Виктор свернул с главной дороги на просёлочную и остановил внедорожник у сосен, уходящих вершинами в высокое февральское небо.
Он подошёл к одной из сосен, провёл рукой по коре. Поднял голову, придерживая мохнатую шапку, и несколько минут разглядывал мощные ветви, чётко вырисовывающиеся на синем небе. Снег у корней дерева с южной стороны чуть подтаял. Виктор улыбнулся, представил, как через несколько минут обнимет тонкие девчоночьи плечи Веры, вдохнёт её запах, затем поцелует маленькую копию Веры, её дочку Аську.
Аська визжит от восторга:
- Дядя Витя!
Виктор кружит девочку, подбрасывает к потолку. Она смеётся. Виктор тоже смеётся. В светлых волосах Аськи прыгают солнечные лучи, проникающие через тюлевые занавески на окнах. Вера улыбается.
Виктор тихонько опускает девочку на пол, придерживает за руку и ведёт к дивану:
- Ася, - говорит серьёзно Виктор и вытаскивает из шуршащего пакета игрушки и сладости, - это тебе подарки от зайца.
- От зайца? – девочка поднимает бровки и начинает перебирать пухлыми ручками игрушки.
- А это подарки для мамы. Виктор протягивает второй пакет Вере.
- Тоже от зайца? - улыбается Вера.
- Нет. Это от меня.
Виктор обнимает Веру, целует и шепчет:
- Соскучился. Сил нет.
- Я тоже соскучилась, но силы есть, - улыбается она и разводит в стороны его руки.
На Вере коротенькое платье, волосы убраны в хвост на затылке. Виктору нравится, что Вера носит платья.
Вместе собирают на стол. Аська бегает рядом и щебечет, как птица. Прижимается то к маме, то к Виктору. Чему-то смеётся вместе с ними.
Простенький ужин, приготовленный Верой, разбавили деликатесами, которые привёз Виктор.
Ночью он лежит рядом со спящей Верой и слушает, как она вздрагивает во сне словно ребёнок. Он тает от её близости, боится пошевелиться, чтобы не разбудить. В остатках уставшего сознания являются сразу две женщины.
Чувство душевного равновесия незаметно приходит к нему. Он знает, что это душевное равновесие зависит от обеих женщин. Он проваливается в сон и до утра спит крепко. Без сновидений.
***
Пасмурным октябрьским вечером Виктор возвращался из поездки по области. Он вёл проекты по открытию новых магазинов сети. Бесконечные переговоры с подрядчиками, проведение тендеров, встречи с директорами магазинов вымотали так, что ничего не хотелось, кроме душа, чистой одежды и домашней еды. Он торопился. Дома ждала жена и двое мальчишек-близнецов.
До города оставалось километров сорок. Накрапывал дождь. В воздухе стоял стойкий запах сожжённых осенних листьев. Виктор сбавил скорость, включил дворники и вдруг справа увидел женщину с ребёнком на руках. Скорее всего она вышла к шоссе с просёлочной дороги. До остановки маршрутных автобусов оставалось метров двести, но женщина голосовала, пытаясь остановить частника. Торопливо взмахнув свободной рукой, она поправляла сползший на лицо ребёнка капюшон комбинезона. Ругнувшись, Виктор проехал вперёд, но потом остановился и сдал назад:
- Садитесь, - сказал он в приоткрытое окно. Затем вышел в неожиданно припустивший дождь, открыл дверь для пассажиров и помог женщине забраться в салон.
- Что же вы в такую погоду гуляете с ребёнком?
- Не гуляем. Дочка заболела, а Скорая не едет и не едет.
- Что с дочкой?
- Сыпь по телу. Дыхание… неровное, - сказала мамочка, не отрывая глаз от личика ребёнка.
- Может, аллергия на что-то, - попытался поставить диагноз Виктор.
- Наверно. С температурой научилась справляться, с животиком… А аллергию боюсь.
Пришлось везти молодую мамочку в больницу, затем ждать в приёмном покое результатов.
Минут через двадцать мамочка вышла из врачебного кабинета. Она была в лёгком домашнем платьице. На туфлях натянуты бахилы. В руках - комбинезон девочки:
- Понимаете, меня с дочкой оставляют в больнице. Доктор сказал – до полного выяснения причины. А у меня никого в деревне… Дома собака, колли. Я не знаю, что делать.
- Что делать? Успокоиться. Говорите адрес. Придётся спасать вашу собаку, - сказал Виктор.
Он посмотрел на попутчицу и вдруг увидел её всю: встревоженные карие глаза, бледное лицо, светлые волосы и нелепые синие бахилы на маленьких туфлях. На Виктора накатилась волна жалости. Сердце ёкнуло:
- Совсем девчонка. Видимо, ни мужа, ни родни.
- Дом можно просто закрыть, - нечаянная пассажирка протянула ключ, - У нас одна улица, дом 47. Деревня заброшенная, Михайловка. Там на поворот в Михайловку три сосны, - и добавила, торопясь: Собака умная. Ная. Девочка. Мне так неудобно. Простите. Да. Я Вера, - она протянула руку.
Виктор машинально назвал имя. Чуть сжал прохладную руку.
- Возьмите, пожалуйста, Аськин комбинезон. Ная поймёт. Она умная, - повторила Вера.
- Разберёмся, - сказал Виктор, - Мы любим собак. Выздоравливайте.
- Ой, можно ваш телефон, - спохватилась Вера и вынула из кармашка платья мобильный. Виктор продиктовал номер.
***
- Почему так долго? Заждались. Нужно всё разогревать, - сетовала Лена, заглядывая в глаза мужа и отвечая на поцелуй.
- Ура! Папа приехал! – мальчишки лет шести ухватились за отца с двух сторон:
- Мы с самого утра тебя ждём! А ты не едешь и не едешь…
- Вот видите – приехал. Дождь помешал. Скользко.
- Лен, - обратился он к жене, - ты там разбери вещи, покупки. Я в ванну.
- Грею ужин. Мы тоже проголодались.
- Я чего задержался, - говорил Виктор за столом, наваливаясь на еду, - мамаша, совсем молоденькая, с больным ребёнком попросила подвезти до больницы. Там вдоль главной дороги бесконечные дачи, деревни. Она в какой-то Михайловке живёт. Представляешь - Скорая не приехала, так она пешком до шоссе. Подобрал, отвёз в больницу. Её с дочкой положили, а она просит за собаку. Колли у неё. Придётся в ночь ехать в эту Михайловку и выручать колли.
Виктор встал из-за стола и вынул из куртки ключ.
- Сто лет не видел таких ключей. Видать, замок навесной, - сказал он, показывая тёмный ключ с двумя бородками Лене. Мальчишки поочерёдно покрутили ключ в руках, прыгая по прихожей и наблюдая за отцом, как он одевался и снова уезжал по делам.
- Хотя бы до утра отложил, - сказала Лена.
- Утром мне в офис с документами. И собаку жалко.
Лена вздохнула и сказала, что если бы было с кем оставить мальчишек, поехала бы с ним спасать собаку. Она знала, что её любимый муж, с детства защищавший девчонок, в том числе и её, не мог оставить в беде женщину с ребёнком и её собаку.
- Ты хочешь забрать её к нам?
- Посмотрю, что за псина эта колли. Вообще - по обстоятельствам. Позвоню, если что.
- Папа, ты привезёшь нам собаку? Мам, можно мы не будем спать, пока папа не вернётся? – сыпали вопросами сыновья.
- Папа позвонит. Мы всё узнаем и решим – будете вы спать или ждать папу. Папа сам пока не знает, - терпеливо объясняла Лена.
Виктор спустился со второго этажа дома, в котором жил, и направился к внедорожнику, всегда готовому в путь. Дождь разошёлся. Похолодало, но в салоне всё ещё сохранялось тепло. Виктор включил музыку и вырулил со стоянки.
***
Михайловку отыскал быстро. Намётанный глаз водителя со стажем вовремя заметил нужный поворот. Действительно, примета в том месте была отменная – три огромные сосны охраняли поворот в деревню.
Длинная улица без единого фонарного столба встретила редким тявканьем собак. В домах кое-где светились окна. Правда, на домах хорошо были видны номера, выведенные светящейся краской.
Дом оказался добротным. Калитка без скрипа пропустила во двор. Невысокое крылечко. Один поворот ключа, и замок открылся. Виктор прошёл небольшую веранду и посветил фонариком, который всегда лежал в бардачке. Входная дверь внутрь дома оказалась незапертой. Он потянул дверь на себя. Приятное тепло незнакомого дома, запахи от какой-то стряпни, запах детских смесей, детской одежды. Он вспомнил, что в их квартире лет шесть назад пахло похоже.
- Ну, да. У неё же маленькая дочка.
И вдруг волшебный, из детства, бой настенных часов – бом-бом-бом … Виктор замер, считая звуки:
- Восемь. Восемь вечера, – отметил он.
Тишина установилась не сразу. Ещё секунду-две слышались замирающие звуки старинного механизма. Часы, видимо, висели в другой комнате.
Справа от двери нашёл выключатель. Свет вспыхнул, и Виктор увидел элегантную колли с роскошной гривой. Колли была молодая, но порода угадывалась сразу.
- Ная, красавица, я свой. Спокойно, - тихо и властно сказал Виктор.
Кончики ушей на точёной голове собаки чуть шевельнулись. Внимательные, умные глаза смотрели на Виктора.
- Ная, нюхай, - приказал он и протянул собаке розовый комбинезончик.
Легко и грациозно Ная подошла к незнакомцу. Тонкий ум собаки ещё от двери уловил знакомый запах. Рыже-белое чудо радостно взлаяло и аккуратно взяло из рук большого человека комбинезон. Собака отнесла его в другую комнату и вернулась, усевшись у стола.
- Ну, что, псина, приказано спасти вас от одиночества. Пойдёшь ко мне жить? Заболела твоя лялька. Кажется, Аська?
Знакомое имя вызвало в Нае порцию радости, которую она продемонстрировала плавной перебежкой от стола к Виктору.
- Так. А ошейник у вас имеется? У любой дорогой собаки должен быть ошейник для прогулок. Вы же гуляете с хозяйкой?
Виктор не ожидал от Наи полного понимания своих вопросов, но, увидев через минуту в пасти Наи ошейник, сказал:
- Псина, ты точно умница! – он потрепал собаку по загривку, погладил белое жабо.
Поводок висел под выключателем. Виктор снял поводок и засунул в карман куртки.
Зазвонил телефон. Виктор подумал, что звонит жена, но в трубке раздался голос Веры:
- Виктор, простите, пожалуйста. Если поедете в деревню, в доме справа от двери поводок для Наи. Ошейник она вам принесёт сама, и, как заклинание и напоминание: Она умная.
- Вера, с Наей мы познакомились. Она, действительно, умная. Я беру её к себе. Дом закрыли. Свет выключили.
- Ой, правда? – обрадовалась Вера.
- Правда. Как дочка?
- Спит. Приступ сняли. Это я виновата – ела клубнику. Врач сказал, что возьмут пробы и отпустят. Спасибо вам, Виктор.
- Не стоит. Лечитесь. Я на связи. Теперь и у меня ваш телефон, так что, если понадобитесь, разыщу, - говоря это, он улыбался во весь рот. А чему – сам не знал.
***
Мальчишки не спали. Колли была оглажена, обласкана и, скорее всего, исцелована. Кажется, она поняла, что вместо одной маленькой живой игрушки ей подарили двух мальчишек, с которыми можно будет играть. Взрослые тоже понравились Нае. Новая хозяйка пахла немного по-другому, но была такой же светлой, как первая.
***
Лена была на два года младше Виктора. Учились в одной школе. Виктор терпеливо ждал, когда Лена закончит школу. Встречались. Он перешёл на третий курс, когда они поженились.
Виктор получил высшее техническое образование, и к этому времени уже мир оценивал не как данность, а как материал для стройки. Очень быстро стал менеджером строительной фирмы. Бумажной работы терпеть не мог. Его всегда привлекал осязаемый результат работы. Да и по знаку Зодиака он был прирождённым строителем, созидателем.
Лене он обещал построить в скором будущем свой дом.
- Мальчишки подрастут, каждому нужна будет своя комната, своё личное пространство. А ещё я хочу завести собаку, - говорил Виктор.
Рождение близнецов, общие заботы сблизили их ещё больше. Лена гордилась мужем и не боялась, что её обаятельного сероглазого Витьку уведут студентки-однокурсницы. В студенчестве Витька Климов был большим, шумным. Любил громкую музыку, носил тяжёлые ботинки на толстой подошве и свитера грубой вязки.
Со временем Виктор внешне остепенился – носил пиджаки, галстуки, но громкой музыке и ботинкам на толстой подошве не изменил. Любимыми передачами оставались «Дорожный патруль», из спортивных - хоккей.
С Леной было легко, надёжно. Она немного пополнела после рождения сыновей, но держала себя в форме. Футболки с весёлыми смайликами, леггинсы аппетитно обтягивали те части тела, которые особенно нравятся мужчинам. Лена стала хорошей хозяйкой, заботливой матерью. Мечтала получить образование, но пока близнецы и частые командировки мужа не позволяли всерьёз заняться учёбой. Виктор убеждал:
- Ленчик, ты мне нужна дома. Представляешь – я приехал с работы, а ты в институте, мальчишки с чужой няней. Деньги на няню есть, но не хочу в квартире присутствия чужой женщины. Не доверяю я этим современным няням. Найдёшь какую-нибудь мымру.
Лена сначала возражала. Потом привыкла. Крутилась по хозяйству, ждала мужа с поездок, занималась сыновьями. Она была спокойной, уютной, умела принимать гостей.
Частым гостем в их доме был Слава - общий друг Лены и Виктора с детских лет. Филолог по образованию. Поэт, романтик и очкарик. Свои первые стихи ещё в школе он посвятил Лене. В шутку называл её Музой. На свадьбе Лены и Виктора Слава был свидетелем. После свадьбы общались редко, но с рождением близнецов Слава стал частым гостем в семье Климовых. Ему нравилось возиться с малышами, а во время командировок Виктора он возил Лену в больницу на прививки, покупал лекарства и заваливал близнецов игрушками.
С детьми помогала и мама Виктора, Светлана Петровна. Она работала посменно и в свободные дни забирала близнецов к себе. Тогда молодые супруги Климовы выбирались в кино или в походы по магазинам. Лена любила модные вещи, выставки и показы новой одежды. Виктор не разделял увлечений жены, но сопровождал её, получая тем самым дополнительный бонус для встречи с любимой хоккейной командой.
***
Нечаянная встреча с Верой изменила привычную жизнь Виктора. Вначале он не замечал никаких изменений.
На следующее утро после знакомства с Верой Виктор позвонил в больницу. Посчитал неудобным не поинтересоваться состоянием девочки. Вера коротко объяснила, что с дочкой всё обошлось. Подтвердилась аллергия на клубнику. Сообщила, что их выпишут к концу недели. Просила не беспокоиться, сказала, что на выписку вызовет такси.
- Если можно, - говорила она, - привезите Наю.
Наей в это время занималась Лена. Сыновья от собаки были в восторге и не хотели с ней расставаться. Виктор успокоил сыновей, пообещав купить щенка.
Вскоре Вера позвонила, что их выписали и она дома. Виктор привёз собаку. В дом заходить отказался:
- Тороплюсь. Работа.
Вера предложила деньги за услуги. Виктор сухо бросил:
- Ну, что вы придумали, Вера? Люди обязаны помогать друг другу. Всего вам доброго. Не болейте. Ная – прелесть. Сыновья и жена будут скучать.
***
Череда дел закружила. На время стёрла из памяти молодую мамочку, её дочку, собаку.
Вскоре Виктор купил щенка немецкой овчарки. В выходные и по вечерам занимались чёрным, как уголь-антрацит, щенком, в котором раскрывались многообразные таланты.
В конце декабря Виктор возвращался в город знакомой дорогой. Всю ночь шёл снег. Виктор бросил взгляд на сосны у поворота в знакомую деревню. Просёлочная дорога, занесённая снегом, угадывалась с трудом.
- Неужели эта девочка Вера продолжает жить в этом захолустье? – размышлял Виктор. Он проехал поворот, зачем-то сбавил скорость на остановке маршрутных автобусов, резко развернулся и направил внедорожник в деревню.
Деревня утонула в сугробах. От ворот дома №47 снег отметён. Из трубы поднимался дым.
- Спрошу, как дочка, поздороваюсь с собакой, - решил Виктор и направился к крыльцу.
Виктор потопал толстыми подошвами на крыльце, освобождая ботинки от снега, поискал глазами отсутствующий звонок и постучал в дверь.
Первой его встретила Ная. Привязчивая собака на всю жизнь запомнила Виктора, поэтому бросилась к нему с коротким радостным лаем. Из смежной комнаты вышла Вера. Она побледнела, затем жаркая волна полыхнула на её щеках, а в глазах заблестели слёзы. Виктор видел только глаза, в которых отразились попеременно удивление, растерянность и детская радость:
- Вы пришли. Вы пришли, - говорила Вера, поправляя волосы, запахивая полы велюрового халатика.
Виктор так привык видеть Лену, да их других особ женского пола в спортивных нарядах, что смутился, увидев Веру в обыкновенном домашнем халате.
- Здравствуйте, Вера.
- Здравствуйте, Виктор, - в тон ему ответила Вера и ещё больше покраснела.
Виктор почувствовал, как в виске забилась жилка. Он помнил, что когда-то так уже было.
Это потом, позже, когда он заблудился в лабиринте безвыходных чувств, он пытался анализировать своё тогдашнее поведение. Вспоминал, сравнивал и терялся в догадках – зачем это к нему пришло. Зачем он развернулся на остановке и приехал к Вере.
А пока он слышал гулкое биение сердца и пульсацию жилки в виске.
- Ехал мимо. Решил поздороваться с Наей, спросить про дочку. Как она?
- У нас всё хорошо, - немного оправившись от смущения сказала Вера, - Вы проходите, садитесь. Раздевайтесь. У нас жарко.
Виктор хотел сказать, что торопится, но он никуда не торопился. Он хотел побыть в этом деревенском доме, побыть с Верой. Виктор снял куртку и прошёл к столу в центре кухни.
Ничего не значащие вопросы. Верины ответы, из которых Виктор узнал, что в городе у неё однокомнатная квартира, которую она сдавала. Переехала в деревенский дом, получив его в наследство от дальней родственницы.
- Я детдомовская. Училась на швею, - перечисляла Вера этапы своей жизни, стоя спиной к окну. На фоне окна её неподвижная фигурка казалась картиной, вставленной в раму.
Во время рассказа Вера, видимо, вспомнив, что у неё гость, отошла от окна и принялась готовить чай. Поставила чашки, сахарницу, масло и домашнюю выпечку.
- Готовить не очень умею, но выпечку в детдоме нас научили делать. Пробуйте.
В соседней комнате подала голос Аська.
- Я грудью кормлю. Подождите, пожалуйста. Я скоро.
Виктор сидел в кухне, и тут раздался знакомый бой настенных часов: бом.
Вера вышла на руках с дочкой, похожей на неё: глаза, цвет волос, хорошо очерченная верхняя губа небольшого пухлого рта.
- Сколько ей? – спросил Виктор и протянул руки, чтобы взять девочку. – Не бойтесь. Я с детьми умею.
- Восьмой месяц.
Аська сначала молчала, разглядывая Виктора, а потом заплакала. Виктор поднялся и кивнул в сторону комнаты:
- Можно, я ей часы покажу?
- Часы у нас старинные, с боем. Посмотрите. От родственницы достались. У меня здесь вся обстановка от родственницы.
Вера шла следом за Виктором и поясняла, как будто проводила экскурсию. Она перестала смущаться. Доверчиво поглядывала на своего спасителя. Она искренне радовалась Виктору.
В большой комнате бросилась в глаза новенькая швейная машина и яркие ткани.
- Подрабатываю. Шью детскую одежду, - сказала Вера, перебирая на столе цветные лоскуты.
Аська зевнула. Потянула ручонки к маме.
Виктор удивился, услышав бой часов. Пролетело больше часа, а он не заметил.
- Вам здесь трудно жить, - сказал Виктор, собираясь уходить. - Вода, дрова, печь.
- Зато здесь ни за что не плачу. Да и спокойно нам здесь, правда, Аська, - обратилась Вера к дочке.
***
Уже после первой встречи с Верой жизнь Виктора изменилась. Казалось, он жил в двух измерениях. Дома и на работе оставался прежним – ответственный работник, заботливый муж, замечательный отец. Во втором измерении он вёл бесконечный диалог с Верой, представлял, как он встретится с ней. Обязательно встретится.
Вторая жизнь Виктора начиналась по ночам. Раньше он не видел снов или не помнил их. Теперь он весь день ждал одного – прийти с работы, поесть, поиграть с сыновьями и щенком и уйти в спальню, провалиться в сон, в котором снова встретит Веру. Снились синие бахилы на маленьких туфлях Веры, три сосны на повороте в деревню, рыжая Ная.
***
Однажды после затянувшегося до ночи совещания он решил заехать к другу. Хотелось поговорить со Славкой о нечаянной любви.
Слава жил один. Работал корректором в каком-то журнале. Написал и выпустил сборник своих стихов и рассказов. Подарил сборник Лене и Виктору. Лена от творений друга была в восторге. Виктор, прочитав несколько стихотворений и один рассказ, отложил в сторону сборник и больше к чтению не возвращался, но другом-поэтом гордился.
Слава обрадовался Виктору:
- Здорово, Клим, - вспомнил он школьную кличку Виктора. Спасибо, что зашёл.
Слава протирал очки, щурил покрасневшие глаза. Видно было, что сидел за компьютером. Стол у окна завален бумагами, журналами.
- Что к нам перестал заходить?
- Работаю. Работаю, как проклятый. Пива выпьешь? - Слава достал из холодильника тёмную бутылку.
- Я за рулём.
Сели за стол, перекинулись малозначащими фразами. Затем Виктор коротко рассказал о встрече с Верой.
- По-моему, ты заработался. В отпуске сколько не был?
- Вечность.
- Вот то-то и оно. Вечность. Бери сыновей, Ленку и на море. Всё, как рукой снимет. Знаю я эту любофььь на стороне. Начитался. Ленку в обиду я тебе не дам!
Виктор внимательно посмотрел на друга:
- Неужели до сих пор не забыл? Не простил, что она меня выбрала.
- Простил. Не простил. Ленка тебя всегда любила. Я так. Друг. И вообще. Мужиков всех изначально тянет к женщинам, которых мы не знаем, – отхлёбывая из бутылки пиво, философствовал:
- Мы любим новые вещи. Нам быстро надоедает всё старое. Так сказать, инстинкт размножения требует новизны и лег-ко-дос-туп-ности, - проговорил он по слогам. - Но ты ведь понимаешь, что существует ответственность, порядочность…
- Мораль мне читать собрался?
- Да какой из меня моралист, - Слава махнул рукой. - Не знаю я, какой тебе совет дать. По-хорошему завидую. У тебя Ленка. И я её в обиду не дам. Точка, - сказал, как припечатал.
Виктор понял реакцию друга и перевёл разговор на работу. Посидели, обсудили последнюю игру любимой команды. Слава замолчал. Пил пиво и сосредоточенно грыз арахис.
- Осуждаешь? – Виктор пробовал продолжить разговор.
- Я тебе не судья, – сказал Слава и достал из холодильника вторую бутылку пива.
Виктор засобирался домой, понимая, что друг не советчик ему в любовных делах. Хотелось самостоятельно навести ясность в голове. Оценить со всех сторон жизненный разворот, принять решение, сделать выбор.
***
Он не заметил, как внедорожник оказался у трёх сосен на повороте в Михайловку.
Три сосны. Пойдёшь, налево, направо – всплывала подсказка-предупреждение из детской сказки. Выбирай. Виктор выбрал. Ему перестали сниться синие бахилы, закончились ночные диалоги с Верой. Диалоги продолжились в реальной жизни.
Он приезжал к Вере, Аське и Нае. Колол дрова, топил баньку, обнаружившуюся за домом . Носил воду из колонки в большую пластмассовую бочку. По ночам слушал бой старинных часов: Бом-бом- бом.
Виктор не мог представить жизни без обеих женщин. Одна из которых напоминала спокойную осень, другая – чуть помоложе – весну.
Лену он любил, потому что должен был любить мать своих детей, законную жену. Виктора в любое время ждала вкусная еда, идеально выглаженные рубашки, стопкой сложенные на отдельных полках носки, трусы, домашние футболки.
Он по инерции поддерживал разговоры Лены о строительстве дома, о достижениях мальчишек во время его участившихся командировок.
Веру любил по-другому: до дрожи в руках и ногах, когда сердце ухало и ёкало, напоминая ежеминутно, что оно есть у него. Он не мог дождаться очередной встречи с Верой. Виктор многого не понимал в себе. Зато точно понимал, что нужен им обеим.
Виктору было легко и весело работать вместе с Верой во дворе - убирать снег, складывать дрова, топить баню. Они жарили в мангале мясо, поливая его острым кетчупом, и с удовольствием съедали.
Готовила Вера не очень, но то, что варилось на деревенской печи и на живом огне, нравилось Виктору необыкновенно.
- В детстве мы часто ездили с мамой на дачу к её подруге. Такой же деревянный дом, двор, а главное – у неё были часы с боем. Правда, они потом сломались и их куда-то унесли. Я помню - у них был такой же замечательный бой, - рассказывал Виктор.
За это время Виктор узнал подробности о рождении Аськи. Богатый проходимец, любитель свежих девочек. Ресторан, цветы, шампанское. Гостиничный номер. Через неделю исчез. У портье оставил для Веры корзину цветов и щенка колли.
- Почему такой подарок? - спросил Виктор.
- Он меня спросил как-то – о чём мечтаю. Сказала: хочу собаку. Я в детском доме всегда мечтала о собаке.
Больше к этому разговору они не возвращались.
***
С каждым днём в жизни Виктора прибавлялось забот и беспокойства. Наваливалась депрессия. Словом, маята.
Однажды Виктор оставил машину на парковке и зашёл в маленький бар. Заказал кофе, какую-то снедь и завис над чашкой кофе, раздумывая о своих женщинах.
Он боялся бросить Лену. Без Веры жизни не видел. Иногда Вера казалась ему загадкой, тайной и представлялась намного старше своих лет.
Виктор перебирал в уме последний разговор, который начала Вера:
- Витя, иногда мне кажется, что ты смотришь на меня, как на бедную сиротку, - Виктор попытался остановить Веру. - Не перебивай меня. Я, может, буду не то говорить. Да. Я дождалась принца на белом коне. И так рада, что ты появился в нашей с Аськой жизни, но знай, что я и до тебя жила и радовалась. Просто радовалась жизни и дочке, потому что в детстве сильно болела и чуть не умерла. Меня спасали книги. Детский дом я ненавидела. Единственная подруга повесилась в спортзале. Оказалась беременной от пацана из старшаков. Пацана посадили. А я уходила в читальный зал и читала. И всегда хотела убежать на необитаемый остров.
Они сидели за кухонным столом, а до этого вместе укладывали спать Асю.
- По-настоящему я никогда ничего не хотела от жизни, кроме здоровья. Мне делали сложную операцию, а мне казалось, что кто-то ведёт и ведёт меня по детдомовскому коридору к выходу, а коридор не кончается. Врач потом сказал, что меня спасли чудом, - Вера поднялась и подошла к окну, защитив себя оконной рамой:
- Я никогда не заберу тебя у жены и сыновей, пока ты сам не решишь, с кем быть. Мне нравится просто жить. У меня дочка и свой дом. Понимаешь – свой дом! И свой необитаемый остров.
- А если меня не будет? – немного обидевшись за себя, сказал Виктор.
- Я, наверно, умру, - тихо сказала Вера. - Ты Аську не бросай.
Виктор похолодел от серьёзности, с какой она произнесла эти фразы.
После того разговора с Верой Виктор узнал новое о себе – он умел плакать. Он обнял Веру, поцеловал её во влажные веки закрытых глаз и стёр слезу со своей щеки.
В баре, за чашкой остывшего, так и не выпитого кофе, Виктор решил, что сегодня же расскажет жене о Вере и уйдёт из квартиры. Но ни в этот вечер, ни на следующий день разговор не состоялся. Виктор нагружал себя работой и почти не бывал дома. К Вере тоже не заезжал. По негласному договору они никогда не звонили друг другу.
***
В конце зимы Виктор купил участок земли под дом. Участок выбрал в противоположной стороне от Михайловки. Он ехал домой, но радости от удачной покупки участка не испытывал. Он проверял себя, свои чувства и понимал, что дико тоскует по Вере и хочет встречи с ней.
Проехав мимо дома, он помчался в Михайловку.
Михайловки не было.
На рекламном щите на въезде в несуществующую Михайловку красовались реквизиты знакомой Виктору фирмы.
Земля в сорока километрах от города была выкуплена под строительство частных коттеджей. Виктор, занятый работой, своими невесёлыми мыслями и приобретением собственного участка, даже и не думал, что земля под строительство продаётся и с той стороны города, где жила Вера с дочкой.
Он достал мобильный и лихорадочно набрал номер фирмы. Выяснил быстро, но не то, что ему было нужно. Про Веру Буранову, проживающую в доме №47 в Михайловке, новый владелец сведений не имел. Сообщил, что все прописанные в Михайловке получили деньги за дома и усадьбы, претензий и судебных исков не поступало.
- Ну, конечно. Вера вернулась в свою городскую квартиру, - успокаивал себя Виктор, - но где эта квартира? Виктор никогда не спрашивал у Веры адрес.
Он сел в машину и выехал с дроги, недавно ведущей в Михайловку.
Остановился у знакомых сосен, вылез и, меся непролазную грязь, прошёл к ним. Он прижался спиной к дереву. Ноги не держали. В висках запульсировала болезненная жилка. Виктор вынул мобильник и стал искать телефон Веры. На «в» была какая-то Вера, но рядом значилось – бухгалтер. Он несколько минут мучил экран. На «м» мелькнуло - Михайловка.
- Ну, да, - вспоминал он, - это тогда, в первую их встречу, Вера позвонила из больницы и напомнила про Наю. Я сохранил телефон и написал: Михайловка.
Он немного успокоился, крепче прижимаясь спиной к сосне, набрал номер:
- В настоящее время абонент находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже, - сообщил бесстрастный голос …