— Постой, Леон! Не беги так быстро! — с отчаянием воскликнула Кэтлин, которой не хватало сил поддержать темп друга. От этого становилось грустно. Ей не хотелось быть обузой для него, но она не знала, как исправить свой недостаток.
— Прости, — произнес Леон, поравнявшись с ней. Ему было стыдно, что из-за своей невнимательности он не заметил, как сложно Кэт поддерживать темп. — Мы почти дошли. Скоро будет остановка, где можно передохнуть.
— Не стоит останавливаться. Я могу идти, — с вызовом произнесла Кэтлин. Жалость всегда выводила её из себя, но она не думала, что человек, которого так высоко ценила, будет опускаться до такого. «Неужели Леон думает, что я настолько слабая и не выдержу путь?» — возмущение так и вырывалось из груди. Конечно, она просила подождать, но это не значит, что необходимо сделать привал. Это обижало.
— Ты не так меня поняла. Нам нужно сесть на автобус, чтобы добраться до Кроукворта. Или тебе хочется идти под палящим солнцем тридцать километров? — сдержав вздох, произнес Леон. Порой подруга была излишне придирчивой, хотя винить ее за это не мог. К ней всегда относились по-особенному. Кэтлин была по-настоящему гениальна в написании стихов и выделялась среди сверстников. Ее слабое здоровье и талант обрекали на вечную опеку. Он не понимал, как можно быть настолько слепыми. Ведь именно равные отношение были сейчас крайне необходимы Кэтлин. Дать понять, что она такая, как все. Именно для этого Леон замыслил поездку, выбрав как цель посещения приезд брата из Дублина. На самом деле Леон хотел поддержать ее, дать почувствовать, что есть тот, кто готов всегда помочь.
— Точно?
— Ага. Не переживай, наш путь еще только в самом начале. Устанешь.
— Хм… Верно, просто так неприятно чувствовать, когда жалеют, особенно если это ты. Рада, что ошиблась, — искренне улыбнулась Кэт, отметая сомнения. Леон никогда не врал — она знала точно. Сколько бы они не общались, он всегда был предельно честен. Это подкупало. Искренность, неунывающая улыбка и огромное трудолюбие всегда восхищали её. Чем дольше они общались, тем сложнее было Кэтлин представить свою жизнь без него. Леон всегда приходил, когда девушка нуждалась в помощи, причем делал так, словно это было примечательной обыденностью. Словно ураган, ворвавшийся в жизнь, он вырвал её из той серой безнадежной пустоты, в которой она жила.
— Вот и остановка. Держи рожок. — Леон протянул мороженое, купленное в ларьке напротив. Светлое, с редкими веснушками лицо подруги озарила яркая улыбка, на которую он был готов любоваться вечно. Сейчас, в этот солнечный день, под тенью одинокого кипариса, в легком цветочном сарафане Кэт была необычайно красива.
— Спасибо. Клубничное — мое любимое, — обрадовалась десерту Кэтлин. Слишком редко ей удавалось полакомиться столь вкусным изделием. Хорошо, что друг не забывал баловать.
Вскоре подъехал старенький желтый автобус. Он весь кряхтел и был практически пуст. Оглядев салон, Леон потянул Кэт в середину салона. Они заняли места с теневой стороны, где было прохладнее.
Поездка была довольно молчаливой: как бы Кэт не крепилась, по пути все же сильно утомилась, хоть никогда бы в этом не призналась. Положив голову на широкое плечо Леона, она задремала, ощущая покой. Ведь с ней тот, кто защитит от всех напастей и разрешит любую проблему. От этого становилось так легко, что мрачное будущее растворялась в лучах надежды.
Леон же на действия подруги только мягко улыбнулся. Он знал, насколько тяжела для нее была эта дорога, поэтому специально предусмотрел автобус, чтобы не задеть гордую натуру девушки. Главное, чтобы она была счастлива. Леон никогда не говорил, сколько трудов ему стоила эта поездка, сколько крови, нервов было потрачено, прежде чем им было разрешено отправиться в город, со строгими указаниями, что да как делать. Самым трудным было все это выполнить за спиной Кэтлин, ведь иначе она переживала бы. Сейчас же Леон наслаждался моментом — они вдвоем с Кэт мчат на автобусе прямо в город, где он хотел столько ей показать, удивить, восхитить, сделать этот день самым незабываемым в её жизни. Он не замечал, как быстро пролетели мимо их окна деревья, поля, небольшие деревеньки, как постепенно автобус заполняется пассажирами, как узкая дорога перерастает в шумное шоссе. Сейчас для него были только они вдвоем. Леон старался насладиться этим мигом так, как никто другой, словно путник, который, пройдя пустыню, достиг оазиса. Но ничто не может длиться вечно и, наконец, автобус достиг конечной остановки.
— Мы приехали, Кэт. Просыпайся, — очнувшись из грез, Леон мягко потряс за плечо подругу. Та, сморщив недовольное лицо, проснулась.
— Уже? Как быстро пролетело время, — улыбнулась Кэтлин, оторвавшись от родного плеча друга. Она не ожидала от себя, что уснет по пути, поэтому была немного смущена этим. Что подумает Леон? Не посчитает ли её слишком легкомысленной или ленивой?
Довольно быстро они оказались на улице, где, достав из кармана куртки телефон, Леон набрал номер брата. Их разговор был не очень длительным, хоть и довольно громким. Брат по дороге встретил своих старых приятелей по школе и решил остановиться у них, из-за чего Леон возмущался, что тот не предупредил заранее. Ведь он преодолел такой путь! Все это слышала Кэтлин, но эта беседа не тревожила её. Наоборот, когда он возмущался, то был таким смешным. Это серьезное выражение его лица подняло настроение, помогая сбросить остатки сна. Она живо оглядывала улицу, заполненную множествами магазинов и людьми. Когда друг закончил свой разговор, Кэтлин потянула его в бутик, который привлек внимание красивыми платьями. Если бы она была более наблюдательна, то могла бы заметить, как хитро блеснули глаза Леона. Ему ничего не стоило договориться с Сэмом заранее.
В магазине их встретила молодая продавщица, которая быстро нашла общий язык с Кэтлин. Было довольно весело проводить так время, хоть порой Леону было тяжело, но его наградой была эта сияющая улыбка Кэтлин и полные кипучей жизнью зелёные глаза. Это помогало преодолеть все — метания от одной полки к другой, постоянные примерки платьев, юбок, блузок и других модных вещей; оценивать, как они смотрятся на ней и при этом выглядеть беспристрастно, что очень веселило Кэт и продавщицу. Откуда ему было знать, что его хмурое и серьезное лицо было настолько смешным.
После основательных покупок они направились к кафе, расположенным напротив магазина. Там уж повеселился Леон, покупая различные десерты и щедро даря комплименты, чем очень смущал подругу. Затем их ждал цирк, совместные фотографии с клоунами, аттракционы и, конечно, само представление. Огромные слоны, которые так ловко орудовали с таким маленьким мячиком; ловкие акробаты, взмывающие под самый купол и выполняющие крайне опасные трюки; безбашенные каскадеры на мотоциклах, исполняющие рискованные элементы на своих байках и невероятно смешные клоуны, которые, казалось, могли рассмешить и бесчувственных мертвецов. После же цирка их ожидал небольшой круиз по реке под алыми лучами медленно заходящего заката.
— Знаешь, это был самый незабываемый день в моей жизни. Я никогда раньше так не веселилась, — произнесла Кэтлин, любуясь пейзажем, после чего, посмотрев в глаза Леона, негромко добавила с потаенной тоской: — Как же мне хочется, чтобы этот день никогда не заканчивался.
— Я тоже хотел бы этого, — улыбнулся Леон, накинув на ее плечи куртку, после чего, крепко обняв девушку за плечи, горячо добавил: — Даже если день уйдет, я буду всегда с тобой несмотря ни на что.
— Обещаешь? — насмешливо-серьезно произнесла она, но замершая напряжённая спина и слегка подрагивающие руки выдавали ее, что ответ на этот вопрос был для нее очень важен.
— Да. Даю свое слово, — серьезно ответил Леон, чем рассмешил подругу. Внезапно Кэтлин покачнулась, чуть не упав на палубу от резкого толчка корабля. Если бы не Леон, это бы обязательно случилось. Его взгляд был полон тревоги, все же они давно превысили время, выделенное им для посещения города, — Все в порядке?
— Да. Только устала сильно, — негромко произнесла Кэтлин, ощущая, как слабость сковывает ее тело.
— Тогда поехали домой. Поздно уже, — с грустью предложил он. Ему бы хотелось побыть с ней подольше вдвоем, но Леон понимал, что не стоит быть столь эгоистичным.
Сойдя с корабля, они довольно быстро достигли остановки, где едва успели на последний автобус. В нем Кэтлин крепко уснула, оттого что практически не осталось сил. С тревогой наблюдая за ее тяжелым дыханием, он решил не будить подругу по приезду к нужной им остановке, терпеливо донес девушку на своей спине до дома, где ему устроили жуткую взбучку за подобное отношение к их дочери и столь позднее возвращение.
* * *
Два месяца спустя.
Кладбище.
Траурная церемония давно прошла, речи все сказаны, родственники давно разошлись, только один человек все ещё оставался у мраморной плиты, на которой было выгравирована фотография милой светловолосой девушки, а под ней надпись «Кэтлин Джейн Оркхэм. 1996-2014. Последний враг истребится — смерть». Глаза юноши были полны печали, хоть он прекрасно знал к чему все шло. Слишком коварен был тот недуг, с которым боролась эта смелая девушка долгих шесть лет. Леон знал ее всего три года, но ему казалось, что всю жизнь — настолько глубоко она проникла в его сердце. Он чувствовал, как зияет в его груди глубокая дыра насквозь, но улыбался, ибо знал, что она на него сейчас смотрит, надеется, что он будет счастлив, что не будет топить себя в горе. Поэтому, стиснув зубы, Леон терпел. Терпел ради нее. Лишь спустя несколько часов он смог сдвинуться с места, ведь только сейчас смог понять, что ему делать дальше. Он будет ждать, когда придет его время, а до тех пор положит все свои силы на борьбу с тем, что унесло жизнь самого ценного ему человека.
С этими мыслями юноша покинул кладбище.