Я понимаю, почему так сложилось с названием улиц в украинских городах. Просто в украинской истории нет героев с безукоризненной биографией, вот и приходится идти на компромисс: Богдан Хмельницкий, Петлюра, Бандера, Шухевич...
Конечно, можно было бы сделать, как американцы: "сорок вторая стрит - восьмая авеню." Но не тот человек хохол, чтобы жить как пешка на шахматной доске.
Хотя, с другой стороны, принято же сумасшедшие дома называть именами великих психиатров.
-------------------------
- Моя фамилия Аптекарь, - сказал он. Мой прадед, мой дед и мой отец были аптекарями. Я тоже работаю в фармацевтике.
- И грянул гром ... – сказал Рабинович совсем не кстати.
- В смысле? - спросил Аптекарь.
- У Бредбери есть рассказ с таким названием. Там один чувак, путешествовавший на машине времени в мезозойскую эру, случайно раздавил бабочку и изменил реальность.
- Как это? - спросил Аптекарь.
- Ну, скажем ты возвращаешься из прошлого, где нечаянно наступил на бабочку, и узнаешь, что твоя фамилия не Аптекарь, а Корчмарь. И у прадеда, и у деда, и у отца, и у тебя фамилии Корчмарь, и сам ты работаешь наладчиком автоматов на минском пивзаводе Оливария.
--------------------------
Ax, какими были раньше анекдоты. Гомерическими, разящими, потрясающими, ниспровергающими, жалящими, разящими, аннигилирующими, клеветническими, антисоветскими. И непонятно было, кто их выдумывает. Говорят Контора с ног сбилась, разыскивая сочинителей, так ни одного и не нашла. Они сами возникали из бульона жизни. За анекдоты сажали, за анекдоты расстреливали.
А сейчас. Если попадаешь в подвыпившую русскоязычную компанию, в ней обязательно объявляется анекдотоноситель. Уже через минуту, после того, как он открывает рот, я понимаю, что анекдоты он сочиняет сам. Сам сочиняет, сам рассказывает, сам смеется. Такой дурак.
----------------------
Битва наперсточников.
---------------------------
Пациент: Я боюсь террористического акта. Иногда мне кажется, что пассажир, который садится рядом со мной в сабвее - мусульманин, что его портфель, который он держит на коленях, наполнен взрывчаткой, сейчас взорвется и мне будет больно.
Доктор: Не бойтесь. Это совершенно не больно, Помните, что скорость распространения взрывной волны значительно выше, чем скорость передачи импульса вдоль нервного волокна.
------------------------------------------------
- Все, сказал Рабинович, - никогда больше не стану употреблять слово «хохол».
- Чего это вдруг, - спросил Карпыч.
- За «хохол» нынче банят. Цукер программу написал. Программа вылавливает «хохол» и банит на трое суток.
- Надо через нолики писать, - посоветовал Карпыч.
- Это как? - спросил Рабинович.
х0х0л, - показал скайп.
- Да, нет, сказал Рабинович, - лучше совсем не буду.
- Не жалко слова?
- Конечно жалко! - воскликнул Рабинович. Исчезнет слово, краска, оттенок из литературного великого русского языка.
- Хохол тоже исчезнет? - ядовито спросил Карпыч.
- Я экзистенциалист, - сказал Рабинович запальчиво, - Нет слова нет и объекта. Нет объекта, нет и субъекта.
- Да, - ответил Карпыч сонно. В Минске было три часа ночи. - Нифуя нет.
--------------------
- Так это же старое, - сказала она. - Я это давно читала.
- Новое - хорошо забытое старое. Если вы помните, что я написал 4 года назад, значит могу считать себя классиком.
--------------------------------------------
Фотография яблони с яблоками. Внизу подпись: "В Израиле научились выращивать айфоны на деревьях."