Вагон качнуло взад-вперед. Фыркнуло и замерло.Я завороженно уставилась в окно: аккурат меж двух вагонов товарняка, стоящего на соседнем пути, прям напротив моего окошка проглядывала небольшая голубая церковь, приветливо озаряя куполами рассветное утро.
Станция Ржава, вот ведь как. А мой путь лежал в село Ржавец, что под Прохоровкой, которая была в получасе езды от Ржавы.
Вечером была на службе в соборе и, приложившись к надгробию Патриарха Алексия2, тихонечко прошептала:"Святейший, благословите меня в поездку!"
Пламенели свечи, коротенькие и длинные, потолще, потоньше.. Все, будто люди, каждая со своей жизненной дорогой. Вдруг послышалось:"Вот. Светочке надо. Ей надо." Повернув голову, я увидела нашу прихожанку, которая стремительно подошла ко мне и сунула что-то в руку.Я разомкнула ладонь, - на ней лежал значок с образом Патриарха Алексия2. В горле запершило: "Благословил Святейший. Благодарю Вас." Я гладила образок, а он отдавал в ладонь теплом. На душе стало так хорошо и спокойно, - я приняла правильное решение ехать именно сейчас, именно на Радоницу. Я ехала к деду.
***
В моем детстве был дед, которого на самом деле не было. Он потерялся, пропал во время войны. Бабушка долго его ждала и все не верила, что деда нет. "Как же вот так пропал, не мог он пропасть."
Но с каждым годом надежда таяла, на запросы из архивов приходил все один и тот же ответ "Пропал без вести".И бабушка так и умерла спустя долгие годы с мыслями о том, что спасла от смерти ее Егорушку медсестричка, вытащила раненого с поля боя.А он, благородная душа, женился потом на ней, горюя и понимая, что родная жена с двумя малолетними дочурками уж точно погибли в том аду. Моя мама тоже не дождалась новостей. А я все время представляла своего дедушку, ни разу не видев ни одной фотографии, добрым и сильным. Настоящим геройским солдатом. Мне казалось, что если бы я приезжала к нему в гости, то он угощал бы меня сладкими ароматными желтыми грушами. Непременно грушами, сочными и вкусными. Такое было мое детское желание.
Поминать деда в записках я начала пять лет назад, совсем не зная, был ли он крещеным. Поминала, как воина.Всякий раз старательно выводила его имя рядом с бабушкиным и верила в то, что встретились они на небесах, обязательно встретились.
Вот Господь за труды нашей памяти и прислал нам весточку о нем.
Мне было пятьдесят, когда позвонила тетя, младшая мамина сестра, и сказала:"Наш отец нашелся. В селе Авдеевка Белгородской области его могила, пришло извещение."
И заплакала. К тому моменту страна праздновала 70-ю годовщину великой Победы над фашизмом.
Ехать, - таково было мое решение. Но судьба распорядилась иначе, инсульт подкосил меня, и прошло еще долгих три года, прежде чем настал этот день. Не понимала я еще тогда, почему и как так получилось, что именно сейчас, именно сегодня я встречусь с дедом.
За это время я списалась с администрацией Ржавецкого поселкового совета, уточняя информацию. Прах дедушки перезахоронили в общую могилу Воинской Славы, которая находилась в самом селе Ржавец. Поисковик в интернете выдал мне фотографию серебристого монумента и доски с именами погибших и захороненных воинов. Под номером 328 в списках значился Тарасов Егор Степанович, рядовой.
***
Я вышла на перрон. Станция Прохоровка. Несколько человек неторопливо шли к вокзалу. Надо бы узнать, как добраться до Ржавца, но прежде купить бы цветы,
вдруг автобус отправится сразу. Женщина указала мне дорогу к местному рынку.
За вокзалом была просторная площадь с административными зданиями, - видимо, это самый центр жизни поселка. Слева, вдоль высоких мрачных елей и плит с именами воинов вела тропинка к Вечному огню. Среди множества фамилий на камнях почему-то стала искать фамилию Тарасов. И нашла, - Тарасов С.С. Сердце дрогнуло,- однофамилец. Спи спокойно, воин.
В семь утра рынок еще не работал, лишь какие-то люди разгружали овощи у одного из павильонов. "А вам какие, могильные или живые?- спросил меня владелец торговой точки.- Если могильные, то вот тут и тут продают, а живые вон там. Только еще рано, к восьми придут."
"Спасибо, я подожду". Я поставила дорожную сумку на уличный прилавок и поежилась. Было зябко, все ж еще апрель. Но день обещал быть солнечным и теплым. Пахло кошками и прелыми прошлогодними листьями.
"А вам на кладбище?"- снова поинтересовался торговец. "Нет, мне нужно в Ржавец добраться. Не подскажете, на чем можно доехать? Там могила моего дедушки,
он в войну погиб. Вот нашли его."- предательски задрожал мой голос. Человек пристально посмотрел на меня:"Знаете, туда только один автобус и то в обед.
Но у меня есть родственник, таксует. Хотите, я позвоню, и он вас отвезет". Я согласилась. И вдруг подумала, что надо дедушке груши отвезти. В память о моей детской мечте. Торговец выбрал самые красивые плоды, заботливо сложил в пакет.
И чуть погодя, я с выбранными цветами и грушами подходила вместе с водителем в черных очках к неказистой "Ладе" с тонированными стеклами.На заднем стекле серебрилась наклейка "Спаси и сохрани". Водителя звали Алексеем. Когда он снял очки, я увидела, что у него сильно травмирован один глаз и нос.Вот значит для чего в раннее утро солнцезащитные очки, они скрывали это от любопытных глаз. Дорога запетляла по улочкам, а затем лентой начала спускаться в ложбину.
"А это деревня Грушки,- вдруг сказал Алексей.- Здесь прошло мое детство. Меня тетка воспитала, она мне, как мать. На моих руках и умерла. Вот и домик, в котором я жил." "Грушки, ну надо же. Я везу деду груши, а тут деревня Грушки,"- я засмеялась, а в глазах почему-то слезы.
Алексей понимающе помолчал. "Мы на сестрах женаты,Сашка на младшей, а мне старшая досталась. Сашка сам гинеколог, долго в Донецке работал горноспасателем-медиком в шахте, а потом вот отучился на гинеколога. Пришлось ему сюда вернуться вновь, как там все это началось, теперь вот помидорки да картошку продает. Дааа, вот так жизнь порой складывается,"- Алексей делился со мной своими мыслями, как с новым человеком, случайно встретившемся ему на этой дороге. Тут показался мосток через небольшую заросшую ивняком речушку. "Это исток Северского Донца!"- гордо сказал водитель."Да ну, - удивилась я.- Я его очень даже широким видела под Ростовом, он ведь в Дон впадает"."У нас даже местная газета носит название "Истоки". Вот так! А в позатом году поисковики вытащили из заболоченного русла Т-34, шумиха была. Да, много их тут еще..."
На повороте показался указатель -Ржавец, и справа большой деревянный Крест. Сердце застучало, - вот здесь, вот сейчас. Вот так приближается минута такой долгожданной встречи. Будто и не сама я, будто со мной рядом и мама, и бабушка стоят. И стучит не одно, а три сердца.
У администрации громко общались местные жители, но примолкли, с любопытством глядя на нас."Как найти памятник с захоронениями воинов?"-Алексей тоже заметно заволновался. "Ах, проехали вы немного. Надо было у Креста налево повернуть, там сразу по улочке кладбище. А там и могила воинская сразу от края,"- мужики встали с лавки.- А вы к кому-то или как?" "К деду еду.Здесь он, у вас нашелся.Спасибо вам." "С Богом", - ответили.
А следом, в машине, - как прорвали меня слезы, льются и льются. Увидев серебристый постамент под высокими березами, я вздохнула. Накинула косынку, собрала цветы и шагнула к доске. "Здравствуй, дед. Вот я. Приехала. Внучка твоя Светлана. Давай знакомиться." И опустилась на колени. Как измерить мою любовь к родному мне человеку, не знавшему меня? Как выразить словами ту огромную безмерную радость от встречи? Как объять ту необъятную историю жизни одной семьи за эти долгие годы веры и надежды? Я плакала.
***
Алексей помог зажечь свечу на поминальном куличе и деликатно отошел. Я раскладывала подарки деду: вот крашеные яички, вот цветы, вот груши. Я улыбнулась. Солнце сквозь кроны деревьев лучами рассекало мою радость от встречи. Все-все я рассказала дедушке. И как бабуля сама подняла на ноги его дочерей, и какую достойную жизнь прожила она, воспитав 12 внуков и дождавшись 10 правнуков. Как давно ушла совсем молодой его старшая дочь Мария, моя мама, прожив непростую жизнь. Как плачет сейчас его младшая дочь Антонина,которой я только что позвонила и сообщила, что стою у могилы ее отца.В августе у нее юбилей - восьмидесятилетие. Как росли и мужали его внуки, какие достижения у них и победы случились и еще ждут впереди. "Так вот, дедушка, и живем, - я замолчала и погладила ладошкой имя его, выбитое на плите.- У тебя много внуков и правнуков.
Жди, они обязательно к тебе еще приедут." Вдруг, откуда ни возьмись, на плиту опустился мотылек-королек. Да откуда же ты, милый, в этот апрельский день? Мотылек вспорхнул и растворился в воздухе. "Ах, ты ж... Дедушка, неужто ты мне знак подал??"- я удивленно озиралась по сторонам, пытаясь найти доказательства такому чуду. В душе будто маленькие колокольчики зазвенели. Вздохнула легонечко. "Вот видишь, дед, тут рядом с тобой твои товарищи лежат. Всех наций и народов сыновья, все вместе.- подойдя к подножию памятника, я положила алые гвоздики.- Спасибо вам, деды!...." От постамента вправо и влево шли ряды плит с именами павших воинов. Пять слева и пять справа. Тишина, только иногда слышен звук пилы со стороны села. Жизнь за тихой оградой шла своим чередом.
Я все стояла и мысленно продолжала беседу с дедом.Так много накопилось во мне невысказанного и сокровенного. Будто и впрямь в гости приехала, и теперь ничто и никто не сможет помешать нашему общению. Будто я ждала сейчас, сию минуту какого-то совета или слов поддержки. И молчаливо принимала их всей душой и сердцем, напитывалась силой родства и исцелялась. Это были минуты безусловной любви. Любви без условий и преград. Взрослая внучка своего потерявшегося деда смотрела на его имя и свято верила в невысказанную ответную любовь и отеческое тепло. И не было больше такой силы, чтобы противодействовать этой любви...
***
За окном машины по обе стороны дороги разбегались ряды тополей с выбеленными стволами. Белогорье. Чистые ухоженные обочины, зеленые засеянные поля праздничными квадратами расстилались до самого горизонта. Мы возвращались в Прохоровку. Алексей вдруг произнес: "Я вас сейчас отвезу в храм. Его построили на месте сражения. А в самом храме на стенах имена всех погибших в этой схватке. Всех, кто захоронен на этой земле. Каждый год добавляются все новые и новые имена. Это имена тех, кого находят поисковики.В ы там побудьте, сколько надо.
Я подожду."
Храм был величественен. Белокаменной птицей он устремлялся в небо. Красивое просторное подворье соседствовало с музеями боевой техники и воинской славы. Шла поминальная служба. Народ толпился у самого входа. Я протиснулась внутрь и обомлела. Невозможно передать словами мое внутреннее состояние в тот момент. Стены храма были сплошным списком из тысяч и тысяч имен. Эти столбцы тянулись почти от самого купола до земли. Стоп, время, замри. Здесь память стучит колоколами.
Я зажгла свечу и, перекрестившись, стала читать имена. Повернувшись вправо, я устремила свой взгляд на стену. Не может быть!...Их в списке было семь. Тарасовых. Четвертым значился дедушка. Тарасов Е.С. Господи, Ты так милостив!....
Мне показалось, что сердце мое поднялось до самой гортани и пыталось кричать. Пламя свечи трепетало, я отчаянно сжимала листок в руке и пыталась сдержать слезы.Господи, как так-то?..Невидимой нитью протянулась моя тропинка от Елоховского собора в Москве к храму Св.Петра и Павла в Прохоровке. Все стало очевидным и ясным. Не могло быть иначе. Имя деда, навеки выбитое на стене храма и пребывающее еженощно, ежечасно в молитве, вело меня все эти годы моего воцерковления, как путеводная ниточка. Господь управил!..
После службы я подошла к настоятелю о.Сергию и испросила благословения сделать памятное фото и видео для тетушки. "Да я только счастлив буду! Фотографируйте и радуйтесь своей встрече! Спаси, Господи!"- батюшка положил мне ладонь на склоненную голову.
***
"Алексей, там, в храме есть имя моего дедушки!"- взволнованно сказала я, подходя к машине. "Вот видите, я точно знал, когда вас сюда вез,- радостно заулыбался водитель.- Сейчас я вас еще в одно место отвезу. Вы не волнуйтесь, я так отвезу, бесплатно. Это наша Звонница. Она стоит прям на месте сражения." Мы ехали по селу, а я все рассказывала и рассказывала, как так получилось, что я сразу увидела фамилию деда:"Это же чудо какое-то, Алексей, понимаете, я только повернулась - и тут глаза мои сразу читают - Тарасов Е.С. Да-а, вот ведь как. В храме все они только по именам, без всяких регалий и званий. Все едино призванные к Богу. Как есть." "Богушко такой, - задумчиво протянул мой спутник. - Я ведь в него верю, в Богушку. Жена у меня верующая, меня тоже многому научила. В прошлом году по осени мы побывали с нашим батюшкой в Москве. Везде побывали. И у вас в Елоховском были. Я самолично к могиле Патриарха прикладывался, говорят,
он помогает очень людям простым. Верю в это сильно я." Я слушала и улыбалась, - вот ведь сколько совпадений и деталей интересных вновь.
Звонница возникла издалека. Изящная, высоченная, тянулась к небу. А вокруг ровнехонькое поле, будто разгладили каждый мелкий бугорок и ухабинку. На прилегающих клумбах и газонах вовсю кипела работа. Ровными рядами шли вдоль аллеи туи и подстриженные кустарники. Я шагала вокруг Звонницы, всматриваясь в каменные барельефы. Думала о подвиге сотен тысяч простых людей, грудью вставших на защиту родной земли и положивших жизнь свою на самой высокой точке Белогорья. Поближе к небу... Мерно зазвучал колокол. Память ведь какая штука: пока помним, пока и жив человек. А значит, надо помнить, надо чтить, надо любить!..
Потом уже, в придорожном кафе, стилизованном в армейском формате, выпила я сто грамм фронтовых за упокой души Егора Степановича, да с Алексеем съели мы кашу
полевую, сальцо и селедочку с огурчиком... Из алюминиевых кружек чаю выпили да ребят-шоферов угостили компотом. В уголочке на бревнах висела икона Божьей Матери "Знамение", а подле нее теплилась лампадка. Всё так. Все по-божески.
С миром откланялись и позже пожали друг другу руки. Но прежде отвез меня Алексей вновь к храму, где рядом находились два огромных музея и площадка с боевой техникой. Поблагодарила я моего помощника, весь день почти со мной прокатал, так по-человечески отнесясь к моей семейной истории. Спасибо, Алексей, будь здоров и счастлив!Еще свидимся, дай Бог.
***
Я шагала по подворью храма Св. Петра и Павла. Здесь теперь и моей малой родины часть. Увидев на постаменте фигуру, подошла поближе и ахнула: Святейший Патриарх Алексий2. Да как же так! А вот так. В Москве благословил меня Святейший, а тут встретил. И только потом я прочитала, что храм этот был освящен Патриархом в 1995 году.И благодарные потомки воздвигли в честь Него этот памятник. История моей страны возникала на моих глазах, будто ожили страницы летописи. Все смешалось и соединилось, - и малое личное, и большое государственное. Дорога к деду
стала новой страницей в жизни моей большой семьи, стала путеводной нитью к пониманию и моему вразумлению.
Ожидая вечернего поезда на Москву, я сидела в пустом вокзальном зале. Вспоминала день, уходящий в закат, людей, которые встретились мне и сердечно помогли. Усталость была приятной. На привокзальном перроне давно уж никого не было. Не ходят нынче поезда в соседнее теперь государство, а поэтому и тишина. Жители Прохоровки погружались в уютный вечер в кругу родных и близких.Теплые светящиеся окошки близлежащих домов согревали мои мысли. Мир вам, люди добрые! Спаси, Господи!...
***
Будет май. Будет цвести сирень. Наступит святой для каждого россиянина праздник - День Победы. Я пойду с Бессмертным полком. Слово деду дала, что пронесу списки тех воинов, кто в Братской могиле рядом с ним покоится, всех, чьи имена увековечены на стенах храма Св. Петра и Павла. Шагайте, сыны Отечества! Вечная вам слава!!!