Когда я писала про Аленку, то не думала, что это история будет записываться потом в виде дневника.
Но девочка продолжает меня удивлять, поэтому…
***
Собираюсь на занятие, в пакете всё необходимое. Обычно занятие состоит из нескольких частей: развитие слухового восприятия и обучение произношению, формирование элементарных математических представлений, развитие мелкой моторики, развитие речи.
Всё сложено по плану. Уже стою на пороге, как вдруг, словно повинуясь какому-то зову, разуваюсь, бегом к шкафу, беру пластиковую банку с крышкой, выбегаю из дома. Еду…
В этой банке привезенные из Марокко ракушки. Необычные ракушки, а перламутровые. Я сама собирала их на берегу Атлантического океана в Эссуэйре.
Сидя в машине и выруливая к перекрестку, подумала: а для чего, собственно, мне эти ракушки? Я не собиралась включать их в занятие. Ладно, думаю, сориентируюсь на местности.
Аленка встретила меня как обычно. Она сначала долго смотрит на меня, потом проходит в комнату, усаживается за маленький стол, складывает руки на коленки.
Занятие проходило в своём режиме. Я забыла про банку с ракушками, она переместилась на дно пакета.
Начала складывать в пакет коробки с наглядным материалом, вытащила банку с ракушками, поставила ее перед Аленкой.
Она открыла банку, заглянула и… Восторженный вопль раздался в комнате. Аленка запустила руки в ракушки, перебирала их, пропускала через пальцы. Потом высыпала ракушки на стол, быстро разложила их по размеру. Выбрала самую большую, поднесла к уху и начала прислушиваться.
- Она где-то видела ракушки? – спросила я маму.
-Нет, мы с ней никуда не ездили, ракушек дома нет.
Аленка положила ракушку на стол и внимательно посмотрела на меня. Она так делает, когда хочет передать какую-то картинку. Смотрит долго и как бы сквозь меня. Взгляд девочки при этом становится расфокусированным, а меня начинает пробирать озноб.
Не всегда, но чаще всего я мёрзну во время её «трансляций».
В этот момент я «увидела» картинку: Аленка идет по морскому побережью и собирает в маленькое красное ведерко ракушки.
- Она хочет на море, - произнесла я.
-Кто хочет на море? – переспросила мать.
- Аленка хочет на море, - повторила я.
-Она не может хотеть на море, по той простой причине, что ни разу там не была, нигде не видела, представления не имеет.
-Ваша дочь хочет на море, - упрямо повторила я, не сводя глаз с девочки. – Она знает, что такое море, более того, она хочет собирать ракушки в своё красное ведерко.
- Да она заколебала с этим ведерком, - вспыхнула мама. – Целый день ходит по комнате и складывает в него кубики. Высыпает на пол и снова складывает.
- А есть возможность поехать к морю? – я перевела взгляд на мать.
-Как я с ней поеду? – удивилась она. – Нет, это невозможно.
-Почему?
- А как?
Я долго пыталась объяснить маме, что Аленка уже большая девочка, а ездят отдыхать и с младенцами. Что у неё формированы гигиенические навыки, что она сама ест, просится на горшок, умеет вести себя спокойно.
Нет. Вы не понимаете. Это невозможно. Как я поеду с ребенком вообще? Разговор закончен.
Аленка, словно поняв всю суть нашего с мамой разговора, печально вздохнула и сложила все ракушки в банку.
- И всё-таки, подумайте, - сказала я маме на прощание. – Нет ничего невозможного. Было бы желание. А девочке надо к морю.
****
Аленка с мамой живут на четвертом этаже обычной пятиэтажки. Домофона в квартире нет. Лишнего ключа от домофона тоже. Обычно я звоню по телефону, предупреждаю о своём визите. Мама закрывает Аленку в квартире, бежит вниз, открывает подъезд, поднимаемся вместе.
Несколько раз просила не оставлять Аленку одну.
-Да я же быстро! Тут и 5 минут не прошло, - приговаривала мать и неслась вверх по лестнице.
Девочка каждый раз принималась плакать, как только в замочной скважине поворачивался ключ, запиравший дверь.
В четверг пришла на занятие как обычно. Позвонила матери, сказала, что жду у входа в подъезд.
Мама Аленки открыла мне дверь, я вошла в подъезд и… Аленка не просто кричала. Ей было настолько страшно, что девочка издавала звуки, перейдя на иную тональность. Нет, она не блажила, не истерила, не капризничала, как это часто делают маленькие дети, пытаясь добиться своего.
Ей реально было страшно.
- Я же просила не оставлять её одну!!!! Бегите быстрее!!! – крикнула я матери и мы побежали вверх.
-Да там же нет никого! – отвечала мать. – Мы с ней вдвоем в квартире! Кроме Аленки дома никого!
Но я знаю, что кто-то еще присутствует и девочка его видит. Потому что от её беспомощного крика меня начало морозить уже на уровне второго этажа. Волосы на голове зашевелились, встали дыбом. В толстом пуховике, в теплом подъезде, мчась по лестнице, я замерзла до костей.
Открыли дверь. Аленка стояла в углу,сразу у входа в квартиру и закрывала лицо руками.
- Если вы еще раз оставите её одну, я откажусь от занятий, - сказала я. – Не хочу быть причиной её страхов. Получается, что всякий раз, как только вы закрываете Аленку в квартире и уходите, прихожу я. Закрепляется негативное отношение к моим визитам, а я с таким трудом наладила ней контакт.
Всё, теперь мама спускается вниз вместе с девочкой.
И не объяснишь взрослому человеку, что её малышка действительно видит кого-то еще в квартире. Того, кто её пугает.
***
Каждое занятие начинаем с установки, с организационного момента. Это могут быть упражнения на развитие речевого дыхания, на развитие мелкой моторики, внимания.
В тот день мы сначала выполнили с девочкой артикуляционную гимнастику, потом я проговаривала короткий стих:
-Маленькие ножки шли по дорожке,
Топ-топ-топ.
Большие ноги шли по дороге
Топ-топ-топ.
От Аленки требовалось повторить за мной движения пальчиками по столу. Мы пытались «шагать» сначала одной рукой, потом другой, потом двумя руками вместе. Каждый раз я проговаривала «Топ-топ-топ» то высоким голосом, то низким, чтобы дать понять – маленькие ноги шагают иначе, чем большие.
И тут я вдруг быстро-быстро «пробежалась» по столу пальцами, издавая ногтями глухой звук, похожий на треск.
Аленка расширила глаза и резко отпрянула от стола. Девочка со страхом посмотрела на стол, на меня, на мои руки. Потом сосредоточилась, взгляд её стал расфокусированным и я увидела очередное «послание».
Я одновременно находилась и в этой маленькой комнате, с девочкой, сидящей напротив меня, её мамой, сидящей рядом с девочкой, и стояла на самом верху крепостной стены.
Я смотрела, как саранча уничтожает посевы кукурузы, пшеницы, оставляя после себя выстриженные голые поля.
Я ощущала страх, боль и безнадежность от того, что мой народ остался без посевов, без урожая, а значит, пришел голод. Земли моей страны и без того мало пригодны к сельскому хозяйству, кругом пески. Но нам удавалось вырастить необходимое количество зерна для пропитания. И тут кара небесная – саранча. Я слышала треск хитиновых крыльев, который не мог заглушить даже тот горячий ветер.
Видение закончилось.
Я молчала. Аленка смотрела на меня.
-Она опять что-то говорит? – спросила мама. – Что–то показывает?
-Да, - несколько отрешенно ответила я. – Нашествие саранчи.
-Ну, вы как скажете, так хоть стой, хоть падай, - засмеялась мама. – Откуда саранча-то? Ну, вы придумали!! Саранча! Да она знать не знает такое. Телевизор ей уже перестали включать. Потому что она как море там увидит, так потом не остановить. Кричит и кричит, сладу никакого.
Мы продолжили занятие. Девочка выполнила все задания внимательно и сосредоточенно.
Прощаясь со мной в коридоре, малышка вдруг прижалась ко мне.
Пообещала Аленке, что скоро приду снова…. Поговорим.