Предпраздничный вечер 30 апреля впервые за много лет выдался свободным. Никаких неотложных дел на работе не оказалось, и я, тогда заместитель главного врача городской санэпидстанции, вернулась домой пораньше.
Дни стояли теплые, солнечные, как всегда в апреле. В нашем саду в первый раз зацвели кустики белой махровой сирени. Вовсю зеленели молодые фруктовые деревья
А этот день был особенно жарким и душным, совсем как летом. К завтрашней демонстрации приготовила одежду – 1 Мая всегда окончательно переодевались в летнее. Решила порадовать своих домашних пловом. Готовить его по всем правилам научилась у своего дяди Вани уже несколько лет назад.
Настоящий плов получается только на открытом огне, а развести негде – все засажено огородом.
Попросилась к соседям-узбекам, благо забора между нашими участками тогда еще не было. У них во дворе был настоящий тандыр для лепешек и печка из кирпичей, обмазанных глиной. Там, под навесом, соседка тетя Соня и готовила круглый год, пока не провели газ прямо в дома.
Обжарила в котле баранину с луком и морковкой, по двору поплыл дурманящий аромат будущего плова. Только засыпала в кипящий зервак рис, залила воду, как меня позвали к телефону.
Звонил сосед и начальник – заведующий Облздравотделом Клебанов:
- «Лида, на свинцовом авария, несколько пострадавших, один случай тяжелый. Тебе надо поехать».
- «Яков Аркадьевич, я только плов начала готовить – отвечаю - там же Фокина и цеховые врачи, они опытные, могут сами справиться».
- «Поезжай, разберись, очень тебя прошу. Там тяжелое отравление. Надо выяснить причину. Машина будет».
Надо сказать, что на свинцовый завод работников горсанэпидстанции пускали неохотно. Завод закрытый, своя сильная медицинская служба. Поэтому технологию я знала не очень хорошо.
Делать нечего, укутала крышку котла, поручила мужу следить за углями, чтобы только тлели, велела снять мнут через сорок, перемешать и есть без меня, и поехала.
На заводе прошла сразу в цех рафинации. Однако место аварии оказалось не в помещении цеха, а на открытой площадке, под навесом.
Там уже были главный технический инспектор Ачполиметаллкомбината К.А. Чумаков, главный инженер завода М.И.Поборцев, ведомственный промышленный санитарный врач Фокина, главный врач заводской поликлиники Цой, цеховые врачи.
Под навесом установлен котел рафинации, в который загружается свинец и реагенты. Котел вмонтирован в бетонное обрамление высотой около метра. Над котлом – система вентиляции для отвода выделяющихся газов. По периметру - бетонная отмостка для подхода и обслуживания оборудования.
Рабочие участка с самого утра стали обращаться в поликлинику завода к своему цеховому врачу с жалобами на плохое самочувствие. Но врач, заподозрив, что они уже «отметили» праздник, отправляла их обратно на рабочие места. Когда же стало плохо начальнику смены, находившемуся у самого котла, врач забеспокоилась.
Его в тяжелом состоянии срочно отвезли в заводскую больницу. Был вызван главный врач больницы И.П.Башаратьян, доктора принимали все меры по спасению жизни пострадавшего. Делали переливание крови, однако это не помогало. Почему - поняли не сразу.
Собравшиеся бурно обсуждали возможную причину аварии. Важно было понять, как на открытом воздухе могло произойти такое тяжелое отравление.
Заводская лаборатория взяла пробы воздуха под навесом. К моему приезду стали известны результаты. Содержание мышьяковистого водорода - высокотоксичного газа оказалось намного выше ПДК.
По опросам рабочих установили, что в последний день апреля, получив указание перевыполнить план, нарушили технологию и загрузили в котел слишком много реагентов. В результате произошло массовое выделение вредных веществ в атмосферу. А жаркая безветренная погода сыграла свою роковую роль: произошел обратный заброс газов в рабочую зону. Начальник смены и рабочие пострадали, надышавшись воздухом, содержавшим сильнейший яд - мышьяковистый водород.
Понять, почему этот газ появился в выбросах в таком запредельном количестве, было невозможно. Может быть, этому способствовал особенный состав реагентов. Я доложила об этом по телефону Клебанову и на машине отправилась в заводскую больницу. Ее персонал боролся за жизнь пострадавшего. Там же находились под наблюдением несколько рабочих, состояние которых было значительно легче.
Впервые столкнулась на практике с отравлением мышьяковистым водородом.
Сидя в кабинете заведующего отделением, лихорадочно пыталась найти информацию об этих отравлениях в справочнике профессора Н.В.Лазарева «Вредные вещества в промышленности», который захватила из дома: «Мышьяковистый водород — один из наиболее токсичных промышленных ядов. Отравления носят преимущественно острый характер, протекают тяжело. По характеру действия на организм мышьяковистый водород — яд с преобладающим гемолитическим (кроверазрушающим) действием. Скрытый период от 2 до 8 ч; к концу его появляются головная боль, головокружение, озноб, рвота и боли в животе. Кожа приобретает окраску, напоминающую загар. Температура тела вначале повышена до 38—39°C. Через некоторое время может развиться кома. Профилактика: применение металлов и кислот, не загрязнённых мышьяком; механизация производственных процессов; герметизация аппаратуры, рациональная эффективная вентиляция» - вот почему не помогает переливание крови – эритроциты буквально растворяются!
Усилия врачей оказались напрасными – начальника смены (как жаль, что память не сохранила имя этого человека) спасти не удалось. Опытные, известные всему городу врачи, стояли и чуть не плакали от бессилия, видя, как на их глазах погибает человек. Поздно вечером вернулась домой, подавленная произошедшим.
Меня ждали родные, расхваливали мой плов, который удался. Но мне было не до плова.
Праздничные дни прошли под впечатлением от несчастья. На заводах города такие события происходили редко и всегда тщательно расследовались.
Размышляя над этим трагическим случаем, часто мечтала, вот бы придумать систему, которая помогала бы справиться с такими отравлениями.
И она появилась в Чимкенте! Через много лет известный хирург Т.О.Орынбаев с коллегами создали в первый в Казахстане Центр гипербарической оксигенации. В нем с помощью барокамеры врачи спасали пострадавших при тяжелейших отравлениях и самых безнадежных больных. В нашем промышленном городе она оказалась востребованной.
Панорама свинцового завода (вид начала 2000-х годов), фото из Интернета