От автора. Глава из книги "Астрал". Продолжение темы "Пацаны"
… Шесть парней, среди них Миша, долго шли не знакомыми тёмными дворами, обходя освещённые места, спускались в подземные переходы, пересекали проспекты и улицы. Снова дворами, по крышам гаражей и сараев, наконец зашли в двухэтажный расселённый дом с выбитыми всеми окнами. Рядом раздавались свистки электричек. Через подвал вышли на привокзальные железнодорожные пути, и по шпалам направились к старому путепроводу. Под насыпью, у самого путепровода, в тупике стояли три старых облупленных вагона электрички, без единого целого окна. Из одного окна второго вагона торчал шест, от него к путепроводу тянулся электрический провод, второй конец уходил в окно. Группа подростков остановилась по середине первого вагона.
- Эй! Сипай! … Где Кривой? - спросил высокий у парня, который высунулся из окна на условный стук по обшивке вагона.
- Второй день нету. Где не знаю, может и замели. Кто с вами?
- Новенький.
- Проходите.
Толпа парней подошла ко второму вагону, остановилась у дверей. Все поднялись в тамбур.
- Ты, новенький? - спросил Сипай, у первого кто поднялся по ступенькам в тамбур. - Сзади.
- Я,- отозвался Миша.
- Что надо?
- Мне ночевать негде, сегодня.
- Где живёшь? Миша наврал адрес.
- У вас свои два подвала на стадионе.
- Я не знаю.
- Что в центре делал?
- Ничего, так шатался. Ходил к одному, отец его меня не пустил. Этих встретил. Оказались знакомыми, летом в одном лагере были.
- Не ври, - толкнул в спину высокий парень.
- Я хотел, сказать в «Дзержинце», а они в «Воднике».
- Заходи.
- У, у, как у вас тут тепло, - сказал Миша.
- Как пузо?
- Чего? - не понял Миша.
- Жрать пузо, хочет?
- А, … хочет, - закивал Французов, оглядываясь по сторонам.
- Квасу хочешь?
- Пить?
- По нашему «Квасу хочешь»?
- С утра не пил.
Мишу обступили мальчишки, постояльцы этих вагонов.
- Деньги есть? Продолжал допрос главный.
- Нету.
- А если проверю.
- На метро пятак.
- Давай сюда.
Грязный, почти взрослый главарь протянул забинтованную руку. Миша отдал ему пятак.
- Сколько думаешь быть в гостях?
- Мне сегодня переночевать, а там … - Миша пожал плечами.
- На, пей. Миша взял у парня грязную пивную кружку, в ней что-то было. Он понюхал.
- Брезгуешь?
- Нет, я пить хочу, это алкоголь.
- Это пиво, пей не отравишься.
Миша ещё раз понюхал и определил, над ним сейчас будут смеяться, в кружке была моча.
- Я мочу пить не хочу, нашли дурака.
- Нюхач? А это, что? Учуешь, молодец. Пожрать дадим.
Миша нюхнул стакан с чем-то красным. Жаль, он не знаток вин, а пахло хорошо. Он вспомнил, как один раз попробовал из бутылки, не допила мать, когда была в запое. Миша тогда запомнил этикетку на бутылке.
- Красное, вишнёвое, крепкое, два десять, ноль семь. Сказал Миша.
- Да, ты знаток, нюхач. Хрипатый, ты ему подсказал, покажь, что за спиной прячешь? Живо! Я всё вижу.
Пацан показал бутылку. - У меня «Перцовка».
- А кто «Вишнёвку» притащил гаркнул старший. Все молчали.
- Садись, знаток. Пей, ешь, ночуй. Первый день всё бесплатно. Завтра надумаешь, подумай, где взять, чтобы заплатить взнос. С тебя, как с новичка - трёха. У них учись работать. Научишься, в общак пятёра, остальное всё твоё. Главное – не нарушай территорию. За пути, на ту сторону не ходи, порезать могут. Наши три квартала с этой стороны, и правая сторона вокзала. Влипнешь на нашей территории, мы тебя отобьём.
- За что?
- Не изобьём, а отобьём, выручим из беды. Сколько тебе лет?
- Скоро тринадцать.
- Взрослый. Воровал уже?
- Нет. Честно сказал Миша.
- Не беда, научим.
- А если, у меня дома всё нормально будет?
- Что ж, и такое бывает. Не держим, но если вернёшься, должок за неделю вернёшь. Должок за тобой будет висеть пол года. Всё понятно?
- Всё. Где спать можно?
- Вон, там матрасы, извини, простыней чистых нет, грязных тоже.
- Где поссать, можно?
- В своё окно.
– А по … Миша улыбнулся.
- Первый раз, в тамбуре, прямо на рельсы. Потом, запомни, только в город, бегай сортир ищи. Иди, спать.
- Я ещё, не хочу.
- А что, хочешь? Французов пожал плечами.
- Бабу хочешь?
- Ром-бабу? - переспросил он. Вокруг все засмеялись.
- Настоящую …
- Я ещё маленький … я хочу … Вокруг снова засмеялись.
- Цыц! Желание новенького - закон. Что хочешь?
- Нюхнуть хочу. Я пробовал раз, понравилось.
- Что ржёте, подонки?! Законное желание новенького.
- Мы про бабу, ржем, – ответил знакомый подросток.
- Сегодня дадим бесплатно. Иди на место. Окно фанерой закрой. Клей сейчас принесу. Найди себе пустую консервную банку. Стой, эпилепсией, страдаешь? - Чем?
- Значит, нет. Хорошо, а то «скорую» отсюда не вызвать. Ещё, к тому проводу не подходи, убьёт сразу, пискнуть не успеешь. Шестьсот вольт. Иди, что встал? - сказал наставник, разматывая у себя на руке грязный бинт.
- Что с рукой? Спросил Мишка.
- Иди, не твоё дело.
Миша послушно пошёл на указанное ему место. Поднял с пола матрац, уложил на скамью, придвинув ближе к стенке. Облокотился на спинку скамьи, и чуть не упал, до чего она шаталась. Окно прикрыл куском фанеры. В его углу стало совсем темно. Единственная лампочка горела при входе у вожака шайки. Ещё у кого-то из пацанов был фонарик. По потолку бегал тусклый луч света. В углу напротив, чем-то сильно воняло.
…
Миша уже дремал, как его кто-то тронул за ногу.
- На! Вожак протянул ему слойку и кусок колбасы. - Где банка?
- Эту можно?
- Можно.
Вожак выдавил в банку треть тюбика клея. - Как зовут?
- Миша.
- Будешь Миха. Я Сипай. Засохнет, скажи, ацетону налью, на ночь хватит.
- Спасибо.
- Культурный какой, мне насрать на твоё спасибо.
Сипай, прихрамывая, поковылял по проходу, держать за спинки сидений.
Над головой Миши, на крючке висела чья-то куртка. Он снял её, и накрылся ею с головой, стал нюхать клей. Приятно закружилась голова. Быстро съел булочку с колбасой, захотелось пить. Матрац был комками, постоянно съезжал со скамейки на пол, лежать невозможно. Миша сложил его по-полам, сел, прислонился к стенке, сверху натянул куртку, оставив дырочку для воздуха. Баночку с клеем зажал коленями, руками обхватил ноги. Он нюхал клей, и балдел. Вот, и глюки пошли.
«Что в этом хорошего? Чего они все по этому балдеют, с ума сходят?» Пытался думать Миша. Думать не получалось. Отставил баночку, вытянул ноги, хотелось спать. Спал минут десять, как его снова разбудили. Явился знакомый пацан, которому он разбил нос в Юркин день рождения. Он сдёрнул с Миши куртку.
- Моя, своей накрывайся.
Лёг напротив на скамейку без матраца. Через минуту спросил, повернувшись на бок.
- Тебя Миша зовут?
- Да, а тебя?
- Меня Вадик, я за тебя поручился.
- Что это значит?
- Пока, ничего.
- Потом, что?
- Потом, если ты останешься, я за тебя вношу в общак два рубля, и за себя пять, каждый день. Я здесь второй месяц.
- Тебе-то остаётся?
- Иногда. Иногда в долг. У Сипая долговая книга. Учёт строгий ведёт.
- А если я завтра убегу?
- Тогда за тебя по трёхе, плюс поколотят.
- За что?
- Что, ты сбежал.
- Вадик, ты сбегал?
- Чего сбегать, в других шайках тоже самое. «Кривого» второй день нет, он главный. Он наша защита.
- Я думал этот у вас главный.
- Сипай банкир, кассу держит. Он заместитель Кривого.
- Где Кривой? - спросил Миша.
- Не знаю, говорят в милицию замели.
- С милицией ладите?
- Со своей – да, с городской – иногда.
- Это какая милиция ваша?
- Местная, вокзальная.
- Много отстёгиваете?
- Не знаю, это дело начальства. Кривой с ними договаривается, сколько. Банкир платит.
- Как Кривого зовут?
- Не знаю, просто Кривой.
- Понял, конспирация.
- Миша, ты в школу, ходишь?
- Я говорил, хожу в седьмой класс.
- Уроки где делаешь?
- Я их не делаю, негде.
- У тебя дом.
- Одно название.
- Что хорошего в школе?
- Там учат, там завтраки.
- Знаю, «нудянка» та, а не учёба, а жрать за денежки.
- Вадик, а если Кривой не сумеет договориться с ментами?
- Через день жди облаву.
- Почему через день?
- У нас милиция гуманная, день дают, что бы мы сумели заплатить, либо найти себе другой «депо». Вот Кривой заранее и ищет новое место, подвал присматривает. В облаве не местные, а из рай отделов особисты. Звери. Второй день Кривого нет, не знаем, когда ждать облаву, но Сипай, вроде спокоен.
- Раньше так было?
- Бывало. Летом Кривой на сходку ездил в Тулу на три дня. Ментам вперёд за месяц дал. Пока нас не трогают. Менты сроки держат.
- Не сладко.
- Чего пришёл, раз хата есть?
- Я так … попробовать на сегодня, дома не лады.
- Миш, дай, нюхнуть.
- Он уже не пахнет.
- Сойдёт. Вадим накрылся курткой с головой, нюхал консервную банку.
- Вадим, - Юра тронул парня рукой.
- Ну?
- Что, там за провод?
- Там изоляции нет, не подходи.
- Так, это опасно.
- Знаем.
- И что?
- Что пристал? Мы и не суёмся туда, сказал Вадим из-под куртки. Он сел. - Сипай сделал там электро шашлычницу.
- Вы, шашлыки едите?
- Едим, когда жрать нечего. Ответил Вадим.
- Не понял?
- Тупой? Шашлык из кошек и собак. Мишу сразу замутило. …
- Сипай готовит, посолит, и вкусно получается.
- Вы, здесь кошек убиваете? И собак?
- Это Сипай на своём приборе. Пять секунд, и порядочек, и шкура отлично снимается. Главное, умеючи, псинку привязать. Рубильник там за сиденьем Он готовит, только окорока, остальное выкидывает другим собакам.
- Пацанов не убивало?
- Дурак? Мы не людоеды.
- Нечаянно, провода без изоляции.
- Днём тока нет, кто-то отключает.
- Кто?
- Не знаю. Свет горит, значит, подходить нельзя. Сипай никого не подпускает к своей жаровне. Он специалист, в электрическом ПТУ учился.
- Ну, и житуха у вас.
- Житуха, как житуха. Никто тебя не пилит, делай, что хочешь, спи сколько хочешь, плати взнос и живи, как хочешь. Никто тебя не трогает. Нас малышей защищают от чужих.
- С другими шайками враждуете?
- Если кто территорию нарушит. Наши вожаки определяют место стычки.
- Драки?
- У нас стычки, а драки и стрелки у бандитов. Они и на улице могут драку затеять, нам нельзя на рабочем месте, пустырей и подвалов, мало что ли?
- На ножах?
- Ты что? Мы воры, не бандюги. У нас оружие, кастет и всё. У кого нож найдут, отнимут, и выгонят из шайки.
- Сказки. У всех ножи, я знаю.
- Это не у нас, мы честные воры, мы не банда, мы шайка.
- Кто-нибудь переходит в банды?
- У них нет законов, они живут по понятиям. Законы у нас, у нас свобода, честь, долг, достоинство, но пацанов много уходит к ним. У них жестко. Подрастут пацаны и переходят, и никто не возвращается. Спецов всё меньше и меньше. Нас и милиция, если не откупишься, и бандюги часто «мочат», а мы мирные, никого не трогаем.
- Меня хотели побить.
- Это твоего дружка, вы похожи. Халтура была. Заказчик один, тёзка мой, Вадим такой, может, слышал?
- Спать, хочешь?
- Неа … клей хреновый, совсем не пахнет, пойду ацетончику плесну.
- Привыкнешь, дураком станешь.
- Зато, кайф.
- Отец, так и пьёт?
- Хуже, мать чуть не убил, во время в больницу увезли.
- Вадим, дома кто у тебя? Отец?
- Отец дома на меня, только тявкает, там залётная братия, им слово поперёк, и прощай белый свет.
- А милиция?
- Что она может, твоя милиция? Залётные по крупному откупаются тысячами, и милиция моего отца на пятнадцать суток за пьянку и дебош, и квартира в их распоряжении на пол месяца. Потом они, опять его споят, и драку на ножах организуют, в лучшем случае, и отца опять в Бутырку.
- Так жить нельзя.
- А как можно?
- Как все, – ответил Миша.
- Все так живут, и ничего. Кто, как может. У тебя всё хорошо, подумаешь отец пьёт, и то ты, сюда заплыл.
- А погулять, можно пойти?
- Хоть всю ночь гуляй, ни у кого разрешения спрашивать не треба. Пойми свобода.
- И у Сипая?
- Ему насрать где ты, главное за ночь заплати, можно вперёд. Он не обманет, он честный. Он тебя уже записал в свой толмут.
- Идем на воздух, меня тошнит. Там воняет чем-то.
- Срать захотел, иди в тамбур, не провались, там пола нет, сри прямо на шпалы. А в город бежать, надо, место искать.
- Убирать, кто будет со шпал?
- Кто провиниться, тому и убирать. У нас новенькие редко. Новеньким привилегия во всём первый день. У бандюгов. всё наоборот. Наши знаешь, что придумали? На шпалы фанеру кладут, и меняют её. Там фанера всегда лежит чистая. Кто, сопрёт фанерку, тому и убирать, если новенький обдрищится. Если нет новеньких, всё равно найдут кто спёр, и накажут, так ты там фанеру не бери. Провинишься, руками заставят убирать.
- Нет, я не хочу, мне на воздух надо. Идём, просто так погуляем.
- Идём, только по своей территории. Сейчас поздно, и работать нельзя после одиннадцати.
- Днём, можно ходить по чужой территории?
- Ходи, сколько хочешь, работать, воровать нельзя на чужбине.
- А вы чего ко мне пристали, я же не воровал?
- У нас халтура была, заказ. Идём, покурим.
- Я не курю.
- Маменькин сыночек.
- Просто не хочу, и всё. Вредно курить.
- Вредно жить.
- Это точно, идём. …
- Я знаю, зачем, ты меня погулять вытащил? - сказал Вадим, закуривая самокрутку. – Изучаешь всё вокруг, как удобней когти рвать, а меня за компанию, чтобы веселей. Днём опасно всё смотреть, сразу отвадят. Ночью здесь для нас безопасно, это наша территория.
– А облавы ночью?
- Это всё, заранее известно. Днём, что толку, одни собаки здесь бегают, и смотровые.
- Вадим, ты собак ел?
- Я ел шашлык, а из чего он, мне … посолишь, и вкусно. Мясо хорошее, свежее. В Японии в ресторанах собак едят. Мальчики сели на рельсы.
- Скоро «Мурманский» на юг, по расписанию. Он никогда не опаздывает.
- Шуму от него, наверно?
- Терпимо, он здесь тихо, вокзал рядом
- А эти чего разъездились?
- Это маневровые, поезда составляют, какой куда. Свет на мачте, там вагоны - рестораны готовят, мы там из баков шамовку бесплатно берём.
- Отбросы? Фу!
- Отбросы, они на помойку отвозят. Хорошие продукты, они конечно, себе берут, нам отдают, что похуже. Салаты, хлеб, конфеты мятые, иногда шоколад. В основном хлеб, картошку.
- Выпивку где достаёте?
- У них выпивка не остаётся. Выпивку мы на свои в магазине покупаем. Плохо будет через месяц. Нас отсюда погонят. Здесь будут строить новый путепровод. Этот низкий и старый. Место это для нас хорошее. Здесь все шайки кормятся. Куда нас теперь, никто не знает, даже Кривой. Хорошее место искать долго надо. Он предусмотрел это, нас за один день не выжить.
- Что придумал?
- Он такое придумал. Раньше, что было. Маневровый цеплял наши вагоны и увозил не известно куда. Теперь, этот номер у них не пройдёт. Кривой обе рельсины «болгаркой» выпилил, по метру с двух сторон, и стрелку автогеном заварил. Они, что из-за нас стрелку будут менять, и рельсы новые наваривать? Кривой голова. Он говорит, что и краном вагоны не убрать, ветка далеко, не подъехать, а так им стрелы крана не хватает, те краны, что на машинах - слабаки. Во, что придумал.
- Вадим, всё равно они придумают, как вас вместе с вагонами убрать. Если строить задумали, то всё.
- Что они могут придумают? Ничего не придумают. Мы здесь будем. Это наша территория.
- Они танк пригонят, он ваши вагоны и по земле потащит.
- А Кривой все колёса приварил к рельсам. Он всё продумал.
- Откуда у него сварочный аппарат.
- У него всё есть. У нас договор с одной фирмой. Кривой им деньги на счёт в банк переводит.
- Ничего себе. Удивился Миша.
- А кто свет отключает, не знает. Вадим закашлял.
- И давно?
- Давно. Ещё летом, когда я был в «Воднике» нас тоже часто летом отключали.
- И нас отключали. Я своему Юрке скажу, он просчитает вашу ситуацию, и скажет, что делать. Он умный, не то что ваш Кривой.
- Кривой умнее всё равно, у него уголовный кодекс есть. Он его читал даже.
- Тогда-то что, раз кодекс. Куда этот провод, вообще идёт?
- В ту сторону, в землю уходит.
- Чего наверху торчит?
- А я знаю?
- Идём посмотрим провод.
- Неее … темно, убьёт. Днём пожалуйста. После четырёх Кривой подходить не разрешает.
- В том году как было ?
- Не знаю, я с августа. Сипай говорит, в том году он наш провод подсоединил к стрелке, там реле есть такое, а потом ещё к чему-то, но через день пришли электрики всё на хрен отключили, на светофорах стало сказываться. Не хватает нам здесь ещё аварии поезда. Потом, я не знаю как. Этот провод в землю уходит, и никому дела нет.
- Пока никого не убило?
- Днём отключают.
- Может к уличному освещению?
- Не знаю, надо Кривому сказать. Он переключит тогда, на что-нибудь постоянное, зимой печку и днём можно будет включать. У нас в каждом вагоне по две печки. Они от электричек на 600 вольт.
- Вадим!
- Чего?
- Хочешь жить, вали отсюда.
- Я так и знал, уже наелся нашей житухи?
- Ты ждёшь, пока вас всех током поубивает? Или под колёсами поезда руки, ноги отрежет?
- Пока никого не убило.
- Это пока. У меня предчувствие, вали отсюда.
- Засунь его себе в ж… своё предчувствие.
- Коцика давно видел?
- Видел, несколько раз, с ним Павка - дружок общается, а что?
- Просто, так.
- Мишка, ты смотаешься, а мне за тебя взносы платить. Я и так в долгу.
- Чего ручался?
- Так, кореш. Лагеря рядом. Тебя выследят, побьют.
- Вы же мирные люди.
- Выслеживают, и бьют другие, а у кого должок большой, того могут и ножичком приласкать. Им это, как два пальца об... асфальт.
- А в лагере, вспомни.
- Что лагерь, дисциплина, один футбол, и всё, кормежка, правда ничего, а по ночам … Валим замолчал.
- Что по ночам?
- Я говорил. Отрабатывать буржуйскую жизнь надо. По-пробуй отказаться. В озере нечаянно утонешь.
- В лагере за вас отвечают.
- Умник нашёлся, мне-то всё равно будет, кто за меня отвечает или нет. Я, зато шоколада нажрался.
- Куда подашься, если вас всё же попрут?
- Я отца кокну, подстрою несчастный случай. Один в квартире останусь.
- Дурак, тебя в тюрьму сразу.
- Я такое придумал, отец и не догадается. Я в книжке читал, как один другого убил, и на другого свалил.
- Ясно дело, отец не догадается. Соскари догадаются.
- Не, не догадаются, что я придумал. Я и тебе не скажу.
- Тебя в детский дом - интернат. Квартиру фиг оставят тебе.
- Ай, до двадцати лет доживу и ладно. Махнул рукой Вадим.
- А больше, не хочешь?
- Хочу, но не смогу. Это, ты не куришь, и не пьёшь всякую отраву, в школу ходишь…
- Знаешь, что? Что не говори, у меня предчувствие. Добрый тебе совет, вали отсюда вместе с Пашкой. Быстрее. Поздно будет.
- Куда? Везде гонят.
- Наладь отношения с отцом.
- Он хуже дерьма. Его гости мне дверь, просто не открывают. Они там шприцами колются. Я видел в первый день.
- Соседи знают?
- Я один. Соседи по площадке - две старушки, из дома не вылезают, до булочной и назад. Им до фени.
- Заяви в милицию.
- Тогда мне и года не прожить, точно под поезд толкнут.
- Я знаю одного человека, он тебе сможет помочь, если сам захочешь, вырваться из этого омута…
- Ты, про отца своего друга? Это он нас, тогда отпустил?
- Он мужик, во! Высший класс! Его все уважают, он честный, он большой начальник. Он у нас в «Дзержинце», тоже начальником был.
- Он мент, я знаю.
- Поверь, он что надо, поможет.
- Он мент, значит говно. Я знаю, все начальники говны.
- Он совсем, не такой, как другие. Он человек.
- Все они одинаковые, они от нас конфетами откупаются, а сами пачки в сейфы складывают.
- Говорю тебе, он не такой, да он … и Мишка промолчал. Через минуту - Ещё, знаю классного парня…
- Тоже мент? Так у вас там в лагере все менты. Правда был у нас, от вас, хороший парень, везде с нами, и в футбол, в поход с нами ходил, он нас многому чему научил, ночами нам книги читал. Меня плавать научил. Вот он, хороший. Он мне нравится.
- Константин Маркелович?
- Он, он, только жаль. Они пока молодые все хорошие, а потом от бандитов не отличишь. Только, в форме.
- Знаю. Есть и шкурники. Вадим, я прошёл огонь и воду, я хочу помочь тебе и Пашке.
- Значит, ты всё же подсадной, ты сука. Вот, кто ты.
- Дурачок. Я сам, мне никто не приказывал. Не валяй дурака, завтра же сваливай, меня предчувствие не обманывает.
- Я подумаю. Идём, спать.
- Меня завтра здесь уже не будет.
- Слиняешь. Тебя выследят, тебе самому надо быть осторожным.
- За меня не беспокойся. У меня дом, крыша над головой. Плохая, но какая есть.
- У меня тоже пока крыша есть. Вадим постучал кулаком по буферу вагона.
- Это не крыша. Во! Идёт, а шумит как? Остановится?
- На вокзале, два вагона отцепят, три других прицепят, и он покатит дальше на юг с другим локомотивом. Идём, спать.