ГЛАВА 14. ОТЕЦ ТЕОДОР
В тот момент, когда Чёрный Лев совершал свою никем не ожидаемую эскападу, отец Теодор гостил у родственников в Ларнаке. Каждый день он обедал под деревом белого граната, дающим светлые прозрачные зёрна, столь отличные от кровавых плодов Гранатового города. По утрам на морском берегу он наблюдал, как солнце создаёт на идеальном песчаном дне дрожащий узор, похожий на пчелиные соты, в которых вместо пчёл шныряли продолговатые мальки. Вечером он вдыхал запахи, несущиеся из рыбных ресторанов (этих запахов не хватало ему на новой родине, где не было моря и почти не ели рыбу) и видел, как в неполной ещё темноте, в небе на горизонте загоралась вдруг точка. Она росла, и через несколько мгновений вокруг неё возникали другие мерцающие пятна. Скатывался сверху гул, разносясь над толпой на набережной. Дети с испуганным восторгом задирали головы. Проходила минута, в течение которой всем казалось, будто к земле стремится настоящая летающая тарелка, а затем, прорывая небо, как бумажную декорацию, выныривали привычный длинный корпус и крылья, и, если не стемнело окончательно, то на них даже можно было прочитать: British Airways или ещё Fly Dubai.
Внезапно после короткого звонка из Каза отец Теодор прервал своё пребывание в семье и, ничего толком не объяснив, лишь бормоча "какодемонИя, какодемонИя" ,* впопыхах собрал чемодан. На набережной торговали крепкой варёной кукурузой, старый дед в матроске играл на аккордеоне, девушка в белом кружевном платье кормила кошек, кружевом вьющихся у её ног, у церкви святого Лазаря копошилась сумасшедшая старуха в чёрном с тремя пёстрыми попугаями на спине.
(* Горе, несчастье - греч.)
Но столь любивший наблюдать за ними отец Теодор их уже не видел. Они оставались здесь, на этой стороне, тогда как он торопился туда, где приземлялись и вновь взмывали ввысь "летающие тарелки". Прямых рейсов до никому неизвестного Каза, конечно, не было. Отец Теодор летел через Москву, а затем через две маленьких столицы государств, недавно получивших суверенитет. Утомления он почти не чувствовал, в каждом аэропорту, стараясь подкрепиться впрок, чтобы по прибытии не тратить время попусту. За сутки с небольшим отец Теодор добрался с очаровательных берегов Средиземного моря до восставшего из руин Каза, окружённого голубоватыми горами.
Он спешил в административный центр. Как бы ни был занят господин президент, он его примет, не может не принять. Вицли действительно не мог. К отцу Теодору он испытывал примерно такое же чувство, как и к Чёрному Льву: уважение, смешанное с раздражением и завистью.
- Он ведь мой друг, Вы знаете, - торопливо объяснял отец Теодор президенту. В глазах его, блестящих на полностью заросшем бородой лице, как сигнальные ракеты, полыхали огни тревоги.
- Я сумею, я найду аргументы, я смогу понять, что с ним происходит...
От волнения отец Теодор немного сбивался, но не отступал от своего. Он чувствовал себя носителем миссии.
- Господин Президент, именем Господа Иисуса Христа умоляю... разрешите мне встретиться с ним, я узнаю, зачем всё это. Там что-то другое, вовсе не то, что он утверждает, а если даже и то, я уговорю его изменить решение. И ещё его жена, я так волнуюсь... Лишь бы обошлось без крови...
- Ладно, аминь, - наконец сказал Вицли, справедливо решив, что отказ такому уважаемому человеку был бы неверным тактическим ходом.
- ДОкса то тЭо, дОкса то тЭо...* - прошептал отец Теодор.
(*Слава Богу - греч.)
Он отказался от предложенного Вицли презентабельного автомобиля и трясся в кузове грузовика, перевозившего перед этим овец и оттого пропитанного терпкими запахами.
Отец Теодор молился, прося Вседержителя даровать слова убеждения, внушить ему фразы, которые заставят опомниться старого друга. Мимо тянулись бедные крестьянские дома, окружённые, впрочем, пышными садами, растущими тут благодаря плодородной почве. Среди них попадались заброшенные, унылые бывшие дворы убитых или изгнанных из республики минаретчиков. Селиться в них никто не хотел, и они стояли, разрушаясь посреди плодоносящей растительности, с удовольствием захватывающей новые территории.
К милицейскому отделению отец Теодор прибыл около полудня. Он был облачён в простой чёрный, ничем не подпоясанный, подрясник, на голове - чёрный клобук с покрывалом. Выпрыгнув из кузова, весь пропахший овцами, отец Теодор тотчас бросился к огромному бровастому командиру спецназа. Его ждали. Звонок из столицы давно уведомил начальника о посреднической миссии отца Теодора.
- Желаете немедленно встретиться с бунтовщиком? - церемонно справился бровастый командир.
Отцу Теодору хотелось выпалить в ответ: "Да, сейчас же!", но неожиданно он ощутил какую-то пустоту под рёбрами, словно у него внезапно вынули сердце, и с щемящей тоской поглядел на беззаботного глупого голубя у обочины. Символ святого духа.
- Могу я ненадолго присесть? - хрипло спросил отец Теодор.
Ему принесли раскладной стул и попытались накормить лепешкой с зеленью, но священник лишь мотнул головой в знак отказа. Отец Теодор упал на сиденье и замер, свесив голову на грудь. Все думали, что он молится. Вероятно, так оно и было, хотя губы отца Теодора не шевелились. Он молился глубоко в себе. Теперь, когда веки прикрывали его всегда такие живые глаза, его сгорбившаяся фигура выглядела абсолютно чёрной сломанной линией.
Глава 15 http://www.proza.ru/2018/04/30/1883