В новом Рур своём обличье
Сердце покорил девичье,
И теперь ни днём, ни ночью
Позабыть его невмочь ей.
Но пока дела другие -
Айну в путь в миры иные
Дина с Найной провожают,
Что там ждёт, никто не знает...
Борис Готман.
Следующие дни аборигенки племени провели в хлопотах. Они скакали по деревьям, выискивая самые спелые кокосы и орехи. Приносили цветы, лианы, ягоды и листья. Всё это складывали возле домика вождя.
Айна же не обращала внимания на шумиху. Она залезла на самую макушку гинкго и замерла, Дина подозревала, что она медитирует. Сама же землянка решила тоже приготовить подарок и корпела над замысловатым рисунком, пытаясь сделать настоящую диадему. Руки делали своё дело, а мысли скакали, что твои скакуны.
Жаль, что украшение будет напоминать повязку, так как для диадемы необходим гибкий материал, что-то вроде проволоки, но здесь его не найти.
Найна тоже не участвовала в общем ажиотаже. Она несколько раз исчезала и возвращалась с небольшими предметами, завернутыми в широкие листья.
– Тебе это нужно? – раздался голос девочки, заставивший вздрогнуть Дину.
Юная подруга протягивала предмет, напоминающий моток проволоки серебристого цвета. Это точно была проволока из непонятного материала, прочная и гибкая. А еще юная амазонка протянула горсть самоцветов с просверленными дырками. Землянка обрадовано вскрикнула и принялась творить.
Наступила ночь перед таинством. Дине хотелось сделать необыкновенное зрелище, которое впоследствии стало бы ритуалом. Она долго ломала голову, вспоминая земные шоу, рассказывала соплеменницам, чтобы понять, что им ближе.
На другой день Дина проснулась от тишины и лежала несколько минут, не понимая, что происходит. Она уже привыкла, что аборигенки просыпались с рассветом и начинали шумную возню и перебранки. Научившись определять время по здешней звезде, землянка поняла, что время приближается к полудню. Как она умудрилась так проспать? Конечно, легли они с Найной далеко за полночь, обсуждая предстоящее торжество, но спать до обеда?
Выбравшись из домика, землянка поняла, что не только она оказалась соней, всё племя как будто сморил наведённый сон. Ага! Главное слово «наведённый». И кто его навёл? Теперь Дина уже ничему не удивлялась, сопоставляя увиденное. Вполне могли навести сон стражницы или их таинственные хозяева.
Стало не по себе от таких мыслей. Неужели здесь используется психотронное оружие? А чему удивляться, если ещё два века назад такое дело было обычной практикой массового зомбирования населения на Земле. Только после образования Всемирного правительства стало считаться преступлением.
Глаза инстинктивно начали искать предмет, который мог быть гипноиндуктором. Хотя о чём это она? Здесь, скорее всего, такие технологии, что излучателем может быть простой сучок.
– Дина-а-аа! – послышался звонкий голосок. Найна выпорхнула из двери, словно бабочка, лёгкая и воздушная в короткой юбочке из кружевных листьев. Она вся светилась таким задором юности и свежести, что землянка заулыбалась, забыв все свои тревожные мысли.
Девочка схватила плетёную сумочку и кивнула подруге, приглашая на утреннее омовение. Такие процедуры после появления новой амазонки стали ежедневным обязательным ритуалом, чему Дина искренне радовалась, так как теперь в племени не было немытых тел и грязных одеяний.
Лесное озеро манило прохладой и солнечными зайчиками, прыгающими по поверхности воды, когда лёгкий ветерок рябил воду.
Амазонки быстро скинули лёгкие туники, сделанные из мягких листьев, напоминающих шелковистую ткань. Это Найна показала заросли таких растений, сродни земным лопухам. Что удивительно, они были сначала очень жёсткими, но после отмачивания в воде и высушивания становились мягкими и шелковистыми.
Скрепив края тонкими нитями, выдернутыми из лиан, землянка нашила «платьев» соплеменницам. Теперь они щеголяли в разноцветных одеяниях, потому что Айна показала залежи голубой и жёлтой глины. Растворив её в воде, получили замечательный краситель.
Одежда оказалась очень удобной и практичной, даже Дина сняла свой потрёпанный комбинезон и надела тунику, потому что тропический климат был очень жарким и влажным, а местный аналог ткани прекрасно впитывал влагу и охлаждал кожу.
К таким туникам в торжественных случаях аборигенки надевали бусы и головные повязки. Длинные волосы теперь заплетали в одну или несколько косичек. Особенно хорошо с этим справлялись юные девчушки. Они только недавно стали полноправными амазонками, а до этого находились на попечении родительниц на острове, землянка тут же назвала его Детским.
Ксенобиолог с большим интересом наблюдала за малышками, ведь доступ на остров был ей заказан. Из рассказов аборигенок было ясно, что там проживают матери с маленькими детёнышами. Остров был совсем небольшим, но доступ туда отграничивал бурный поток горной реки с порогами, поэтому не было храбрецов, отважившихся навестить мамаш. Да и не стремился никто туда попасть, ведь каждая самка знала, что пойдёт туда, когда придёт её время.
Вместе с подругами купались и две юные амазонки, только вчера появившиеся в племени. Когда землянка наплавалась и вышла обсохнуть, она стала наблюдать за девчушками, резвящимися в воде. Они вели себя совсем как земные подростки: брызгались, ныряли, плескались, но не отходили от берега.
Дину поражало, что амазонки боялись воды. Она с трудом уговорила Найну зайти в озеро по грудь, та предпочитала нежиться у берега. Прошло немало времени, прежде чем дикарка заставила себя пересилить страх перед водной стихией, вот тогда и стала учиться плавать. Теперь она легко обгоняла подругу и могла пробыть довольно продолжительное время под водой. Повторить этот подвиг пока никто не смог.
– Думаешь, именно они будут хорошими пловчихами? – Найна подкралась незаметно, заставив подругу вздрогнуть.
– Тебе не кажется, что они какие-то другие?
– Конечно, другие, – не удивилась аборигенка. – Их не высиживали, как других детей.
– Появились живородящие самки?! – обрадовалась Дина.
– И раньше были такие, но сейчас их становится всё больше. Айна такая…
– А ты?
– И я, – согласилась юная амазонка.
– А от чего это зависит?
– Не знаю.
– Меня поражает, что мальчиков вы отдаёте отцам, а девочек забираете себе, – призналась Дина. – Если ребёнок родился, то пол виден, а в яйце-то нет?
– Как же мать может не определить пол своего чада?! – изумилась Найна.
– А отдавать отцам чадо не жалко?
– Так мы же не сможем воспитать малышей сильными и бесстрашными самцами. – На такой аргумент Дина не нашла ответа.
Что ж, природа правильно расставила акценты. Возможно, и на Земле было бы правильнее воспитывать мальчиков и девочек раздельно, а то уж больно изнеженными становятся мужчины, а женщины всё больше предпочитают заниматься карьерой, чем семьёй.
В поселении уже царила суматоха. Мелькали фигуры аборигенок, сновавших возле домика вождя. Айна сидела у двери, а две малышки расчёсывали её волосы. Они так медленно и старательно проводили костным гребнем по длинным прядям, что повелительница закрыла глаза, наслаждаясь.
Землянка полюбовалась её туникой, которую сделала необычной. Потратив несколько дней на её изготовление, Дина поняла, что наряд удался: ткань казалась прозрачной, отливая нежными оттенками голубого цвета. Рукава-фонарики казались крыльями бабочки, юбка свисала красивыми складками, а глубокий вырез подчёркивал упругую грудь. Красавица!
Найна остановилась около пенька, любуясь повелительницей. Сейчас она не выглядела суровым вождём племени, скорее напоминала молодую женщину, собирающуюся на свидание.
Дина юркнула к себе, положила одну сумку, взяла другую и присоединилась к подруге. Полюбовавшись на дело ловких рук, землянка кивнула девочкам, одобряя их работу, и начала делать причёску. Закрутив несколько прядей с висков в толстые жгуты, она собрала все волосы в низкий хвост, завязав его лентой того же цвета, что и платье. Полюбовавшись большими чёрными глазами и высоким лбом Айны, водрузила на голову диадему. Найна присвистнула от восхищения:
– Какая красота! – это было сказано достаточно громко, чтобы услышали все обитательницы поселения. Вокруг нашего трио образовался круг восхищённых фанаток. Они цокали языками, приплясывали, покачивали головами, вскидывали руки вверх, причмокивали губами.
Этот шум и гомон напоминал свадебные хлопоты. Да ведь так и было: амазонки провожали свою предводительницу к суженому. Удивительно, но ни одна из них не задумывалась о том, что ждёт вождя впереди, хотя старшие из них знали, куда уходит Айна. Видимо, такое поведение объяснялось благоговейным отношениям к Духам.
Дина не видела в племени суеверий. Дикарки восхищались восходом и заходом звезды, замирали перед таинственными предметами жительниц Города, но не обожествляли их настолько, чтобы впадать в религиозный экстаз. Они просто принимали всё как должное. Вот и Дину они почитали как самку, пришедшую к ним издалека и наделённую божественной силой, относились с почтением и уважением, но не раболепствовали. Скорее всего, такое поведение объяснялось постоянным присутствием демиургов и стало обыденным.
Дина кивнула подруге, та ещё нескольким амазонкам, и всё племя выстроилось напротив своей повелительницы. По команде раздался звонкий голос, его подхватило множество других голосов, и полилась печальная мелодия, рассказывающая о жизни племени, его вожде, о красоте этого мира и душевном огне, зовущем в дальнюю дорогу.
На глазах Айны заблестели слёзы любви и признательности. Когда мелодия закончилась на очень высокой ноте, вождь начала свой прощальный танец. Её движения напоминали то грацию пантеры, то полёт бабочки. Движения усиливались мелодией, которую затянула Найна. У неё был красивый чистый голос. Он поражал своим звучанием, так как был очень широкого диапазона. То звенел, как колокольчик, то падал, как тяжёлый молот. Это аборигенка то взлетала к небесам, то падала на землю, перекатывалась в нескольких сантиметрах от поверхности, умудряясь не уронить свои украшения.
Скоро послышались ритмичные звуки местного аналога тамтама, и все аборигенки начали танец. Движения были слаженными и стремительными: высокие прыжки и повороты напоминали акробатические упражнения, а когда самки ухватились за лианы, началось волшебное зрелище, от которого невозможно было оторвать глаз. Жаль, что зрителей не было.
Почувствовав чужой взгляд. Дина поняла, что ошибается: зрители как раз присутствовали: в ветвях виднелись любопытные мордашки маленьких самочек. Скорее всего, для них это был первый выход с территории острова. На ветвях сидели и мамаши с грудничками, причём у некоторых их было несколько. Малыши цепко держались за руки самок острыми коготками, кое-кто уцепился за длинные пряди волос, а некоторые устроились в складке на животе – настоящая сумка кенгуру. Теперь землянка поняла, зачем было приготовлено так много угощения.
Когда все утомились, Найна вытолкнула вперёд Дину. Все замерли в ожидании чего-то необыкновенного. Дина могла и спеть, так как закончила в детстве музыкальную школу, но решила прочесть стихи. Ночью она долго думала, что прочесть, ведь у неё было много любимых авторов, особенно нравилось, как красиво звучали строки о природе. Ей показалось, что такой напев будет близок этим детям природы:
Зеленая прическа,
Девическая грудь,
О, тонкая березка,
Что загляделась в пруд?*
На поляне стало так тихо, что слышно было, как шумят листья в кронах высоких деревьев. Дина с недоумением огляделась, решив, что аборигенки ничего не поняли, ведь она читала строки великого русского поэта на его родном языке.
– Продолжай! – еле слышно попросила Найна. И землянка начала читать одно за другим любимые стихи, внимательно следя за сидящими и стоящими амазонками. Было такое впечатление, что простые, но такие красивые слова были понятны и вызывали отклик в душе инопланетянок.
Особенно проникновенно прозвучало:
Только гость я, гость случайный
На горах твоих, земля*.
Дина остро почувствовала тоску, тоску по родине, по родным и знакомым и почему-то по неуклюжим и чешуйчатым динозаврам, а лицо Рура преследовало её уже не только ночью, но и днём.
Когда Дина села на траву рядом с Найной, к ней подошла Айна и протянула цветок … папоротника.
– Это… – начала землянка.
– …судьба, – закончила вождь.
Тут все засуетились, а Найна громко объявила:
– Пора!
Тотчас мамаши с малышами исчезли, юные самки смиренно замерли, а те, кто готов был к соединению, дружно двинулись к озеру вслед за предводительницей.
*стихи С. Есенина