Мастер

АСТАПОВИЧ АЛЕКСАНДР - http://www.proza.ru/avtor/astapovicha - ПЯТОЕ МЕСТО В 97-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

Григорий улыбнулся, глядя на даму, лет сорока пяти, которая кряхтя и ругаясь тащила завёрнутую в плотную бумагу - то ли картину, то ли ещё что.
- Мишка! Помоги женщине, а то упадёт - не дай бог.
«Своих» клиентов Григорий Степаныч чуял за километр. Пока он поднимал жалюзи на окнах мастерской, Мишка – его помощник и ученик, принял у дамы тяжёлый свёрток и проводил её внутрь.
Степаныч собрался сходить за булкой к утреннему чаю, поэтому крикнул в двери:
- Посмотри что там у барышни.
Отчего дама покраснела и принялась теребить кисточку фиолетового шарфика. Мишка развернул пакет и увидел - красивое зеркало, в резной раме. Хоть он и был «студентом», но в антикваре немного разбирался, поэтому он вопросительно посмотрел на даму, как бы спрашивая: «Что вы тут хотите починить, мадам?». Она прервала его размышления ангельским голосом:
- Вот, зеркало нужно отремонтировать.
Григорий зашёл вовремя. Посмотрев на удивленное лицо ученика, на зеркало понял, что данный вопрос требует вмешательство профессионала. Мишка смотрел на него как на «спасителя».
- Степаныч, тут зеркало…
- Так. Что тут у нас? - со знанием дела вступил в диалог Мастер.
- Вы знаете, - пропела дама, - оно испортилось.
Его это озадачило, как испортилось? Вот он видит в нём свою небритую рожу, и даже прыщ на носу у помощника видно. Он искоса посмотрел на дамочку, намереваясь предъявить ей опровержение. Но, решил не торопиться с выводами, заявил:
- Приходите завтра, после обеда.
- Хорошо, спасибо!
- До свиданья! – подал голос «студент», подозрительно поглядывая на Мастера.
«Степаныч решил нагреть даму - старый обманщик. Хотя за Мастером таких историй не припоминалось». Михаил вышел на улицу, наблюдая, как «странная дама» заходит в подъезд пятиэтажного дома.
- Она прямо напротив нас живёт.
- Откуда знаешь?
- Так вон - зашла в подъезд.
- Хорошее зеркало, я тебе скажу, Мишаня. Таких зеркал теперь не делают - чистое серебро. Только богатые дворяне, лет сто назад, могли себе такое позволить. Как думаешь, сколько стоит?
- Ну, тысячи две.
Степаныч усмехнулся в небритую щетину и поправил ученика:
- Тысяч двадцать, милый мой. Как бы, не больше.
Помощник с широко раскрытыми от удивления глазами смотрел на бесценное зеркало.
- Ого!
- Мне один Антиквар приносил точно такое, лет пять назад, так он, за сохранность, чуть с меня расписку не потребовал. При этом говорил, что с каждым годом цена поднимается - вещь старая.
«Стоп! - подумал Степаныч, разглядев в уголке подрамника, трещину, которую пять лет назад он заливал лаком. – Это же то самое зеркало! Вот так да!». Ничего не сказав «студенту», приговаривая: «Посмотрим, посмотрим, - он с любопытством изучал знакомый антиквариат. - Ага, вот! Трещинка образовалась, и тут есть скол небольшой. Стареет вещь...» Ещё раз, рассматривая гладь серебра, он неудовлетворительно оценил своё отражение: «Надо побриться и волосы из носа повыдёргивать, а то похож на... - «Волосо-носа», и рубаху надо новую купить».
- Мишка, - крикнул он, унося зеркало в кладовку.
- Что? Звал? – забегая с улицы, спросил «студент».
- Да. Посмотри тут. Сходить надо.
И он пошёл на базар, расположенный в ста метрах от мастерской. Выбирая рубаху, он вдруг вспомнил миленькое лицо дамы. «Красивая женщина, миловидная, неприступная, скорее всего - учителем работает». - Заключил он про себя, расплачиваясь новой пятидесяти рублёвкой. Когда он вернулся в мастерскую, Мишка принимал у старушки часы с кукушкой. «Опять кукушка сдохла», - вспомнил он старую шутку.
- Что тут у нас?
- Дак вот, Часы тикают, а кукушка не вылета... т. Што делать - не знаю. Я к ней так привыкла, - без устали тараторила бабушка.
- Бабушка. Завтра приходи – починим. С утра приходи. Хорошо?
- Хорошо сынок. Дай Бог тебе здоровья! – и пошла костыляя.
- Что, справишься?
- Да, тут защёлка соскочила. И пыли, как у меня в голове, - и он засмеялся.
Степаныч достал зеркало, постелил на рабочий стол холщовое покрывало, уложил раритет и начал разводить лак, думая: «До завтра не высохнет, что же я не сказал, чтобы послезавтра приходила. Ах, как неудобно получилось. Ладно, извинюсь, не впервые». Он залил лаком дефекты на раме, и положил в кладовку «сушиться».
С обеда клиентов поубавилось и Степаныч оставив Мишку «за старшего» побрёл в "Пельменную". Пельмени он любил, но за долгие годы холостяцкой жизни, они ему так поднадоели, что при слове пельмени, ему представлялась куча нестираного белья, неубранная месяцами квартира и унылая, скучная жизнь в одиночестве.
В «Бульонной» было пусто. Дородная раздатчица приятно улыбалась и всегда краснела при виде Степаныча.
- Бульон с фрикадельками, полстакана сметаны и компот - один.
Её пышные формы и выпирающую из под декольте грудь нельзя не заметить, и аппетит, с каким она на него смотрит. Можно подумать, что она с удовольствием отведала бы его - на десерт, после ужина.
- Ваш бульон.
Степаныч пообедал и от нахлынувшей лени не захотел больше работать. Заскочив в мастерскую, наказал помощнику - как следует убраться в мастерской, всё проверить и закрыть. «Хватит на сегодня - думал он, бодро шагая к дому, - надо в норе прибрать. А то, скоро пожарников придётся вызывать, чтобы выковырять меня из этого бардака». И он ещё проворнее зашагал.
Весь вечер Степаныч разгребал и уничтожал «нажитое» и мусор. Стиральная машинка «обрадовано» заурчала, а на кухне гремели непривычными для Степаныча и соседей звуками, звякающие в раковине кастрюли и тарелки. Уже к ночи он смахнул пот со лба, вытирая пыль с полки в прихожей, с гордостью, радуясь и оценивая свой «подвиг» закоренелого холостяка. «Вот это жилище! - думал он, - а то живу как крот». Но эта радость - не долгая, уже через пару-тройку дней, Григорию надоест эта чистота и уют и «жилище», опять превратиться в «кротовую нору». «Эх. Надо жениться, пожалуй» - думал он засыпая...
Наутро, Григорий пришёл чуть пораньше. Стоя у стола и рассматривая вчерашнюю работу он сделал заключение: «Неплохо, неплохо», как раз в это время пришёл напарник.
- Здорова, Степаныч, что опять уборку делал?
Тот исподлобья посмотрел на своего помощника и подумал: «Вот плут – всё подметит. Хороший парень».
- Здоров, Мишаня...
  Мишка, улыбаясь во весь рот, рассматривал огромные клетки на его новой рубахе и чисто выбритое лицо наставника. С утра прибежала бабушка, меняя бумажный рубль на исправную кукушку в её часах, приговаривая: «Вот, хорошо то, как! Касатики, сделали таки!» и поковыляла - счастливая, обнимая свои часы с кукушкой. Время до обеда тянулось долго. Степаныч отремонтировал крышку от кастрюли, ловко меняя сломавшуюся ручку, подбил пару ботинок, а напарник ковырялся с неисправной электрической мясорубкой. Он хорошо разбирался в электроприборах, Григорию не хотелось вникать в эти «колебания переменного тока», тем более парень окончил ПТУ - электрик третьего разряда. Их отвлекла дама:
- Здравствуйте.
Они одновременно повернули головы и приоткрыли рты, вид у них был как у двух гусей, которые следят за вкусным червяком. Мишка опомнился первый.
- Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
- Тут, понимаете, какое дело… - сбивчиво начал Мастер...
Дама мило улыбалась, не узнавая Григория, выглядевшего сегодня как франт. Но и сама она выглядела лучше вчерашнего, можно подумать, что уже не учитель, а заместитель директора школы.
- Что случилось? Разбилось?
- Нет! Вы что? Как можно!
Мишка, впервые видел таким смущённым Мастера, поэтому подумал, что лучше ему уйти, оставив эту парочку наедине. Он, несмотря на молодость, имел уже немалый опыт, «в этом деле» и понял свою ненужность в данной ситуации. Исчезновение «студента» Степаныч даже не заметил, «Что же я так волнуюсь - то?» думал он про себя.
- Понимаете, Барышня…
- Лида, - коротко представилась она.
- Степаныч... Ой, Гриша.
- Григорий? Очень приятно, – улыбалась дама.
Лида заметила, что мужчина слегка волнуется и смущён, она напротив, чувствовала себя раскованно и свободно. Она давно его заприметила, ещё года три назад, после похорон мужа, который покинул её годом раньше. Но, не было повода познакомиться. Григорий казался ей интересным мужчиной, работящим и не пьяницей. Неряшливо выглядел только и в одежде не разборчив, но не грязный и руки вон какие ухоженные, да ещё и «золотые».
- Так что с моим зеркалом, Григорий?
- Понимаете, Лида. Лидия, извините, – всё еще волнуясь, стал объяснять он. – Там была небольшая трещинка… и скол. Я их залил лаком...
Лидия внимательно слушала приятный голос мужчины с любопытством разглядывая его мастерскую. Видно, как аккуратно разложены инструменты и приспособления на полках, на столе - порядок. Мастер любил свою работу, доставляя радость своим клиентам - возвращая их вещам вторую жизнь.
- И теперь, лак должен высохнуть. – Закончил Степаныч.
Комната наполнилась приятным запахом её духов, смешанным с запахом масляного лака. Григорий сомневался: «Спросить или не спросить? Спросить!»
- Я вспомнил это зеркало, Лидия. Его приносил, солидный мужчина, в ремонт... Лет пять, назад.
- Да. Это был мой покойный супруг.
- Ой. Извините. Сочувствую. Я не знал...
- Ничего. Не стоит извиняться, ну раз уж зашёл разговор о нём... Я уже четыре года, как стала вдовой. Мой покойный муж был антикваром…
Она начала рассказывать о своей жизни, муже, несчастной судьбе... Степаныч расслабился и немного успокоился, с интересом слушая собеседницу. Вскоре их беседа всё чаще стала прерываться весёлым смехом и перетекла в приятный непринуждённый разговор обо всём, как это обычно бывает.
Примерно, через два часа, дама ушла, отмечая про себя, что хорошо провела время: «Приятный мужчина, не ожидала».
Степаныч хоть и успокоился, но не совсем. «Хорошо вчера, хоть марафет навёл. А то выглядел бы как индеец, вылезший из джунглей. Хоть я и есть индеец. Где этот Мишка, запропастился?» - не успел подумать он, как помощник ввалился в мастерскую. Внимательно разглядывая наставника и улыбаясь, он съязвил:
- Видел, как дамочка уходила, виляя хвостом, словно ты ей его прищемил.
- Ты это…
- Степаныч. Ты бы сходил в парикмахерскую, лохмы свои подстриг. А то выглядишь, как хиппи семидесятых.
Тот хотел осадить молодого и заносчивого студента, но, осёкся: «Он прав!»
- Пошути мне ещё. Ладно, и правда, схожу. Закроешь. И смотри – чтоб нормально тут.
- Да, не переживай, Мастер.
- До завтра.
- Угу...

Григорий зашагал на рынок. Купил себе новые джинсы, в придачу “барыга” продал ему рубаху, того же производителя, приобрёл удобные кроссовки и кепку. Заходя в парикмахерскую и бросая на стул огромный свёрток он произнёс откуда-то взятую «пижонскую» фразу:
- Обслужите меня по последней моде, - и плюхнулся в кресло.
Молоденькая парикмахерша, бегала вокруг, сотрясая грудями и возбуждая тягу к "прекрасному". Через час, Григорий Степанович, без единого волоска в носу, важно шагал по проспекту к дому, насвистывая известный мотив песенки «Битлов». «Yesterday, all my troubles seemed so far away…».

На следующее утро Степаныч оделся в «Джинсу» и, брызнув на себя одеколоном из флакона, последовал в мастерскую. У Мишки отвисла челюсть:
- Ого!
- Цыц. Ни слова больше…
Он радостно улыбался, заметив идущую в сторону мастерской Лидочку, Лидию. «Имя красивое, и женщина прекрасная, манерная, раскрепощённая…», - думал он.
Она, увидев его, была немного удивлена его преображению, помахала ручкой и тоже улыбнулась.
- Здравствуйте, Лида!
- Григорий! Вас не узнать!
- Спасибо, Лидия! Вы прекрасно выглядите!
- О! – и она прошуршала своим платьем, заходя в мастерскую. - Заметив завёрнутое в плотную бумагу зеркало, с нескрываемым сожалением спросила:
- Что, уже готово? Так быстро?
- Хотите чаю? С пряниками, не откажите? - и он махнул головой Мишке.
Тот без слов побежал на кухню и уже шуршал там, пакетом с пряниками.
- Ой, неудобно как то, – присаживаясь, ответила Лида. Чаю она не хотела, но другого повода остаться не было. - Мешаю вам работать.
- Что вы! Ни сколько...
В этот момент, в мастерскую ввалилась объёмная женщина, со свёртком в руках.
- Можете починить утюг?
- Мишка!
- Пройдём на кухню Лида, там договорим...
- Да, минутку, - обращаясь к «пухленькой - с отдышкой».
Они сидели на кухне, разговаривали и уже не смущались, Григорий шутил - шутки были уместными, Лидия так прекрасно смеялась, всё больше привлекая его своей глубокой душевностью и красотой. Настояв доставить зеркало прямо в квартиру, Григорий проводил даму. Поставив зеркало в прихожей, он помялся нерешительно, она пригласила его зайти “на чай”, Григорий отказался, сославшись на занятость, хотя понимал, что робеет...
День закончился, клиентов не было – в понедельник рынок не работал. Вечером, лёжа на диване и укрываясь пледом, Степаныч ощущал мощный прилив энергии в его сорока восьми летнем теле и восемнадцатилетней душе. Лида ему нравилась...

Следующий день прошёл как обычно, за ним второй... Он уже начал скучать о Лидии, вспоминая её каждый вечер и представляя, как заходит к ней с букетом цветов... Она прыгает с порога ему в объятия… и всё остальное. «И сегодня её не увижу... Какой я не решительный, сейчас же, куплю букет роз и пойду к ней» - думал он, складывая в ящик стола мелкий инструмент и мелочь.
- Здравствуйте, Григорий!
- Здравствуйте, Лидочка! - от радости встречи он не знал как себя вести...
- Понимаете, Гриша, мне опять нужна ваша помощь.
- Помогу, а в чём дело?
- Зеркало, не поможете повесить?
- Конечно, с удовольствием… - и он начал нести, всякую ерунду, закрывая мастерскую…

Она включила свет в прихожей и показала пальчиком:
- Думаю, здесь... – вопросительно глядя на Григория.
- Хорошо.
- Пойду чаю заварю, если что – зови… - «… те» она проглотила.
Степаныч быстро справился с задачей, хотя торопиться не собирался, а Лида, переодевшись, наблюдала за красивыми движениями мужчины. Она подошла так близко, что он слышал её горячее дыхание. Затем, встав прямо у зеркала, стала протирать его мягкой салфеткой. Её движения завораживали, волосы пахли ландышем вперемешку с запахом лака... Григорий решился и обнял её...
Она стонала и вырывалась из его объятий, он целовал её в губы, шею. Он покрывал её прекрасное тело поцелуями – «ниже, ещё ниже» - просила она. Они извивались в страстном танце этих, стосковавшихся по любви, тел…
Чайник уже перестал свистеть и потрескивал откалывающейся эмалью - вода выкипела...
Лида, грациозно накинув шёлковый халат, пошла на кухню. Задержавшись у приятно пахнущего свежим лаком зеркала, она внимательно всматривалась в своё отражение: алый цвет губ, яркий румянец, блеск во взгляде, истома в теле… В сознании промелькнуло яркой волной: «Отремонтировал! Мастер!» - и уже вслух спросила:
- Григорий! Сварить вам пельменей?
- ...