Любовь vs карьера. Проба пера

               
               

            Кто не знает известного психоаналитика  Чапаевского? А когда-то мы вместе учились в мореходке и дружили. Теперь он занятой человек, читает лекции в Питерской военно-медицинской академии и имеет обширную практику. Алан Чумак считал его своим учителем.

Так вот, я уже давно работал капитаном и, однажды, возвращаясь из очередного рейса, ожидал самолет на Киев в аэропорту Орли. Прогуливаясь по магазину Дьюти фри, я услышал сзади голос : "Товарищ курсант, подойдите ко мне!" Я вздрогнул и чуть не обронил покупку, так глубоко сидела во мне муштра тридцатилетней давности.
Обернувшись, я с трудом узнал в вальяжном мужчине с окладистой бородой своего бывшего однокурсника . Мы обнялись, рассмеялись  сработавшей подколке и направились в ближайший бар выпить кофе и поговорить.
Выяснив, что у нас обоих есть достаточно времени до следующего рейса, мы предались поглощению крепкого кофе и воспоминаниям. Вскоре наши языки окончательно развязались и я услышал Колину историю о большой практике.
    
   "Я был практикантом на балкере "Зоринск" и мы ходили за зерном на Канаду, с выгрузкой в Новороссийске или Одессе. Капитаном был у нас Марухин, которого мы называли между собой "Волк Ларсен", как одного из героев Джека Лондона.
   Рейсы были скучными и не денежными - короткие стоянки в удаленных от цивилизации зерновых терминалах, отсутствие заходов в традиционные  порты за "отоваркой".В силу этого текучесть экипажа была колоссальной - до трети каждый рейс. И вот однажды капитан решил взять часть палубной команды и обслуги со своего предыдущего судна. Лучше бы он этого не делал. Женщины подобрались- настоящие ..не хочу произносить!. Плотник организовал самогоноварение сразу в двух местах - под полубаком и в фальштрубе, причем брага готовилась практически из дармового материала - на судне имелось несколько бочек с окончательно  засахарившимися финиками. Ну, в любом случае, появилось какое-то разнообразие. Я сам  особо не стремился к возлияниям, но на судне невозможно не поддержать компанию...Через неделю после выхода из Одессы мы прошли Гибралтар, и по дуге большого круга направились в канадский порт Бе Комо, благо прогноз был благоприятный.
        Я работал до обеда на палубе, а вечером нес вахту с третьим штурманом. По случаю созревания браги скоростным методом в стиральной машине мы решили побаловаться "абсентом". Дверь каюты была  закрыта, но после условного секретного стука, известного всем, я открыл дверь. Меня чуть не сбила с ног новая повариха Тамара. С порога она начала кричать : "Я говорила и этому идиоту боцману и старпому - если мне никто не будет помогать чистить картошку, то вы все не рассчитывайте на вкусный борщ". Причем ударение было сделано на слове "мне". Мои друзья несколько расстроились. Тамара была тридцатилетней женщиной с хорошей фигурой, но лицо ее   было ужасным - очевидно, вследствие родовой травмы оно было перекошенным, вернее, асимметричным. При этом она была узкоглазой буряткой. Короче, никто не воспылал к ней страстью, несмотря на уже недельное сексуальное воздержание.... Вскоре подошел боцман, пожилой грузин, которому мы и доложили ультиматум Тамары. Боцман сказал, что он вообще не по этим делам. Казалось бы, на этом все и закончилось. Но нет, Тамара стала настойчиво преследовать дракона -то ей порошок, то швабру дай. В конце – концов, у них там все было в ажуре, а эта дура стала на каждом углу кричать, что мол, боцман настоящий мужчина и единственный на судне. Ларсену первый помощник, естественно ,доложил. Но на судне романы, формально говоря, не преследовались, если все втихую и без скандальных последствий. .
               
У самого же Ларсена тоже не все было гладко в плане нравственности. Много лет он возил с собой буфетчицу Нину. Немолодая интеллигентная женщина стучала Ларсену на команду, а в КГБ - на Ларсена. Конечно, он это знал, но не боялся - ведь изменял он жене, а не Родине... Жена капитана, Роза, будучи коренной одесситкой, женой моряка и дочерью инспектора кадров, прекрасно все понимала и ничего изменить не могла и не хотела. Во время стоянки  в советском порту она постоянно торчала на судне, проверяла чистоту пищеблока и пыталась строить старпома и поварих. Все слегка побаивались крикливой бабы. Злые языки говорили, что наш капитан обязан теще своей карьерой.
   
         На подходе к Св.Лаврентию я узнал от штурмана, что рейсовое задание изменилось - из Канады идем на Кубу для догрузки сахаром. Ну, Куба так Куба. Задули нас пшеницей и кукурузой за сутки, и направились мы в Сьенфуэгос. По судну поползли слухи, что грузить будем технику   и военспецов.    После недельного ожидания причала, мы ошвартовались у элеватора и потихоньку начали грузиться. Транспортер постоянно ломался, ну а нам то по барабану - как тогда говорили -"Больше суток- больше шмоток". Ну ,тут вот и начались главные события. В первый же день кэп с комиссаром свалили с судна и отсутствовали до утра. Всем известно, что Куба - страна любви, причем бесплатной, потому что флакон "Тройного " одеколона или кусок мыла -это не деньги. Но тут было другое. На приеме в генконсульстве  Ларсен познакомился  с завотделом ЦК ВЛКСМ Вероникой Л. Как впоследствии рассказал комиссар, их притянуло, как магнитом. После приема они отправились к Веронике в отель и больше не расставались. Остаток ночи комиссар просидел в холле отеля, чтобы не "спалить" кэпа преждевременно. Вечером Вероника перебралась на судно.
                Оказалось, что мы будем везти часть делегации, бывшей в Гаване на одном из культурных мероприятий. Вероника возглавляла делегацию. Дюжина  молодых  акул пера и  кисти возжелала романтики морских  путешествий, благо на судне была масса свободных кают. Все эти замечательные люди впоследствии  жестоко пожалели, испытав на себе  все прелести штормовой погоды.....
            Ларсена как подменили. Я в свои семнадцать лет  не мог считать себя очень проницательным,  но абсолютно было ясно, что капитан влюблен по уши. После выхода из порта он забросил свои обязанности - на мостик появлялся только со своей новой возлюбленной. Послеобеденное время они загорали возле бассейна, а вечером в кино сидели в обнимку. Признаться, Вероника была очень хороша собой. В свои тридцать с хвостиком она замечательно выглядела, была очень общительной, играла на гитаре и пела. Наверное, не один я был в нее немножко влюблен..Вместе с тем, экипаж на судовые дела забил.... Капитан витал в облаках, старпом старательно лечил гонорею и был удручен коварством кубинской любви ... 
      
      Я же добросовестно писал отчет -моя практика вскоре заканчивалась .Некоторые новости я узнавал под большим секретом от приятеля радиста -оказывается, капитан дал радиограмму  жене с просьбой о разводе, а в отдел кадров  - заявление на отгулы и последующее увольнение. Вскоре об этом узнал весь экипаж. Мы ходили ,как пришибленные мешком - как можно бросить вот так просто должность мастера? Лично для меня это звание было вторым после римского императора - ведь это мечта моей жизни! А вскоре мы зашли на Канары для "пополнения запасов", хотя на самом деле кэп решил поправить материальное положение. Пароходство не дало "добро", но Ларсен сыграл на упреждение -мол, вода закончилась, а опреснитель "сдох". После Гибралтарского пролива мы крайне редко видели капитана. Радист сказал, что Вероника звонила в ЦК и спросила, получены ли ее заявление и рекомендации для Марухина. Стало ясно, что еще на Кубе она пообещала кэпу должность в Москве, куда они и переедут жить.

            После Босфора кэп собрал нас, поблагодарил за совместную работу. Всем штурманам он дал блестящие рекомендации. Нину, уже как бывшую возлюбленную  он публично поблагодарил "за многолетнюю преданность и поддержку". Злые языки утверждали, что мол, Нина сама виновата - "плохо поддерживала или держала неправильно". Первый помощник был слегка не в себе -  еще неизвестно, как все обернется. В принципе он не в теме, но налицо нравственное падение капитана -коммуниста...
В Новороссийске, куда мы пришли на выгрузку, нас ждала комиссия из пароходства -жирные рожи из парткома и парочка нафталинов из службы мореплавания - проверять воспитательную работу и навигационную прокладку.....
Ларсену замена приехала прямо с властями на рейде, чему он был очень рад. Парткомовцам  Вероника дала телефон вертушки своего куратора в ЦК КПСС и попросила позвонить, если что... Ребят как сдуло с судна и до ее отъезда вместе с Ларсеном  они носа на судно не показывали. А "мореплавателей" Ларсен выгнал лично -терять ему было нечего.
      
    Я же уехал на следующий день, получив расчет, печати в отчете о практике и справку о плавании....В автобусе, по дороге в Херсон обстоятельства последнего месяца не выходили у меня из  головы....Я думал не столько о Ларсене или Веронике, а их чувствах.... Такого я не встречал ни в книгах, ни в кино....
Впоследствии я забыл о "Зоринске" и его капитане. Спустя несколько лет я услышал печальное продолжение этой истории от одного из штурманов .
Вероника и Ларсен обосновались в Москве. Благодаря Веронике историю на судне  спустили на тормозах и Матюхин стал работать в аппарате ММФ. Вероника, уже работая в небольшой должности в ЦК КПСС, полетела в Брянск по партийным делам, но самолет был захвачен бандитами.Во время штурма самолета, после приземления во Внуково Вероника получила смертельное ранение…
Ларсен пытался покончить с собой, узнав что Вероника была беременна. Его удалось спасти ,но на похоронах окружающие с трудом узнали в согбенном старике с седыми прядями сорокалетнего красавца Ларсена...
Впрочем, он ненадолго пережил Веронику. Спустя год, работая в аденском представительстве "Совфрахта", Марухин скончался от инфаркта.
Вот такие дела… "

           «Ну что, Шура, мой рейс уже объявили... Будешь в Питере -звони...»- Я долго смотрел моему другу вслед.

           Я был уже не молодым и далеко не сентиментальным мужчиной, но эта  история очень тронула меня…