С неудачной той посадки
Распрощались с жизнью сладкой:
Ведь на купол ледяной
Пару вынесло судьбой.
И теперь читатель знает,
Юля Павла обожает,
Несмотря, что и на льдине,
Мысли все его о Дине.
Борис Готман.
Павел вцепился в непослушный штурвал, потянул на себя, крича от нечеловеческого напряжения. Техника практически полностью отказала, приходилось сажать аварийное «корыто» вручную.
Вход в атмосферу оказался необычайно жёстким. Вскоре стало невыносимо жарко. Парашюты и не подумали раскрыться ни основные, ни аварийные, ни запасные.
Корабль нёсся вниз неуправляемым баллистическим снарядом. Одно радовало: на поверхности не видно лесов, взрыв не спровоцирует пожар – не хватало губить живых существ невинных, достаточно и экипажа.
Шлюпка и не думала выравниваться. Как шла носом вниз, так и шла. В голове мужчины всё перемешалось. Он то орал молитвы, то матерился, мешая всё это, и единственная мысль грела душу – Дина. Его своенравная красавица и умница, спасена, погружена в последнюю исправную капсулу. Она выживет, обязательно выживет.
А вот ему самому придётся очень потрудиться. Павел упёр ноги в панель, экзоскелет скафандра зажужжал. Пилот потянул проклятый штурвал, который, наконец, подался, пошёл вниз с щелчком, да как вовремя!
Огромная стальная махина вышла из штопора, почти изящно, повернулась, «вошла» во что-то твёрдое и «поплыла», как лодочка по морю, трясясь как колёса телеги без амортизаторов.
Экипажу пришлось несладко, потому что нос шлюпки с силой врезался во что-то. Огромные глыбы обрушились на корабль, большой кусок рухнул на кабину, пробил крышу.
Отважного космолётчика не задело чудом, и только потому, что он находился на полу в горизонтальном положении. А сидел бы в кресле – точно остался без головы.
От вибрации кабины Павел, не удержавшись, вылетел из кресла, ударился о пульт, отлетел на пол и на какое-то время потерял сознание, даже шлем не помог.
Пришёл в себя пилот от того, что кто-то осторожно хлопал его по щекам. Кое-как разлепив глаза, мужчина попытался сосредоточиться. Какой-то туманный силуэт нависал над ним.
–Дина? – прохрипел тренер.
–Прости, приятель,– послышался несмешливый и довольно знакомый голос. – Здесь, всего лишь, я.
Постепенно зрение вернулось к Павлу, размытое лицо стало более чётким, и он разглядел Юлию Дубровких. Красивая девица – шатенка с короткой «мальчишеской» стрижкой, ослепительной белозубой улыбкой и серыми глазами. Симпатичная мордашка, медового цвета кожа, тонкая талия и впечатляющих размеров грудь, едва помещавшаяся в тесном комбинезоне. Она была в экипаже главным техником-механиком и, по совместительству, доктором.
–Я жив или попал в рай и вижу перед собой ангела? – попробовал пошутить космонавт, разочарованно вздохнув.
– Увы, пока мы ещё в этом грешном мире, – собеседница пожала плечами. – Застряли чёрте где. Проклятье, читая в детстве об освоении Арктики, и в самом страшном сне не могла и представить, что окажусь на месте полярных исследователей.
– Ты о чём? – Павел поморщился и не без труда сел в кресло пилота.
Юлия протянула ему фляжку и достала из аптечки таблетку:
– Выпей! У тебя может быть сотрясение. Голова кружится?
Мужчина хмуро посмотрел на доктора, но возражать не стал, понимая, что лишиться сил ему сейчас непозволительно. Откинувшись на высокую спинку, посидел некоторое время, ожидая действия лекарства.
Хорошо, что медицина на Земле достигла ко времени межзвёздных полётов небывалого расцвета. Ещё сто лет назад он бы минимум неделю провалялся в постели, а теперь на восстановление требовались считанные минуты.
Девушка сидела во втором кресле, терпеливо ожидая продолжения разговора.
Павел открыл глаза, напомнил:
– Ты что-то говорила об Арктике?
– Кажется, мы ухитрились приземлиться на одном из полюсов, – техник кашлянула. – Я тут высунула носик наружу – сплошные льды и снега. В одну из ледяных гор ухитрились врезаться, попали под обвал, сохранилась лишь часть кабины, остальное в лепёшку. Если бы я не спряталась в моторном отсеке, рядом с топливными элементами, в котором и стены особо прочные и амортизаторы установлены, точно не выжила. Боюсь, дозу радиации всё-таки получила.
– А выбралась как? – уточнил наш герой.
– А я никогда не выхожу из своей комнаты без бластера и рюкзака с инструментами. Весь экипаж надо мной посмеивался из-за этого, а такая предусмотрительность спасла мне жизнь. Резаком прорезала дыру и выбралась, растопила снег, выползла на волю, обошла завал и обнаружила тебя, – девушка похлопала спутника по плечу, – Живого, хотя и не совсем здоровенького.
– Я в норме, – космолётчик поджал губы.- Выходит, починить шлюпку не удастся…
– Ни единого шанса, просто груда металлолома, – подтвердила техник, – Если чудом удастся собрать из остатков, то что-то очень маленькое, чтобы перебраться в более тёплые края, то. Но необходимо убрать все глыбы, обследовать оборудование. Единственное, с чем действительно хорошо – с водой. Я растопила лёд, залила щели в проломе кабины, заморозила их, чтобы сохранить тепло, но это ненадолго.
– Значит, построим себе жилище изо льда, начнём «откапывать» шлюпку, а там попробуем выяснить, где очутились. В идеале бы ещё связь наладить, чтобы послать сообщение спасателям, – мужчина потёр руки, взглянул на девушку уверенным взглядом взрослого мужчины, умеющего убеждать. – Мы выбираемся из этой консервной банки!
Скафандры позволяли не бояться адского мороза, только бы батареи не сели слишком быстро. Юля прорезала отверстие – потерпевшие крушение смогли выбраться наружу.
Космонавты непроизвольно закрыли глаза руками. Белизна ослепляла, сверкала, слепила. Во все стороны намного миль, куда не глянь, льды да снега.
– Да уж, сотни всевозможных опасностей, включая болезни от недостатка растительной пищи, и это не считая опасности голода, – Юлия вздохнула. – Повезло, как покойникам, что называется. Думаю, не спокойнее ли нашим погибшим друзьям?
Исследователи старались не думать о погибших товарищах. Каждый из них надеялся в душе, что кто-то из экипажа «Урагана» выжил. Конечно, эта шлюпка приземлилась не совсем удачно, но ведь были и другие планетные катера: ещё одна шлюпка и несколько спасательных капсул. Не могли же они спастись одни?!
– Совсем плохо придётся, сможешь питаться моим мясом, – пилот вытащил бластер из кобуры и убедился, что он исправен. – Наладишь рацию или построишь небольшой антиграв и улетишь, ты же у нас гений.
– О, вы так добры, сэр, но ближайшие пару дней продержусь на сухих пайках, которые не забыла положить в рюкзак, – хмыкнула девушка – Думаю, ты не откажешься тоже.
Павел виновато посмотрел на спутницу – язвить больше не хотелось, а девушка продолжила, как ни в чём не бывало:
– Итак, где построим наш дворец?
– Лучше, рядом с кораблём, – пояснил Павел. – Нам стоит поторопиться, пока экзоскелеты не «встали» и делают нас в разы сильнее. К счастью, строительство иглу входит в курс «молодого бойца», как раз на такой случай ввели.
С помощью бластеров начали вырезать большие ледяные «кирпичики». Нечаянные «полярники» стаскивали их в одно место и складывали рядами, пока не образовалась полусфера с одним тесным входом.
Павел упрямо повторял, что вход должен быть ниже уровня пола, объясняя тем, что так будет обеспечен отток углекислого газа и приток кислорода.
– Уверен? – поинтересовалась помощница.
– Проверено на собственном опыте, – успокоил мужчина.
Юлия после постройки убежища развела бурную деятельность: соорудила стол, стулья, полки.
– Лежаки тоже делать? – поинтересовалась она у товарища по несчастью.
– Надо проверить шлюпку,– ответил пилот. – На складе должны быть спальные мешки.
– Точно, командир заикнулся, что нам даже походные кровати положили.
– Не только. Должны быть жилые модули и надувные матрасы.
Обследовав шлюпку, обрадовались, что топливо в баках корабля не взорвалось и не выгорело полностью. Огорчились, что не оказалось даже простой палатки, зато нашли другие инструменты, так необходимые в хозяйстве. Разобрали все ящики, сложили под брезент.
Начали возводить походный домик. К удивлению Павла, Юля не показывала характер, а терпеливо следовала его указаниям, выслушивала упрёки, хоть и хмурилась. Наконец, строительство закончилось.
Соорудив лежанки из частей покрытия, разложили спальники, наскоро перекусили и улеглись отдохнуть. Павел тут же погрузился в тяжёлый сон, видимо, напряжение и травма давали о себе знать.
Юля долго ёрзала, устраиваясь удобнее на своей импровизированной постели, а потом встала и подошла к лежанке Павла.
«Ах, Никифоров, Никифоров! Если б ты знал, как я тебя люблю! Это судьба, наверное, что мы остались вдвоём на этой планете! Сколько я просила у Вселенной возможности завоевать твою любовь! Я знала, что это будет трудно, ведь для тебя не существовало других женщин, кроме Дины. Знаю, она замечательная девушка – красивая, умная, бесстрашная, настоящая подруга отважного звездолётчика. Но она не оценила твоей любви! Она совсем не понимал, что значит для тебя. Дина была ровна со всеми мужчинами, не выделяя никого. Это же было так заметно. А как ты ревновал её к профессору, её учителю! Она так воодушевлённо рассказывала об их совместных проектах, что любой мог понять – для неё наука на первом месте!».
Мужчина пошевелился, застонал, на высоком лбу образовалась складка, губы сжались. Девушке так захотелось разгладить складку, очертить пальцем красивый изгиб губ и припасть к ним в поцелуе. Руки потянулись и погладили жёсткий ёжик стриженых волос – подбородок дёрнулся, губы растянулись в полуулыбке:
– Дина, – прошептал Павел и повернулся на бок. Девушка вздохнула, поправила молнию на спальнике:
– Спи, милый!
Вернувшись на своё место, юная звездолётчица попыталась уснуть, но сон не шёл. Девушка вспомнила любимую книгу И. Ефремова. Там Низа долго и беззаветно любила Эрга, в конце концов, он ответил ей взаимностью, поняв, что именно она является его парой. Девушка уснула с мыслью, что у она сможет завоевать любовь Павла.
Нет, она не будет теперь поступать по-детски, как на Земле. Ещё во время подготовки, она стремилась во всём походить на Дину – перекрасила волосы в золотистый цвет, начала носить юбки, посещала салоны красоты, которые могли сделать из простушки настоящую красавицу. Но ничего не помогло – Павел не видел в ней женщину.
Тогда она бросила эти попытки и стала вести себя естественно. Павел называл её «пацанкой» и относился покровительственно, но теперь общался с удовольствием, рассказывал о своих космических путешествиях. А рассказчик он был замечательный – весёлый, озорной, постоянно подтрунивал над собой, сообщая, что часто попадал впросак из-за упрямства и юношеского максимализма.
Утром Павел отправился на разведку, обследовал окрестности в поисках хоть чего-то съедобного, и вскоре обнаружил неподалёку от стоянки довольно большие круглые следы. Открытие обрадовало и испугало одновременно. С одной стороны, планета обитаема, а с другой… кто знает, насколько опасны неведомые твари?
Вернувшись за техником, уже вместе с ней отправились по следам. Без напарника на такие охоты не ходят. Через несколько часов увидели впереди какие-то белые горы, которые, казалось, шевелились.