Янка.
Более глупо я себя никогда не чувствовала. Антон уехал с этой женщиной. Я осталась совершенно одна в чужой стране, в чужом доме, а самое главное я абсолютно никому не нужна.
Комплекс вины и комплекс неполноценности, которые я сейчас в полной мере испытывала на себе, дополнялись горьким осоз-нанием того, что я влюбилась, как дура, и ревную этого неотесан-ного мужлана к этой пани.
Мне совершенно не хотелось спать, а наоборот, хотелось сделать им обоим какую-нибудь гадость, что бы отомстить. Хотя, если разобраться за что я должна была им мстить? Они взрослые люди, свободные, красивые, и не удивительно, что они понравились друг другу.
Я спустилась в гостиную, села на диван и включила телевизор. Переключая каналы, я провела около часа, надоело. Чем же еще себя занять?
Я вышла во двор, темно. Выкурила три сигареты подряд. Все, больше даже я не могу. Нет никакого желания оставаться здесь.
Вернулась в дом. Зазвонил телефон. Я подошла к нему, но трубку снимать не стала. Включился автоответчик, Иоланта ответила по-английски, что ее нет дома, а говорить вы можете все что угодно, но после сигнала. В ответ зазвучал знакомый мужской голос, говоривший по-польски.
Я быстро сняла трубку и ответила:
-Анджей, здравствуйте, это я Яна.
-Пани Яна, добжей вечор, мне очень срочно надо поговорить с Антоном, где он? Если спит, разбудите его, пожалуйста.
-Нет, он не спит, его вообще нет дома, - ответила я и, на-верное, в моем голосе было столько обиды и разочарования, что Анджей немного испугался.
-Как в это время его нет дома? По-моему у вас сейчас что-то около полуночи?
-Да, - снова ответила я без малейшего энтузиазма в голосе, - они уехали с Иолантой ужинать, и до сих пор не вернулись.
-Понятно, - вздохнул Анджей, - если они уехали вдвоем, то вам лучше их не ждать, они раньше утра не появятся. Ложитесь спать, и не волнуйтесь. С ними ничего не случиться.
-Спасибо, - ответила я, - но спать мне совсем не хочется. А что за дело у вас к Антону, может быть я смогу вам чем-то помочь?
-Нет, это не дело, - торопливо подбирая русские слова, прого-ворил Анджей, - это так информация, не столь значительная, но все-таки, как только он появится, пусть он мне перезвонит. Хо-рошо?
-Хорошо, - ответила я трубке, уже издававшей короткие гудки.
От нечего делать я залезла в шкаф с книгами в кабинете Ио-ланты. Нашла огромный красивый с глянцевыми страницами фотоальбом и принялась его разглядывать. В альбоме были собра-ны старые черно-белые фотографии, с изображением различных жанровых сцен на темы дикого запада и просто портретные фо-тографии людей в костюмах той эпохи; индейцы с перьями на го-лове, ковбои в шляпах и клешеных брюках, с кобурами на поясах и бахромой. Везде, где только это было возможно, девицы в легко-мысленных нарядах и многие другие.
В аннотации к альбому я прочитала, что в нем собраны фо-топробы для фильма «Дикий Бил Джойс». Дата стоявшая на фо-тоальбоме была 1934 год, дальше шло название киностудии и за-канчивалось все названием актерского агентства, предоставившего снимки. Агентство называлось «Крикалев и партнеры». Соста-вителем альбома была наша радушная хозяйка Иоланта Карпин-ски.
Так вот чем она занимается в свободное от ужина время. Надо отметить, справедливости ради, что и это у нее получается не-плохо.
Я отложила альбом и взяла телефон, нажала на кнопку с цифрой 1. Телефон ответил отказом. Значит им не до меня.
Я снова потянулась к альбому, открыла страницу с текстом и стала читать. Это был сценарий фильма. Смешная немного наивная история приключений ковбоя Била Джойса на диком за-паде. Он, переквалифицировавшись из пастухов, на протяжении всего сценария грабил поезда с золотом, спасал индейцев, и любил красивых женщин, пил виски, стрелял без промаха, и в конце поги-бал от рук не менее храброго шерифа, а его любимая светловолосая Люси, отдавалась убийце, практически прямо над бездыханным телом мертвого возлюбленного.
Короче история была не нова, и не удивила меня чем-то необычным. Удивило меня имя, стоявшее в конце сценария.
Я отложила альбом, взяла сигарету и вышла на улицу. Легкий холодок, освежил мою голову. Я закурила, жадно затянувшись, в голове полный сумбур, но от предыдущего чувства обиды и не-удовлетворенности не осталось и следа, на смену им пришли раз-мышления. .
К дому подъехала машина, из нее вышли Иоланта и Антон. Оба были слега уставшие, но улыбавшиеся от удовольствия.
-Янка, ты, почему не спишь, - спросил Антон, заметив меня у крыльца.
-А ты, почему не спишь? – спросила я в ответ.
-Я? Сейчас пойду спать, - ответил он, глянув на Иоланту.
А она улыбнулась ему и проговорила:
-Да, мы действительно очень устали, и пойдем спать.
Они, обнявшись, слегка покачиваясь, пошли в дом, мимо меня, как будто меня не существовало и вовсе.
-Анджей звонил, - сказала я им вслед.
Они остановились. Рука Иоланты, обнимавшая Антона за талию опустилась. Она обернулась ко мне, и теперь ее взгляд не был таким уж безмятежным.
-Анждей звонил мне? – спросила она по-английски.
-Нет, - ответила я на том же языке, - он звонил Антону.
-А что ты ему сказала? – спросила Иоланта, снова по-английски.
-Сказала, что вы ушли ужинать.
На лице Иоланты отразилась досада, пополам с раздражени-ем. Она снова обратилась ко мне по-английски, что бы ее не понял Антон:
-Что сказал Анджей?
-Он все понял, - ответила я.
Иоланта подошла ко мне и спросила:
-Ты то же все поняла?
-Конечно, - ответила я.
Иоланта поглядела на Антона и сказала по-русски:
-Это была замечательная ночь, - и пошла в дом.
Она явно огорчилась тем, что ее бывшему мужу стали из-вестны подробности сегодняшней ночи. Это могло означать только одно: они, не смотря на развод, не безразличны друг другу.
Она ушла в дом. Антон подошел ко мне и спросил:
-О чем вы с ней разговаривали?
-Спроси у нее, - резко ответила я, и тоже пошла в дом, в дверях я обернулась и добавила: - Анджей просил перезвонить ему, как только ты появишься.
Антон.
Анджею я так и не дозвонился. Трубку никто не снимал ни в его офисе, ни в квартире, никто не отвечал и по его сотовому те-лефону. Что же такое важное хотел он мне рассказать?
Я вышел в столовую, за стойкой на высоких табуретах сидели Янка и Иоланта. Они листали большой глянцевый альбом и о чем-то тихо разговаривали.
-Когда звонил Анджей? – спросил я.
-Около полуночи, - ответила я.
-А что ты не смог нему дозвониться? – спросила Иоланта с тревогой в голосе.
-Нет, не смог, - ответил я. – Молчат все телефоны.
-А автоответчик в его квартире? Он выключает его, только если он дома, - добавила Иоланта.
-Нет, автоответчик тоже не работает.
-Этого не может быть, - проговорила она.
Она слезла с табурета, подошла к журнальному столику, взяла телефонную трубку и стала набирать. После нескольких не-удачных попыток, она села на диван около столика, тяжело вы-дохнула и попросила:
-Антош, дай мне, пожалуйста, мой стакан.
На стойке я заметил полупустой стакан с желтой жидко-стью. Я принес ей сок и сел рядом. Она сделала глоток и прогово-рила:
-Что-то случилось, я чувствую.
Янка тоже слезла с табурета и подошла к нам.
-В Лондоне есть кто-нибудь, кому можно позвонить? Кто может к Анджею придти? – спросила Янка.
Иоланта пожала плечами и проговорила:
-Да, конечно, у него там много друзей, но сейчас там ночь.
-Да, действительно, не очень прилично звонить сейчас, - про-говорила Янка в задумчивости, помолчала немного и добавила, - это, смотря кому звонить. Где живет Анджей?
Иоланта назвала адрес. Янка на минутку задумалась, сооб-ражая что-то, потом набрала номер на трубке, дождалась ответа, который последовал не сразу, и заговорила по-английски.
Я не понимал не слова, а Иоланта участливо качала головой, пытаясь изображать улыбку непослушными губами. Было очевидно, что она сильно волнуется.
Янка опустила трубку и проговорила:
-Надо подождать, это мой друг, он сейчас служит в полиции, как только он что-то узнает, тут же позвонит.
-А это ничего, - спросил я, - что ты ему звонишь так поздно?
Янка улыбнулась и ответила твердым голосом:
-Ничего, он мне кое-чем обязан, поэтому рад будет услужить.
Я покачал головой и спросил:
-У тебя друзья в лондонской полиции, да еще обязанные тебе?
Янка пожала плечами и ответила:
-А что тут такого, мы с ним учились в одном университете, только он был старше меня на три курса. И я училась на инфор-матике, а он на юридическом, но оба посещали параллельный курс по психологии, там и познакомились.
-А чем он тебе обязан? – спросил я.
Янка снова засмеялась, а потом ответила.
-В прошлом году один наш русский вундеркинд приноровился списывать с кредиток добропорядочных британцев довольно ощу-тимые суммы денег, пользуясь услугами всемирной паутины и соб-ственным изобретательным умом. Это дело и вел мой товарищ, а я ему помогла поймать этого ребенка.
-Он действительно был ребенок? – спросила Иоланта.
-Да, парнишка, тинэйджер, тринадцати лет.
Ожидание было тягостным. Янка и Иоланта курили, я просто сидел. Дурное предчувствие Иоланты охватило и меня, заметно нервничала и Янка.
Звонок, прозвеневший неожиданно заставил нас вздрогнуть. Янка вскочила, взяла трубку и заговорила. Потом долго слушала, потом поблагодарила своего собеседника, опустила трубку и заго-ворила с нами:
-Наряд полиции, посланный на квартиру Анджея, обнаружил его без сознания. Сейчас он в госпитале, у него тяжелая черепно-мозговая травма, надежды мало.
Последнюю фразу она сказала очень тихо.
Я видел, как почернело лицо Иоланты, как крупные сверкаю-щие на солнце капли, выскользнули из-под нижних век и покати-лись по щекам, она едва шевелила губами произнося:
-Матка боска, матка боска…
Янка опустилась рядом с ней на диван, обняла ее за шею и стала что-то говорить ей по-английски. Иоланта плакала, тихо, беззвучно, раскачиваясь вперед и назад, потом вдруг что-то вы-крикнула грубым гортанным голосом и стала оседать, медленно опускаясь на руки Янке.
-Антон, она потеряла сознание, - прокричала Янка, - быстрее, 911, звони.
Я автоматически схватил трубку и набрал номер, и тут же услышал ответ по-английски.
-Дай мне трубку, - прокричала Янка, до этого, пытавшаяся привести Иоланту в чувство.
Янка быстро объяснила все оператору на другом конце провода, назвала адрес, и откинула трубку на диван.
Я в это время уже потрошил морозильную камеру хозяйки, вытряхнул в пластиковый пакет весь лед, который нашел, и принес его Янке.
-Приложи ей к голове, - предложил я Янке, продолжающей придерживать Иоланту.
Скорая приехала довольно быстро, они привели Иоланту в чувство, сделали ей укол, и увезли в госпиталь. С врачами все время общалась Янка, она что-то говорила, комментировала, спрашивала у Иоланты, когда та пришла в себя, что-то искала в ее портмане. Потом я уже понял, что это была карточка медицинской страхов-ки.
Когда Иоланту увозили, она протянула мне руку и прошепта-ла:
-Позаботься о нем, он должен жить, он этого достоин.
Янка уехала вместе с Иолантой. Я остался один.
Тупость момента выводила меня из себя. Я не мог осознать, что произошло, и не мог предположить, что будет дальше.
Я вышел во внутренний дворик. Солнце светило на ярком ультрамариновом небе, припекая и отражаясь в прозрачной глади небольшого бассейна. Я стянул с себя майку, бросил ее на шезлонг, снял брюки, обувь и с размаху нырнул в бассейн.
Проплыл несколько раз по периметру, немного устал, вылез на бортик. Не помогло. Раздражение на самого себя не исчезало. Мне было стыдно и обидно на самого себя, я спорил сам с собой, стараясь себя оправдать. Но слов для оправдания не находил.
Я вспоминал разговор с Анджеем в Лондоне. Я же знал, что между ним и Иолантой еще не все кончено, я должен был сказать себе стоп, когда… А что теперь? Одно не понятно, почему за мой грех отвечают Анджей и Иоланта?
Мои горестные самоедские размышления прервала Янка. Она тихо вошла во дворик и присела рядом со мной на шезлонг.
-У нее сильный сердечный приступ, - сказала она, - но все обойдется, ей проводят необходимое лечение, она поправится.
-Надо позвонить в Лондон, кто-нибудь может позаботиться об Анджее? – спросил я.
-Не беспокойся, мои друзья сделают для него все необходимое, - сказала Янка тоном старшей сестры. – Я вернулась, что бы расска-зать тебе кое-что. Пойдем в дом.
В доме она подала мне тот самый альбом, который разгляды-вала вместе с Иолантой.
-Посмотри его внимательно, - сказала она, а сама начала го-товить кофе.
Я листал альбом и ловил себя на мысли, что эти старые фо-тографии должны мне что-то напоминать, но…
У меня было ощущение похожее на ощущение идущего в воду человека. Он предполагает, что там впереди на дне камни, или во-доросли, но не знает об этом наверняка. Прежний опыт подсказы-вает ему это ощущение, однако он не находит реального под-тверждения, а человек все ждет, что вот в следующую минуту, секунду, момент его опыт сидящий занозой в его памяти найдет подтверждение.
Янка налила мне большую кружку кофе и поставила передо мной тарелку с бутербродами. Села рядом на высокий табурет.
-Ну что скажешь? – спросила она.
-Ничего, - ответил я. - И фильма такого никогда не видел, и актеров этих не знаю, и, кроме того, что Иоланта мастер своего дела, ничего сказать не могу.
-Хорошо, подсказка, посмотри на фамилию автора сценария.
Я открыл последнюю страницу текста и посмотрел на имя, написанное на английском языке. Поэтому я сразу не обратил на него внимание «Alex Mac-Gregor».
-Ты думаешь это он? – спросил я.
- Если это он, то ему сейчас лет 90, - ответила Янка, - я го-ворила с Иолантой. Они эту серию задумали несколько лет назад, когда работали над документальным фильмом о съемках «Унесен-ных ветром». Она по заданию киностудии искала старые мате-риалы кастингов, просматривала архивы актерских агентств и киностудий, материал накопился огромный и интересный, она и начала эту книжную серию, которую они назвали «Истории фаб-рики грез».
-А что она говорит об этом Мак-Грегоре?
-Это псевдоним, настоящее имя этого человека Алексей Ма-каров, он русский из эмигрантов первой волны. Был актером, не очень удачным, был сценаристом, то же не очень удачным. Он снялся в нескольких фильмах в эпизодических ролях, в основном это были каскадерские работы, дрался очень прилично, даже был чемпионом чего-то там по боксу. Потом написал сценарий вот этого самого фильма, пытался продюссировать его сам, но прогорел, и потом просто исчез.
-Что значит продюссировать? У него, что были на это день-ги?
-Не знаю, Иоланта тоже мне ничего не рассказала о нем, не успела.
-Хорошо бы разузнать об Алексе поподробней, - проговорил я. – Где и как это можно сделать? Мы совсем остались одни.
-Не совсем, - проговорила Янка.
Я видел, каким озорным чертиком загорелись ее глаза, и тоже заразился этим чувством азарта.
-Говори, что ты придумала?
-У нас есть сам Алекс, и он еще не знает, что знаем мы. Можно попробовать его переиграть.
-Как?
-Очень просто. Мы напишем ему письмо, тем самым пригла-сим для разговора в одно место, а потом посмотрим, кто придет.
-Он не придет, - ответил я, - что он дурак? Сам в ловушку.
-Придет, я знаю, что ему сказать.
Я пожал плечами и развел руками. Если она на что-то реши-лась, то останавливать ее бесполезно, а главное из этого дейст-вительно может получиться что-нибудь полезное.
Янка.
Я вошла в почтовую программу и написала несколько строчек своему знакомому, хозяину интернет-клуба. Получила положи-тельный ответ. И стала ждать. Первое письмо пришло минут через пятнадцать. Его переслал мне мой друг. Он стал почтовым ящиком между мной и Алексом. Теперь он будет думать, что я России, более того - я вернулась домой. И теперь он будет пытаться меня там найти.
-Что он пишет? – спросил Антон.
-Тоже что и раньше, - ответила я, - только теперь он думает, что я дома.
-Может быть, ты поделишься со мной своими размышле-ниями, - попросил Антон.
-Сейчас, должно придти еще одно письмо.
Я докурила третью сигарету, когда пришло письмо. Я поста-вила ловушку, и он в нее попался, значит, он не программист, а толковый пользователь, если не смог избежать моей петли. И я снова ждала.
Обратный сигнал пришел, через несколько минут. Я включила поиск и результат меня, почему-то, не удивил. Вот теперь я знаю достаточно для того, что бы разговаривать с ним на равных, но для начала я должна все рассказать Антону, и сделать еще одно дело.
Я отодвинула от себя компьютер, закурила очередную сига-рету и начала говорить.
- Я его нашла. Он работает на нашей фирме. Он использует технику поиска и слежения разработанную мной. Я попросила своего знакомого хозяина интернет-клуба, засветить его адрес, и там появились бойцы на черном мерине. Искали меня. А он специ-ально оставил включенный комп и горящую сигарету, и показал на это рабочее место, как будто я только что смылась. Сейчас они ищут нас с тобой в нашем родном городе, а мы здесь спокойно можем провести еще одно изыскание.
-Какое?
-Я хочу все знать об Алексее Макарове.
-Как? – спросил Антон.
-Начнем с того с чего начала Иоланта, - ответила я, загадочно улыбаясь.
-С «Унесенных ветром»? – удивился Антон.
Кажется, у него появилось чувство юмора.
-Нет, - ответила я, - начнем мы с киностудии, пойдем. У меня есть ключи от машины. Мы поедем в Голливуд.
Мы долго ходили по разным аттракционам, разглядывая гол-ливудский парк аттракционов. Мне доставляло истинное удоволь-ствие глядеть на восторженное выражение лица Антона. Он пытался казаться серьезным, но я заметила, как округлялись его глаза при каждом новом увиденном чуде. В конце концов и он не выдержал, сбросил маску равнодушия, уныния и неудовлетворенно-сти, и стал просто радоваться жизни.
В павильоне вестернов мы задержались подольше. Посмотрели на показательные выступления каскадеров в костюмах ковбоев. Они прыгали и падали с большой высоты, скакали на лошадях, дрались и стреляли из всевозможного оружия, метали ножи и томагавки, потом мы решили сфотографироваться с одним из них.
У одного из строений стоял фотограф и фотографировал с ковбоем всех желающих. Желающих было много, но очередь двига-лась быстро. И через несколько минут мы получили свежий, еще влажный снимок из рук фотографа, нацелившего свой объектив на новых клиентов.
Мы с Антоном стояли по обе стороны от ковбоя, он был ги-гантского роста и такого же телосложения, поэтому без труда обнимал нас обоих за плечи. Мы все весело улыбались и немного щурились от солнца, слепившего нас.
-Вот, блин, - проговорила я, разглядывая снимок, - я так и думала, зажмурилась, совсем глаз не видно.
Антон взял у меня фотографию и посмотрел на нее.
-Да, надо отметить, что лучше всех из нас получился ковбой, но ничего, это на память, сойдет и так, - сказал Антон, пытаясь утешить меня, - надо надписать, когда и где это сделано. Дай ручку.
Он взял у меня ручку, перевернул карточку обратной стороной и замер. Меня удивила его реакция, я тоже глянула на фотографию и тоже обомлела. На ней стояла овальная фиолетовая печать с надписью на русском языке, идущей по ободку: «Крикалев и парт-неры».
Янка тоже смотрела на печать, не отрывая глаз. Мы пере-глянулись и, не сговариваясь, кинулись назад к фотографу.
Здесь все так же шла бойкая торговля остановившимися прекрасными мгновениями. Очередь к ковбою не уменьшалась, и работы у фотографа было очень много. Антон подбежал к нему первый и, показывая на снимок, говорил:
-Крикалев, ты Крикалев?
Фотограф его сначала не понимал, а потом он решил, что у Антона претензия к качеству фотографии, и пытался ему дока-зать, что фотография качественная, а то, что клиент зажму-рился, то это его сугубо личные проблемы. А Антон не унимался и продолжал, тыкая пальцем в снимок кричать, пытаясь добиться от фотографа сведений о Крикалеве. Если заметить, что при этом один говорил по-русски, а другой по-английски, выглядело это забав-но.
Очередь уже начала возмущаться, тем, что конвейер же-лающих запечатлеть себя в обществе бравого ковбоя остановился. И я решила вмешаться.
-Он спрашивает вас, кто такой Крикалев, - спросила я у фо-тографа по-английски.
-Крикалев? – удивился фотограф, он покрутил головой и от-ветил, - понятия не имею.
Потом он рассказал, что работает наемным фотографом в этой фирме, хозяин которой тоже не носит фамилию Крикалев, но если нас интересует именно хозяин, то с ним можно поговорить в офисе. Он назвал адрес офиса, мы поблагодарили его и удалились к всеобщей радости ожидающих в очереди.
Офис мы нашли очень быстро, так же быстро удалось дого-вориться с секретаршей, которая проводила нас в кабинет босса.
Из-за стола поднялся высокий немного грузноватый человек лет 60, он представился, предложил нам сесть и выпить. Мы сели, но выпить отказались.
-Мистер Берг, - хозяина звали Брайоном Бергом, - ваша фирма носит название «Крикалев и партнеры»? – спросила я.
-Да, - ответил Берг, - эту фирму в 1947 году на аукционе при-обрел мой отец. Первоначально это было просто актерское агентство, с хорошими фото и кино павильонами, студиями и сценой для проведения кастингов. Здесь была обширная картотека, в которой было много знаменитостей. У агентства сначала неплохо шли дела, но потом его хозяин Крикалев разорился, ка-жется, он вмешался в какую-то аферу, влез в долги. Короче он по-кончил жизнь самоубийством, а его собственность эта студия и дом, примыкающий к ней, пошли с молотка.
Я слушала его и переводила его слова Антону. Антон попросил:
-Спроси у него, кто были партнерами Крикалева?
Я перевела его вопрос Бергу. Он ненадолго задумался и прого-ворил:
-Точно сказать вам не могу, но знаю, что их было трое, все они были русские, - потом он улыбнулся и сказал, - мой отец знал их всех, но он страдает болезнью Альцгеймера, и с трудом вспоминает события сегодняшнего дня.
-Ну, текущее он может и не помнит, - сказала я, - а прошлое у таких стариков забывается плохо.
-Да, возможно вы правы, - сказал Берг, - пойдемте, я вас с ним познакомлю.
Карл Берг сидел в кресле на открытой террасе, глядя перед собой, немигающим слезящимся взглядом. Брайон присел около него на стул и заговорил:
-Папа, приехали русские, они ищут Крикалева.
Старик пошевелился, выражение его глаз изменилось, из от-сутствующего оно мгновенно стало заинтересованным.
-Крикалев умер, - ответил Карл.
Я присела рядом с Брайоном и спросила у Карла.
-Как звали его партнеров?
Старик поднял на меня глаза. Они были у него очень светлые, и только легкая голубизна напоминала о тех временах, когда они мог-ли сводить с ума.
-Почему звали? – спросил старик так, как будто речь шла не о том, что происходило много лет назад, а о том, что происходит сейчас. - Их казнили?
Этот вопрос озадачил меня.
-А что должны были? – спросила я.
-Их приговорили к смертной казни, но потом казнь отменили, потому что Крикалев покончил собой, и уже никто не смог бы рассказать, где они спрятали деньги.
-Какие деньги? – спросила я и посмотрела на Антона, я пере-водила ему весь разговор и видела, что и его этот разговор крайне интересует.
-Два миллиона долларов наличными, - засмеялся хриплым го-лосом Карл. – Неплохой кусочек, да?
Разговором заинтересовался и Брайон.
-Отец, а что это была за история, расскажи.
-История, как история, - проскрипел старик, - подставили ребят по полной. Макаров написал сценарий, и хотел снять фильм по нему…
-Макаров был партнером Крикалева?
-Да, Алекс Мак-Грегор, под этим именем он снимался в кино, а звали его Алексей Макаров. Красивый был парень, из благородных, белая кость, таких сразу видно из толпы. Крикалев учился с ним в одном кадетском корпусе. Их родители в 17-м бежали из России, а они уже из Франции иммигрировали в тридцатых годах. Думали, что здесь им манна небесная повалится. Я работал у Крикалева фотографом на кастингах. У нас была на редкость дружная и веселая команда, интернациональная. Я был немец, они были русские, были французы, евреи, и даже один египтянин, он потом стал очень известным актером, не буду называть его, в офисе висят фотографии, сами узнаете. Сначала мы не помышляли о своем кино, но потом вдруг все заговорили о фильме. Это было грандиозно. Появилась возможность вырваться вперед, отойти от агентской работы и стать настоящей студией, да и актеры наши без работы совсем пропадали. Кто спивался, кто на наркотики сел. Девочки все чаще и чаще стали работать в службе сопровождения, а проще са-ми понимаете. И тут эти деньги, сразу бюджет хорошего фильма. Только деньги спонсоры принесли наличными, прямо в двух кожаных мешках. Я видел, как приехали они на машинах, как хозяева вошли в студию и поставили мешки на стол.
-Это были бандиты? – спросила я.
Старик молча кивнул головой, а потом добавил.
-Это был Дон Чезаре, «респектабельный» бизнесмен, зани-мавшийся не «респектабельным» бизнесом. О чем они говорили, я не слышал, во время разговора я был на антресолях, поправлял фонарь, который все время гас во время съемки. Но могу заверить, разговор у них шел в нормальном тоне, никто никому не угрожал, не заискивал. Они уехали, а на другой день к нам нагрянула полиция. Арестовали всех троих, потом Крикалева выпустили, что бы он вернул деньги, он сказал, что деньги спрятал в студии. Но денег на месте не оказалось. И Крикалев застрелился. Студию выставили на торги, я взял кредит в банке, актеры скинулись, буквально по доллару, и мы выкупили студию. Подняться выше, конечно мы не смогли. Но как агентство работали хорошо. Мне есть, чем гор-диться.
-А что стало с теми двумя партнерами Крикалева? – спросила я.
Старик задумался, пошевелил губами, и проговорил:
-Их осудили.
-Вы о них больше ничего не слышали? – спросила я.
Старик снова долго вспоминал, прежде чем ответить и, на-конец, изрек, удивляясь своему ответу:
-Нет, они как в воду канули.
-А деньги? О них что-нибудь известно?
-Нет. Дон Чезаре получил большую страховку и компенсацию, за действия мошенников, и остался при своих. Отмыл свои 2 мил-лиона, и все.
-А почему мошенники, - спросила я, - вы же сказали, что они привезли деньги сами.
-Да, а на суде он и его подручные, и сотрудники его карманного банка подтвердили, что деньги по поддельному чеку в банке получил Крикалев.
-Так может быть, они сами деньги и забрали? – снова спроси-ла я.
-Нет, деньги они оставили, это я точно помню, но как они собирались их вернуть я не знаю, может, они хотели иметь про-цент от проката, может это был кредит, может, была другая договоренность. Нам об этом не рассказали. Возможно, Дон Чезаре просто передумал вкладывать деньги в кино и решил их вернуть. Не знаю, для меня это до сих пор загадка. – Старик задумался, потом, как будто вспомнил что-то и продолжил, - потом когда я спустился с антресолей, я случайно слышал, как они спорили. Крикалев говорил, что нужно деньги отнести в банк, и брать по-немногу, а Макаров говорил, что его тут же арестуют с такой суммой денег, что он не сможет объяснить, откуда у него такие деньги. А третий сказал, что деньги надо спрятать, и брать по-немногу. Вот они и спрятали.
-А что они говорили про деньги на суде? -спросил Антон.
-Они сначала, до суда, говорили, что деньги им привез налич-ными сам Дон Чезаре, и этим фактом заинтересовалась полиция, если бы это подтвердилось, то на лицо отмывание денег. Легавые о таком только мечтать могли, поэтому Крикалева и выпустили, а на суде они уже ничего не говорили. Я думаю, что они договорились с Доном Чезаре, деньги оставались им, но они признавали свою вину. А им потом должны были либо побег организовать, либо освобождение по помилованию.
-А чем все это закончилось? – спросила я.
-Я их больше никогда не видел, и ничего о них больше не слы-шал.
-А как звали третьего партнера Крикалева? – спросил Антон, он тоже заметил, что старик не разу не назвал его по имени.
Старик задумался, посмотрел на небо и ответил.
-Я помню, что по имени его никто не называл, звали его только по прозвищу, а прозвище у него было странное, назвали его Иг-натуша.
-Как? – вскрикнула я,
-Игнатуша, - подтвердил старик.