Он был не молод, не стар. Я помню его в коморке на втором этаже. Уютной такой, с лестницей из дерева, поскрыпывающей под моим шагом, на каждой ступени которой были фигурки. В этот приезд появилась златовласая русалка, отсчет очердной декады отсутствия вела по ним.
Мне всегда хотелось быстро подниматься и валиться на него неожиданностью, иначе не расшевелить.Ведь там весна,там воздух несет мысли, а ты не проветренный, еще зимний и теплый!
Его глаза горели одержимостью, работали колесики счётов в голове, а руки писали и писали цифры.
В столбики они нехотя становились по стойке смирно, в линию растягивались в танце, играли в псевдореальность в икселе, бежали с одного счета на другой и толкаясь, возвращаясь назад. Валились, матерели и превращались в воздух. Мне нравилось смотреть как он выводит педагогическим подчерком круглые буквы моего имени. И нравилось, как каждый раз он спрашивал, как будто забывал, "ну-ка какая у тебя там дата?" И, конечно, я подыгрывала и называла совершено придуманную по пути.
А однажды принесла кое что в невзрачной коробке и дала новое имя. Хотя у него и так всё было, было да прошло, решила. И стал он Звездочетом. И Принцесса была благодарна за это.
Этой весной она прилетела, как всегда шумная, крутилась, накрывая на стол, и совершенно нельзя было её оставливать. А он сидел под юной яблоней, в еще прохладном солнце с закрытыми глазами и чувствовал вибрации, от вихревых энергий вокруг неё, еще не перегоревших, чисел, нумеруя мысли, тело и то, что люди зовут душой.
Укладывая в дорожки, непослушные события жизни, они опять вдвоем расчерчивали очередной квадрат...