На день рождение обязательно должен быть торт. Маленький, большой, громадный, - с бисквитными коржами, пропитанными сладким ягодным сиропом, и перемазанными жирным масляным кремом и вареной коричневой сгущенкой. Крема, вязкого и липкого, который постоянно хочется запить чёрным сладким чаем, должно быть много, а сгущенного молока - еще больше. Сверху торт можно украсить разноцветными цветочками и арахисовыми жаренными орешками или шоколадной глазурью и огромной надписью - С Днем Рожденя.
К дню рождения нужно подвезти целый воз позитивных эмоций, иначе он потеряется среди других дней, так похожих между собой. Нужно заказать стриптизершу, нужно позвать самых запойных друзей - нужно привлечь множество аудиовизуальных средств для поднятия настроения и алкоголя для бодрости. Вобщем нужно делать то, что и так все делают, без особых напоминаний. Я тоже - постаралась не выходить за рамки предложенного развлекательной бизнес-инфраструктурой сценария по поднятию настроения, но не учла один очень "неприятный" пунктик, который оказался самым главным - и о котором почему-то все умалчивают. На день рождение ни в коем случае не надо приглашать своих престарелых родственников с особенным чёрным чувством юмора. Потому что результатом такого суррогата - станет ваше добровольное ныряние в торт лицом... и настроение - как от постоянного ощущение липкого крема на коже.
Начинается все с того, что обязательно какая-то бабулька похвалит тортик. И спросит, пекла ли именинница его сама? Ну какое тебе дело - ну купила в магазине, ну испекла ночью, смотри - и наслаждайся... но бабульку не устраивает неполный ответ внучатой племянницы, его резкая интонация и отсутствия всяческих пояснений о рецептуре кулинарного изделия - и она решает продегустировать розово-воздушный крем самостоятельно, чтобы определить, из чего сделана такая красота. Бабулька залезает рукой в гущу торта, загребая своим костлявым пальцем чуть-чуть розово-масляного шедевра. Облизывая палец, она одобрительно кивает головой...да, вкусненько, - надеюсь всем понравиться.
Потом включается новая тема:
- Валь?
- Да, баб Ника.
- Видишь эти розовые кремовые рюшики на торте?
- Да, баб Ника. - отвечаешь, только бы отстала.
- Вот, запомни, внученька, - скрипела старуха, как сморщенный старый диван, вот именно такими воздушно-розовыми рюшиками, переходящими в цветочки, должен быть украшен мой гроб. Запомни, внученька, именно такими.
Смайл.
- Хорошо, баб Ника, организуем, - отвечает ей другой внучатый племянник, - вы только умрите.
Баба Ника ухмыляется и довольно машет молодому негоднику пальцем. Ат, засранец.
Зажигаются свечи. Баба Ника в трансе. Она молитвенно складывает руки - и делает серьезное выражение лица. "Как на панихиде" - говорит - отводя взгляд в небо.
- Валь!
- Что, раздраженно отвечаешь, давая понять старухе, что поводом для праздника послужил твой день рождение, а не ее похорон.
- Обязательно, обязательно, на панихиде каждому надо раздать свечечку и платочек. - Тоже с розовыми рюшиками и цветочками. Не забудь, деточка, - я с того света тебе являться буду, если платочки будут не с рюшиками. Похорон должен быть стильненьким - скрипела бывшая прима.
- Хорошо - отвечаешь, пугаясь потустороннего преследования.- Хорошо, все будет в розовом цвете в рюшиках и цветочках.
Баба Ника успокаивается - и тухнет.
Но когда свечи на торте начинают уже догорать а маслянистый крем плавиться, не ожидая окончания разговора и поторапливая именинницу под радостные аплодисменты загадать желание, произноситься фраза:
- Боже, горит, как гроб в крематории!!! - Бабулька Ника пускает слезу - и испускает вопль.
- Дети, родненькие, не сжигайте меня - кричит в истерика, - Не сжигайте - лучше в землю заройте. Лучше я сгнию, чем сгорю.
- Да, баб Ника, - как скажешь... да как хочешь, да - успокойся. Родственники начинают кряхтеть над бабой Никой, пытаясь успокоить ее болезненное воображение.
В День рождение, можно сказать - зажгли.
-----------------
Моему отцу было все равно относительно того, каким образом он будет похоронен - он даже не успел задуматься об этом, как неизлечимая болезнь за месяц забрал его жизнь. Не было ни долгих разговоров о смысле жизни, ни слезливых прощаний с напутствованием живым родственникам, ни прочих сопутствующих смерть человека ритуалов. Все состоялось тихо и спокойно, - и близкие люди вздохнули от облегчения. Больше не надо будет лгать о быстром выздоровлении, о том, что все будет хорошо, не надо будет ненавидеть себя за улыбчивость перед неизлечимо больным человека, за обещания праздника и - долгих лет жизни.
Я вышла из крематория - сожженная изнутри... Я старалась понять эту тонкую, но превратившуюся в пепел, грань между жизнью и смертью, между праздником и горем - полной погруженностью во внешнюю реальность и уходом в себя. Скорбь поедала меня изнутри - и я не могла прекратить оплакивать, не могла прекратить вспоминать человека, который остался только на фотографиях, видео и в моей памяти. Я горевала, и выла - но снаружи держала беспристрастную маску отрешенности.
За тяжелой дверью крематория меня ожидал праздник жизни - солнце смеялось мне в лицо, а ветерок - хихикал, шевеля кустами. Весна искривляла рожи прохожих в невыносимые гримасы, которые можно было воспринимать только как клоунаду и насмешки. Не смейтесь надо мной, над моим горем! Хотелось крикнуть в лицо, дать пощечину - за неуважительное отношение к только что ушедшему человеку ... за безразличие и непонимание - не проявление сочувствия и глупую радость, светящуюся в глазах. Но плечи опускались, а глаза - погружали взгляд в черную землю...та понимала и принимала скорбь.
А недалеко от крематория две дворняжки - занимались весенней еблей. Им тоже было безразлично, кого сегодня сожгли... Сучка визжала, а кобель - еле допрыгивал, пытаясь попасть в нужное отверстие. Я остановилась, уставилась - и проглотила эту успокоительную пилюлю, содержащую отборный черный весенний юмор...потом я начала ржать, как угорелая, как будто меня саму сожгли, но в ту же секунду воскресили, и спросили - ну, как, тебе понравилось? ха-ха-ха-ха-ха-ха-...