Помните? «Форест Гамп». Потребность выговориться. Кому угодно. И не с целью излить, облегчить душу, а пережить всю цепь событий ещё раз. Но уже не в одиночку, а с кем-то. Значения не имеет с кем. Как верно я выразился – цепь.
Это такая форма душевной боли.- Нет, я не о душевно больных. Им проще - диагноз. В моём случае – невозможность терпеть эту боль.
…Пёстреньким ручейком от кладбищенской ограды к остановке тянулся людской поток. Родительское. Я впервые причастен к действу и несу в душе тот же свет и тепло, что в каждом, навестившем сегодня ушедших.
Досадно, что время от времени его прерывают звонки на мобильный. Не пойму, что мешало мне отключить его с утра – наверное, боязнь одиночества. Или всё-таки тщеславие, желание чувствовать некий объём внимания к своей персоне. Ведь в журнале вызовов претендентки на недавно сформировавшуюся вакансию… Именно сформировавшуюся. В некотором отрезке времени цепью событий.
На остановке внушительное скопление людей, я уже за пределами навеса. И дождь, как слёзы вдогонку нам, покинувшим кладбищенские пределы.
В шаге от меня присела девочка, чтобы застегнуть пуговичку на странной туфельке с бочковатым каблучком. Такую обувь можно добыть разве что из древнего сундука в какой-нибудь глухомани. Какой-нибудь старушицы, не решившейся расстаться с хламом молодости.
Дождевые капли тут же начали покрывать её худенькую с пуговичками-позвонками спину в глубоком вырезе платьица.
Я вытянул руку с зонтом вперёд, ровно настолько, чтобы укрыть её от дождя. Она повернула в мою сторону головку в нежных черных кудряшках. Потом поднялась, и дождинки, сбегаясь в ручейки, потекли под платье.
- Пригласи меня к себе. Я замёрзла и хочу есть, а домой мне сейчас нельзя.- Как-то обычно, как давнего знакомого, попросила она.
Вряд ли я был готов к такому повороту событий, но она вела уже меня в своём сценарии на второй роли:
- Только нельзя, чтобы кто-нибудь понял, что мы вместе. Ни к чему тебе проблемы из-за меня.
Мы взяли штурмом подошедший автобус, и на лице её появилась маска затравленного зверька. – Я понял отчего. - Но она скоро справилась с собой.
Двумя сидениями впереди сидела пара, каковые теперь правят бал:
- Вообще-то я хотел сегодня до смерти нарезаться.
-Славик, ну вот скажи мне, на что ты пьёшь? Ведь нигде не работаешь!
-У нас подружка есть – Алёна. У неё есть бабушка. И Алёна носит нам её пенсию. Когда пенсия заканчивается, мы Алёну по боку.
Сегодня её бабушка просила у паперти, но, то ли подавали только съестным, то ли она успела Алёне мелочь передать. А она, мелькнув, затерялась в толпе.
...Она присела к туфельке, чтобы уйти из поля зрения своих преследователей - осенила меня ещё одна догадка.
В кармашке моей спутницы предательски звякнула мелочь. Желающий сегодня нарезаться, мгновенно среагировав, повернулся в её сторону:
- Ну, так мы подождём тебя у подъезда?
Эта мерзостная пара вышла через остановку, а мы поехали дальше.
Дома я предложил ей поискать в платяном шкафу, что-нибудь переодеться:
- Моя покойная супруга была на сносях, и одежда, что осталась от неё, внушительных размеров.
- Я тоже скоро буду внушительных размеров.
Некоторое время спустя, на Троицу, я решил,что в этот светлый праздник бабушка Алёны будет опять у паперти. И очень надеялся встретиться вновь с Алёной. Не мог объяснить себе, почему..
Она сидела на скамье на остановке, уже справившейся со всеми желавшими уехать, спустив меж ног уже обозначившийся круглый, как мячик, животик. – Мальчишку понесла. Моя жена тоже носила бремя такой же формы.
Рядом, раскинув руки в исколотых венах, лежал недавний наш попутчик Славик. Поза мёртвого определяется сразу – что-то изначально заложено в мозгу, что не позволяет нам ошибиться.
Я подошел, взял её за руку:
- Тебе не надо здесь оставаться.
И мы быстро пошли прочь к моему автомобилю, каким-то проведением припаркованному через дорогу в пятидесяти метрах от остановки.
Вопросов я не задавал, и Алёна осталась у меня до самых родов.
Сына она назвала Славиком. С полным именем, по моей просьбе Владиславом.
В память об ушедшей в родах супруге моей Владиславе.
И к не стихшей боли о ней добавилась ещё одна – боль Алёны, носившей бремя с гепатитом С.
... Она угасла, спустя три месяца, оставив бабушке Владика, с синими от подкожных гематом ножками и непредсказуемо коротким сроком жизни.
Ну, а теперь-короткая цепь событий из моей частной жизни.
- Хочу предупредить. У нас серьёзная организация. Изучи назубок правила корпоративной этики И не дай тебе бог, хоть один пункт проигнорировать.
Да, у нас есть зам по персоналу. Мы её налётчицей зовём. У неё, безусловно, везде есть свои глаза и уши.
Но иногда она налетает собственной персоной, чтобы проверить достоверность информационного ресурса. Выхватывает цепким взглядом того, кого намерена взвести на эшафот. – Место для курения обладает своим информационным ресурсом, и часть его довели до моих ушей, чтобы карьера не помахала мне ручкой.
И час мой пробил. Да, именно выхватила меня цепким взглядом, а шеф, бледнея от охватившего его ужаса, уведомил, что «мне надо к НЕЙ».
Ну, к ней, так к ней. Я прибыл в офис минут за пять до окончания рабочего дня.
-У меня к вам разговор не на пять минут.
- Пробки. Час-пик. Давайте продолжим у меня в машине.
Тем не менее, она, пристегнувшись, принялась листать какой-то дизайнерский журнал.
- Хочу отремонтировать с помощью «Квартирного вопроса» своё жильё. Скопила денег.
- Я уже воспользовался услугами этой фирмы. Хотите взглянуть?
Она ходила по моим апартаментам и цокала языком:
- Нравится, ну очень нравится!
- Оставайтесь.
И она осталась.
- Знаешь, мне господь не послал за все мои сорок лет ни одной беременности. - Поведала она, будучи уже моей супругой. - Мне кажется, что за связь с тобой он сменил равнодушие на милость.
Только не знаю, как сложится. Я – медикаментозный аллергик. Вряд ли возможно избежать вторжения каких-то препаратов, и тогда нам с крохой конец.
Я не ожидал, что он настанет так скоро.
- Я в ста-ци-о-наре, в Калинина,- отозвалась она на мой звонок каким-то дискретным текстом.
Нет, это не был технический сбой средств связи. Это был результат вторжения медпрепарата в её организм.
Внезапно поднялось давление, и его попытались сбить магнезией.
Последовал аллергический шок, из которого её выводили адреналином. И, естественно, дозы хватило им на двоих.
- Понимаете, мамочка, если бы у вас была девочка, она боролась бы за жизнь. Мы, бабы, живучие. А мальчишки только родину умеют защищать…
… Когда аппаратура показала остановку сердца плода, она закрыла глаза:
- Не бойся, я иду с тобой.