*** IV. Як-28П и Чукотка ***
Слетал пару полётов за весь сентябрь. Так, - «поддержал штаны». Погода скоро «кончится». Уже срывается снег. Высокое командование, где-то в Хабаровске, принимает мудрое решение отправить группу лётчиков нашего полка полетать в Приморье, на аэродром «Варфоломеевка». Там базируются родственные нам Як-28Р – разведчики. Пару боевых самолётов перегнали туда из Спасска, а спарки у разведчиков такие же. Это недалеко от города Арсеньева. Цивилизация!
Летим сначала в Хабаровск на Ан-12, ночуем там в каком-то холодном профилактории. Потом продолжаем путь на Ан-26 на аэродром «Варфоломеевка». Гарнизон располагается километрах в шести от аэродрома в поселке Новосысоевка. Вокруг много леса, почти тайга. Погода здесь непривычно тёплая. Поселили нас в двухэтажную офицерскую гостиницу, условия сносные. Только проблемы с водой, - её дают утром и вечером, но нас этим не удивишь. Осваиваемся в новых условиях. Изучаем район полётов, «Инструкцию по производству полётов на аэродроме «Варфоломеевка».
В один из выходных дней гостеприимные «варфоломеевцы» устроили нам выезд в лес за кедровыми шишками. Сейчас как раз сезон. Приехали на какую-то лесную пасеку. Местные товарищи ввели нас в курс дела, как сбивать с кедров шишки. Вроде дело нехитрое, но всё равно есть нюансы. Увидел я здесь маньчжурский орех. Удивительный плод – с виду похож на грецкий орех, только с острым кончиком. Предложили его разбить. Это, видно, местный «прикол». Били его, били – не разбивается, зараза. Удалось расколоть его только на мощной чурке для колки дров обухом топора. Оказывается, у этого маньчжурского ореха толщина скорлупы около сантиметра, и внутри маленькое зёрнышко. На этом «приколы» не кончились. Вернулись в гостиницу и вечером приступили к «добыванию» кедровых орешков из шишек. После этой нехитрой процедуры руки все в смоле от шишек. Смола липкая, ничем не смывается. Местные лётчики, что живут в гостинице, посмеиваются над нами. Наконец, сжалились, открыли «секрет» - надо руки смазать сливочным маслом и смола легко вытирается. Можно ещё и керосином.
Потихоньку начали летать, как всегда первый полёт на облёт района аэродрома. Воздушная обстановка тут обычная для Приморья – вокруг полно аэродромов. Рядом в Арсеньеве заводской аэродром вертолётного завода. Совсем небольшой, правда, для вертолётов. С другой стороны, в сорока километрах аэродром «Чугуевка», там базируются наши коллеги, ПВОшный полк на МиГ-25. Это оттуда улетел в Японию Беленко. Летаем одновременно с разведчиками, у них кроме Як-28Р, есть эскадрилья Миг-21, тоже разведчики. МиГ-21, самолёт, конечно, знаменитый. Но уж очень тесная кабина у него.
Познакомился я с местным пилотом, «разведчиком» - интересный парень, холостяк, зовут Алексеем. Узнал от него интересную вещь – как у нас учебные перехваты, у «разведчиков» полёты на поиск наземной цели. Есть в полку у них такая учебная цель – надувная резиновая ракета. Назначают кого-нибудь из лётчиков, и он едет на машине с этой ракетой в заданный район, надувают там эту ракету - изображается цель. А лётчики с воздуха должны её обнаружить и сфотографировать. С этим Алексеем недавно произошел удивительный случай. Сломал он руку и ему в местном госпитале, как и положено, поставили гипс. Прошло время, гипс сняли, хирург осмотрел руку и сказал:
- Срослось неудачно – локоть разгибается не полностью, и с этим ты летать не можешь.
Алексей спрашивает:
- Так, что делать?
Доктор, не сильно подумав, сказал, что есть только один способ – ломать руку снова и следить, чтобы правильно срослась. Алексей говорит хирургу:
- Ломай!
Тот покрутил пальцем у виска и ушёл.
Несколько раз приставал Алексей к хирургу с этим требованием, но тот только отмахивался.
И вот, как рассказывал сам Алексей, «взял на грудь» грамм двести водки, пошёл под лестницу, сунул руку между железных прутьев перил и стал ломать свою руку. Получилось не с первого раза. Со сломанной рукой пошёл Алексей к хирургу:
- Делай правильно!
Тот, конечно, «ошалел». Выматерил Алексея, поставил гипс и внимательно и каждодневно следил за рукой. Рука на этот раз срослась правильно, Алексей прошёл успешно ВЛК и продолжал летать дальше.
Слышали от местных, что в Арсеньеве большой рынок, и в одну субботу решили туда съездить, купить чего-нибудь домой. Выехали ещё затемно, протряслись в автобусе и приехали на автостанцию. Где базар, не знаем, но не беда. Куда народ в основном движется утром в выходной? На базар, конечно. Вот мы и двинулись с автостанции с основным потоком людей. Двигаемся по еще тёмному городу, то налево, то направо по каким-то нешироким улицам. Людской поток всё увеличивается. Ну, думаю, большой здесь рынок, раз столько народу туда движется. Вот выходим на небольшую площадь. Из смежных улиц на эту площадь выходит еще пару людских потоков. Думаю, ну, ничего себе рынок, если столько народу на него движется. И двигаются все к одному месту. Похоже к воротам рынка. Движемся туда и мы. Да, упираемся в ворота. Но это не ворота рынка, а проходная вертолётного завода! Работники, оказывается, дружно идут на работу.
Рынок мы всё же нашли. Не такой он и большой. Да и особо интересного я для себя там ничего не увидел. Единственной покупкой, с которой я оттуда ушёл, был большой и красочный пакет, почти мешок, японского стирального порошка.
Приближалось седьмое ноября, годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. Это всегда отмечалось как большое событие – проводилось построение, митинг, собрание. К этому моменту приурочивались различные награждения, присвоение званий и прочее. В связи с этим, также и потому, что мы давно уже в командировке, полетели мы домой на «побывку». Окунулись в зиму, поучаствовали во всех мероприятиях, положенных по такому праздничному случаю, даже поучаствовали в праздничном военном параде местного значения.
Вернулись в Варфоломеевку. Снова гостиница, полёты. Идут день за днём. Вначале декабря «попался» я на почти невинную шутку одного моего «боевого» товарища – как-то сидели на аэродроме, ждали погоду. От безделья забавлялись, чем придётся. Разбивали ребром ладони рейки. Невинная забава. При очередном разбивании, товарищ мой, по прозвищу Вилли, повернул рейку ребром. Я ударил. В результате у меня трещина кости ладони. Летать не могу. В местном госпитале поставили гипс и отправили меня домой. Снова на неопределенный срок прервались мои полёты. А я уже начал летать ночью.
Поехал я поездом до Хабаровска, а там, в аэропорт, чтобы лететь в Анадырь. Встретил в аэропорту коллегу – тоже молодой лётчик летит из командировки моим рейсом. Так же как и я, с лётной амуницией. На контроле милиционеры нашли у него в лётном ботинке пачку пистолетных патронов. Завели нас в свою комнату, говорят:
- Будем составлять акт, вызывать комендатуру и так далее.
На правах «старшего товарища», говорю:
- Забирайте эти патроны себе и забудем об этом.
Они согласились.
Но тут другая проблема – при мне штатный мой пистолет ПМ с двумя обоймами. Как положено, пистолет вписан в командировочное удостоверение. Но, согласно последним веяниям, провозить в самолёте при себе оружие стало нельзя. Сообщают об этом командиру экипажа Ил-18, которым я лечу. Тот даёт «добро» и меня пропускают. На входе в самолёт меня встречает бортпроводница и по указанию командира экипажа, забирает у меня одну обойму. Из двух! Наверное, считает, что разоружила меня? И, видимо, на всякий случай, ведёт меня не на моё место, а в третий салон. Я и не знал, что в Ил-18 есть небольшой салон в хвосте самолёта, мест на пятнадцать. Какой шикарный это салон! В полёте почти тишина - далеко от двигателей. Пассажиров в нём нет, иногда приходят стюардессы отдохнуть. Я весь полёт, сначала до Магадана, а потом и до Анадыря, проспал на разложенных креслах. Красота.
Снова, уже родные, Угольные Копи. Снова хожу «дежурным по приёму и выпуску». Гипс на руке не мешает, к нему почти привык. Вскоре пришла пора снимать гипс. Пошёл в госпиталь, разрезали мой гипс и выбросили в урну. Пришёл в штаб к доктору, радостный, говорю:
- Всё, гипс сняли, «клиент готов»!
А доктор наш, большой был оригинал, спрашивает:
- А где гипс?
- Выбросили, - говорю.
- Это напрасно, надо было на ночь надевать.
Поехали как-то с женой в Анадырь. Прогуляться. Зимняя дорога через лиман. Уже на той стороне, заснеженный порт с уснувшими до следующей навигации, портовыми кранами. Рядом на берегу небольшой посёлок, какие-то одноэтажные сооружения. По всему, похоже, это и есть бывший рыбкомбинат, о котором писали в своих книгах: - «В небе Чукотки» Михаил Каминский и Сергей Обручев в книге «На самолёте в восточной Арктике». Именно здесь в тридцатые годы была одна из точек базирования их самолётов. Наверное, здесь у берега стояли их гидросамолёты, на этом берегу ремонтировали их и прятали от шторма. В далёкие, далёкие тридцатые годы. Не считая порта, наверное, не особенно изменилась здесь обстановка с тех далёких лет.
Солнце садится где-то на юго-востоке, вокруг сереет, но ещё сносно видно. Поднимаемся на возвышение к местному магазинчику, небольшому, торчащему из снега. Какой-то шум у входной двери. Сердобольная женщина хочет впустить в тамбур магазина небольшую рыжую собачонку, которая лежит у стены магазина и огрызается, оскалив маленькую пасть и демонстрируя мелкие, но острые зубы. Подошли ближе – оказывается, собачонка примёрзла к стене и не может от неё оторваться. А огрызается, наверное, не со злости, а от отчаяния. Кто-то ещё подошёл - советуют полить горячей воды.
Тут распахивается дверь магазина и оттуда вываливается небольшая «фигура», вся в меховом одеянии, что-то вроде палки держит в руке. Почти бежит к ближайшему склону и с криками на непонятном языке, съезжает вниз и возвращается обратно. Рассматриваем эту «фигуру» - это чукчанка в меховом комбинезоне с капюшоном – кухлянке. Старуха, и, по всей видимости, не совсем трезвая. В руках короткая винтовка. Может «Винчестер»? Из магазина вываливается ещё пара похожих «фигур». Все громко разговаривают на своём языке, весёлые и возбуждённые. Видимо приехали за покупками. Мы здесь чукчей видим редко, разве что в аэропорту. Чукчи живут там, где олени или морские звери. Ну, а мы отсюда никуда не выезжаем. В Угольных Копях вообще одни военные, - я, когда был в карауле, видел там список войсковых частей – он состоял из 32-ух наименований, и немного шахтёров.
Рассказывал знакомый вертолётчик, он мотается на Ми-8 по районам Чукотки, что у местных жителей, аборигенов, так сказать, проблемы с алкоголем. Что-то в их организме не так. Не привычны они к алкоголю. Выпить любят, но сразу теряют контроль над собой. Из-за этого много проблем. В посёлках, где живут чукчи, местным жителям даже не продают водку свободно. Только по справке поссовета на день рождения или на событие какое. Вот они при случае и меняют шкурки песца на водку. Есть здесь «неписаный закон», запрещающий выменивать шкурки на водку. Разумеется, потихоньку многие это проделывают. Некоторые чукчи даже приспособились этим оригинально пользоваться. Вертолётчик рассказывал, как он однажды «попался» на этом. Прилетели как-то в один дальний поселок, подъехал к ним на оленях немолодой чукча, предложил очень выгодно поменять несколько песцовых шкурок на водку. Конечно, предложение приняли. На такой случай, в вертолёте и водка припасена. Довольные удачной сделкой, говорит, ждём своих пассажиров. А тут появляется какой-то милиционер, наверное, участковый. Говорит, что в органы обратился местный житель с жалобой, что его обманули чужие люди, шкурки забрали.
– На вас показывает.
Объясняем, что сам предложил. Милиционер не удивляется, говорит:
- Этот старик уже не первый раз так делает, но шкурки надо вернуть.
Делать нечего, шкурки вернули, но водки уже нет.
Песца в тундре много, кое-кто даже из наших лётчиков «промышляет пушниной». Был в нашей эскадрилье один лётчик-оператор, слыл охотником за песцом. Знаю, что ему даже заказывали шкурки. Мы с этим «охотником» жили в одном доме, иногда общались и как-то по секрету он мне рассказал, что ни на какую охоту никуда он не ходит, а ловит песцов на петли буквально за нашим домом на «помойке». Песцы приходят туда, как и собаки, чего-нибудь «перехватить».
* - на фото: - п.Ново-Сысоевка (аэр.Варфоломеевка) - 10.81г. В.Вовенко, Г.Чергизов, В.Иванов, В.Баскаков, В.Марценюк.
Фото автора.
Следующее:
http://www.proza.ru/2018/05/06/1559