Для вскрыши торфов ещё прошлой осенью пригнали несколько бульдозеров «соток». В верховьях ручья Омчак поставили большую палатку на несколько коек и железную печку для обогрева и приготовления пищи. Этот участок был километрах в восьми-десяти от приискового посёлка Весенний. Дороги не было, так как на пути был высокий перевал и бульдозеристам приходилось отдыхать после смены в этой палатке. Работали посменно, по двенадцать часов, с дневной смены отдыхали сутки, после ночной - двое. За осень вскрыли, насколько позволила оттайка и оставили до весны.
Весной продолжили вскрышу торфов, и монтажники начали строить промывочный прибор. Бригада была небольшая, из четырех человек. Они притащили свой домик на полозьях и после работы отдыхали в нём. Работал в бригаде сварщик Лёха, было ему лет сорок пять. На прииск прилетел откуда-то с приморского края. По всему было видно, что работал он там в морпорту, потому что любил морскую форму и всегда ходил в ней. В другой одежде его не видели никогда. Сварщиком он был хорошим, но характер имел несносный, скандальный и не дай бог ему говорить или возражать против - он разразится такой отборной бранью, что закладывало уши. Как-то раз он приварил какую-то деталь, но когда стали отбивать шлак от шва, показался небольшой свищ.
- Леха, фуфло наварил, шов неровный, - зная его характер, пошутил Витёк, известный скалозуб и шутник.
- Какой? Где? Да ты знаешь какой я сварщик? У меня своё клеймо было! Да я под водой варил! А ты мне тут учить будешь, сопляк! - разразился Лёха, густо разбавляя матом свою речь. Звеньевой аж рот открыл от изумления - такого он не слышал ни разу. Витек стоял и смеялся. Он знал, что сварщик не потерпит этого и выдаст по самое „не могу“.
Так как звено работало на Омчаке и все жили в домике, то в нём же они готовили еду. В складчину закупали продукты и готовили вечером после работы. Утром кто-то разогревал вчерашнее, кто-то готовил омлет из порошка молока и яиц, смешивая пополам с добавлением воды и всего остального. Пили крепкий чай, чайник стоял на печке всегда горячий, намазывая толстый слой сливочного масла на кусок белого хлеба. Лёха готовить на отрез отказался.
- Мне не надо готовить, я и так тушенку съем, чаем запью и сыт, ещё и не такое видел, - ответил он звеньевому, когда они скидывались на продукты. Однажды, когда пришли на обед, Витек взял чашку для супа, открыл крышку кастрюли и удивился - супа половины уже не было.
- Мужики, а что это супа мало? Почти две трети кастрюли было, а сейчас меньше половины, - спросил он удивленно, – вроде никто не ходил на обед, - добавил он.
- Да ладно, Витёк, ты не так смотрел наверное, сейчас хватит, а вечером сварим, - сказал звеньевой. „Наверное Лёха спорол, это он ходил в домик попить воды, попил, пол кастрюли супа, - про себя подумал Витек, - готовить не хочет, а жрёт. Ну я тебе устрою!“
Через день, а может через два, Витёк сварил компот из сухофруктов, так, для баловства, а то все чай да чай. Мужики выпили почти весь, осталось немного. Витёк сунул в него ложку в томатной пасте, которой убирал налёт плесени из томата и размешал. Утром, как обычно, позавтракав, попили чаю, о компоте никто и не вспомнил. Все пошли работать. Через какое-то время, Лёха снял сварочную маску и сказал:
- Жарко в робе, пойду, попью холодненькой водички.
- Да что ты воду будешь хлебать, пей лучше компот, вчера остался, я его в банку перелил, целый литр будет, - весело оскалившись, сказал Витёк.
- Ладно, попробую твой компот, вот у нас на флоте варили компот так компот, - ответил Лёха и пошёл в домик. Там он взял банку с компотом, раскрутил и выпил прямо из неё вместе с сухофруктами, выплюнув косточки от чернослива. Когда он вернулся, то сказал:
- Хорош компотик, с кислинкой, молодец Витёк, - наверное первый раз в жизни он похвалил, а не обругал человека.
- Ну так мы всегда угостим хорошего человека, если надо, - оскалил белые зубы Витёк. Вечером, после сытного ужина, супа с макаронами и тушенкой, выпив по кружке чая, все улеглись спать. Кровати были двухъярусные и стояли одна против другой, разделенные небольшим окном. Лёха спал наверху, Витёк - напротив него. Только начали засыпать, как Лёха заворочался, спустился на пол и шмыгнул в дверь, ему захотелось в туалет по большому. «Что-то не вовремя, - подумал он, и, отойдя подальше, спустив штаны, присел. Из него как из хорошего брандспойта, брызнула жидкая струя. Как только он спустил штаны, его зад тут же облепили комары.“Не х.@я себе, - подумал он, - хорошо вовремя пошёл, а то не успел бы». Вернувшись, Лёха не успел влезть на свою кровать - у него снова начались позывы, он едва успел выскочить из двери, как тут же присел. Так повторялось несколько раз, он уже не мог материться - сил не было.
- Хоть не уходи в домик, хоть штаны не одевай, уже весь зад комары искусали, - не говорил, а как–то выл Леха. Витёк лежал и смотрел, как Леха, нет, не лежит, а стоит на карачках, уткнувшись головой в подушку, он уже не мог бегать, просто не чем, у него болел зад, но позывы все равно были. Звеньевой, видя как Леха бегает, достал какие-то таблетки и заставил его их принять. То ли помогли таблетки, то ли у него все вытекло, он наконец уснул…
- Ну что, Леха, иди, попей компотику, я вчера сварганил, - смеялся Витёк. Лёха, ничего не отвечая, что было не в его характере, молча одевал маску и продолжал варить. Больше он по кастрюлям не лазил никогда.