На следующий день Васечкин заявился в школу в облике цефалида. Жуткий трёхметровый монстр растянул довольную мину при виде любознательных школяров. Он покатал на загривке первоклашек по двору возле школы и напугал Цыганкова, зарычав по-звериному. Тот перетрусил на месте до состояния влажных штанов и пулей пролетел сквозь входную дверь, не разбирая ступенек на лестнице.
Я не стал расспрашивать Ромку, как ему удалось такое, а только стукнулся в знак приветствия кулаком о здоровенный кулак цефалида и поощрительно показал большой палец. Я так понял, он научился переносить игровой образ напрямую в реал, без помощи очков дополненной реальности или переформатирующих программ, и пользовался теперь этим на всю катушку.
Наша компания, как повелось по негласной традиции, ежедневно собиралась перед началом занятий возле школьного крыльца, чтобы, обменявшись приветствиями и свежими новостями, дружно проследовать в полном составе на первый урок. Выражая радость от встречи, мы игрались в друзяшки-обнимашки – увлекательный ритуал принятый в подростковой среде. Погода на улице стояла отличная, Бабье лето в самом разгаре, и потому в помещение никто не спешил.
Васечкин, заметив Свету Вертинскую, нажал пару кнопок на своём расчудесном приборе и быстренько принял обычное видообразие. Испугался, что если останется в таком виде, то обнимашек со Светой ему не видать. Он как положено обменялся рукопожатиями с каждым из пацанов и по-дружески приобнял каждую из девчонок. Со Светой он обнимался особенно тщательно и добросовестно, а я не менее тщательно и добросовестно обнимался с Юлей Никоновой.
– Кононов и его друзья после одиннадцатого надумали всей компашкой в школу полиции поступать, – сообщил Генка Зыков самую горячую школьную новость на этот час.
– Туда этой троице и дорога, – хохотнул Васечкин. – Я слышал с утра анекдот, как раз на тему.
– Рассказывай, интересно! – подбодрила Света Вертинская своего ухажёра и похвасталась за него: – Рома классно рассказывает анекдоты! Последний раз я смеялась весь вечер.
– Два патрульных пэпээсника поздно вечером заметили на улице пьяного, – начал воодушевлённый Васечкин. – Отвезли в отдел, посадили в клетку, настучали по почкам, из карманов вытряхнули содержимое. Мобилу присвоили, бабосы из лапатника пополам поделили.
– Ты по какой причине в полицию пошёл служить? – спрашивает один другого.
– По причине соответствия морально-нравственных качеств.
– Угу. Я тоже!
Девчонки даже не засмеялись. Парни тем более. Один Генка Зыков неопределённо хмыкнул.
Роль критика и рецензента я взял на себя:
– На правду слишком похоже, а правда в нашей стране штука не популярная. И тем более не смешная. Враньё куда веселей.
Звонок прервал разговоры, и мы потопали в направлении класса на отбывание ученических обязанностей.
Первым уроком по расписанию была астрономия. Мы поднимались по лестнице в класс и балалакали на отвлечённые темы, ещё не зная о новом сюрпризе от предприимчивого затейника Васечкина.
– Сегодня будет не обычный урок, а в форме экскурсии, – объявил преподаватель, Сергей Борисович, со свойственным только ему романтическим вдохновением, когда мы расселись по своим местам. – Планеты солнечной системы мы увидим не в компьютерной графике, как привыкли, а собственными глазами.
Сергей Борисович гордо поправил воротничок рубашки и торжественно кивнул Васечкину.
– Ну, Рома, хвастайся, раз обещал!
Васечкин кивнул в ответ. Он закопался в своём расчудесном приборе и, как всегда вслед за этим, случилось настоящее волшебство. Свет в классе потух сам собой, плавно и постепенно, словно в кинотеатре, и в следующий миг вокруг нас высветилась картинка – яркая, трёхмерная и впечатляющая. Но только не на экране, как во время киносеанса, а со всех четырёх сторон. Мы очутились на неизвестной планете – на Марсе, судя по красным пескам застилавшим её поверхность.
Глаза у меня полезли на лоб, класс дружно загудел от неподдельного удивления. Поражён был даже Сергей Борисович.
– Вот это да! – захлопала в ладоши Маринка Трусова.
Всем стало вдруг до чёртиков интересно. Захотелось потрогать марсианские камни и убедиться, что они не мираж. Я тоже встал из-за парты и пошёл посмотреть вблизи на достопримечательности красной планеты. Одноклассники бродили вокруг, трогали руками скалы и остроконечные каменные столбы. Сергей Борисович разглядывал в лупу подобранный местный камушек, не особенно доверяя невооружённому глазу.
Скала, к которой я прикоснулся, была самой взаправдашней, без всякого надувательства – шершавая и сухая, на ощупь напоминавшая обычный гранит. Под ногами я чувствовал твёрдую почву, а местный ветерок слегка задувал за шиворот. Мы попали на Марс, до которого можно дотронуться и воздухом которого можно дышать!
– Но люди не приспособлены к дыханию марсианским воздухом! – заверещала привередливая Маринка Трусова. – На Марсе почти нет кислорода, воздух слишком разрежен, а сама воздушная смесь не годится для человеческих лёгких. Но мы дышим этим воздухом и не чувствуем разницы с нашим земным... Как же так?
– Это иллюзия, дура, – рявкнул Кононов и заржал по-конски. Он остался сидеть за партой с равнодушным видом, один-единственный из всего класса. – Обычная адаптированная реальность, дешёвая подделка под настоящий Марс. Ты сейчас на Земле, там же, где и была, меняются только картинки перед глазами и осязательные ощущения. Как в видеокомиксе.
– Он прав, – согласился Васечкин. – Это альтернативный оттиск нашей реальности. Всего-навсего. Но Новая Вселенная не иллюзия, как думает Кононов. Она существует на самом деле, только в другом формате, отличном от нашей родной Вселенной. Здесь можно построить дом и поселиться в нём, вырастить сад и лопать черешню с клубникой. Но для этого нужно адаптироваться самому, совместившись с окружающим полностью.
– Это всё из-за Светоча Первозданности, – догадался Ромка Ширяев. – Американцы активировали его вчера и это повлияло на дополненную реальность самым невероятным образом. Теперь тут всё как на самом деле, отличить две реальности почти невозможно.
Больше ничего потрясающего на этот раз не случилось. Урок закончился тихо и мирно, а Васечкин не выкинул очередного фортеля со скандальным итогом, к которым успел приучить одноклассников. Но всем нам понравилось изучать занудный предмет в таком необычном формате. Ромка торжественно пообещал, что к следующему уроку астрономии он подготовит для нас экскурсию на Венеру, Меркурий или Сатурн.
На перемене наш класс дружной толпой переместился в рекреацию этажом выше. В ожидании следующего урока девчонки вели кокетливые беседы, а парни спорили о своём и изредка прислушивались к манерным болтушкам. Васечкин, разумеется, оказался в центре внимания. Любопытные обступили его со всех сторон и внимали новоявленному авторитету с широко распахнутыми ушами.
– Вчера я весь вечер проговорила по скайпу с Китауроном – Серёжей из Новоалтайска, – шелестела пухлыми губками милашка Настя Пинигина. – Он зовёт меня поиграть в "Третью мировую" и уже пригласил на свидание. Пока, правда, только в игре... – Настя вздохнула так томно, что показалась мне страдающей от любви Джульеттой. – Я немного подумала, для приличия, прежде чем позволила себя уговорить. Но собственный образ в игре пока не выбрала.
– Рома тоже меня зовёт! – прощебетала Света Вертинская, гордая взлетевшим куда-то под небеса новым статусом своего воздыхателя. – Я ничего пока не решила точно, но образ на всякий случай подобрала. Я буду девушкой-инопланетянкой с зажигательной и экзотичной внешностью – экстравагантной роковой красоткой. Мне пришлось поломать голову, ведь пределы игры допускают большое разнообразие выбора.
Молчавшая до этого Юля Никонова повернулась ко мне и напомнила:
– Сегодня вечером мы собирались в кино! – она хлопала большими глазами с подведёнными тушью ресницами, совсем как взрослая.
Ей хотелось похвастаться перед подругами, как обходителен с ней её парень. Не чета простофилям Китаурону или Васечкину, завязшим в виртуальных игрушках, вместо того, чтобы уделять внимание своим девушкам.
– Прости, сегодня вечером не получится, – убил я её ответом, прямым и безжалостным, как кувалда в лоб. – Мы участвуем с Ромкой в миссии на Аль-Аккаде, свергаем тамошнего диктатора Аль-Анубиса. Межгалактическая война в самом разгаре.
Я очень разочаровывал Юлю. К тому же в присутствии её лучших подруг. Это делало мой отказ совсем непростительным, автоматически переводя наши с ней отношения из статуса перспективных в статус неопределённых.
– Но ты обещал в прошлый раз! – напомнила она с ноткой стервозности.
Я мялся, не узнавая себя, совсем как какой-нибудь подкаблучник. Юля с гонором надула губки и отвернулась. Настя и Света посмотрели на неё с девичьим сочувствием и практически никак не выраженной, но откровенно бросающейся в глаза насмешкой.
Но тут, к моему облегчению, послышался голос Васечкина, и это событие разом всех отвлекло. Он спорил с кем-то на повышенных тонах с присущим ему ораторским темпераментом.
– Так это правда или неправда? – спрашивал у него Генка Зыков. – Тот Марс, по которому мы гуляли на географии, он настоящий или ты просто сотворил фокус?
– Ты видел раньше такие фокусы? – вмешался Колька Смирнов. – Я щупал камни собственными руками! Они были самыми настоящими – нагретым солнцем гранитом. Это точно не фокус, скорее какая-то магия.
– Какой ты смехотный, – хихикнул Мишка Ширяев. – Магии не существует в природе. Она – продукт шоу-бизнеса, дающий сочинителям фэнтези жирный барыш за счёт облапошивания доверчивых простофиль.
– Магия и волшебство существуют! – сделал Васечкин дерзкое заявление и все немедленно к нему прислушались. – Явления эти не менее научны, чем физика или химия, хоть к ним и относятся несерьёзно. В нашем мире они не так актуальны по причине условий заданных для местной среды.
Излюбленное занятие Васечкина: рассказывать заумные небылицы. Мороча головы доверчивых школяров, он получал невыразимое удовольствие. Но раньше к нему не особенно прислушивались. Другое дело сейчас, когда он прогремел известными выходками на всю школу. Настал его звёздный час, он ковал железо пока горячо и раскручивал свой новоявленный бренд на всю катушку.
– Сравним например волшебство с электричеством, – разошёлся он. – И это сразу многое объяснит. У нас электричество существует как устоявшееся и обоснованное явление, а в мире не похожем на наш оно может оказаться элементом магии. Каких-то пару столетий назад земляне верили в электричество с той же долей серьёзности, с которой в наше время верят в Санта Клауса. И даже хуже того: оно, электричество, казалось нашим предкам вредоносной ересью. Во времена святой инквизиции Коперника считали антихристом, а Тесла – мошенником и сатаной одновременно.
– Ты хочешь сказать, что земная наука не доросла до магии? – встрял в размышления Васечкина Генка Зыков.
– Я этого не говорил, не придумывай за меня, – обиделся Ромка. – Я говорил о разнице в мироустройстве. В мирах отличных от нашего чудеса точно также могут обуславливаться природой, как в нашем ею обусловлено электричество. Магии и волшебства не существует здесь и сейчас, но это не значит, что при других законах природы порядок и правила мира останутся теми же.
Одноклассники развесили уши, как лопухи в огороде, и с трепетом ловили ими каждое слово Васечкина. Девчонки хлопали большими глазами и любовались на небожителя, спустившегося на землю ради миссии просвещения.
– Свойства времени, материи и пространства могут быть произвольными, – продолжал заумничать "небожитель" с нахлынувшим вдохновением. – Всё зависит от правил, которым подчиняется мир. Но порой случаются исключения внутри самих исключений. Когда в локальных зонах времени и пространства нарушаются базовые установки. В результате происходит необъяснимое даже в свете самых смелых гипотез.
– Ты знатно нагородил, Ромка! – я показал ему большой палец. – Опять начитался мозголомных статей на засекреченных сайтах.
– Ничего я не начитался, – обиделся Васечкин на лучшего друга. – Я итак начитанный, и тебе желаю того же.
– Тебя, Андрей, никто не заставляет верить, – вмешалась Света Вертинская по мою душу. – Не обращай внимания, Рома! Ты очень интересно рассказываешь! Я только не поняла одного...
Как только Света открыла рот, всем сразу стало понятно, как сильно она преувеличивала. Не поняла она гораздо больше чем "одного". Но Васечкин ухватился за Свету, как за спасательный круг которого недостойно море. Он прицепился к красивому слову, произнесённому красивым ртом обожаемой им красавицы, и начал от него плясать, наврав как всегда с три короба.
– Материя, пространство и время это инструменты для донесения информации до пользователей системы. То есть, до разумных существ, – довольный Васечкин улыбался как победитель. – А формы не существует совсем. Форма, это иллюзия, предохранитель в нашем мозгу, чтобы не сойти с ума.
– Мы это поняли, – уверенно сказала Света сразу за всех. – Мы не поняли про исключения...
И Васечкин снисходительно разжевал для предмета своего поклонения. Форму он считал иллюзией, но случай со Светой Вертинской был явно выраженным исключением.
– Всё относительно правил игры, – он смотрел на неё и раздувался от гордости умнейшего из самцов. – Вон какие в футболе ворота огромные, а двадцать два футболиста забивают в них, в лучшем случае, два-три гола за полтора часа игрового времени. А в баскетболе совсем не так, там забрасывают больше сотни мячей в малюсенькое кольцо всего за сорок минут.
– Это потому, что в баскетболе нет вратаря! – влез догадливый Колька Смирнов. – Появись в баскетболе вратарь, и мяч в кольцо не залетит ни разу. Мы можем поставить вратаря защищать кольцо, а можем убрать его из футбольных ворот, результат зависит от принятых нами решений.
– С чего ты взял, что принимаешь решения? – хмыкнул Васечкин с вызовом. – Не верь, тебя обманули. Их принимают за нас другие, а нам позволяют верить в самостоятельность.
Все разом посмотрели на Кольку, сморозившего поперёк гения. Никто его не одобрил, все дружно одобряли Васечкина, хоть тот и нёс несусветную чепуху. Прямо гипноз какой-то, под стать наболевшему зомбоящику.
Растерянный Колька неловко пожал плечами и отвечать не стал. Он побоялся сесть в лужу, хотя итак уже в ней сидел по самые помидоры.
Васечкин воспользовался добытым преимуществом и немедленно впендюрил в уши благодарных слушателей очередное заумство:
– Человеческое сознание – марионетка, его контролирует подсознание. Нам только кажется, что мы управляем собственными проступками посредством разума, на самом деле – это иллюзия. Выйти из-под контроля нельзя, сумевший добиться этого сравнится своим могуществом с богом. Наличие собственной воли – удел существ другого порядка, людям самостоятельность недоступна.
Девчонки махали ресницами, как мотыльки летящие на огонь. Их головы романтично кружились. Они поймались ушами на удочку красноречия и пялились на ботаника глазами влюблённых дурочек. Я видел отражения ушлого вундеркинда в их расширившихся зрачках и тихо злился по этому поводу.
Пора останавливать Васечкина, думал я, иначе всё это плохо кончится. Девчонки совсем в облака улетят, кому их потом возвращать на землю? Хватит с него на сегодня славы, он итак в ней купается по макушку, как бы не захлебнулся.
– Ты веришь, что станешь богом, отключив подсознание? – поддел я Васечкина с усмешкой, но девчонки не улыбнулись. Авторитет ботаника не позволил им даже этого.
– А ты, Быстров, не завидуй, – гордо заявила Света Вертинская. – Зависть – удел ограниченных.
– Ты как всегда запутался в элементарном, а сложного не понял совсем, – поставил меня на место совсем обнаглевший Васечкин! – Подсознание не помеха для человеческого развития, оно всего лишь фактор контроля.
Генка Зыков демонстративно заулыбался и поддержал меня в трудный момент:
– Любой может стать небожителем или только Рома? – съехидничал он.
– Конечно же только он, – успокоил я. – Другим к сожалению не дано. Когда ты добьёшься, Ромик, божественных полномочий, то пригласишь нас в гости к себе на Олимп?
– Ты выслушай до конца, а потом язви, – пробухтел рассерженный Васечкин. – Поёрничаешь, когда я закончу. Если кишка раньше не сдуется.
Я сложил руки лодочкой и поклонился Ромке, как покорный джинн хозяину лампы. Потроллил его, одним словом, с целью вывести из равновесия.
– Существуют бессознательные рефлексы, сознательные поступки и подсознание, которое стоит над всем этим, – разглагольствовал начитанный Васечкин, щеголяя фразами и словечками из научно-популярных журналов. – Человек воспринимает себя через сознание, а неосознанная часть разума ему неподвластна. Подсознание, в свою очередь, связано с ноосферой, то есть с внешним информационным полем. Между разумом человека и Вселенским Знанием должно быть связующее звено.
– Я где-то слышала об этом раньше! – искренне удивилась Света Вертинская.
– Одна из новомодных концепций устройства мира, – мудрёно объяснил Генка Зыков. – Но дальше будет скучно и не интересно. Про битву хаоса и гармонии, Большой План и высшее предназначение.