В воскресенье юристы возили своих женщин в Ново-Афонский монастырь, потом все вместе обедали во дворе у Хагбы с красным вином и чачей, в которой 60 градусов, и пить её нужно очень осторожно.
Алешка поймал в траве красно-желтую красивую змейку, обмотал вокруг запястья и пошел пугать юристов, обхватывая локтем за шею и тыча в лицо змеиной мордой.
Юристы с детства пьют красное вино и в них оно не гасит инстинктов. В нашем сыром и теплом климате много змей, половина - ядовитые (хотя я не слышала, чтобы прям до смерти), к ним относятся с пониманием и никто их не ловит и не наматывает на руку.
А абхазы, среди которых живет Алешка, мистически не любят змей. Они даже слово змея никогда не произносят, чтобы не подслушала и не приползла посмотреть, кто ее зовет. У них даже нет слова приползла. К змее они применяют человеческое слово пришла.
Юристы идентифицировали красно-желтую змейку как гадюку, повскакивали из-за стола, намотали на руки полотенца и попытались отобрать ее у Алешки. Алешка оказался изворотливым и всех победил. Даже Вахтанга, который, хотя гораздо крепче физически, но не любит, когда ему в лицо суют живую змею, поэтому в прямой контакт он с Алешкой не входил, а молча пожалел выставленной чачи и пошел выгонять со двора свою Тойоту-Камри.
Рука у Алешки раздулась и покраснела, а потом ему стало плохо, с руки отмотали змейку, скинули в пакет, завязали на узел верхний край и вместе со змеей повезли в местную больницу, чтобы врачи, согласно прямолинейному мышлению юристов, установили в ней гадюку и из имеющихся в больнице сывороток выбрали и применили нужную.
В наших больницах любят, когда укушенный правильно называет укусившую змею. Против каждой змеи есть сыворотка. Правда, далее идет сбой. Как правило, в наших больницах есть только сыворотка анти-гюрза, и больному честно говорят, что лучше бы его укусила гюрза, которая еще никого не укусила, потому что живет в среднеазиатских пустынях, а у нас не водится.
Змейку взяли с собой, чтоб показать врачам, но в дороге она вместе с пакетом куда-то сгинула. Скорее всего, кто-то из юристов, кому больше всего не нравилось ехать в машине со змеей, незаметно для Хагбы выбросил ее в окно. Никто, правда, не сознался, и Вахтанг до сих пор переживает, что она могла выйти из пакета, затаиться в салоне и со временем всех перекусать.
В больнице не оказалось ни анти-гадюки, ни даже анти-гюрзы, поэтому змейка не понадобилась. Но люди были хорошие, отзывчивые, несмотря что праздник, и начали обзванивать другие больницы и даже санатории. В гудаутском военном санатории сказали, что у них есть анти-гадюка, можно приехать взять.
Вахтанг съездил в Гудауту и привез оттуда сыворотку и целый пакет медикаментов для капельниц и очистки крови, которые применили и в результате которых Алешка угомонился часа на три.
Юристы разъехались по домам, а Соня осталась ходить по коридору больницы, плакать и причитать, что «если дитё умрет, я след за ним могилу пойду». Врачи говорили, что не умрет и поили ее корвалолом и компотом из нетоварных мандаринок, а больные ей сочувствовали.
Я думаю, что если бы больные знали, что больное дитя представляет собой взрослого дурного мужчину, который болеет оттого, что поймал и мучил ядовитую змею, ей бы сочувствовали меньше. Или, наоборот, больше.
В седьмом часу Лёшка вышел из палаты – и увидел, в какое дивное место он попал. На стене напротив его двери большими буквами было написано «пост гинекологии» (апост агинекологии), под буквами висел портрет Филиппа Киркорова, а под портретом в драном кресле одна на коленях у другой сидели две молодые медсестрички.
Алешка подошел познакомиться, включил для них Басту на айфоне и показал несколько сэлфи со змеей.
Больные из терапии и гинекологии шли в это время ужинать, и Алешке предложили пойти поужинать и попить компота из нетоварных мандаринок.
Ему стало плохо. Его усадили в кресло медсестер, он дал Соне свой айфон и сказал:
- позвони Юле и скажи, что я умираю под портретом Киркорова на посту гинекологии.
Соня позвонила и передала, но не в алёшкиной манере. Не стильно. Сказала:
- Алёша умирает больнице.
Я не испугалась, потому что было слышно, как он её слабым голосом инструктирует:
- я тебе как велел сказать? Что я умер на посту гинекологии под портретом Киркорова. А как ты сказала? На хрена мне такая некрасивая смерть? Ты мне портишь всё.
В понедельник утром его привезли домой, и он пол-дня проспал, а во вторник утром поехал каяться. Думал, что Хагба его уволит за то, что испортил тихий семейный праздник. Но Хагба лёгкий, даже я заметила, какой легкий, бывают такие большие лёгкие люди, около которых даже дышать легко.
Вахтанг посмеялся и сказал:
- если насмерть укусит – что будешь делать? У него (змея в мужском роде) мозгов нет, у него только жало есть!
Вообще-то у змей есть мозги, и они без причины не кусают. Бывает, плаваешь в горной речке или в море на диком пляже, а змея плывет навстречу, высоко подняв над водой плоскую головку с неподвижными глазами-бусинками – и никогда не поплывет наперерез, а всегда начинает удирать или оставит пространство для маневра.
Со змеями никто не живет вместе. Со змеями живут рядом. Привыкли жить.