Приснился Ивану сон, яркий такой, цветной, с переживаниями. И не то, чтобы он был героем, а так, будто бы он погулять вышел. И видится Ивану, что идёт он по знакомой улице, а навстречу ему – Бог. Да-да, тот самый, которого на иконах рисуют, только одежда у него старая, джинсы с дырками, разбитые ботинки, рубашка грязная. Неужели некому постирать? Ему? «Да я бы с места в карьер» – бельё бы выстирал и высушил, и за стол бы его, чаем поить.. Да я бы - торт со сгущённым молоком. Всё бы для него - и малиновое варенье, и мясо бы пожарил с хрустящей корочкой, чтобы ему понравилось. И последнюю рубашку бы отдал. А Бог, смотрит на него и улыбается.
- Не нужно - говорит - мне еды твоей, а сам руку положил на голову Ивана и гладит нежно.
У Ивана сразу слёзы рекой, и ноги подкосились, он упал на колени и стал прощения просить.
- Прости ты меня Господи, за то, что я Лену бросил с ребёнком на руках. Прости меня, или убей.
Дело прошлое. Лена забеременела на втором курсе, а весной, когда уже все говорили, глядя на живот, что будет девочка, Иван сбежал. То ли от того, что ответственности испугался, то ли от того, что был молод? А может быть, от того, что любить перестал? Кто его знает. Скитался потом по северам, менял города, профессии, одно время был даже начальником участка, а вот семья так и не сложилась.
Знал ли он, что у него есть дочь? Конечно знал. И однажды, в отделе детских игрушек Иван приметил медвежонка, пушистого такого и весёлого. И так ему захотелось купить его и отправить по почте. Но он не знал куда. Не было у него не адреса, не индекса.
- Господи, прости меня. Верни меня назад, я всё исправлю.
Иван держал Бога за ноги, он опустил голову до самой земли, до его рваных ботинок, и увидел асфальт так близко, как никогда раньше. Каждая пылинка, каждая песчинка создавали рельеф поверхности, и ему казалось, что будто бы это не налетевший мусор, а горы и старинные замки. Так ему казалось. В это самое место ступал когда-то каблучок Лены. Иван вспомнил её сапожки, которые были куплены на две их стипендии. Маленький участок асфальта перед глазами, не закатанный за все годы вторым слоем, ещё помнил их шаги.
Бог спросил у Ивана:
- У тебя есть выпить?
Иван проснулся. И выпил.