- Понимаю-понимаю, Нина, - заметив перемены в моём настроении, произнесла Ольга Сергеевна. – Завтра днём подойдёте к любому встреченному вахтенному матросу и попросите дорассказать не досказанное. Они со всей ответственностью, я уверена, отнесутся к вашей просьбе. Все детали того события перескажут с удовольствием и в знак уважения к своему капитану. А на капитана посмотреть, не отвлекая его от работы, тоже найдёте возможность.
Хороший он человек! Мы давно с ним сердечно приятельствуем. – Она ласково-успокаивающе погладила меня по плечу. - Девочки, боюсь, нам может не хватить времени. Будем говорить только о самом-самом. Должна сказать, что Георгий Николаевич Клепиков удостоен наград именно в мирное время за трудовые заслуги. Служил он на разных судах. Летом 1962 года вместе с командой был направлен в ГДР, г. Висмар, для приёмки и перегона на Дальний Восток нового грузопассажирского океанского лайнера «Николаевск».
С тех самых пор он капитан на этом судне, и мы с вами сегодня плывём на нём пассажирами. Трижды, в летне-осеннюю навигацию 1962 года, во время Карибского кризиса, Георгий Николаевич водил свой теплоход с ответственными грузами на Кубу. Ходил в порты и других стран. Избороздил воды вокруг Камчатки за эти годы: от Паланы, на северо-западе, до Пахачей, на северо-востоке. Отдельная пассажирская линия: Петропавловск-Камчатский – остров Беринга тоже в соответствии с графиком обслуживается теплоходом «Николаевск». Они трудятся на пару с теплоходом «Петропавловском», почти два брата близнеца.
Я слушала и понимала, что Ольга Сергеевна верит нашей искренней заинтересованности в информации, которой сегодня они делятся с нами. Не потому ли, взглянув на часики и на неоконченную погрузку за бортом теплохода, она, приобняв мужа, попросила дополнить её рассказ фактами не менее важными на его взгляд.
Алексей Иванович, прирождённый рассказчик, не уступил бы в подкованности и умении «подойти» к молодёжи любому самому отличному замполиту, упрашивать себя не заставил:
- Мы идём с вами, девушки, на судне, экипаж которого в 1965 году удостоен почётного звания: «Экипаж коммунистического труда»! – он произносит слова не громко, но особенно проникновенно. – В 1966 году капитану Клепикову Георгию Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». Есть у него и другие награды.
В это время на плашкоут малым краном перегружали укреплённый на поддоне компактно упакованный небольшой квадратный ящик.
- Алексей Иванович, - решилась я, - можно ещё спросить? Вы сами, где служили во время ВОВ?
- А я и в годы войны рыбачил. Рыба – стратегический продукт для фронта, весомый вклад в обеспечение продовольствием страны в целом. Сколько себя помню, я технарь до мозга костей. От меня, вам должно быть понятно, зависела техническая живучесть судна. Конечно, и к штурвалу вставать не раз приходилось. И в штурманском деле научен разбираться.
Во время войны рыбаки ходили на малых траулерах, рыболовных сейнерах, какие водятся и теперь, посовременнее. В Беринговом море, и в Охотском добывали рыбу. Каждой рыбе – своё время промысла. Зимой, конечно, во сто крат труднее. Имеете представление об обледенении судна? Критическая ситуация, а преодолеть её обязательно нужно, иначе конец. Работали всесезонно. Старались перевыполнить план вылова. Все были одержимы общей идеей внести свою лепту труда в победу над врагом.
По окончанию Второй мировой на Дальнем Востоке, уже в 1946 году, мобилизовали несколько рыболовных сейнеров и МРТ на военные нужды в подчинение Тихоокеанскому флоту. Вместе с ними и механиков из числа военнообязанных. Каждый остался на своём судне. Переоборудовали наши суда, и стали мы с моряками-специалистами тралить, нет не рыбу, а зловещий пережиток войны: мины всех мастей. Без объяснений ясно, какую большую угрозу они представляли.
Подорвалось на них немало судов различного назначения. На всём ареале Мирового океана около полумиллиона, если не больше. С ними гибли люди. Казалось бы, война уже закончилась. В каком-то смысле выходит, что нет. Много, где оставались, затаившись, угрюмые мины, готовые напомнить о себе. А мины, сорвавшиеся с якорей, пускались в свободное плавание, со злорадством убийц, поджидающих встречу с обречённой жертвой.
В Японском море, у восточных берегов Камчатки, в охотских водах вкупе, скажу вам, оказалось мин много больше сорока тысяч. Кто ставил, чьи? Известно, чьи: советские, американские, японские. Их тралить в наших водах, только нам и пришлось.
*****
Военная лоцманская служба в 41-45 годах осуществляла систематические проводки, помогая безопасно обойти минные заграждения нашим сухогрузам, рыболовным судам к Владивостоку, Охотску, Магадану, в Авачинскую бухту к Петропавловску-Камчатскому. В 1946 помогала решать задачи освобождения от мин. Не простое, оказалось, это дело, но справились и вновь вернулись к мирному труду.
Вскоре, многие рыбаки и я в их числе перешли на новые среднетоннажные рыболовные траулеры и стали участниками экспедиционной формы организации рыбного промысла. Дальше больше и лучше. Развивалась рыбопромышленная отрасль. Возводились судостроительные верфи. Сходили со стапелей большие высокопроизводительные суда. На пенсию я вышел, десять лет проработав на плавбазе. Теперь я рядовой пенсионер.
Воспользовавшись возникшей паузой, Ольга Сергеевна взяла инициативу в свои руки:
- Алексей Иванович скромничает, девочки. Он отличный стармех, с инженерным образованием. И наград у него полный комплект. С субмаринами недругов разойтись повезло, хотя везло не всем рыбакам. Однако, вернёмся к заглавной теме. Мы не всё сообщили о трагедии, в которой погибли люди и судно «Трансбалт». Напомню: любой вахтенный матрос расскажет вам эту историю со всеми подробностями. У этих ребят горячие сердца и отличная память. Чёрствый сухарь на флоте – это исключение из ряда вон.
Ольга Сергеевна улыбалась. Атмосфера, располагающая к общению, была ей привычно знакомой и, чувствовалось, доставляла удовольствие, как и нам. О её склонности к непереносимости морской качки все напрочь забыли, впрочем, и она сама. Мы даже не заметили, как перешли к модным образцам вязания беретов, предлагаемых рукодельными страницами журнала «Работница». Алексей Иванович понимающе молчал, не мешая «специалистам» в обмене опытом.
Но вот, среди озерновских пассажиров возникло знакомое оживление. Началась ожидаемая высадка пассажиров с борта теплохода. Один за другим под контролем матросов спускались они по трапу на катер, переходили на плашкоут и скрывались в трюме. Незаметно пролетели почти два часа рейдовой стоянки, а мы говорили до той поры, пока не приблизился черёд расставания.
Тут Ольга Сергеевна быстро написала что-то в блокнотике и вырвав листок, вложила его мне в руку. «На всякий случай, вдруг понадобимся», - произнесла она. «Не потеряйте! - добавил Алексей Иванович, - мы ещё, после возвращения из Озерной, будем в городе».
Распрощались с тёплыми рукопожатиями. Первым ступил на трап Алексей Иванович с небольшим чемоданом, за ним, не отставая, осторожно ступала Ольга Сергеевна с сумочкой наперевес. С подстраховкой матроса миновали палубу плашкоута. На катере, похоже, их ждали. Повернувшись, и, увидев нас, размахивающих руками, они в ответ замахали тоже. Прощание было прервано матросом. С чемоданом Алексея Ивановича он вошёл в рулевую рубку, а за тем повернул на трапик, уводящий в освещённый кубрик. Супруги друг за другом последовали за ним.
Уже в каюте, развернув листок, я обнаружила номер городского телефона наших приятных знакомых.
Продолжение следует.
Испытанные временем способы засолки рыбы: сухой посол и бочковой. На интернет фото: женщины засольщицы за работой. Камчатка 1941-1945 гг.