Пронзительно заскрипев тормозами, состав остановился на одном из польских полустанков, и девушки с весёлым щебетом высыпали на свежий воздух из своих душных теплушек, громко радуясь солнечному свету, зелёным листьям, белым облакам плывущим по синему небу, да, и просто возможности походить по твёрдой земле.
Но, еще радостнее им было оттого, что после трёх, бесконечно долгих лет, проведённых в германской неволе, они ехали к себе на родину, к своим родным и близким, с которыми, их так внезапно и жестоко разлучила эта проклятая война.
К всеобщему удовольствию, невдалеке от состава оказалась колонка с водой, возле которой, тут же образовалась приличная очередь, из всех желающих поплескаться и устроить себе кое-какие постирушки.
Девушки оживлённо суетились вокруг колонки, а за их весёлой суетой, с громаднейшим интересом, и нескрываемым удовольствием наблюдали военные из соседнего эшелона, стоявшего уже под всеми парами, и готового с минуты на минуту увезти их на фронт.
Для многих бойцов, эта мимолетная встреча с противоположным полом, быть может, была последней в их жизни, однако, об этом старались не думать, и мужчины, от души веселясь, отпускали в сторону девчат всякого рода шуточки, а те заливисто хохотали, и задорно кричали им что-то в ответ.
И вдруг, от одного из вагонов, к колонке стремительно подбежал молоденький старший сержант, и быстро сняв с себя гимнастерку, сходу произнес: - Девчата, очень хочу умываться. Кто-нибудь, дайте мне пожалуйста полотенце – и белозубо улыбаясь, добавил: – Если вам не жалко, конечно!
Вполне естественно, что отказать военному, в этой совершенно ничтожнейшей просьбе, да, к тому же, еще такому симпатичному, было абсолютно невозможно, и он мгновенно очутился перед целым строем протянутых в его сторону полотенец.
Быстро окинув всех взглядом, парень взял у одной из дивчин красиво вышитый рушник, вытер им лицо, и с благодарностью возвращая его, сказал: - Спасибо тебе красавица большое, а зовут-то тебя как?
Девичьи щечки вспыхнули от удовольствия, потому что, еще никто и никогда в жизни не называл ее красавицей, и потупив взгляд, она тихо назвала свое имя: - Ганя.
– Это на украинском Ганя, а на русском значит – Аня. Вот здорово, а я – Ваня. Послушай как красиво звучит – Ваня плюс Аня. Может адресок мне свой дашь, а я тебе напишу?
– Дам – еще больше смутившись, ответила дивчина, и в это время прозвучала команда: - По вагонам!
Парень быстро раскрыл свой лётный планшет, достал оттуда химический карандаш, клочок бумаги и записав её адрес, побежал назад к своему эшелону, который, издав протяжный гудок, и залязгав буферами, начинал увеличивать ход.
И на этом, можно было бы этот рассказ и закончить, однако, вскоре Аня получила от Вани письмо, на которое, она с удовольствием ответила, затем, ещё одно, и ещё, и так завязалась у них переписка.
Ваня описывал ей свои фронтовые будни, и обещал при первой же возможности за ней приехать, а она, отвечая ему, писала о том, что её брат Михаил всё ещё воюет, что отец, тоже кстати Иван, погиб под Винницей, и о том, как они с младшей сестрой и мамой, тяжело работают с раннего утра и до поздней ночи, и что она, обязательно его дождется.
И надо сказать, что обещания они свои сдержали!
Спустя год после окончания войны, и сразу же после демобилизации, Ваня постучался в калитку Аниного дома.
Маме Василине, сестре Марусе и брату Михаилу, который, к этому времени, уже вернулся с фронта, он пришелся по душе.
Молодых расписали в сельсовете, выпили по этому поводу домашней самогоночки, в узком семейном кругу, и увёз Ваня Аню из родительской хаты, со всем её приданным: парой резиновых сапог и пуховой подушкой впридачу.
А ровно через тринадцать лет, после подписания гитлеровской Германией безоговорочной капитуляции, и рождения двух дочерей, у моих родителей наконец-то появился и я, как говорится, собственной персоной.
Вот, собственно говоря, и всё, что я хотел вам рассказать.
А День Победы в нашей семье, праздновали всегда, и даже тогда, когда он не отмечался официально, (был такой период), и минувшая война для меня, всегда была, есть и будет - Великой Отечественной.
Великой, от величия подвига нашего народа, и отечественной, оттого, что с фашистами на ней воевал мой отец, погиб мой дед, и дядя Миша умер от ран, вскоре после её окончания, а моя мама целых три года была в настоящем рабстве, работая в Германии на ламповом заводе за буханку хлеба в неделю, и ежедневную брюквенную похлебку.
Так что, с Днем Победы нас! И мирного всем нам неба!