Любил ли я хоккей? Я им просто жил, иногда отвлекаясь на личное и школу :) В 1989 году, почти сразу после школы - 2 часа тренировки или матч, дома - ужин наспех, а по вечерам (до полуночи) - просмотр чемпионата Мира в Стокгольме. И этого мне было мало :)
Стокгольм - 1989, по сути, лебединая песнь великой сборной СССР - с ещё не распавшейся пятёркой Ларионова и совсем юными Сергеем Фёдоровым с Александром Могильным (Павел Буре появился на год позже). СССР победил во всех играх (7 в группе и 3 в финальной стадии), невзирая на отчаянное сопротивление Канады с Айзерманом, Хаверчаком и Беллоузом в расцвете сил, хозяев - шведов (которые готовились к домашнему турниру как прОклятые и перегорели), а также чехословаков с их оборонительными ловушками и выматывающим стилем игры.
Уже первый матч со сборной США вышел крайне тяжёлым: американцы, даже уступая в мастерстве и сыгранности, никогда не боялись сборную СССР и всегда бились до последнего.
Классика... цветной телевизор с колёсиками для настройки программ, мои огромные наушники и умные комментарии Евгения Майорова. 18-летний Фёдоров в связке с Могильным уже в первом периоде делает дубль, словно не заметив трудности перехода из юниорского хоккея во взрослый. США отыгрываются, и во втором периоде только уральский характер и северное хладнокровие Сергея Мыльникова спасают нас от крупных неприятностей. А затем, под занавес, звучит соло Сергея Макарова и Дмитрия Квартального (тоже дебютанта!) - 4:2.
Так был дан старт идеальному (на мой взгляд) чемпионату Мира для сборной СССР. Кстати, на шведском льду играли четверо из будущей легендарной The Russian Five Детройта - Ларионов, Фёдоров, Фетисов, Константинов. И было понятно, что эта сказка никогда не повторится...
***
Чудо заключалось ещё и в том, что ситуация и контекст в канун чемпионата Мира были крайне неблагоприятны для сборной СССР. В стране задул свежий ветер Оттепели - гораздо более мощный, чем в первой половине 60-х. Блестяще отыгравший на победной Олимпиаде в Калгари (1988) Вячеслав Фетисов получил официальное согласие на увольнение из армии, чтобы попробовать свои силы в НХЛ (клуб Нью-Джерси задрафтовал его ещё в 1983 году). Далее случилась фантасмагория, в которую невозможно поверить, не будь она реальностью. ЦСКА при содействии Минобороны пошёл на попятную: капитана сборной никуда не отпустим! А у Славы был личный пунктик, ради которого он был готов драться насмерть: уехать в НХЛ только легально.
Из книги Вячеслава Фетисова "Овертайм":
Итак, после двух часов «беседы» с генералами я не забрал рапорт и отказался виниться. Один из них вышел, потом возвращается и говорит: «Нас министр ждет. Хотя он очень занят, но эта проблема его волнует». Мы пошли: три генерала, вновь появившийся Тихонов и я. Везде охрана. На мне парадная офицерская форма с орденами. Ввели. Кабинет огромный, как футбольное поле. Министр обороны идет мне навстречу и сразу с матом: «Почему стоишь не по форме?» А я никогда «по форме» не стоял, я не знаю, как это делается, и в кабинет министра вошел как человек штатский: одна рука была в кармане да еще волосы длинные. Министр, наверное, чуть с ума не сошел.
Язов кричит, что я за доллары в Америку продался и все остальное в том же духе, про Родину, про мать… Я отвечаю, что служил верой и правдой, что долгов перед клубом у меня нет и прошу только одного – уволить меня из армии:
– И вы, товарищ министр, по закону обязаны выполнить мое желание.
– Я не то что тебя уволю, я тебя сошлю… – грозит мне министр и Маршал Советского Союза. Потом обещает полковничью должность и двухкомнатную квартиру, только бы я забрал рапорт.
Я говорю: «Нет». Опять стал пугать.
– Зачем едешь? – кричит министр.
Отвечаю, что у нас в ЦСКА критическое положение, еду заработать деньги, чтобы помочь команде.
– Как? – удивляется министр. – Мне говорили, что это самая благополучная команда в армии, что у нее все есть, аж в избытке.
– Да, – поддержал меня Тихонов, – у нас кое-чего не хватает.
– Сколько надо?
– Двадцать тысяч долларов, – не раздумывая говорит Тихонов.
– Нет, – говорю я, – пятьдесят.
– Ну ты наглец, – делает вывод министр и звонит финансистам: – Найдите для нашей футбольной команды пятьдесят тысяч долларов.
– Товарищ министр, не футбольной, а хоккейной, – вмешиваюсь я.
– Тьфу, бл…, хоккейной. – Потом спрашивает: – Батька у тебя живой? Сейчас бы мы с ним штаны с тебя сняли и жопу надрали.
– Товарищ министр, я же взрослый человек.
– А ты что, батьку не слушаешь?
В общем, Язов сказал, что через месяц, если я не приползу и не заберу свой рапорт, он меня уволит, но никакой Америки мне не видать, слово маршала. И выгнал меня из кабинета, а Тихонов с генералами остались. По закону он имел право не давать ответа еще месяц.
В Министерстве обороны мне действительно было очень страшно. Но в кабинете Язова я решил, что, если сейчас не сломаюсь, дальше мне будет легче, а если отступлю, то меня сразу смешают с дерьмом и растопчут. И почувствовал какое-то внутреннее облегчение, на душе сразу стало легче, хотя ничего хорошего мне сказано там не было...
Но тогда, зимой 1989 года, Фетисову запретили являться даже на тренировки ЦСКА (об играх и речи не было, пока он не "покается"). Чтобы совсем не потерять форму, легендарный хоккеист, которого в Северной Америке знает каждая домохозяйка, тренировался... с любительской командой московской карандашной фабрики. Незадолго до Стокгольма Игорь Ларионов, Сергей Макаров и Владимир Крутов выступили в прямом эфире программы "Взгляд", заявив, что без капитана на чемпионат Мира они не поедут. Ту ситуацию, во многом, сгладил умом, тактом и врождённым дипломатизмом Вячеслав Колосков, постоянно находившийся в команде - Тихонов и Фетисов совсем не разговаривали в Швеции даже на профессиональные темы. Чтобы не подвести ребят, капитан пахал до седьмого пота - и был признан лучшим защитником чемпионата Мира. Потому что на льду все эти конфликты не имели никакого значения - сборная СССР играла великолепно...
Изнурительное противостояние Фетисова с Системой завершилось победой хоккеиста, но сколько нервных клеток она уничтожила - знает только он сам. Неудивительно, что насмотревшись на эти "хождения по мукам", более молодые Сергей Фёдоров и Александр Могильный уехали в НХЛ нелегально. Попросту - сбежали. А Игорь Ларионов и Владимир Крутов согласились на грабительские условия "Совинтерспорта" - отдать половину контракта государству. Т.е, группе "элитных" чиновников, которые обогатятся за счёт таланта великих мастеров (Фетисов, уже играя в Нью-Джерси, каждый год финансово помогал школе ЦСКА через свой фонд напрямую и без посредников).
***
Вообще, это поразительно - насколько разных людей (психотип, взгляды, характер, восприятие) объединяла ведущая пятёрка сборной СССР. Но на льду, в плане хоккейного взаимопонимания, это не имело абсолютно никакого значения...
Свободолюбивый, внутренне независимый Игорь Ларионов, 10 лет терпевший чуждые ему армейские порядки из огромной любви к хоккею. Профессор на льду, чертивший гроссмейстерские комбинации и космополит (как его окрестили советские генералы) - за что несколько раз отлучался от сборной в расцвете сил, пока пресса сообщала о мнимых травмах, - но взглядов не изменил. Экстерном выучил английский и прекрасно адаптировался в НХЛ, играя на высшем уровне до 44 (!) лет.
Весь сотканный из противоречий Вячеслав Фетисов (но о нём я уже сказал предостаточно).
Спокойный и аполитичный Сергей Макаров, технарь на льду от Бога, самый результативный игрок великой пятерки. Описывать его игру прозой - бессмысленно.
Наконец, простые, добродушные Владимир Крутов и Алексей Касатонов, отказавшиеся воевать с Виктором Тихоновым за более человечное отношение к хоккеистам, уважение к личности мастеров - например, за право проводить дома более месяца в год, из-за чего в расцвете сил ушел из хоккея семейный Владислав Третьяк. С их мировоззрением (в отличие от Ларионова с Фетисовым) эта система в конфликт не вступала.
Интересно, что каждый из действующих лиц оказался абсолютно прав - в соответствии с жизненными ориентирами - и получил (как в притче о винограднике) то, что заслужил и к чему стремился.
Ларионов и Фетисов стали легендами мирового хоккея, преуспев и в НХЛ. Макаров и Касатонов занимались тренерской и менеджерской работой, но истинное поприще нашли в занятиях с детьми. Крутов вернулся в альма-матер - ЦСКА, но ушёл от нас слишком рано: сердце. На льду он всегда лез в самые горячие точки, и били его нещадно...
Спустя годы понимаешь, что конфликт Ларионова и Фетисова с Виктором Васильевичем Тихоновым был неизбежен, а взаимопонимание (в те годы) - недостижимо, как (зачастую) невозможно оно между людьми не просто разных поколений и взглядов, а изначально разных систем координат.
Время, конечно, расставило всё по своим местам. В декабре 2006 года, перед знаменитым матчем против сборной Мира на катке Красной Площади, вся пятёрка Ларионова обнималась с Тихоновым - как с великим Учителем. И даже сам Игорь, казалось, не мог с ним наговориться - после стольких лет.
Делить им было уже нечего. А всё лучшее из великого прошлого осталось незабвенным и неубиваемым, если хотите...
А о памятном 1989-м сегодня до обидного мало фоток в сети. Правда, вот нашёл шведскую открытку...