Отныне время будет течь по прямой;
Шаг вверх, шаг вбок - их мир за спиной.*
Бесконечность – Вечность - Ноль. Через иллюминатор самолета, привычный мир выглядит иначе. Наверное, сказываться близость к Творцу. Мир становится безмасштабной вселенной, бесконечностью, необъятностью, помноженным на размеры всего и вся. А время – вечность, одинаковая как в длине секунды, так и в долготе тысячелетия (хотя единица измерения времени выглядит как насмешка над вечностью). Зашкаливает? Нет. Ноль не зашкаливает. Ничто – всеобъемлющая единица пространства и времени. Состояние абсолютного нуля дает понимание, осмысление, свободу. Вакуум созерцания. Чувство полета. Желание, пусть хрупкой, но гармонии. Стоп! Отставить желание. Желание рушит все. Желание это и есть единица измерения. Желание это миллиметр бесконечности и секунда вечности - а это уже не ноль.
Я сжег их жизнь, как ворох газет -
Остался только грязный асфальт, но...
На разности людей зиждется общество, цивилизация, прогресс и, в конце концов, жизнь. Эта разность притягивает друг к другу, или наоборот отталкивает. Третьего не дано.
Человек беспомощное существо, хрупкое и ранимое. Ничто на белом свете не причиняет этому существу столько вреда, сколько он себе причиняет сам. А сжирает его изнутри собственная память: память о нереализованной возможности, о неверном выборе, об обмане, предательстве, не-до-любви, воспоминание о череде очаровании - разочарований и так далее, далее, далее. Перефразируя великого философа можно сказать «Моя память – моя вражина». Невозможность изменить прошлое и желание изменить настоящее, мы называем совестью. И чтобы не говорили псевдо «хозяева жизней и судеб» но факт остается фактом – совесть есть у каждого. А память это плата за разум, плата за право выбора в настоящем, осознания этого права и ответственности за последствия.
Какие нервные лица - быть беде;
Я помню, было небо, я не помню где;
Люди делятся на породы. Индивидуумы разных пород, конечно же, могут находиться вместе, но не долго, и исключительно из необходимости. Представителей одной породы тянет друг к другу как магнитом.
Карьера Лёни оказалась стремительной. В свои неполные двадцать пять, он достиг апогея – старший менеджер. Пусть и не большого производства, но со всеми вытекающими последствиями – ответственностью и уважением. На предприятие он попал сразу после ВУЗа, рядовым инженером. Начальник производства, пожилой мужчина далеко пенсионного возраста, оказался человеком до крайности лицемерным. На совещаниях, собраниях и даже на неофициальных посиделках он хвалил Лёню нещадно. С надрывом заявлял, что молодого человека ангел расцеловал при рождении, что Лёня обречен, быть как минимум министром промышленности и так далее. Но стоило им остаться наедине, как старик превращался в своенравного тирана самодура. Чтобы Лёня ни делал, чтобы ни говорил, все не в масть. Начиная от документации и заканчивая дисциплиной. Через полгода такой травли Лёня готов был уволится. Но вмешался случай - предприятие выкупил новый владелец.
Первым делом, новый хозяин «подмел» кадры. Старый начальник производства пулей отправился на заслуженный отдых. Лёня остался исполняющим обязанности. Воистину случай это закономерность последовательностей. То ли природная порядочность Лёни, то ли фанатичная честность и добросовестность, то ли фантастическое трудолюбие, то ли прозорливость нового начальства, а быстрее всего всё вышеперечисленное вместе, и сотворили блестящую карьеру молодого человека. Очень скоро, не смотря на возраст, он стал старшим в производственном подразделении фирмы. И однозначно, дело было не только в удаче.
Локоть к локтю, кирпич в стене;
Мы стояли слишком гордо - мы платим втройне:
Порода это не социальный пласт, каста и уж тем более темперамент характера. Порода это нечто эфирно – духовное, нечто необъяснимо иррациональное.
- Леонид Аркадиевич, у меня к вам серьезный разговор.
Лёню сильно удивило официальное обращение генерального директора. Касаемо статуса - и так понятно кто кому зарплату платил, а по возрасту Лёня ему в сыновья годился. Поэтому для начальства он обычно был Лёней, Лёнчиком или Лёонидом.
- Евгений Михайлович, к чему такой официоз? – засмущался Лёня.
- Есть на то причины – продолжил ген. директор – Я долго думал, перед тем как начать этот разговор, и осознаю все последствия моего … предложения. Ты, Лёня, знаешь, как я тебя ценю и уважаю. Ты знаешь, как тебя уважает весь коллектив. Ты отличный работник и хороший человек.
Лёне стало не по себе от таких дифирамб. Чтобы немного прийти в себя и как-то согнать смущение, он снова перебил руководителя:
- Ну, Евгений Михайлович, так разговор начинают тогда, когда хотят либо уволить сотрудника, либо повысить. И так как меня повышать уже некуда … - Лёня громко засмеялся.
- Да, действительно, ты на своем месте и это очень хорошо – не обращая внимания на смех молодого человека, серьезно продолжил директор – Увольнять я тебя не собираюсь, будь спокоен. Скорее даже наоборот.
Повисла пауза. Генеральный внимательно смотрел на чашку кофе у себя на столе. По всему было видно, что он все еще в чем-то сомневается. Лёня терпеливо ждал своей судьбы.
- Ладно – наконец продолжил директор – Давай на чистоту. Предприятие дает прибыль. Не плохую прибыль. Признаюсь, за три года я окупил свои вложения, хотя планировал, что это случится не раньше чем через пять, а то и шесть лет. И это, в основном твоя заслуга, Лёня. Ты молодец.
Директор снова замолчал, сосредоточившись на чашке кофе. И только через долгую минуту продолжил:
- Я прекрасно понимаю, что словами сыт не будешь. Но для молодого специалиста зарплата у тебя не плохая.
По правде говоря, Лёня, как и любой нормальный, работающий человек, не был доволен зарплатой. Он справедливо считал, что вкладывает в свою работу намного больше, чем получает. Имея беспокойный характер и будучи перфекционистом, он не давал покоя ни себе, ни окружающим. Выкладывался на сто десять процентов и требовал того же от подчиненных и коллег. Многие эго за это тихо ненавидели, но боялись выступать потому, что Лёня был прав, заставляя их работать.
- Тем не менее – продолжал шеф - до меня дошли слухи, что ты собрался уходить к конкурентам.
Лёна начал было оправдываться, но Евгений Михайлович остановил его жестом.
- Дай закончить, потом скажешь. Итак, я долго думал, как тебя мотивировать, и решил предложить то, что никто тебе никогда не предложит. Дать тебе шанс выйти в люди. Короче, я хочу предложить тебя участье в прибыли предприятия.
Евгений Михайлович внимательно следил за реакцией собеседника. На лице Лёни застыли недоумение, тревога и любопытство.
- Ты не понял? – спросил директор – Отныне считай ты мой партнер по бизнесу. Десять процентов чистой прибыли твои.
Единственное что мог сказать в тот момент Лёня:
- Круто! – и добавил – Евгений Михайлович, я никуда не собирался уходить. Это все наши коллеги доброжелатели насплетничали.
- Не оправдывайся, не надо – ответил шеф, затем доверительно продолжил - Только, Лёня, я тебя прошу, об этом знаем ты и я. Коллектив у нас сам говоришь, неоднозначный. Обиженным и обделенным посчитает себя каждый.
За тех, кто шел с нами, за тех, кто нас ждал,
За тех, кто никогда не простит нам то, что...
Порода «Солнечная система». Есть объективная реальность, гравитация, магнетизм, которая притягивают все планеты друг у другу.
Со следующего дня Лёня стал супер стахановцем. Рабочий день и до того не нормированный, стал не меньше четырнадцати часов. Про выходные и праздники напрочь забыл. Он жил на работе. И все это не ради денег. Он чувствовал себя обязанным. Обязанным, оправдать столь высокое доверие. Работа стала его идеей фикс.
Лишь иногда, мучаясь от бессонницы, он наивно развлекал себя мечтами о том, как заработает на шикарный отдых, крутой автомобиль и роскошный дом. Мечты …
На деле, десятипроцентное участье в прибыли фирмы оказалась, мягко выражаясь преувеличением. Сначала старший партнер предложил «теребанить» прибыль в конце квартала, потом, для «чистоты расчетов» в конце года, а в конце года предложил оставить прибыль в предприятии для дальнейшего развития. В итоге, молодой человек продолжал получать свою скромную зарплату.
Обещанное партнерство напоминало морковку для ослика. Знайте, иногда перед мордой упрямого ослика на палочке привязывают морковку. Бедное животное чувствует запах угощения, но достать его никак не может. Бежит, бежит за морковкой, тянет свою тяжелую ношу, а овощ не приближается ни на сантиметр. Так случилось и с Лёней. Кроме как тайного морального самоуважение это «участье в прибыли» ничего не принесла. А Лёня продолжал стараться. За рекордные сроки, ценой неспанных ночей и рабочих выходных была подготовлена к запуску новая производственная линия.
В качестве затравки, из «пакета» моральной мотивации для «глупого ослика», генеральный директор взял молодого начальника производства в загранкомандировку. В этой командировке и началось прозрение наивного трудоголика.
- Так, может следующий симпозиум производителей проведем на вашем предприятии? – хитрый взгляд чешского поставщика сырья не отрывался от Лёни.
- Нет, вы что? Это же такие затраты? – за Лёню ответил его генеральный директор.
Евгений Михайлович смущенно улыбался, когда красноречивый взгляд чешского партнера как бы сказал «Тебя никто не спрашивает». Но в тот же момент чех смягчил ситуацию, заговорчески подмигнув Евгению Михайловичу.
Полупьяный Лёня, всего этого не заметил, и самоуверенно на весь зал заявил:
- Да какие проблемы? Конечно, проведем. Ждем вас всех в гости – при этом молодой человек привстал из-за стола и широко махнул рукой, дополняя свое приглашение жестом.
Кто-то тихо захихикал. За столом пражского ресторана сидело человек двадцать, представители и собственники крупных производственных предприятий со всего пост советского пространства и восточной Европы. Люди богатые, опытные и … жестокие.
- Ты, дружище, понимаешь, сколько денег надо чтобы организовать подобный симпозиум? – с издевкой спросил Лёню хозяин одного из предприятий – Тебе не хватит, даже если резинку от своих трусов продашь.
На этот раз захохотали все. Но это только прибавило полупьяному Лёни упрямства.
- Ну и что? Как-то выкрутимся …
- Лёня, угомонись – шепотом попытался успокоить ген. директор своего подчиненного партнера.
- А что? Мы если говорим, то слова держим – не унимался молодой человек.
- Мы? – спросил коварный чех – Это вы решили, или ты?
Лёня засомневался. В пьяных мозгах наступало осознание данных обещании, и связанная с этим ответственность. Но влитая доза хорошего чешского пива, подмешанная серьезной порцией Бехеровки снова взяла верх.
- Я повторяю для не понятливых: ждем всех вас в гости.
- Ты всех нас поселишь у себя в доме? А кормиться из огорода будем? – решил кто-то схохмить.
- А где ваш городишка находится? Туда автобусы ходят? Или ты аэропорт построишь? – посыпались каверзные вопросы. Но добило высказывание коварного чеха:
- Если бы вы делали хотя бы половину того, что по пьянке обещаете, то давно бы перегнали весь мир и по экономике и по рождаемости.
После этой фразы иностранцы издевательски засмеялись, а наши, униженные до плинтуса, бедного Лёню возненавидели.
Те, что нас любят, смотрят нам вслед.
Ни в коем случае тягу друг к другу людей той же породы нельзя объяснить любовью. Глупо утверждать, что солнце притягивает землю из-за безграничной любви, и луна влюблена в землю, поэтому все время крутится вокруг нее. Вообще понятье Любовь, как и любая эмоция, все только путает, тем самым усложняя (особенно в современных физиологических трактовках этого слова).
На утро Лёне было стыдно и тошно. Как можно было так напиться? Молодой человек подозревал, что чехи специально его напоили, нашли самого не опытного из всей постсоветской делегации, напоили и использовали как резинку. А все для того, чтобы указать наглым, высокомерным и хамоватым нуворишам на место.
Рейс на родину задержали из-за погоды. После трех часового ожидания, Лёня попробовал загладить вчерашний конфуз. Уловив подходящий момент, начал подробно излагать Евгению Михайловичу услышанную на симпозиуме информацию о фасовочном конвейере. Шеф его рассеянно слушал, глядя на информационное табло. Закончил молодой человек фразой: «И затрат то меньше миллиона». Тут шеф резко повернулся к нему и с нескрываемой яростью в глазах процедил: «Да кто ты такой чтобы считать мои деньги?»
- Я ваш партнер, Евгений Михайлович. Так ведь? – с добродушной улыбкой ответил Лёня.
Ген. директор молчал, отвернувшись к аэропортовому табло. Лёня в недоумении продолжал свое оправдание:
- Я же хорошего нам хочу. И все для этого делаю.
Шеф ухмыльнулся, встал и пошел в магазин дьюти фри, который они до этого уже несколько раз облазили вдоль и поперек.
Мы встретимся снова, мы скажем: "Привет",
В этом есть что-то не то, но...
Невозможно изменить породу. Попытки трагичны, последствия плачевны. Порода всегда берет свое на любом витке Сансары, в прошлых, настоящих и будущих жизнях.
После той командировки шеф, выражаясь политически, отдалил от себя Лёню. Работы по новой линии уже практически завершились, а старая и без Лёни уже работала как часы. На совещания его не звали, решения принимали без него. Лёню просто ставили перед фактом. Стараниями шефа, уважение коллектива к Лёни таяло на глазах. Через пару недель казалось, все его заслуги были забыты. Но молодой человек продолжал усердно трудиться, надеясь, что с запуском новой линии все вернется на свои места.
Наконец, кропотливая, сложная и объемная работа была завершена. Линия заработала, и по этому поводу, решили провести торжественное открытие. Пригласили всех: смежников, крупных дилеров, банкиров, районную администрацию и, конечно, чехов.
Торжественную церемонию проводили во дворе фабрики. Гости без особой оригинальности поздравляли Евгения Михайловича, желали ему успехов, роста и благополучия. Для массовки во двор согнали всех рабочих и служащих. Только один Лёня остался в своем кабинете - крохотной коморке в цеху. Секретарь, проходя мимо открытой двери, лишь беззаботно Лёни улыбнулась. Его никто никуда не пригласил.
Лёня был человек не гордый и вышел во двор без приглашения в тот момент, когда генеральный начал свою торжественную речь. Речь была не долгой. Директор успел упомянуть всех, кто принимал участие в проекте, начав с бухгалтерии и закончив юристами. Всех, по фамилии, имени, отчеству. Всех, перечисляя заслуги и подвиги. Всех, не скупясь на эпитеты. Всех. Кроме Лёни.
После торжественной части, Лёня твердо решил пойти к шефу и расставив все точки. По офису прогуливались приглашенные и коллеги, улыбались, беседовали. Но завидев Лёню, как по команде, отводили взгляд, поворачивались, в общем, давали понять, что Лёня чужой на их празднике жизни.
Дверь в приемную была приоткрыта, и на подходе Лёня услышал громкий смех, заставивший его, на секунду, остановится.
- Отлично потрудились, я рад за вас.
Лёня по акценту узнал коварного чеха.
- Да уж потрудились – подтвердил второй голос, который без сомнения принадлежал шефу.
- Я вам привез из Чехии презенты. Бокалы ручной работы из Богемского стекла. Вот прошу. Вам и вашему старшему менеджеру, этому веселому молодому человеку – чех снова засмеялся.
- Обойдется молодой человек – также смеясь, сказал Евгений Михайлович – И без подарков проживет.
- Как? – удивился чех – Это же его праздник? Это он сделал, признайтесь. Молодой, не опытный, но очень упрямый. Не каждый сможет запустить такую линию.
- Сможет – весело сказал шеф – Заставим. А подарок ему не нужен, он зарплату получает.
Вся кровь до последней капли разом поднялась в голову молодого человека. Глаза покраснели, в висках ритмично стучал пульс, кулаки мерно сжимались и разжимались. Лёня вскочил на порог кабинета. Самоуверенное лицо Евгения Михайловича продолжало улыбаться.
- Ты? Чего пришел? Иди, работай, рабочий день никто не отменял – шеф подхватил под локоть удивленного чеха и повел его в свой кабинет.
Ошарашенный Лёня продолжал смотреть им в след, пока секретарь с той же беззаботной улыбкой, не закрыла перед его носом дверь.
В тот вечер Лёня пил. Ни вино, ни водка не могли затуманить мозги и тем самым прекратить этот дурной сон называемый мудрецами реальностью. Пил в офисе, потом в цеху, и затем на банкете, в честь мероприятия. Туда он тоже пришел без приглашения. Пришел, как приходит приговоренный к расстрелу, к заляпанной кровью стене. Пришел, чтобы испить до дна чашу унижения и позора.
Как подобает обреченному, Лёня вел себя, вызывающи, как в последний раз. Прерывал тосты, хлопая невпопад, выкрикивал «Браво, спасибо, тронут!». Через каждые пять минут предлагал выпить. В разгар длинного тоста председателя банка бесцеремонно зазывал официантку на танец. Когда в зал вошел опоздавший мэр с супругой, Лёня с воплем: «Оооо!» полез к нему обниматься как к близкому собутыльнику, хотя, видел его живьем первый раз. В общем, закончилось все тем что, Евгений Михайлович подозвал местного охранника и раздраженным шепотом потребовал: «Уберите этого урода!». Лёню под руки выставили на улицу. А молодой человек не сопротивлялся. На улице сердобольный охранник спросил:
- Может такси вызвать?
На охранника посмотрели опустошённые, разочарованные, но абсолютно трезвые глаза.
- Да пошли вы все!
P.S. На следующий день Лёня уволился. А еще через неделю его пригласили на другое, более крупное предприятие, где он до сих пор и трудится. Постепенно воспоминания о пережитой обиде стерлись. Но сердце щемится каждый раз, когда в руках оказывается один из бокалов ручной работы из Богемского стекла найденные в день увольнения у себя на рабочем столе.
* - текст песни Б. Гребенщикова «Рок-н-Ролл мертв»