Жена возврату не подлежит

Галина Михалева
Петька Перепелкин был сегодня счастлив. Довольная улыбка так и струилась из его глаз, растягивала рот до ушей. Оно и понятно сегодня был такой день! И случался он всего лишь раз в месяц.  Прямо праздничный, а , может, даже получше. Сегодня была получка! Он предвкушал , как зашелестят честно заработанные купюры в руках, как забегут они со Степаном и Коляном в соседний ларек… А как же? Не отметить нельзя никак, а то деньги перестанут поступать… Немного омрачало, что бОльшую часть придется отдать этой козе Маринке. Ничего не поделаешь, жена, которая его может, несмотря на получку, встретить не очень ласково. Настроение чуток испортилось. Хорошо вон Степану один живет и не отчитывается… Но… Эту несправедливость пора ликвидировать. Так продолжаться не может, надо его женить. Иначе он, Петька, просто может умереть от зависти. А что? Запросто! Решено, найти невесту в срочном порядке и женить! Эти  радостные мысли  запрыгали весёлыми  кузнечиками  и вернули Петьке хорошее настроение. А тут и Степан с Коляном подошли.

Праздник отметили достойно. А чего? В хорошей-то компании, да под водочку с соленым огурчиком, да потом пивком с рыбкой отшлифовали… ЗдОрово посидели под кустиком. Но всё хорошее когда-то заканчивается. Первым вспомнил о своей Маринке Петька и отправился восвояси. На ногах, конечно, трудно устоять было. Но ничего… На что кругом кустиков, деревьев опять же насадили, а в подъезде перила имеются. Зацепившись за них, Петька, вытащил оставшиеся купюры и, сконцентрировав  взгляд на руках, сложил деньги  букетиком, дабы жена увидела сразу, а, увидев, обрадовалась … А тогда…авось и не заметит, что Петька задержался немножко. Он привалился к стене и надавил на кнопку звонка. Про то, что имеется собственный ключ, даже не вспомнилось.  Глаза  при этом сами собой закрылись. И Петька не заметил, как на пороге выросла жена, поигрывая скалкой.
–А-а, явился! –злорадно пропела она и, всхрапнувший было, заблудший муж открыл свои  не совсем ясные очи.
–Во-от денежки…,– Петька сразу пошел с самого главного козыря.
Жена молча выхватила деньги и  ткнула скалкой в хлипкую грудь.  И тогда не выдержали незаслуженной  обиды не только душа, которая жалобно всхлипнула, но и ножки… Подкузьмили ножки, не устояли, и шмякнулся он у двери, которая тут же захлопнулась. И остался Петька лежать на полу, как ненужная, забытая тряпка. Лежит он, значит, размышляет, вставать ему или погодить немножко, пол-то твердым оказался.   Оно бы, конечно, и надо встать, да только как –то не очень получается…Думал-думал, да и дремать начал, а тут соседская дверь заскрипела. Растворил Петька один глаз и видит,  бабка Марья, подслеповато  щурясь, выглядывает, на него посматривает. Просто засмотрелась уже. Повозился Петька.
–Ай, это ты ,Петруша, чё ли?
–Я,– кряхтит Петька, присесть силится , да не получается… Странное дело, вроде и мужик  не старый, а обессилел совсем .Думает так.
–А чегой-то  разлегся тут?– не отстает бабка Марья.– Здеся люди ходют, не спальня чай…Домой  чегой не топаешь? Али Маринка не пущат?– догадалась бабка Марья и посочувствовала,– вот стервь какая…А?
–Баб Марья,– почувствовал Петька жалостливую нотку,– может, я у тебя перекантуюсь… до утра… А?– язык слушаться не желал, но кое-как удалось сформулировать желаемое. Оно и понятно, у любого человека силы удваиваются,  когда появляется лучик надежды. А тут целый лучище зажегся.
–Чегось?– бабуся приложила руку к уху. Надо же, а до этого на слух и не жаловалась.
–У тебя поб-буду…,–язык продолжал плохо повиноваться.
–Этось чегой-то удумал? Я ведь женчина!
–И ч-чего?– спать хотелось невыносимо.
–Женчина! А ты… Прохвост этакий! Копро- компро… Тьфу! Позорить меня на весь дом удумал!– заверещала вдруг бабка.
Уши заложило, голова собралась лопаться…И лопнула бы, если бы не явился Степан…Он тоже двигался по стенке, но, имея организм более устойчивый и крепкий, задержался дОльше и падать не собирался.
–Чё шумим-то? Лучше бы подрались уж… Или тебя бабка Марья уже побила?– он только что заметил возлежащего на полу Петьку.
–Не… Не бабка..
–Вот! Решил совр… это… совратить меня,–нашла подходящее слово, бабка Марья.
–Да ну…?! –удивился Степан.– А чё? Ты еще ничего…наверное…А?– он ухмыльнулся.
–А ну вас! Нехристи!  – обругала их бабуська и , погрозив  худенькой лапкой , скрылась в квартире.
-А ты чего?– Степан наклонился к почти уснувшему другу, подставив плечо.
–А? Да так…,–Петька уцепился за рубашку Степана и тот, не выдержав непосильной нагрузки, рухнул рядом.
–Маринка тебя выставила?
–Она…,– Петька выразительно икнул,– овца… Понимаешь, я ей деньги, а она…
–Надо встать,– задумался Степан,– а неохота,– признался тут же…
–Ну вот… Хорошо лежим…,– Петька причмокнул,– я это…, что сказать тебе хотел,–он покрутил пальцем,– жениться тебе надо…
–Надо?
–Надо,– Петька кивнул.
–Ну раз надо… Только давай-ка это …ко мне перебаз… ох, перебазируемся…Вот,– довольный тем, удалось выговорить такое сложное слово, он умолк.
–А как?
–Держись за меня…
Подъем дался друзьям с трудом. По ощущениям было, что карабкаются они на Эверест. Не иначе. Но все-таки у них получилось. И через какое-то время оказались этажом выше в квартире Степана. И тут силы окончательно покинули друзей, и они уснули прямо у порога, свалившись кулями.
  Всем известно, что за всякой ночью обязательно следует утро. Но не у каждого оно бывает добрым и бодрым.
Сначала завозился Петька. Лежать было жестко , а под боком раздавался отборный храп, такой, которому бы позавидовала любая уважающая себя, дрель. Голову почему-то трудно было поднять, а глаза … ну просто никак не желали открываться. Кое-как отковыряв один, Петька обнаружил себя совсем не там, где ожидал. Место было смутно знакомо, но то, что он не дома, было понятно. У него дома просто не могло быть такого не очень чистого коврика, да и не воняло так. Скосив одно око, Петька разглядел Степана. Потихоньку растрепанные мысли стали собираться в кучу, а память возвращалась. Петька застонал. Ох, лучше бы и не возвращалась вовсе. Даже представить страшно, как он появится  теперь перед взором жены.  Он поежился. Маринка хоть и человек, но взгляд у нее будет ядовитее , чем у самой первоклассной кобры, а как начнет говорить… У Петьки аж желудок свело. О-о…А на работу ведь тоже опоздали…
–А этот… ,–мужчина со злостью посмотрел на приятеля ,– дрыхнет себе спокойно…. Нет, надо женить,– и эта  уже оформившаяся мысль немного утешила Петьку. Он толкнул Степана. Тот дрыгнул ногой в дырявом носке и перевернулся на другой бок,– не-ет! Женить и немедленно. Пусть и он вот так же мучается. Не одному же Петьке  отдуваться. Вместе ведь праздновали,–  и он принялся расталкивать друга.
Наконец, заплывшие очи отверзлись и Степан пробормотал:
–А-а… Это ты… Чего ты?
–Вставай! На работу опоздали…
–Ну и бес с ней,– буркнул Степан, утыкая нос в коврик.
–Вставай! Женить тебя будем!
–Чего это?
–Сватать тебя пойдем… Ты женишься…,– Петька подтянул ноги и уселся, опершись спиной о стену.
;
–Хто?
–Ты!
–Когда?
–Сейчас. Сегодня.
–А на ком? – мысли Степана тоже стали собираться в логический ряд.
-На ком? И правда, невестой-то кто будет…,– Петька мотнул головой и наморщил лоб. Голова скрипела, болела, стонала, но думать категорически отказывалась. Надо было что-то принять…эдакое…освежающее… И только он об этом подумал, как сам собой нарисовался ответ. Петька так обрадовался, что даже взвизгнул, как радующийся хозяину щенок, чем напугал Степана , погрузившегося было в нирвану,– так на Клавке Рогожкиной из винного ларька…
–А что Клавка?– Степан непонимающе уставился на  Петьку.
–Как это?–Петька хлопнул ресницами. И правда, что она должна делать… Бутылёк выдать…Вот. Нет, было еще что-то…,– а-а…,– завопил он,–ты женишься на Клавке!
–Я? Когда?
–Надо выпить…,– первым смекнул Петька,– у тебя нет ничего?
–Есть,– кивнул Степан,– там , под столом…
Петька с радостным хрюком сунулся под стол, ворча под нос:
–И молчал…Ирод прямо…
Под столом действительно сиротливо валялась бутылка, но она была пуста…Казалось, Петька сейчас просто умрет от такого глубокого разочарования, от такой гнусной лжи тоже…
–Ты чего?–он потряс бутылкой.–Тут пусто.
–Пусто? Ты выпил?–Степан осмысленным взглядом взглянул на приятеля. –Ты чего это?–и надвинулся на Петьку.
–Не я!– Петька нахмурился.–Идем к Клавке. Она добрая. Даст бутылёк. Ну и заодно и посватаемся. Годится?
–Годится,–Степан сунул голову под кран и жадно сделал несколько глотков.
–Собирайся тогда,–Петька взглянул на часы и подплыл к окну,– вот  теперь и  я схожу домой , переоденусь. Маринка на работу потопала.
–А зачем переодеваться?–удивился Степан.–Я плохо выгляжу разве? Рубашку только неделю ношу.
–Ты хорошо одет,– согласился Петька, отряхивая соринки, налипшие на брюки после сна на коврике,– но к невесте ведь идем… Понимаешь?
–Ага? К чьей?
–Да к твоей!–Петька начал злиться. Он понимал друга, как никто другой. Знал, что без допинга тот так и будет тупить.–Короче, быстро доставай новые штаны и рубаху. Наряжайся! А я сейчас…

А еще через некоторое время приятели стояли перед пока еще светлыми очами Клавки Рогожкиной, благоухая Маринкиными духами, которые для такой важной и благородной  цели Петька потихоньку изъял у жены.
–Ой, смотрите, какие господа к нам пожаловали,– громким возгласом встретила Клавка друзей,– и чё приперлись? Выпить чё ли?– она воткнула толстые пальчики в не менее пышные бока.
–А чё? И выпить тоже,– Петька решил не отказываться.
–А деньги?
–Найдутся…, но мы не только за этим…,– он хотел лихо подмигнуть, но получилась какая-то кривая ухмылка.
–Чего кривишься?– рассердилась Клавка.
Злить Клавку в планы не входило, и Петька решил быстро исправить положение.
–Мы жениться пришли…
–Чегой?–глаза Клавки выпучились и она стала похожа на болотную жительницу. Степану захотелось сразу уйти. Не такой рисовалась в его фантазиях избранница.
–Сватать тебя пришли! Вот дура-то!– Петька начинал злиться.
–Так ты ж женат… Или померла твоя Маринка?
–Тьфу на тебя,– Петька со вкусом сплюнул,–Степан жениться хочет… Влюблен-с…
–Ой! – Клавка засуетилась,– пошли ко мне!– и, прихватив бутылку с непонятной жидкостью, не забыв повесить табличку «учет», чуть ли не бегом отправилась домой. Ведь не каждый день приходят сватать.  Мужчины гуськом потопали следом.
Квартира Клавки представляла собой зрелище весьма грустное. В комнате продавленный диван, да старенький телевизор на колченогом табурете. На кухне стол, шкаф, да подранный местами угловой диванчик, который сама перла от мусорки.  Он был  Клавкиной гордостью , радостью и, как она считала, украшением ее кухни. Она с довольным видом усадила дорогих гостей и метнулась к шкафчику. На столе тут же появились две металлические кружки, неведомо с каких времен обитавшие здесь и стеклянная баночка из-под майонеза. Бросив на стол разделочную деревянную доску, Клавка с удовольствием шлепнула об нее увесистый хвост селедки.
–Извиняйте, ничего другого нет,  гостей не ждала… Но ведь это разве важно?– Она нетерпеливо потерла руки,- ну наливай, Петруша! –слюна сама собой покатилась вниз, в желудок.  Клавка  с жадностью проследила, как Петька наполнил посуду.
–Ну, будем!– и первой опрокинула кружку. Вот ведь какая вкусная зараза,– она звонко щелкнула по бутылке.– А ты, Степашка, чего молчун такой?–Клавка игриво хихикнула.–Я согласная… Перебирайся ко мне… Или я к тебе? Я буду послушной женой,– она затуманившимся взором проследила за очередной порцией и, ткнувшись носом в угол диванчика, захрапела.
–Эй, ты чего это? Тут жених…,– Петька попытался растормошить Клавку,– давай сам,– кивнул он Степану,– твоя невеста.
Степан сжал кулаки.
–Ты куда меня привел?!– взревел он.
–Так жениться же…,– мяукнул Петька и с неожиданной прытью сиганул за дверь,– ты же хотел…
–Я?! Хотел?! Это ты хотел!
–Но ты же не спорил,– веско заметил Петька,–что теперь не нравится?
–Что-о?! А тебе нравится?! У самого Маринка, а мне какую-то алкоголичку подсовываешь… Идем отсюда!
– Это куда? Выпьем хоть давай,– Петька умоляюще сложил руки,– не пропадать же добру…
–Не пропадет. Идем!–и широким шагом Степан направился к двери.
–И что я скажу ей завтра? Клавка ведь обидчивая… В другой раз в долг выпить не даст,– стонал Петька, едва поспевая за Степаном,– а, може, этого –того, женишься?– канючил он.
–Сам женись!
–Ну ладно, есть у меня еще одна на примете…,– вдруг спохватился он,– овощами на рынке торгует…Люська. Дама положительная во всех отношениях.
Бойкая Люська весело зазывала покупателей и помидоры с капустой разлетались у нее точно квас в жаркую погоду в то время, как другие   торговки откровенно зевали и, чего греха таить , злились.
–Всех покупателей переманила коза жирная,– шептались тетки, но громко сказать не осмеливались. Знали, что Люська не только бойко торговать умеет, но и язык имеет острый, да и кулаки крепкие. Запросто может и тумак подвесить, да и локоны подпортить.
Люська и впрямь бока имела крутые со складками не очень симпатичными. Но, надо сказать, ее это не огорчало, хоть и не радовало особенно. Диет она не соблюдала, считала, чем костей видно больше, тем баба злее. Права она или нет, судить не нам… У каждого в этом плане своя позиция имеется.
Степан даже залюбовался, как ловко она управляется.
–Ну? Как она тебе?– толкнул в бок Петька.–Хороша?
–Да вроде ничего, веселая, вроде. И лицо ничего. Да, ничего. Похоже на сдобную сладкую булочку…, просто откусить хочется, румяная,  опять же…
–То-то же,– Петька довольно хмыкнул.
–Только…,–Степан задумчиво потрепал себя за ухо.
–Чего опять-то?– насторожился Петька.
–Да толста она… Не люблю таких.
–Посмотрите на него!–Петька даже плюнул от досады.–Сам граф че ли?
–Ну, при чем здесь граф?– лицо Степана скуксилось так, будто вместо шоколада по ошибке проглотил ваксу сапожную.– У тебя-то Маринка…нормальная…
–Ну не всем же такие Маринки достаются,– довольный Петька приосанился, но тут же вспомнил, как встретила его вчера ненаглядная супруга , а будет, он не сомневался, еще веселее, скукожился…,–ладно. Не завидуй. Стерва моя Маринка. Стерва и есть… Так будем свататься?
–Может, потом? А?
–Сейчас!–Петька даже ногой топнул.–Такая женщина пропадает. Сейчас или никогда.
–Значит, никогда,– и Степан повернулся, намереваясь отправиться домой, где любимый коврик у порога, телек, да и денежки пока есть, пивка купить… –Эх, хороша жизнь, однако!
Но не успел он сделать и двух шагов, как, обалдевший было от такого нахальства, Петька догнал его. Ему бы тоже хотелось пожить хорошо, но женатому трудно достичь той нирваны , в которую погрузиться можно только будучи холостым. Маринка покажет ему жизнь хорошую. А коли так, страдать он один не хочет, пусть и Степка тоже в этом семейном котле варится, пусть и его жена гоняет… Вдвоем ведь веселее …
–Э, нет! Не пойдет! Вожусь с тобой, вожусь…
–А кто тебя просит?– удивился Степан.
–Кто?! Да ты же и просишь всем своим поведением, всем видом своим неустроенным!– он подхватил Степана за руку и подтолкнул к Люське.
–Вам огурчиков-помидорчиков?– подмигнув накрашенным глазом, поинтересовалась она.
–Не-е, Люська, нам тебя,– пропел Петька, крепко вцепившись в рукав приятеля. Ведь отпустишь, удерет ненароком.
–Какая я тебе Люська?–черненные брови соединились в одну линейку.
–А хто?– опешил Петька.–Имя поменяла?
–Люсьена я. Вот! Понял?
–Понял-понял…,– залопотал Петька, удерживая рукав, который уже начал потрескивать.
–Вот-вот,– засмеялась Люська,– так что тебе?
–Не мне… Вот ему,– Петька подтолкнул приятеля.
–Чего это мне, и не мне вовсе…
–Ой, не слушай его, Люсьена! Жениться мы хотим…
–Так ты женат же?
–Он хочет,– Петька больно толкнул приятеля,–он… На тебе…
–Ох, так что же он молчит всё?– Люська мимоходом заглянула в маленькое зеркальце. А какая женщина бы от этого удержалась? Всё на месте, кажется. Губы не съела еще, ну и молодец какая она  сегодня , как будто чувствовала, принарядилась– юбка новая, мини, да и блузку всего только три раза надевала… Глаза блестят… Хороша! Главное, самой себе надо нравиться, а другие …А что другие? Ведь полюбили же! Вон один уже и свататься пришел. Она крутанулась… Хотелось этак по-девичьи , легко и задорно, а получилось… Ящик с огурцами сшибла. Ползали все трое, собирали…. Настроение чуть испортилось, но Люська знала, как поправить его. Затащила друзей в свой закуток, усадила на пустые ящики, вытерла фартуком помидоры с яблоками и стопочки поставила. На какой-нибудь важный случай всегда имелись у нее…Никто ведь не знает , когда он будет и вот…случился. Друзья повеселели, разговорились, а там и рабочий день к концу подошел и позвала их Люська в гости . А как же? Надо же такое событие отпраздновать. Идут, болтают и только Степану грустновато как-то… Ну не нравятся ему такие пышные женщины, хоть и веселая Люсьена эта, а не нравится. Вот Петькина Маринка… У той всё в норме… Правда, характерец еще тот, но он бы, Степан , справился как-нибудь.
В теплом доме Люськи Петька совсем расслабился, размяк. Ему нравилось внимание этой женщины. За разговорами, да тостами он и не заметил, что друг покинул их дружную компанию. Не заметила этого и Люська или сделала вид, что не заметила. Ей, конечно, Степан приглянулся, но хмурость его ее пугала. И чего мудрить, да выбирать, если Петька вот он, хмельной и добрый смотрит преданно и ласково. А что женат? Так ведь кому  и когда это мешало, особенно ей, Люське. Коли надо, она отберет  Петьку у жены с боем или так обойдется, это уж как получится. Конечно, было бы замечательно, если бы  Маринка сама его подарила. Но об этом потом…, а пока… Не только обаянием надо брать, но и  более серьезные меры принять надо. Или она не женщина! И постель у нее мягкая, и белье шелковое, и тело горячее… Всё есть…

А Степан тем временем направился домой. Опустившаяся на город ночь была совершенно прекрасна. Абсолютно черная, тихая и теплая. Дышалось легко и свободно. Пусть там Петька сам разбирается, а он не хочет просыпаться рядом с горой, да еще и ночью бояться, что эта гора может обрушиться и придавить, хоть и самого его мелким назвать нельзя.
После уличной черноты подъезд показался невероятно светлым. Степан даже зажмурился. Так с закрытыми глазами он и продолжил движение.
–Ох, ну надо же, уже и спит на ходу,– послышавшийся голос был хорошо знаком.
Степан разверз слипшиеся очи и увидел на площадке жену Петьки. В легком полупрозрачном халатике с распущенными волосами, Маринка показалась Степану невероятно соблазнительной. Румяные губы её сложились в ироничную улыбку.
–И где ты моего красавца потерял?–она слегка наклонилась. Халатик распахнулся, и перед глазами Степана предстало зрелище совершенно изумительное.  Нежная грудь волнительно колыхалась, словно приглашая потрогать её. Степан сглотнул слюну и, испугавшись возникшего желания, отступил на шаг.
–Ты чего это? Дар речи утратил?– тонкие брови насмешливо изогнулись.–Где он?
Степан опустил глаза и махнул рукой в неопределенном направлении.
–Где это?–Маринка не отставала, и неожиданно для себя Степан обнял ее за талию и притянул к себе.
–Ого-о,– пропела  Маринка и внезапно прильнула к Степану всем своим еще гибким телом. Под халатиком ничего не было. Сердце бухнуло, губы нашли мягкий смеющийся рот… Очнулся Степан уже в кровати. Рядом, свернувшись котенком, спала Маринка.  Нежность, радость, счастье переполняли Степана. Какое –то время он еще полюбовался и незаметно погрузился в глубокий сон, который был прерван самым наглым образом. Он не сразу понял, откуда взялся этот звук, похожий на рев заплутавшего быка, временами превращающийся в  визг поросенка, которого собрались принести в жертву.

А чуть раньше проснулся и Петька. Разбудил его жуткий сон. Будто началось землетрясение и его придавило тяжеленной глыбой. Дышать стало нечем, он изо всех сил пытается выбраться, видит слабый свет, но не может столкнуть эту неподъемную тяжесть. Петр шире открыл глаза и тут всё понял… Он оказался под боком этой пылкой, ненасытной Люськи, храпевшей так, что любой трактор бы узавидовался. Хотел заткнуть уши и бежать, но не тут –то было . Полные белые ноги Люськи покоились на животе у Петьки, а пухлой рукой она крепко прижимала его к себе.
–Эх, уйти бы незаметно,– крамольная мысль тоненьким ручейком просочилась в голову. Петька попытался пошевелить рукой, потом ногой, потом принялся тихонько возиться, осторожно спихивая Люськины телеса. Наконец, ему удалось освободиться. Полежав еще какое-то время, он сполз с огромной кровати и, прихватив одежду, выскользнул на лестничную клетку, где и оделся.
Утро встретило его радостным сиянием. Солнце только открывало свои глазки и, не успевшие высохнуть, капельки росы  сверкали на нежных изумрудных листьях, как дорогой хрусталь.
 Расправив плечи, Петька, отчаянно фальшивя, засвистел простенькую  песенку, но тут же, словно застеснявшись, примолкших воробьев, замолчал. Дверь он открыл своим ключом. Стараясь не шуметь, он пробрался в спальню с абсолютно благим намерением– залечь к супруге, а потом сказать, что тут и спал. Но …Это  называется, не ждали.
–Это! Это чегой-то в моем доме делается?!– рев сменился визгом.
Открыв глаза, Степан приложил палец к губам. Петька невольно примолк.
–Чего орешь? Разбудишь… Ведь всю ночь не спала…,– прошептал Степан, выбравшись из постели.
–Ты?! Мне?! Это говоришь?!–взвизгнул Петька, и тут же, получив тычок в бок, заткнулся.
–А что такого-то?– удивился Степан.
–Как это?– глаза Петьки готовы были вывалиться.–Ты –мой друг, она– жена…Чё непонятного?!–как разозленный уж, шипел он.
–И что? А ты сам-то? Землянику что ли с Люськой всю ночь собирал?
–И чё? Люська- женщина свободная …
–Милый, – ласковое  мурлыканье прервало на некоторое время эту содержательную беседу,– ты почему встал рано,–из спальни, потягиваясь, словно избалованная кошечка, в своем полупрозрачном халатике выплыла Маринка. Она зевнула и тут увидела слегка потрепанную бессонной ночью  физиономию супруга,–а-а, это? И зачем пожаловал?– бросила неласково, игриво прижимаясь к Степану.– Не ждали-с и не ждем-с… Да! Идите туда, где ночку провели…
–Марина, ты чего? Я ж твой муж… законный…И  я вовсе не был у Люськи! Он врет,– вскрикнул Петька и эдаким петушком двинулся к приятелю. Даже подпрыгивать стал…
–Наверное, это у него нервное,– задумчиво произнес Степан.
– Верни жену мою!
–Была твоя –стала моя…,–Степан пожал плечами,- и вернуть не могу. Здесь не магазин.
Маринка собралась было вмешаться в интересный диалог, но раздался звонок в дверь. Стоявший ближе всех, Петька открыл и на пороге, заслоняя весь проем, выросла Люська.
–Вот ты где!– засияла глазами  она, повисая на шее у Петьки, отчего у того подогнулись колени и они вместе рухнули на коврик.
Раздалось то ли ехидное, то ли насмешливое фырканье, а следом разразился хохот. А Петька, лежа на полу, грустно размышлял, что история повторяется, только  чуточку в измененном виде. Вот он  опять на коврике валяется, только теперь в своем доме и не с другом, а с Люськой и что делать не знает. Ведь именно Люську Маринка ему не простит. Еще та стерва…
–А я за тобой,– щекоча ухо , шептала Люська,– пойдем домой.
–Я дома…,– буркнул Петька.
–До-ома?– Люська с трудом поднялась.–Тебе тут не рады. Не видишь, разве? Или рады?– она настороженно покосилась на Маринку.
–Да забирай сокровище,–усмехнулась Маринка,– я не жадная…
–Мы не жадные,–Степан обнял Маринку за талию и чмокнул в ухо,–совет вам да любовь.
–Вот спасибо!– клоунски поклонился Петька.–Не ожидал такого предательства.
–Предательства? Ты о чем? Может быть о Люсьене?–Степан кивнул в сторону Люськи.

Солнце поднялось уже очень высоко, когда из подъезда знакомого дома вышли двое. Счастливая , улыбающаяся Люська шла впереди и тащила огромный чемодан, а следом, глядя с неудовольствием ей в спину и мысленно желая провалиться,  шаркал ногами, словно ветхий старец, Петька.