Глава 13. Нашествие разума
Родные и знакомые Альшера больше не могли закрывать глаза на происходящее, его едва не уволили, жена часто рыдала, пряталась от мужа, боялась его. Поверила она или нет, неизвестно, но она видела, кем стал он, ранее ненавидящий всех подобных «несуществующих» монстров.
С трудом пережили зиму, молча несли своё горе. Порой даже думали так, что лучше бы он ушёл – не вернулся. Но вампиры не все любят пребывать в одиночестве. Некоторым общество необходимо, едва ли не так же, как кровь.
Что чувствовал он – сказать сложно. Отец свыкся с новой сущностью и вёл эту новую жизнь, отчасти потому, что больше не мог вести старую. Любое воспоминание о том времени – боль, и никто не намеревался нанести её саморучно.
Зима длинна и темна, и для того, кто не чувствует холод – лучшая пора и счастливая. Весна хуже в разы. И опаснее. Альшер ушёл из школы и временно стал безработным. И с каждым днём, зачеркивая на календаре даты, ждал, точно ужасной смерти, начало июня месяца.
Однако лето всё близилось – никто не мог его запретить. Эталь радовало, что выдался хороший апрель и можно снять зимние шапки. Она снова думала лишь о себе, сочтя проблемы отца второстепенными. Она не думала… Она даже не могла понять!
Лёгкая одежда – зелёная юбочка в форме цветка и яркая майка стали неотъемлемыми спутниками девушки, так же, как и розовый блеск, и золотистые тени. Всё на Эталь выглядело лёгким и элегантным, придавало возвышенной яркости и, наверно, именно это манило незнакомых людей. Хотя сама она в последние дни не была весёлой и беззаботной. Стремительная перемена отца пусть не внешне, но внутренне очень напрягала девушку. Она переживала. Плакала ночами, не знала, как теперь быть.
***
- Не знаю, что и делать, Люб. Он стал таким… Как вампир! Света сторонится, мясо, когда режет, надкусывает и кровь пьёт. Стал покупать себе больше мяса. На брата чуть не напал…
- После чего началось всё это?
Розововолосая пожала плечами и грустно опустила глаза.
- Не знаю. В один момент… Он возвращался с дачи…
- Он встретил кого-нибудь?
- Не говорит. Стал скрытным, нервным. Даже с мамой не разговаривает! Так и разведутся ещё…
- Замолчи! – блондина шикнула и что-то невнятно пробормотала.
- Что ты говоришь?
- Ничего. Просто думаю, как помочь тебе.
- Мне? Да разве это возможно? - опустошенная Эталь сдалась и уже ни во что не верила. – Ты мне – помочь? Чем же?
- Перестань сомневаться. Просто поверь. Я подумаю и тогда… Я пока что так же не знаю.
Она встала и направилась к окну. Отвернулась, чуть приподнялась на носки. Коснулась кончиком носа вазы, которая стояла на верху небольшого шкафа. Белоснежная, точно волосы Любы, первая сирень наполняла её сладким ароматом и успокаивала.
- Просто перестань думать о плохом, и оно уйдёт! – строго проговорила Люба, не поворачиваясь лицом к своей собеседнице. Показалось, что даже голос в тот миг стал немного другим и действовал на Эталь, как заклинание.
- Даже если… Но ведь оно не уходит.
Глаза блондинки на миг загорелись огнём. Золотое перо, висевшее на тонкой цепочке, обожгло белоснежную кожу.
Чуть позже они уже отвлеклись. Пили малиновый чай. Эталь рассказывала про работу.
- Столько всего смешного у нас происходит… Ты не поверишь! И я вроде бы смеюсь вместе со всеми, но мне совсем не смешно.
Люба кивала, но по-прежнему улыбалась изредка. Казалось, это форма лица не была предназначена для счастливых эмоций, а слова звучали все одинаково. Зато Люба всегда могла успокоить, тихий завораживающий голос в сочетании с умеренным, если даже не сказать, замедленным темпом, гипнотизировал многих людей.
Окончив обсуждение кафе и явно затянувшееся чаепитие, Эталь переключилась на птичку. Та снова что-то кричала.
- Может, её покормить?
- Нет! Я не хочу есть! Не хочу! Не хочу! Не хочу есть!
Такой ответ показался немного необычным.
- Вот это да… Разговаривает?
- Как видишь…
Блондинка так же последовала за подругой и встала в нескольких шагах от неё.
- Говорит, как человек, прямо! Как ты смогла?
- Он сам.
- То есть как сам? – снова не поверила Эталь. – Попугая учить надо… Долго… Я своего учила когда-то, да так и не научила! Все пять лет немым остался. Таким он и помер…
- Он просто повторяет, что слышит. Повторяет мои слова. Если подождёшь, ещё, может, ещё что-нибудь скажет.
- Не хочу говорить больше! Ничего не скажу! – тут же раздалось из клетки.
Девушка с розовыми волосами с удивлением посмотрела на Любу.
- Ну, ты молодец…
- Услышал нас и начал орать! Ох, как на него похоже…
- Он говорит осмысленно!
- Брось! Ишь, что придумала! Он сам только есть и орать умеет. Не веришь?
Люба посмотрела на подружку долгим пронзительным взглядом. И та, казалось, поверила.
- Он оказался способным.
- Вижу…
- Даже очень! – продолжала, не слушая сказанных слов. – Вот, например, Кеша, скажи нам…
Кеша говорил отменно, целыми законченными предложениями, ловко обходился с окончаниями слов и даже задавал вопросы.
- Удивительный попугай… - вздохнув, прошептала Эталь. Её краска снова залила милые щёчки, а розовые волосы были как никогда красивы на весеннем закате. Да, так незаметно уже подоспел вечер… Эталь снова задержалась. Пора домой.
Возвращаясь, она не раз вспоминала попугая. Вслушивалась в звенящий ветер, наслаждалась ароматами уходящей весны. Всё цвело буйным цветом, почти на каждом шагу находился какой-нибудь куст. Она рассматривала цветы, фотографировала их, думала, как те прекрасны. Думала об отце, брате, том, что завтра опять в кафе. Смотрела на проходящих людей, проезжающие машины, на смешных игрушечных котиков, сидящих за стёклами автомобилей. Они стали невероятно модными в последнее время. Эталь даже подумывала купить такого себе… Просто так. Потому что машины не было.
Как вдруг услышала крик. Не удивлюсь, если скажу, что этот – крик попугая. Не просто чириканье, а истошный отчаянный вопль. Такой слышится лишь от тех, кто не может больше мириться с унылой жизнью, надумал покончить со всем, или если кто-то другой надумал сделать подобное, а ты получился свидетелем.
Эталь не знала, что происходило в квартире, откуда слышался крик. Догадывалась: что-то плохое. Увы, не могла изменить. И странные слова, которые вдруг ей послышались, не были обманчивым миражом. Стон о помощи и страх неминуемой смерти, этими ужасами был пропитан тот крик. А слово «смерть» было довольно отчётливым. Вряд ли, являлось другим. Оказалась права. И резкое молчание теперь можно было назвать только смертью. Предчувствие не подвело Эталь.
Девушка с розовыми волосами вздрогнула. Лёгкая кофточка, чуть прикрывавшая плечи, не укрыла её от страха, и тот ужасающей волной обрушился на её хрупкое существо. Она вздрогнула, отступила назад, побежала.
Балкон, из которого перестал доноситься крик, оказался далеко за поворотом. В квартире на самом деле произошло жестокое убийство, но о нём я ещё расскажу.
***
По всем телеканалам передавали страшную новость: про убийство на какой-то всем знакомой и людной улице в одном из больших домов. И Эталь тотчас же вспомнила пятиэтажку, из которой разносился крик… Узнала, не обманулась и тут же перепугалась насмерть.
- Животные, будь какие, внезапно обрели разум! – говорила женщина из телевизора. По её глазам можно было прочитать ужас и непонимание. Случилось что-то, не поддающееся никаким объяснениям. Снова. И повсеместно. – Они стали превращаться в «зверей», убивать своих хозяев и других животных! Некоторая часть разумных помогает людям. Но их меньше. Нам сообщили о девочке, которой хомяк подсказал, как делать уроки, и о морской свинке, с которой можно провести долгий задушевный разговор… Следует так же отметить, в связи с этим странным происшествием, власти города думают выдать животным – всем – паспорта и сделать их законными гражданами…
Эталь дослушала до конца и после долго ходила, задумавшись. Она слышала вчера тот крик и теперь не могла не верить. Странное чувство страха дурманило юный разум. Она же поняла, что такое событие невозможно.
Не смогла больше быть равнодушной, включила телевизор и стала смотреть ещё. Десятки новых передач передавали одно и тоже. Сотни людей, ставшие свидетелями или потерпевшими, были и жертвы.
- Я ведь не только слышала, но и видела! – на ум тотчас пришёл попугай Любы. – А она говорила: «Он сам!» Значит, правда! Но как? Если можно было бы узнать все ответы!..
Люди говорили о коте-продавце, вычислительной крысе и собаке с незаурядными интересами к физике. А потом про кота-полицейского…
- …Расскажите, как это было? – тихим невнятным голосом проговорил кот.
Человек, у которого убили жену, озлобленно орал, отказываясь давать показания!
- Её сожрал такой же говорящий кот! Наш Барсик раньше никогда не…
- Значит, запишем: «Кот…»
Полосатый инспектор опустил лапку в чернильницу и поставил под протоколом «подпись».
- А теперь распишитесь…
- Вы правда верите, что ваша жена не умерла от каких-то других причин? Не страдала ли она какими-либо заболеваниями? Не могло ли это быть случайностью или несчастным случаем? – прогремел за спиной голос. Тот, кто был хозяином полосатого мурлыки, являлся настоящим инспектором. Он пришёл только сейчас.
- Расскажите, как всё случилось!
С начала…
Измученный человек принялся орать с пущей силой. Его взяли под охрану.
- Вы до сих пор не сказали…
- Как же? Я говорил!
Кот пододвинул своему начальнику листок, и тому вмиг стало ясно.
- Меня уже допрашивали!
- Кто?
- Другой полицейский… кот!
- Вы в своём уме?
- Клянусь, это чистая правда! Спросите своего кота!
Подпись в форме кошачьей лапы, к сожалению, не убедила полицию. А кот, на прощание промурлыкав пару обыкновенных для кота фраз, сбежавши, кажется, решил начать собственное расследование. Не удивительно, что после разговора он, задрав хвост, тотчас помчался к месту случившейся трагедии, желая исцарапать кому-то «лицо». Или желая устроить ещё одно подобное «дело».
***
Эталь окончательно убедилась в происходящем, когда их собака со вздохом отчаяния подошла к ней, села напротив и с трудом выдавила из себя: «Папка опять съел всё мясо. Опять обескровил. Забрал себе самое вкусное… Если так будет и дальше, то я…»
Девушка в изумлении смотрела на Джуну и медленно качала головой. «Это мне кажется, кажется-кажется-кажется... - убеждала она себя, никак не соглашаясь с действительностью. – Насмотрелась телевизора, надо меньше смотреть. Иначе черт знает что уже видится! Уверена: из-за него!»
***
На другом канале люди вспомнили Автора, и тема снова переключилась на того мужика. Снова все стали обвинять писателя, говорить про него плохие слова и даже грозиться убить. Мёртвого.
- Но Чёрный маг мёртв! – напомнил кто-то, к слову, так за глаза стали называли того человека. – Даже могилу вскрыли. Кости одни. Не вампир – не оживёт. Мы на всякий случай запечатали гроб цепями, а его похоронили, как нечисть.
- Забили осиновый кол?
- Прямо в сердце злодея…
Так говорили по новостям. И это возмущало Любовь.
«Что он им сделал? Даже умереть не дают… Точнее сами свели в могилу, а теперь и ту забирают… Да разве может Он? После смерти? Пусть даже и мог при жизни… Какие глупости только не придут людям в голову!.. - но в чём-то она соглашалась. – Возможно, кто-то додумался до того же, до чего дошла я? Или нет? Даже если никто ничего не подумал, они очень вовремя помянули Писателя. Ведь Он это мог. Это бы всё объяснило. Пусть не с научной точки. Так ничего не получится. Но для себя, и всем станет спокойнее. Великого человека не может убить смерть, которая убивает тело. Автор умирает лишь тогда, когда умирают книги. А книги остались. Поэтому всё повторяется! Возможно, нашлись наследники или, что хуже, последователи. Больше всего на свете боюсь оказаться права…
Телеведущие не прекращали свой разговор и снова вернулись к книгам.
- А подростки? Что вы думаете?
«Что с них? – не дожидаясь «настоящего» ответа, подумала Люба. - Они писали то, что случалось после. Так все могут. Так часто бывает. Это легко и естественно. И ничуть не странно. Поэтому они не причем. Никогда ничего не предсказывали, не накликали события. Разве только когда-никогда, но такое в жизни случается…»
- Подрастающие авторы, ставшие последователями постпостмодернизма, ищут смысл в других формах… Они перестали писать о реальных событиях. Мы не верим, что среди них есть ещё один чёрный гений.
«Не верят они, а зря! - снова последовал ответ блондинки. – Вот бы попробовали, проверили! Подумали, кто таким может заняться… Вдруг есть молодой и коварный? Сам себя он не выдаст. Будет сложно найти и элементарно скрыться. Никто ничего не узнает, если не будет искать! Самой как всегда надо действовать…
Знала… Но мне сейчас не до того…» - плохое самочувствие заставляло её беспомощно лежать на диване и только смотреть и слушать. Тяжело было встать. Силы внезапно отнялись. «Старая я, значит, стала… - засмеялась она, перевернувшись на другой бок. – Старуха двадцати лет… Вечно молодая и вечно старая…» - засмеялась, закрыла глаза.
Телевизор потух без щелчка.
Гробовую тишину и внезапный тягучий мрак нарушал только писк попугая. Страшно ему было ночами, бедный прижимался к самому донышку и всегда был наготове встать и взлететь. Он думал, что ночью случится всё, что угодно, и отчасти он не ошибался.
***
Дверь отворилась редко. Грохот чуть не заставил Уилла споткнуться. Чашку из рук он всё-таки выронил, но мама простит, он уверен.
- Папа?.. – неуверенный голос.
- Да, это я. Пришёл…
- Ты всегда задерживался на работе…
- А сегодня решил провести вечер с вами!
- Но… Почему?
К тому моменту в узком коридоре уже столпилась мать и Эталь.
- Папа!
- Альшер!
- Я пришёл не с пустыми руками. Это тебе, дорогая! – неожиданно вытащил из-за спины и вручил жене большой и шикарный букет.
- Он же дорого стоит… Зачем было? – мать разрыдалась и кинулась супругу на шею. – Милый, с тобой всё хорошо? Что было с тобой последнее время?
А тот лишь пожал плечами. Эталь и Уилл переглянулись. И оставили «вампира» наедине со своей супругой.
- Уходим, Уилли… Не до нас. Пусть помирятся.
- Я уверен, что смогут!
- Идём…
И они разошлись по комнатам. Муж и жена остались, безмолвно наслаждаясь друг с другом.
- Я хотел сказать, дорогая…
Дети захлопнули двери, решив не слушать, что будет… Кажется, теперь лишь хорошее. Былое всё позади!
***
Видимо, не только с ними случалось странное. Просто каждый молчал. Никто не хотел подымать панику. Не хотел снова думать: почему же так происходит? Объяснял сам, как мог. Или не объяснял совсем. Списывал на случайность, несчастный случай, людскую импульсивность, черты характера, обстоятельства; но никто не думал о том, что всё это могло быть связано. Ведь тогда возникал другой вопрос: «Как? Кому это нужно? Да и зачем?» Ответов не было. Поэтому и о вопросе молчали. Все. Изо дня в день. До тех пор, пока это стало невыносимым…