Начало: http://www.proza.ru/2018/05/03/1616
Языком молоть - не мешки таскать...
(Так народ говорит)
Витя Сухарь из Осяткино никогда не прятался, поэтому всегда был известным в наших кругах. Вот мы с ним по жизни не встречались, он про меня, может быть, и не слыхал, а я про него всё знаю – Серёга Пис постарался. Я, например, знаю, что он ещё, когда в школе учился, баскетбольный мяч через всю площадку в корзину закидывал. Получается, что это не трёхочковый бросок, а бросок на все сто или тысячу очков? И так несколько раз за игру и сколько хочешь на спор. Причём, спор был всегда на «просто так», даже не на щелбан или «ку-ка-ре-ку» с выражением, а про деньги и говорить нечего – всё за просто так. Если не веришь или ещё раз хочешь посмотреть – Витя всегда: «Да, пожалуйста! Неси мяч!» И из-под одного кольца в другое «стоочковый» проброс под самым потолком. По мне так за такие броски победу в игре надо присуждать, а тут так, тренировка в перерывах вместо забавы. Эффект на девчонок, конечно, о-го-го и не передать, а у парней – зависть, морду бы ему набить. Так Пис говорит, что ни разу не видел, чтобы Сухаря кто-нибудь и в чём-нибудь победил или превзошёл – только если в чистописании да, может быть, в знании китайских иероглифов. Как на такого полезешь? если только в глухих доспехах и на танке, и то победа пятьдесят на пятьдесят, не больше?!
У меня от таких рассказов глаза всё шире и шире с каждым броском, а Пис всё не унимается и, когда он про волейбол стал рассказывать, глаза вообще чуть не лопнули. У Писа ведь язык без костей, мелет всё, что на ум приходит, а ещё больше то, что мимо ума пролетает. Где врёт, где на ходу придумывает – не разобрать. Заладил: «Вот у нас в Осяткино, вот у нас в Осяткино…». А сам в Красной сидит, у В.С. в гостях: такого же Мюнхгаузена, ждёт «маршрутный автобус» до родины, до этого самого Осяткино. Сидят друг напротив друга, в пересказах упражняются, кто больше и правдоподобнее наврёт.
– Хрена которого у вас в Осяткино есть, – перебил его В.С. – Да до вашего Осяткино, чтобы добраться, ни одни лапти сносишь, а ты говоришь, «волейбол», что Сухарь по пояс над волейбольной сеткой, как Кот Учёный, взад и вперёд ходит. Он ведь не Копперфильд какой или птица гамаюн, чтобы по воздуху ходить. Нашёл архангела Михаила. Да и зачем ему по воздуху-то ходить?
– Я вижу, вы в своей Красной ничегошеньки в волейболе не сечёте, вас даже маленькая Кода выигрывает каждый год по несколько раз. Для блока вдоль сетки ходят, для блока!
– Какого такого блока? Железобетонного, что ли?! – сострил В.С. – Если железобетонного, тогда понятно: ходит цемент с песком замешивает…
А для Писа, чем больше не верят, тем больше и убедительней он аргументирует. А когда аргументы заканчиваются, начинает с темы на тему перескакивать, хитрит и изворачивается и, как лиса, следы хвостом заметает. А уж если поддели его чем-то, то всё – заходится до белого коленья и с пеной у рта доказывает. Вот здесь как раз тот случай…
У Писа же Ирки рядом нет, Ирка – это его жена любимая, она с ним не ездит в такую дорогу, – вот он и заливает, не стесняясь, про всё, что было, а про всё, чего не было, ещё больше льёт: в два ведра и из ушата – никто же не останавливает. А В.С. бы и рад вспомнить молодость да приврать в три короба чего-нибудь посерьёзнее, так у него жена на востряке, стоит рядом вся в напряжении, вслушивается в каждое слово, и сковородка наготове, того и гляди… Как тут в разгул пускаться? С таким приглядом только расторопно и степенно рассуждать будешь, как в восемнадцатом веке: целомудренно и на французском языке. Максимум чего можешь себе позволить так это монологи из «Евгения Онегина» и то не все…
А Пис уже про Сухаря забыл, вовсю прыть о любовницах чешет. Не понимает, что сковородкой, если что, обоим достанется.
– У меня, – говорит, – везде по любовнице.
– Да, ты чё? – не поверил В.С. – Так уж и везде?
– Везде, где бываю или был…– уточнил Пис.
– Да, ты чё? – снова повторил В.С. – И на охоте, и на рыбалке, скажешь, что есть?
– Есть, конечно. Я же говорю: везде, где был или бываю. А на охоту, вообще, как можно без любовницы ходить?! – вовсё обескуражил Пис присутствующих.
– Ты, может быть, такой же охотник, как вон Ванька Черня. Тот не рыбак и не охотник, но, говорят, тоже везде любовницы, в каждом городе и даже здесь – в Красной – у нас под носом. Мы не видели, но говорят. А иначе, зачем бы он везде ездил? Типа, по командировкам, а сам…
– Кто говорит? – не отдавал инициативу Пис.
– Вон Любка из Тоймы говорит.
– Ну, раз Любка говорит, ей видней, она, как Вера Кудрявцева, все секреты знает. Всё, капец Чернее, хрен отмоется… – ехидно засмеялся Пис и продолжил. – А как нам без любовниц, тем более на охоте?! Совсем тоска, и производительность никакая. Вхолостую дни на природе пройдут. Вот много ли ты с одним ружьём находишь? Набродишься до упада, а никого не найдёшь…
– Так ты чё, с любовницей ещё и по тайге ползаешь? Да, может, скажешь, ещё и не с одной?
– Нет, с одной. Больше одной любовницы накладно, средств много надо. Хлопотно и толку мало, да ещё и в неподходящий момент начнут грызться, как собаки…
– Погоди, ты сейчас о ком говоришь? о любовницах? о городских? – удивляется В.С.
– Конечно, о городских! Я же в городе живу, оттуда и везу их, ты же свою не дашь…
– У меня нету любовницы, – косясь на жену, парировал «наезд Писа» В.С. – И они, типа, тебя так любят и обожают, что за тобой к нам и в тайгу, и на комаров с мошкой едут?
– А иначе как?! Конечно, обожают! Если ты к ним с душой, то и они тебе тем же отвечают. А я к ним со всей душой, иногда думаю…
– Да иди ты, – не верит В.С.
– Вот в прошлый приезд по весне пошёл на боровую птицу. Тетерева словить, тетёрку, рябчика на худой конец или зайца подстрелить…
– У вас что, в Осяткино заяц стал боровой птицей?! – подколол В.С.
– А у вас в Красной что? когда идут за птицей, с зайцем не возвращаются что ли? – огрызнулся Пис и продолжал. – Птица-то, вроде, и боровая, а вся в чаще ельника сидит, на болотах да сыринах, и никак её не взять в коротких сапогах, ни слева, ни справа не получается. Говорю ей: «Пойди, сгони их с насиженных мест…»
– Кому говоришь? Любовнице? Городской? – никак не может взять в толк В.С.
– А кому ещё я буду говорить? Я же сам с собой пока не разговариваю, иначе быстро в дурку загремишь. Кстати, – полез Пис по карманам, – у меня и справка для замены водительского с собой, что в психушке не нуждаюсь…
Достал справку, ткнул В.С. штампом с надписью «На учёте не состоит», показал справку его жене и продолжил.
– Говорю ей: «Вот так вот обойди слева и гони на меня», – и рукою показываю, как надо обходить и гнать птицу. Всё же просто, когда по-человечески объяснишь…
У В.С. от несоответствия реальности и слов Писа о его бесстрашных городских любовницах, влёгкую перемещающихся по непролазной тайге, мозг начал искрить и таять.
– Ты чё над девками-то издеваешься, тем более над городскими?! – подключилась к трёпу жена В.С.
– Да, ты знаешь, как городские по тайге соскучились, их хрен удержишь. Они и тебя на себе по тайге утащат.
– Ну, не знаю… – выдавил из себя В.С.
– Чего «не знаю», – передразнил Пис. – Послал я её слева обойти – она и пошла. Верит мне, как самой себе, не то, что ты. Послал и пошла. А сырина большой оказалась, долгОй. Думаю, где запропастилась, скотина? Может, куда не туда ушла, заблудилась? А она всё правильно сделала: сырину обошла, встала напротив меня с той стороны и залаяла. Вся боровая птица на меня понеслась, я только успевал ружьё…
– Залаяла? любовница? – тут В.С. вообще заклинило, во всей голове клин образовался.
– Конечно, залаяла, – не сдавался Пис. – А как ей? словами что ли говорить: «Кыш-кыш! А ну-ка полетели отсюдова!» Она и говорить-то не обучена. Ещё как лаяла! Всё согласно обстановке – умная сука досталась.
И тут В.С. понял, что повёлся на развод Писа и захохотал вместе с женой.
А Пис не унимается.
– Это у вас, в вашей Красной, любовница на любовнице, любовницей подгоняет. Не знаю, какие у вас в Красной любовницы, а у нас в Осяткино «любовница» от слова Любовь, и, заметь, с большой буквы. Вот тебя люблю, значит, ты моя любовница, – Пис посмотрел на жену В.С., хотел включить и её в свою дидактическую связку, но осёкся и продолжил. – Всех друзей своих люблю – они тоже мои любовницы. А больше всех люблю свою жену Иру, жить без неё не могу, стало быть, она главная моя любовница…
Опять про Витю Сухаря не получилось. Пис перескакивает с темы на тему, его не удержать в одном русле, поэтому в следующий раз продолжу, когда он, до конца всё про волейбол расскажет…
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/05/10/1195
04.05.2018. 0910 … 1005, СПб.