Сомнения в НЕсуществовании Бога. 3

Андрей Якуп
Продолжение статей «Сомнение в НЕсуществовании Бога. 1, 2.»

    Эпизод шестой. Время, примерно, 1967год, работаю я в ИркутскНИИХиммаше, заведую лабораторией, отпуск провожу, путешествуя по Саянам вместе со своим ныне покойным другом, тоже зав. лабораторией к.т.н. Шишкиным Зиновием Алексеевичем, в просторечии – Зориком.
Чтобы было понятно, как мы оказались в месте шестого эпизода, - немного топографии.
Доехали мы автобусом до санатория «Нилова пУстынь», оттуда за два дня перешли из Тункинской долины через Шумакский перевал в долину реки Китой. Там по руслу реки «Шумак» вышли к дикому курорту с тем же названием (в тот момент безлюдному), передохнули там один день и пошли дальше вниз по Шумаку, рассчитывая дойти по нему до Китоя, спуститься по нему ниже, затем  через перевал по руслу р. Кынгарга спуститься  в Тункинскую долину.

   Ну вот, топографическое вступление окончено. Перейдём непосредственно к шестому эпизоду.
Топаем мы с Зориком по тропе вниз по течению Шумака и натыкаемся на "барису" (место жертвоприношений бурятскому Богу). (Бариса описана в статье "Жертвенник" (http://www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl)) Это платформочка, стоящая на четырёх столбах на высоте 1,2-1,3 метра, защищённая от дождя двускатной крышей. На ней подношения путников: медные деньги, патроны, самодельные деревянные игрушки. Среди них – латунное колечко с жёлтой стекляшкой. С той поры оно сопровождало меня по жизни лет 20. (Сейчас не знаю, куда делось.) Сколько меня Зорик ни убеждал, что нельзя грабить дацан, да разве я, отпетый самодур, когда-нибудь умного совета послушался!
Тропа вьётся по руслу, её профиль оптимальный (вода сама выбрала наименее энергозатратную дорогу), пока тропка не ушла под воду.

Прижим. (Скала, поднимающаяся вертикально из воды.) Пришлось возвращаться назад и подниматься вверх, рассчитывая выйти на параллельную тропинку, которой не угрожает высокая вода. Вышли. Горизонтальная болотистая терраса метров тридцати шириной, покрытая сплошным голубичником. Кончается тоже вертикальной скалой. И ягода такая ядрёная, что, как говорила жена Зорика Лидия Петровна – зам. главного врача по лечебной части крупнейшей в Иркутске больницы №8: «хоть попой ешь». (Правда, выражалась она, используя народную лексику.)
Как оказалось, голубикой не прочь были полакомиться не только мы. Второй завтрак был и у медведицы с медвежонком, и конечно, она не пожелала терпеть на «своём» поле (простите, на своём болоте) наше присутствие. Встреча оказалась для нас (и не только для нас) несколько неожиданной. Узнали мы с Зориком о ней, когда Машка (так мы позже окрестили медведицу) с рёвом бросилась к нам.  Вернее, ко мне, поскольку по тропе ходят гуськом, и я, как «руководитель похода», шёл впереди. А слева от неё, раздвигая траву, бежал годовалый медвежонок. Оглядываюсь назад – Зорика и след простыл. Снова – лицом к Машке, Зорик-то оказывается рядом и кричит что-то нечленораздельное, видимо рассчитывая напугать разгневанную медвежью мамашу.
Здесь, с Вашего разрешения я сделаю короткое отступление, тоже льющее воду на мельницу местного Бога. Обычно я ношу топор пристёгнутым к рюкзаку сбоку, так как первое, что нужно сделать на привале, - развести костёр и поставить палатку. И быстро достать его в случае опасности тоже не лишнее. Обычно, точнее – всегда, кроме сегодняшнего дня. Утром я почему-то сунул его в рюкзак. Да и будь он у меня в руках, вряд ли бы я зарубил на лету скачущего на меня зверину килограммов под 200 весом. Сбросил я рюкзак и давай размахивать руками, последовав примеру Зорика и выкрикивая что-то невразумительное, типа «пошла, пошла!!!» И Машка, действительно, пошла! Она сменила курс градусов на тридцать влево и я вздохнул облегчённо, страха не было, хотя обратный отсчёт я уже вёл: шесть, пять, четыре, три … Одновременно я успел сбросить рюкзак и выхватить из под клапана красную футболку, снятую по случаю жары. Страха не было, но такая волна облегчения наполнила душу! Мысль: «она нас тоже боится» поддержала наш дух. Оказывается, зря мы радовались. Отжав медвежонка в сторону и описав полукруг, медведица кинулась к нам снизу. Окрылённый собственной глупостью я бросился навстречу Машке, размахивая футболкой, как тореадор плащом. Надо отдать должное остаткам моего разума, в какой-то момент я засомневался – не слишком ли быстро я тороплюсь на встречу со своей дамой. Когда между нами оставалось метра полтора, медведица поднялась на задние лапы, и мы посмотрели в глаза друг другу. Надо полагать, Машку не вдохновили в качестве продуктов питания наши отощавшие и выгоревшие на солнце тела, она нырнула куда-то себе под мышку вбок и ушла вправо вниз под откос.

    Возвращаюсь к своему рюкзаку и к Зорику.  Он встречает меня раскрытым перочинным ножиком и вопросом: уходить будем или как?
Я: какое к чёрту «или как». Конечно, уходить. Двигаться по тропе, идущей по террасе, мы не можем, т.к. медвежонок отжат в сторону, откуда мы пришли, а медведица ушла в сторону, куда нам надо двигаться. Воспользовавшись тропой, мы окажемся между возбуждённой мамашей и её любимым дитятей. Решили идти за медведицей по её следу; во всяком случае, мы всегда будем у неё в тылу. Так и сделали и оказались правы. Описав дугу медвежья мать вышла на нашу террасу и пошла направо, а мы с Зориком, как и положено настоящим мужикам, – налево.
Идём мы потихоньку, балдеем, успокоенные тем, что снаряд в одну воронку  два раза не попадает. Зорик ненавязчиво допытывается, какие меры безопасности применяются при походах промысловиков в лес. Я совершенно отвлечённо объясняю, что обычно ходят шумной толпой, с собаками, и медведи сами избегают ни для кого не желательных встреч. Вдруг, сразу за моей спиной, раздался истошный собачий лай. Я даже присел от неожиданности. Оказывается, это Зорик, в порядке профилактики, просто ставил в известность местных обитателей леса о нашем присутствии.