условно, в муку добавлялись для объёма бобы, семена трав всяких, даже целлюлозу. Но выбирать было не из чего, приходилось уживаться с этим, иначе конец.
- Как же вам удалось выжить, извините за бестактность?
- Мы и сами удивляемся этому, вокруг царил ад. С той только разницей, что в аду, говорят, жарко, - грустно улыбнулся Михаил Петрович, - а здесь холод, который постоянно живет в костях.
- Может показаться невероятным, - добавила Елизавета Павловна,- но в тех условиях работали театры, некоторые библотеки и учебные заведения были открыты, даже кино показывали в кинотеатрах…В августе 1942 года была вновь открыта городская филармония, где регулярно исполнялась классическая музыка. Может слышали о "Ленинградской" симфонии Шостаковича? Так вот, премьера её состоялась в Ленинграде во время блокады, в августе 42-го. Само известие об этом придало нам силы. И храмы работали, те что действовали до войны. Всё это помогало верить, что когда-то этот ужас кончится.
В пути, естественно, мы не только говорили о блокаде, но свидетельства непосредственных очевидцев , испытавших на себе все тяготы этого почти девятисотдневного кошмара, потрясли нас. Особенно бытовые детали, поданые как обыкновенные, а от того, более зримые в своей жути. С этим надо было уживаться, чтобы не сойти с ума.
На второй день пути мы с братом зашли в вагон ресторан, купили на наши скудные средства несколько скромных блюд, благо цены тогда это позволяли, и поделились ими с нашими старичками. Они были тронуты, знали что мы отдали последние деньги.
До Праги мы доехали без Ленина, он остался в безымянной кассе международного железнодорожного состава, выполнив благородную миссию помощи гражданам города носящего его имя.
Сегодня, в день победы над фашизмом, склоняю седую голову перед всеми блокадниками Ленинграда - настоящими героями нашего времени!
////////
Справка из открытых источников в Интернете.
Ленинградская блокада длилась 872 дня, с 8 сентября 1941г. по 27 января 1944-го. Население города до войны составляло около 3-х миллионов жителей. После войны оставалось менее миллиона. 1,5 миллиона было вывезено авиатранспортом и “Дорогой жизни” по Ладоге, когда она замерзала. Почти 800 тысяч ленинградцев умерло от голода. Каждый день в Ленинграде умирало 4.000 человек, что в сто раз превышало показатель смертности в мирное время. Самый тяжелый период блокады пал на промежуток с середины ноября 1941-го до марта 42-го. Декабрь унёс 53000 жизней, в январе и феврале от голода погибло 200000 жителей! Страшные цифры! Только 3% всех жертв блокады погибло от бомб, остальные от голода. На первое мая население города составляло 640.000 человек. Мужская смертность значительно превышала женскую ( 63% и 37% , соответственно). В конце войны население Ленинграда было, в основном, женским.
//////
ДОБАВЛЕНО 12.02.2021 г.
Сегодня прочитал потрясающую историю про пса Трезорку,спасшего жизнь четырех семей блокадного Ленинграда.
Приглашаю ознакомится по ссылке : https://amarok-man.livejournal.com/4945149.html
/////////