Буквари Ральфа

    

      Ральф - довольно знатное лицо в английской истории, а в этой, нашей - большой,сообразительный пес, кофейной в белый горошек масти, с родословной не хуже чем у английских дворян, курцхаар.(это уже по немецки - короткие волосы,т.к. он и по происхождению - немец.) Но кличку он получил не зря, потому, как все эти курц, драт и лангхаары - просто онемеченные пойнтеры, знаменитые английские собаки.
     Я взял его щенком из большого выводка, тогда, когда все остальные щенки бросились к соскам Весты, их матери, самый толстый увалень решительно направился ко мне, знакомиться, и ни разу за всю его жизнь, я, об этом не пожалел. Жалею теперь, когда его уже нет, я потерял настоящего друга. В нашей с ним жизни было много всяких приключений, смешных и не очень, но, начинают всегда с начала - и так...
     Все эти маленькие дети - зверята, птенцы такие забавные, милые. Такие мягкие, пушистые, с такими наивными глазками, так доверчиво, по детски себя ведут, что волей неволей прощаешь им все их прегрешения и проделки, но они очень быстро растут, вырабатывают свой характер и полугодовалого щенка, если прозевал, уже нужно не только воспитывать но и перевоспитывать, т.к. плохое прилипает очень быстро. Кстати, не зря говорят - какой хозяин, такая и собака,  люди берущие себе в друзья животных, должны чётко знать, кем будут они для них и постараться, чтобы и ваши четвероногие друзья поняли, какая роль им отведена в жизни. Так, что, кого воспитаешь, с тем и жить будешь
     Ральф должен был стать хорошей охотничьей собакой, другом и членом семьи. По причине короткой шерсти, ему полагалось место в доме, а не в будке на дворе. Собак к лотку не приучают, поэтому он получил место на коврике под столом в комнате за кухней, чтобы ускорить эвакуацию в экстренном случае. Первое время, пока он был совсем несмышленышем, за ним усиленно следили и этот вопрос быстро решился. Есть породы собак интеллигентных с рождения. Даже самые маленькие ,из них понимают, что в чужом доме гадить нельзя, и они будут искать выход и плакать насколько хватит сил. Так и он, почти не доставлял нам никаких хлопот, было лето и на свой коврик Ральф приходил только поспать после еды, или когда ему все надоедало. Обычно он валился на бок и сразу засыпал, выставляя свой розовый голый, горячий животик, на который тут же нашелся клиент. У нас был котёнок, раза в два старше Ральфа, и в прохладные дни, которые случаются нередко в наше лето, котёнок, естественно искал тёплое место. Животик Ральфа показался ему самым подходящим вариантом и хорошо вылизав его, котик уютно устроился, тем более, что Ральф спал богатырским, непробудным сном. Просыпаясь, ощутив возле себя другое существо, он ленился даже выяснить, кто это. Так они и сжились, не оправдав присказку "плохо, как кот с собакой". Жили они хорошо, став настоящими друзьями, впоследствии.
     Ральф, маленький, удивительно напоминал слоненка, упитанный, с толстыми лапами, коротким, купированным хвостиком и большими лопухами ушей, ему не хватало только, что, хобота. Ходил он вначале только по прямой, повороты ему давались плохо - падал, со ступенек катился кувырком, забираясь потом на них с огромными трудностями. Характер в это время у него был удивительно флегматичный, стоически перенося всякие незадачи, он как бы откладывал их решение на потом, на вырост. Смешно было смотреть, как он шествует,  делая свой обязательный променад по прямой, по дорожке, падая в конце, чтобы повернуть назад. А в это время, котенок, прячась за всякими предметами на пути, устраивал на него засады, бросаясь оттуда, как настоящий тигр на слона, и не в силах повалить, болтался у Ральфа под шеей, а тот невозмутимо продолжал своё движение.
    Со временем, конечно, флегматичность почти исчезла, и с каждым сантиметров своего роста он все больше становился тем, кем и должен был стать, настоящей легавой, нервной, чувствительной и сообразительной собакой, но немного, какого-то флегматичного добродушия с своеобразным юмором у него осталось навсегда.
Жил он теперь, когда подрос, в моей комнате, и постоянно демонстрировал мне, какой он настоящий друг и как любит меня, что плохо отзывалось на состоянии моих рубашек и вообще одежды. В одно прекрасное утро можно было насладиться видом полностью распотрошенного  нового ботинка и потом долго внушать, глядя в невинные глаза Ральфа, что я не такой богатый, чтобы скармливать ему довольно дорогую обувь. Но время шло, пес становился солидней, начинал понимать уклад жизни людей. К тому же, ежедневная муштровка поведения, безусловного подчинения приказам давала свои результаты и я уже радовался замечательному другу, который подрастал у меня на глазах и обещал стать настоящей, культурной, охотничьей собакой.
  Но однажды мне пришлось отлучиться на несколько дней, и несмотря на мои тщательные инструкции и просьбы присматривать за ним, произошли странные события, подтвердившие мои догадки, что мы, очень мало еще понимаем их жизнь, жизнь животных. Ральф съел почти всю мою охотничью литературу - два справочника и сборник рассказов Сабанеева, короче все, что я оставил на столе, включая и мой охотничий билет, жалкие остатки которого, как и остатки книг, я нашел под кроватью, где он грыз и рвал их, понимая, видимо, наказуемость своих действий.  Что поделаешь,над моим рассказом о его самообразовании хохотало все наше общество охотников, когда я пришел за новым билетом. За всю свою жизнь, такого грамотного пса, мне больше никогда не попадалось.

Фото из сети