«Наконец-то, я дома!», - радостно подумала Надя, смотрясь в зеркало и оценивая свой наряд. Она только сегодня приехала с учёбы домой на летние каникулы и теперь торопилась встретиться с подругой.
- Ты куда это так прихорашиваешься? – лукаво спросила мать.
- Хочу проведать Машку. Она не знает, что я вернулась. Вот и сделаю ей сюрприз.
- Только не задерживайся допоздна, чтобы я не волновалась.
- Хорошо. А брат дома?
- Михаил-то? Часа два уж как ушёл.
- А куда, не знаешь?
- Да что-то говорил… Вроде бы в клуб.
Мать подошла к дочери, обняла её сзади и, глядя вместе с ней в зеркало, нежно сказала:
- Какая же ты у меня красивая! Совсем невеста стала. И когда только успела так повзрослеть?
- Уже семнадцать годков, - озорно сверкнув карими глазами, ответила Надя.
Женщина улыбнулась, ласково погладила дочь, поцеловала в щёчку и вышла из комнаты. «Значит, брат в клубе? Очень хорошо! Будет с кем идти назад», - поправляя пышные тёмно-русые волосы, радостно подумала Надя.
Каждую субботу в соседнем селе проходила дискотека. Вот и сегодня в клубе гремела музыка. Молодёжь отдыхала после трудовой недели. Одни танцевали, другие дурачились, третьи делились новостями и местными сплетнями, а кто-то скромно сидел в стороне, наблюдая за танцующими парами. В правом углу зала, недалеко от входа, сквозь громкие звуки музыки доносились радостные крики ребят, игравших в бильярд.
Надя со своей рыжеволосой подружкой уже в который раз кружилась в танце по просторному залу, но прежней радости больше не испытывала. Она часто поглядывала в сторону входной двери, всё ещё надеясь увидеть брата. Один из его друзей сказал, что он действительно был здесь, но потом ушёл. Теперь Надя корила себя за то, что не ушла домой, пока ещё было светло. «Ведь знала же, что придётся возвращаться одной, да ещё мимо кладбища. Надо было хоть маму предупредить, чтобы она попросила Мишку встретить меня, если мы разминёмся».
Время пролетело быстро. На больших клубных часах над входной дверью стрелки уже показывали за полночь. Уставшая молодёжь постепенно стала расходиться по домам. Машка, заметив это, прокричала подруге в ухо:
- Надька, уже поздно! Все расходятся.
- Да. Вижу… Только вот волнуюсь, что Мишка так и не появился. Придётся мне идти одной.
- Одной?! – удивлённо вскинув рыжие брови и округлив бледно-голубые глаза на веснушчатом лице, вскрикнула Машка и резко остановилась. – Ты разве не договорилась с ним, чтобы он тебя встретил?!
Девушка уныло помотала головой.
- Ой, Надька, что же делать-то? – растерянно протянула подруга.
- Что-что? Раньше надо было думать…
- Нет! Это надо же, попросить ведь даже некого, чтобы тебя проводили. И наши ребята сегодня почему-то не пришли, - озираясь вокруг, с досадой проворчала Машка. – То густо, то пусто…
- Ничего, сама дойду, - удручённо прошептала девушка. Но её страшила даже сама мысль об этом. До деревни, где она жила, идти было всего-то километра два. Но сразу за селом было большое старое кладбище… Надя с детства боялась его. Оно находилось между двумя деревнями, как раз на перекрёстке двух просёлочных дорог. В какую сторону ни пойдёшь, всё равно придётся идти мимо него.
Как почти все сельские кладбища, оно являло собой печальный вид. Со временем многие могилы стали безымянными. Одни из них были полностью затоптаны, и лишь просевший в землю крест напоминал о том, что здесь была могила. За другими, по всей видимости, уже некому было ухаживать, поэтому они полностью заросли травой, а кое-где и кустарником. Когда-то крашеные кресты от времени облупились, поржавели и покосились на бок. Среди густо разросшейся травы кое-где даже проглядывали живые цветы, оживляя своими яркими красками унылую картину вечного спокойствия. Надя не любила ходить на кладбище даже в церковные праздники. Оно угнетало её, вгоняло в тоску и вызывало чувство потерянности. Особенно ей не нравился запах тополей, кучно разросшихся по всему кладбищу и более плотно вокруг него. Их почками были усеяны не только могилы, но и вся земля между ними. Они источали сладковатый, травянисто-смоляной запах, пропитанный, как ей казалось, кладбищенской сыростью, и напоминал ей запах покойника. Даже в жаркие летние дни солнечные лучи не могли пробиться на кладбище через сумрачную тень сплетённых верхушек деревьев, чтобы прогреть и просушить влажную клейкую землю. В детстве Наде казалось, что из этого сумрака кто-то наблюдает. А тут ещё и мальчишки при каждом удобном случае пугали девчонок, рассказывая разные жуткие истории, связанные с покойниками...
- Ой, Надька, мне что-то страшно, - не унималась подруга. – Уже так поздно, никого нет, а ты одна… и ещё это кладбище…
Осознав это только теперь, она от испуга то открывала, то закрывала рот, пытаясь сказать что-то ещё. Потом быстро выпалила:
- А знаешь что, оставайся-ка ты у меня? А утром рано уйдёшь. Никто дома ничего и не заметит.
- Спасибо, но не могу! Дома обязательно заметят, что я не вернулась. Мама сразу же подумает, что со мной что-то случилось…
Поразмыслив немного, Надя добавила:
- Я буду бежать всю дорогу, и не буду смотреть по сторонам.
- А может, всё же останешься? – настойчиво упрашивала девушка.
- Нет, Машка, мне надо домой.
- Ну, вот! Пока мы думали, все разошлись. Теперь уж точно некого просить, - расстроенно пробурчала Маша. – Пойдём уже.
Они вышли на улицу. Подняв голову, Надя посмотрела на небо. Оно было похоже на иссиня-чёрное полотно, на которое пока ещё проливала своё мерцающее сияние круглая луна, так как на востоке, среди клубящихся мглистых туч, словно огненные стрелы, уже сверкали молнии, сопровождаемые глухими ударами грома.
- Ого! – заметив перемену в погоде, воскликнула Маша. - Как бы вскоре гроза и до нас не добралась. Смотри, как быстро надвигаются тучи.
– Пойдём скорее, пока луна не скрылась, - забеспокоилась Надя.
Девушки шли быстро, и вскоре оказались возле дома Маши, который находился почти в самом конце улицы. На столбе горел свет, освещая часть соседних домов и выхватывая из ночной черноты кусок дороги, ведущей как раз в соседнюю деревню.
- Ой, Надька, что-то мне боязно за тебя. Глянь-ка, дальше нет ни одного огонька, будто всё вымерло. И луна, как назло, почти скрылась. А впереди ещё кладбище и поле. Брр!!! Жуть какая! Лучше оставайся у меня!
- Хватит меня пугать! Я пошла, пока луну совсем не закрыли тучи. Всё, Машка, пока! До завтра... – уже на ходу крикнула Надя, и вскоре исчезла в ночном мраке.
Правду говорят, что ночь – самое таинственное время суток.
Окутывая всё вокруг тьмой, она прячет под своим покровом целый мир, предоставляя воображению разные причудливые формы. Как настоящая волшебница, она выпускает на волю в свою темь самых сказочных и загадочных существ. Вот и сейчас на фоне ночного неба возвышались почти чёрные силуэты кладбищенских деревьев, похожих на таинственных стражей-великанов. Они стояли, будто в глубокой задумчивости, и ничто не нарушало картину их естественного сна.
Дорога была еле видна, так как и луна, и звёзды снова скрылись за пеленой облаков. Всё чаще вдали сверкали молнии, и всё ближе раздавались раскаты грома. Подул ветер, пробежал по верхушкам деревьев-великанов. Они натужно зашевелились, заскрипели своими старыми стволами, зашумели в кронах листвой. Потянуло прохладой и влагой. Надя, едва дыша, шла осторожно, боясь оступиться в темноте.
«Так… Дома закончились, - подумала она. – Теперь бы только пробежать поскорее мимо кладбища. Плохо, что дорогу еле видно». В этот момент, будто прочитав её мысли, из-за облаков показался край луны, скупо осветив всё вокруг. Девушка пошла быстрее, а затем с лихорадочной поспешностью перешла на бег. Она старалась смотреть только перед собой...
Вдруг тишину ночи разорвал резкий, раздирающий кошачий вопль, от которого волосы зашевелились на голове. Это было так неожиданно, что девушка остановилась, как вкопанная, как раз у перекрёстка. Страх парализовал её ноги и змеёй пополз по позвоночнику. Не было сил даже пошевелиться. Глаза её расширились и, не мигая, смотрели, как прямо из непроглядной кладбищенской глубины к перекрёстку спускалось живое кольцо из светящихся точек. Это были кошки. Они истошно выли и непрерывно двигались по кругу, приближаясь к оторопевшей девушке. Кошки были крупные, и в темноте казались все одинаковыми. От их дикого крика хотелось заткнуть уши, но тело не слушалось, а ноги будто прилипли к земле. Всё её тело было в состоянии ступора. Кошки двигались синхронно по незримому кольцу. Ни одна из них не отставала, но и не опережала других. Надя даже не поняла, как и в какой момент оказалась внутри этого светящегося многоголосого кольца. А кошки, не переставая жутко кричать, по-прежнему двигались по кругу…
- Господи! Сспаси и помилуй мя! Господи, ппомоги мне! – заикаясь от страха, взмолилась девушка. Она пыталась вспомнить слова молитвы, которой её когда-то учила бабушка. Непослушными, побелевшими от ужаса губами, она старалась их произнести, но каждый раз сбивалась и начинала читать заново. Ей казалось, что глаза кошек горели каким-то невероятным, сверхъестественным светом и были очень злыми. Вдруг в самом центре перекрёстка Надя увидела фигуру, которую не заметила раньше. Непонятно, кто это был – мужчина или женщина, так как луна снова спряталась за тучами и больше не показывалась. Из-за темноты и чёрного одеяния фигура казалась расплывчатой и нереальной. Она то наклонялась, что-то приговаривая, то снова выпрямлялась, манипулируя при этом руками. Из-за кошачьего крика слов не было слышно. От перепуга сердце девушки подпрыгнуло в груди и на секунду пропустило удар, а затем забилось быстро-быстро. Она пыталась закричать, но пересохшее горло не издало ни звука. Холодный пот прошиб всё тело, кровь отхлынула от лица, и Надя упала без чувств…
Очнулась она оттого, что кто-то сильно тряс её за плечи и звал по имени. Постепенно сознание девушки прояснилось. Увидев своего брата, она обхватила его за шею и, уткнувшись лицом в грудь, разрыдалась, изливая свой страх и отчаяние.
- Ты пришёл…. Я так боялась… идти одна… - обливаясь слезами, причитала Надя.
- Всё хорошо, сестрёнка... Не плачь, милая… Я уже с тобой, - тихо покачивая её, как ребёнка, шептал Михаил. – Тшш! Тихо, тихо. Ты просто потеряла сознание.
- Я?! Потеряла сознание?! – слегка заикаясь, спросила Надя. Потом, вспомнив всё, она нервно вскочила на ноги и стала озираться вокруг, но ничего не увидела. Всё по-прежнему находилось в объятиях сна. «Неужели мне всё это померещилось?!» - потрясённо подумала девушка. Посмотрев на брата, она неуверенно спросила:
- Ты видел здесь кошек?
- Кошек?! – удивился он. – Нет. Когда я тебя нашёл, здесь никого не было. Я так за тебя испугался, что мне некогда было смотреть по сторонам. - Так это ты из-за кошек отключилась? – с иронией спросил брат, но, увидев застывший ужас в её глазах, строго сказал:
- Ладно… Пошли домой. Там мать с ума от беспокойства сходит. Она послала меня встретить тебя.
Всю дорогу до самого дома девушка молчала. Михаил решил не беспокоить сестру своими расспросами. Услышав стук калитки, из дома вышла обеспокоенная мать. Она сурово хотела что-то сказать, но, при виде заплаканной и растрёпанной дочери, слова застряли в горле.
- Ммамочка, я дома!.. Прости меня! – заикаясь, произнесла девушка, и, снова разрыдавшись, бросилась к ней на шею. Мать гладила её по голове, по плечам, по спине, при этом ласково шепча и успокаивая.
- Представляешь, её напугали какие-то кошки! – смеясь, воскликнул Михаил. Но женщина строго посмотрела на сына, и тот, поняв всё без слов, пошёл в дом. Мать не стала расспрашивать дочь. Она помогла ей раздеться и лечь в постель. Пожелав спокойной ночи, она выключила свет и вышла из комнаты.
Надя заснула почти мгновенно… Ей снились кошки. Она стояла в центре, а они ходили по кругу, сужая его и придвигаясь к ней всё ближе и ближе. И вдруг одна из них прыгнула прямо на неё. Из мерцающих глаз, как молния, сверкнул огонь... Надя истошно закричала… и проснулась. В этот момент на небе чиркнул ветвистый электрический разряд, ярко осветив всё вокруг, и почти сразу же вслед за ним раздался такой силы удар грома, от которого задрожали оконные стёкла и стены дома. Девушка от испуга вся сжалась, спрятавшись с головой под одеяло. Чуть погодя, переборов страх, она соскочила с постели и подбежала к окну. На улице бушевала гроза: ветер яростно трепал ветви деревьев, низко пригибая их к земле; небо озарялось кривыми росчерками молний, от которых становилось светло, как днём, и сразу же следовал оглушающий удар грома. Задёрнув занавески, Надя снова забралась в постель, укрылась с головой одеялом и крепко уснула.
Она проспала беспробудно до самого обеда. Проснувшись и всё ещё сладко зевая, девушка потянулась всем телом и быстро спрыгнула с кровати. Услышав, что дочь уже не спит, в комнату вошла мать и сразу же направилась к окну, раздвигая занавески.
- Проснулась? Наконец-то! А то я уж было начала волноваться.
- Доброе утро, мамулечка! – девушка подошла и поцеловала мать.
- Так уже день на дворе, а утро ты проспала... Я не стала… тебя будить…
Мать ошеломлённо смотрела на дочку. В её глазах Надя заметила смятение, страх и что-то ещё.
- Мам, ты всё ещё на меня сердишься?
- Нет.. Нет, что ты?! – хрипло ответила женщина, пытаясь улыбнуться.
- Мам, а мне ночью снились те самые кошки, с которыми я столкнулась возле кладбища, – опустив глаза, тихо сказала она.
Мать прокашлялась, обняла дочку за плечи и ласково сказала:
- Давай-ка, милая, мы с тобой сядем и поговорим об этом. Расскажи мне всё по порядку, где ты была вчера, и что с тобой случилось?
Надя, запинаясь от волнения и пережитого страха, рассказала матери всё, что с ней произошло у перекрёстка возле кладбища.
- Дочка, чего же ты мне не сказала, что пошла на танцы? – с укором произнесла мать. - Я бы тогда послала за тобой Михаила. Ведь я-то думала, что ты у Машки. Смотрю - время уже позднее, а тебя всё нет и нет. Тут ещё эти тучи надвигаются с грозой, и вдруг у меня сердце так нехорошо защемило, и на душе почему-то тревожно стало. Вот я и отправила Михаила встретить тебя.
- Я ведь думала, что он в клубе. Ты же сама мне об этом сказала... Именно поэтому я и не стала тебе ничего говорить. Понадеялась, дурёха, что встречу его там, что домой пойдём вместе… Мамочка, прости меня! Я сильно тебя напугала?
- Сильно?! Не то слово. Сейчас узнаешь, как сильно...
Мать взяла дочь за руку и подвела к зеркалу. Из его глубины на неё смотрела красивая, хрупкая, совсем ещё юная девушка с большими карими глазами на бледном лице и … волосами, будто покрытыми серебристым инеем.
- Это ккто? – слегка заикаясь, ошеломлённо спросила дочь.
- Ты, - тихо ответила мать.
- А почему у меня такие волосы? Я же не красила их! - проведя ладонью по голове, изумлённо воскликнула Надя.
- Это от потрясения, которое ты перенесла. Я думаю, что ты оказалась на перекрёстке в тот момент, когда там совершался магический ритуал. Наверно, поэтому тебя кошки и взяли в кольцо, чтобы ты не помешала. Перекрёстки, дочка, ещё с давних времён имеют дурную славу. На них всегда от хвори и неприятностей избавлялись. Меня ещё бабка в детстве учила, что на перекрёстках ничего нельзя поднимать: ни деньги, ни даже очень дорогие украшения, так как на них-то и сводится вся телесная немочь или лихо какое. Она говорила, что кто подберёт это, тот и заберёт эту хворь себе или накличет беду на свою голову. Бабка говорила, что чем дороже украшение, тем тяжелее человек болеть будет. Ещё она предупреждала, что нельзя плевать на перекрёстке – жизнь свою выплюнешь. Я вот, например, сама не знала, что на перекрёстке, оказывается, даже зевать нельзя.
- Почему? - всё больше недоумевая от услышанного, спросила девушка.
- А потому, что когда во время зевоты рот открываешь, то нечистая сила сразу же и входит в тело. Только я не знаю, правда ли это... Люди ведь любят придумывать всякое.
- А если хочется зевнуть, тогда как быть? – озадаченно спросила Надя.
- Как-как? Пройдёшь перекрёсток, тогда и зевай, - смеясь, ответила женщина. - Только сначала рот перекрести, а потом зевай, сколько хочешь. Бабка вообще всегда рот крестила, когда зевала. Что-то она мне ещё интересное говорила, а что – не припомню уже…
Женщина немного помолчала, задумавшись, а потом, хлопнув себя ладошкой по лбу, воскликнула:
- Ну, конечно же! Вспомнила! Бабка говорила, что нельзя проходить через центр перекрёстка. Всё твердила, что об этом важно знать.
- Почему? – с интересом спросила Надя. Раньше мать никогда ей ничего подобного не рассказывала.
- Сказала, что жизнь может измениться к худшему. Ведь там есть какие-то Силы. Если человек переходит через центр перекрёстка, а нужных, каких-то специальных слов не знает, то сразу теряет счастье, удачу и благополучие. Об этом даже по телевизору одна женщина рассказывала. Она называла его как-то уж мудрёно очень… Ага! Вспомнила! Окном называла! Окном в какие-то миры. Говорила, что будто бы перекрёсток связывает эти миры между собой. Наверно, поэтому там и магические ритуалы всякие проводятся. А тут ещё и кладбище рядом…. Сказав про кладбище, женщина готова была за это откусить себе язык.
- А я думала, что такое бывает только в фильмах, но не в реальной жизни, - задумчиво сказала Надя. - Я никогда и никуда больше не пойду вечером одна…
- А вот это правильно! - поддержала её мать. – Бережёного и Бог бережёт.
- Мам, а что же делать теперь с волосами?.. Я не хочу выглядеть, как старуха!
- А за волосы не волнуйся. Я схожу в магазин и куплю краску под цвет твоих прежних волос. Мы покрасим их, а заодно и мои.
- А тебе зачем? – с ноткой озорства спросила дочь.
- А чтоб никто не спрашивал, зачем ты покрасила волосы, - хитровато улыбаясь, ответила мать. Надя поняла её замысел и кивнула в знак согласия.
- И ещё… Мам, я не хочу, чтобы кто-то узнал про эту историю. Даже Машка…
- А мы вообще никому об этом не скажем. И Машке в том числе.
- А если она вдруг сегодня прибежит и увидит?! – всполошилась Надя.
- Не прибежит. На улице после дождя всю дорогу размыло, везде лужи и грязь непролазная. А ветром столько веток наломало, что вся улица усеяна ими. Едва ли твоя Машка вообще куда-то сегодня выйдет.
Женщина обняла дочь, крепко прижала к себе и прошептала ей в ухо:
- Главное, что ты жива и здорова, Наденька. Остальное всё неважно…