Он прекрасно все продумал. Он выступит в суде с краткой, но эффектной речью, в которой будут весомые аргументы и факты, не подлежащие сомнению. И контраргументы, если понадобятся для сомневающихся, которые появляются всегда, даже если все ясно и очевидно. Да, здесь все ясно и очевидно, и он закончит свою речь словами: «В этом деле все ясно, как дважды два - четыре».
И он выступил с этой речью. Судья, уставшая от непрерывных заседаний женщина, слегка клевала носом, но дослушала его речь до конца. И когда он эффектно закончил:
- Это также ясно, как дважды два - четыре!
Она встрепенулась и строго посмотрела на него.
- Дважды два – пять, - сказала она.
Он растерялся. Он почувствовал неприятные мурашки по телу, как будто на него вылили ушат холодной воды.
- К…как, - сказал он. - Но есть таблица ум…
- С судом не спорить! – сказала она жестко. – Иначе будете оштрафованы.
У него голова пошла кругом и, чтобы не упасть, он ухватился за краешек стола. Язык онемел и отказывался говорить. Он вынул платок и в волнении вытер лоб. Судья смотрела на него с недоумением. Слегка опомнившись, он все-таки пролепетал:
- Извините, ваша честь, но еще в школе …
- Мы не относимся к министерству образования, - сказала она строго. – Мы - независимый суд. И я вас вторично предупреждаю.
- Хорошо-хорошо, - чуть слышно пролепетал он. Он подумал, возможно, у него что-то с памятью, возможно, он пропустил урок углубленного познания или закон Думы о некоторых изменениях в таблице умножения. Ведь, если признаться честно, он не знал последние полторы тысячи законов и постановлений. А незнание не освобождает … Он еще раз вытер лоб платком, надо подумать.
- П-позвольте мне закончить, – прошептал он.
- Кончайте, - сказала судья.
- Это также верно, как трижды три – девять, - слабым голосом сказал он, надеясь, что Дума еще не дошла до этой строки.
- Трижды три – восемь, - сказала судья. – И это легко проверить. Если дважды два – пять, то трижды три, надо прибавить три, будет пять плюс три, - она написала на бумажке, - восемь. Я вижу, что вы хотите ввести суд в заблуждение. Я выписываю вам штраф пятьдесят тысяч, а также вы приговариваетесь к двум годам условно за дачу ложных показаний.
- Н-но… я н-не виновен, - дрожащим голосом произнес он.
- Ходорковский тоже считал себя невиновным и получил за это одиннадцать лет. Все считают себя невиновными – это безобразие. Все считают себя невиновными пока разрешено все, что не запрещено. Это не правильно, надо запретить все, что не разрешено специальным постановлением. Тогда в стране будет порядок. Но принять такое постановление мешают так называемые «демократы», которые еще не получили одиннадцать лет. Они всячески мешают нашим выдающимся прокурорам, которых мы этапировали в Думу с целью навести там порядок. Это выдающиеся женщины, хотя и не замужем. Они стараются изо всех сил, чтобы освободить страну от так называемых «демократов». У нас было специальное совещание по результатам парочки процессов, где в свете конкретных решений были утверждены поправки к этой дурацкой таблице умножения, которую преподают в школе. Понятно?
Он ничего не понял, но почему-то кивнул.
Он не помнит, как вышел из здания суда. Глаза у него были мутные, ноги подкашивались, губы шептали:
- Дважды два – пять… Трижды три – восемь… Девятью девять – девяносто девять…