Второй этаж небольшой частной гостиницы. На стенах развешаны картины с изотерическими сюжетами: летящие ангелы, космические девы, вихри энергетических потоков, звезды, облака, волны, лица - улыбающиеся и плачущие, солнце и горные вершины.
Рассмотреть « диво-живопись» не успеваю, но чувствую, здесь живут необычные люди, коль повесили эти замысловатые сюжеты в доме. Среди всей этой живописи надо же каждый день жить, и привыкнуть, чтобы не замечать её, а то и рехнуться можно...
Подумав так, я потащила свой чемодан по узкому коридору. Двери всех комнат, как и положено, плотно закрыты, только одна, как раз напротив выделенной мне - приоткрыта, как будто специально, так заманчиво, наверно, чтобы мимо проползающие отдыхающие слышали, что там звучит восточная музыка и непонятный, интригующий звук, вроде как кто-то притопывает, и чем-то шелестит...
И, как нормальный, любопытный человек, я не прошла мимо и осторожно заглянула в щелочку.
В большом зеркале увидела отражение танцующей женщины. Перед моим носом мелькнула красная юбка. Я отскочила от двери. Резко открыла свою комнату, бросила чемодан на кровать, и сжалась от стыда, ведь стала свидетелем какой-то истории или вторглась в чью-то личную жизнь.
Позже, я познакомилась с исполнительницей танца. Ей оказалась хозяйка гостиницы. Она, вечерами, когда заканчивались мои туристические походы по Алтайским горам, много о себе рассказывала, о своем сыне, говорила очень откровенно, каждый раз добавляя новые фантастические детали.
За окном бушевали горные ветра, и моросил дождь, на столе мед, вода и вегетарианские снадобья, а в душе непонятное смятение - зачем они такие неземные? Я ищу ответ, но до сих пор, не нахожу. Возможно, прочитав этот рассказ, вы мне поможете в этом разобраться. Уверена, что соприкоснувшись с необычным, не надо делать поспешных выводов, утверждать, что это плохо, возможно, просто не каждому хватает душевных сил понять и принять его...
1.
Суфийское кружение происходит каждый день, то днем, то вечером, как только на душе заклокочет и заболит, так Эмма, с отрешенным от окружающего мира взглядом поднимается к себе на второй этаж, надевает огромную юбку, и раскручивает свою жизнь. Вправо по часовой стрелке - стремясь набраться энергией солнца и воздуха. Раскручивая себя влево - получить силу от земли.
Великую значимость этих асан Эмма объясняла мне ровным и протяжным голосом, не стараясь увидеть отклик в моем сердце или уловить взгляд понимающий и одобряющий. Она говорила и в большей степени слушала сама себя, выбрав меня, как посредника между миром земным и волшебным, тем миром, в котором она жила или хотела жить.
- Чур, тебя, - скрестив пальцы под столом, шепчу, немного побаиваясь ее голоса, а, впрочем, почему бы и не послушать, любопытно.
Представив себя этнографом, путешествующим по неизведанным пустынным местам, встретившим стоянку коренных жителей, и восхищающимся их самобытностью, и этносом, я взяла на себя роль исследователя. Мне так было легче слушать и понимать не понятное.
- Ты носом шмыгаешь, это аура у тебя пробита темными энергиями, от усталости и депрессии, - обратилась Эмма ко мне за вечерним чаем. - Ага, простыла немного, выпью антибиотик, все пройдет, -отнекиваюсь.
-Ты дышишь неправильно, праной надо дышать, вот смотри, животом, как в младенчестве, вспомни, когда родилась, как дышала, вдох-в себя, живот втягивай, выдох-из себя, живот -надувай.
- Не помню я, как в младенчестве было, а вы что помните?
- Все помню, даже то, как меня мой брат шестилетний по лицу бил и в кровь его разбил, когда мама принесла меня домой из роддома. Вот так меня встретил мир людей!
- Это уже совсем сказки, - как можно миролюбивей сказала я и отодвинула от себя подальше хозяйский мед и зачем-то смачно высморкалась в салфетку. Хотела тем самым подтвердить, что не верю ни единому ее слову, но выслушать - готова.
- А ты научись дышать, пройди курсы ребефинга и откроется тебе мир твоей прежней жизни, все увидишь и услышишь, что было с тобой, второй раз народишься!
- Хорошо, попробую, - попыталась встать и прекратить это чаепитие, лучше, думаю, буду соглашаться, в плане изучения всего нового необычного и не помешает, - да, вот завтра и начну дышать, - смело так заявила.
Эмма между тем смотрит на меня и улыбается, как на неразумное, капризное дитя. Мне не очень пришелся по душе ее взгляд. Знаю я таких лекторов, которые став на путь духовного развития, готовы любого встречного догнать и блеснув новыми знаниями, одарить своим просвещением, затащить в лоно мира духовности и святости.
Суть понятна, а приправа может быть разной: найди свою любовь, стань богатым, вылечи рак, вылечись от бесплодия, брось пить и все остальные лозунги, какие только можно придумать и которые, кстати, так важны для людей.
При этом не забываем, что врачуют они наши души не бесплатно, а за достаточно большие деньги, так что энергия праны или весь этот волшебный мир - удовольствие не из дешёвых и, как не странно, рассчитано не на бедных и убогих, а на богатых и самодостаточных людей.
А когда у тебя уже все есть или почти все, почему бы и духовным ростом не заняться. Хотя он всем нужен, перед Богом мы все голые, только вот дары разные можем преподнести, и за здоровьем своим следить, соразмерно своему кошельку.
Весь этот монолог про себя, естественно произнесла, но спросить кое-что все-таки осмелилась:
- Бесплатно воздухом дышать будем?
Молчание.
.......
Понятно, не ответила, наверно придется отрабатывать другими дарами. Так и случилось, это я уже потом поняла, когда помогала ей раскручивать семинары, размещать рекламу и продвигать сайт в сети интернет. Возможно, это все происходило и по велению сердца, а может и нет....
Что касается ее практик и дыхательных сессий, уроки интересны и забавны, главное - ей так легче жить, в мире со всех сторон закрытом горами и небом, цепляющимся за подошву сапог. Где один человек на тысячу километров и сотни овец, лошадей и коров вокруг. Где постоянно шумят, скулят и воют ветра, пробивая себе дорогу к равнине сквозь горные перевалы, а в унисон им бурчат и грохочут реки, вздыбленные и переболтанные скоростью течения до состояния пивной пены.
Это сейчас здесь построили супермаркет и асфальтировали дорогу, а прежде кроме красного флага на здании сельсовета - перемен с царских времен больше никаких и не происходило. Страна чудес, власти -нет, контроля- нет, людей-нет. И белая вода. Белогорье, мир для блаженной мирной жизни.
- Да, да, и меня «рерихнутой» называли, - посмеиваясь, поясняет Эмма, - местные алтайцы не любят их, всех тех, кто приехал после Рерихов, и построили здесь коммуну. Город Солнца так и не удалось им, правда, создать, но так небольшая деревушка есть, музей работает, встречи проводят, со всего мира люди приезжают...
- И сувениры покупают, ваш сыр и мед алтайский, фермерам выгода хоть какая-то, да и туристы, вроде меня толпами ломятся за экзотикой, вот и ваша гостиница, в тему раскрашена, привлекает путешественников, - продолжила я ее повествование.
- Эх, дитё ты, это не раскрашена, это картины большого пути одного человека..., - тут уже Эмма вздохнула и зачерпнула из деревянной воды, отпила немного, и продолжила.
- Она появилась в нашем доме неожиданно, Кэрол из Америки сбежала, продала все свои дома, бросила все и приехала сюда, как я в свое время, с одним походным рюкзаком, с одной, единственной мечтой - подняться на гору Белуха.
Отчаянная такая, маленькая, стройная, гуттаперчевая, вломилась в наш дом, а мы его вот только отстроили, стены голые, но для посетителей все подготовили, кровати, столы, тумбочки - все из натурального дерева, даже банька с фитобочкой, как положено, аккуратно и нам казалось вполне комфортно. Хотя сразу-то немного людей было, так одни знакомые, как и прежде, приезжали, в гости и трудно было перебороть себя и дать им понять, что это не просто наш дом, а бизнес...
- Кстати, мне тоже неловко, давайте заплачу за проживание, вдруг вырвалось у меня с языка, хотя думала разрулить этот вопрос давно.
- Луи сказал, что ты его гостья, так что живи с Богом, не переживай, - отмахнулась Эмма от меня, как от навязчивой пчелы и продолжила...
- Так на чем я остановилась?
- Ну, зимним вечером к вам вломилась иностранка-американка, писательница и художница...
- Да, да, рюкзак бросила у двери и бухнулась на корточки прямо у порога, на своем языке прокричала что-то и вопросительно уставилась на меня. Благо Луи хорошо английский знает, семь лет учительствовал в местной школе, перевел с ходу. Дескать, денег у нее нет и уходить она не собирается, нашла нашу гостиницу через Интернет и ей понравились лица на фотографии хозяев, то есть мое лицо и моего сына.
Вот так и осталась она у нас.
- Так это ее картины на стенах?
- Да, она их нам подарила, но это потом, сначала она сделала то, что не смогла я осуществить, - с обидой и нотками сожаления продолжала свой рассказ Эмма.
- Могу угадать, - встряла я в ее воспоминания, чтобы напомнить о своем присутствии, - Кэрол поднялась на гору.
- Да, одна пошла и поднялась, ночевала в палатке, путь-то не одного дня. Высота почти 5 тысяч метров над уровнем моря, с остановками надо, а то погибнешь. Вот и фото потом показала. Преодолела себя, смогла, переступила прошлую жизнь и, вернувшись, вот начала рисовать. Руками рисовала, без остановок, безудержно, образ за образом, а Луи делал ей рамы и натягивал холст.
- А потом подарила их вам, вместо оплаты за проживание, - цинично добавила я свои пять копеек в ее монолог, и прервала нить возвышенных воспоминаний.
- Все мы всегда за что-то расплачиваемся, кто здоровьем, кто сердечной болью, кто вот такими шедеврами... - подвела черту Эмма и прекратила раскатывать по столу упавшую с кусочка хлеба крошку, тем самым остановив время, отведенное для воспоминаний в моем присутствии.
Возможно, вспомнила то, что не было предназначено для моих ушей. Хотя можно предположить, или чтобы не быть многословной излишне, мне очень захотелось проверить свою мгновенную версию, и я спросила:
- Наверно, она влюбилась в вашего сына, он ее отверг, как впрочем, всех женщин, которые появлялись на его пути, но прежде, вы заревновали. Ревность в сердце была к ней, как к женщине, которая посмела полюбить вашего сына. Как к сопернице, которая смогла преодолеть вершину, которую вы не смогли взять на протяжении двадцати лет. И потому, вы злились тайно, и делали все, чтобы переключить ее внимание на себя. Она устала от этого и, бросив все, без денег, без любви, без дома умчалась прочь в свои прежние пенаты.
Хотя нет, не так! Она возвышенная, одухотворенная победой над природой и своим восхождением уехала, царственно одарив вас своими талантами.
- Понимай, как знаешь, - рассердилась Эмма, и ее щеки, пробитые морщинами, немного зарделись.
Ага, в самую точку попала, подумала я, но парировала:
- Да, что вы, это я так к слову, что там у вас было, скорее всего, вы же друзья и в Интернете читала, что она подарила вам свою коллекцию картин и еще книгу написала.
- И дом построила своими руками, все от фундамента до крыши, потом опять продала его и отправилась путешествовать по Алтаю... - задумчиво продолжила Эмма.
Я, между тем, в очередной раз, утвердилась в мысли, что одержимость - это болезнь и от нее один вред, и блаженные не зря жили вдали от людей, грех, да и только. И не верь теперь былинам и приметам, блажен- кто верует! А во что верует?
Наверно придумает себе свои мир, и блаж несет, ересь, а реальность - она, милок, другая, суровая и жестокая, и жить в ней надо учиться, а не в облаках летать, а то вот так не понять куда-ветром-то и занесет.
И летит все в тартары, дети брошены, работа, дом, муж, - не нужны, я - в творчестве, горы преодолеваю, с душами великих разговариваю, образы рисую....
А в реальности, поди лень стало с детьми возиться, долги заставили дом продать, муж от непостоянства отношений сбежал, друзья - не поверили сказочным раскаяниям, и что осталось? Бежать, искать страну Белогорье, где можно рисовать, пить воду, как молоко из реки и есть траву! Прекрасная перспектива! Однако, как же без любви - и сердце нашло образ, сын Эммы как нельзя кстати подходил, Иисус во плоти, рисуй, зарисуйся.
И вот он на всех картинах, и фею обнимет и в воздухе парит, и слово молвит мудрое сквозь облака и глобальную сеть интернета, ну, в общем - Бог, да и только! Что ж, нашла образ, сотворила шедевры и упорхнула... а память оставила, надолго и магнитом притягивает всех, кто ищет духовности и истину, и готов за это платить.
Так думала я, продолжая слушать Эмму. И после еще получаса сдалась:
- Хорошо, приду на вашу сессию дыхания, до завтра, - и шмыгнула из кухни, чтобы меня не стали обнимать и благословлять.
Между тем, хитренькая мысль мелькнула: лучше уж загляну на кухню чуть позже, когда ее сын Луи начнет ворожить над своей сыроедческой едой. Будет запаривать пшеницу и белую гречку, раскладывать это зелье по пластиковым коробочкам, достанет с верхней полки серванта деревянную миску и ложку, нарежет себе зеленый салат, помидор, лук большими кусками и заправить морской капустой, вместо соли, польет льняным маслом и все это аппетитно начнет поедать, задумчиво посматривая в окно. Может быть, о пирожках с мясом подумает, эх, хороши они были у бабушки, целыми тазами пекла и он лупил их - аж за ушами трещало, брал в котомку на пастбище, пока пас лошадок или брел до пасеки.
Как знать, о чем грустил этот прекрасный человек, хрумкая петрушку. А может о девице с длинной косицей, или пусть это останется его тайной. Однако я все же твердо решила потрепать его нервы и расшевелить его горесть-печаль... ну не давала мне покоя его смиренная улыбка, и все тут, что еще скажешь. Но об этом чуть позже, а пока вернемся к Эмме.
Вечерние беседы с гостями гостиницы были не частыми, а вот занятия танцем солнца для Эммы являлись святым делом. Ничто не могло помешать ее стремлению раскрутить свою жизнь против часовой стрелки и выровнять ауру.
2.
Как и было обещано, в один из дней, Эмма провела со мной дыхательную практику. К своему стыду или вопреки ему, прикоснуться к великому я не успела, усердно выполняла все задания, но хоть ты меня режь, но не смогла с полной верой заглянуть в себя, отзеркалить и увидеть хоть один образ, ну хоть маленького такого ангела, малюсенького. Дышала при этом, как и приговаривала тренер - животом. Благо одно, - соплями весь платок измарала, так что нос пробила - однозначно, в том и пользу для себя разумела, поблагодарила и хотела откланяться, да не успела.
- Жесткое у тебя дыхание, но ты старательная, не обманула меня, дышала правильно, - спасибо тебе, пришла, тем самым поверила в мои практики, - придерживая меня за руку и усаживая на лавку, сказала Эмма, - теперь расскажи, что видела, какие образы, ощущения?
Ничего я н видела, только слышала ее голос и мечтала о своем, женском. Но уж коль ввязалась в этот замысловатый процесс, надо что-то говорить... что там читала, ах да, обычно видят узоры, разные цвета, ощущают прикосновение чьи-то, то есть ангелов, голоса, в итоге в транс впадают, где-то на седьмой минуте практики, и там уж дальше у кого как: впечатлительные натуры с внутренним я разговаривают, другие в иные миры уносятся, третьи - спят. Ну а я, так уж и быть - буду чайкой, парящей над океаном, ищущей берег.
- Тебе трудно вспомнить, тогда давай я поделюсь своими мыслями, - Эмма поставила стул напротив меня и начала говорить:
- Ты про Кэрел не правильно подумала, она талант и очень одухотворенная личность.
Смотрю на ее картины и себя вспоминаю, как приехала в Горно-Алтайск и специально пошла на курсы инструкторов по альпинизму, училась, долго, а какой там был у нас инструктор - огонь мужчина. Что ты думаешь? Влюбилась! После многих лет одиночества, душа встрепенулась. И нет, чтобы поземному к нему отнестись, так вот я загадала, вот поднимусь на Белуху и будет он мой.
- Так и не подчинилась вам гора, не осилили и любовь тем самым не заслужили, - вдруг добавила я, а Эмма сердито так на меня фыркнула, но опомнилась и опять приняла учительствующий вид.
- Почти так, семь раз я была у подножия, но не пустила меня к себе гора, не приняла... и тогда я бросила эту затею и решила покорить другие вершины.
- Вы прошли Кайлас, с высотой 6666 метров, мне видео Луи показывал, - помогла я ей закончить мысль, а то, думаю, уйдет от темы, и не узнаю ее интересную историю.
- Великое было путешествие, чуть не умерла, - гордо заявила Эмма.
«Чуть, не бывает», - подумала я.
Однако на фото и видео явно было видно, что дался этот реальный путь ей нелегко. И понятно, почему. Климат сложный, высокогорье, магнитные поля, давление и море мистики, буддийские страсти и легенды, к тому же еще и не питались нормально, в то время перешли на сыроедение и организм бедный не знал где же брать силы, вот только сила духа и осталась.
И все же прошли, правда одна из путешественниц их марш-броска умом тронулась, а парень - повернул назад, его рвало всю дорогу. Да, подвергла себя и других опасности, однако - мечту осуществила, как опорочим все свои идеи и всегда.
-Эгоистка, - подумала я, но вслух сказала что-то вроде восхваления ее силам, какая уже разница, было и прошло, есть что вспомнить...
- А зачем наказывали себя так, смириться с чем-то не могли? Чего по горам в шестьдесят лет бродить, лучше внуков воспитывать!
- Тебе этого пока еще не понять, - протяжно сказала Эмма, тем самым поставила меня, как щенка на место, сиди, малая и не вякай, слушай.
Ладно, говорите, что хотите, буду слушать, а вот думать вы мне не запретите, так, как мне думается. Наверно, все это волшебно прекрасно в словах, но на этом диком верблюде, в этой пустыне на фоне магической пирамиды Кайлас, я видела женщину - уставшую жить! Фото не врет, умей видеть и мне увиделось именно это.
Под звук ее голоса и продолжавшийся рассказ мои мысли колючками бегали по телу.
-Не верю, кричало все внутри, не верю и все!
И уехала ты из большого города в горную долину, в эту тьму-тараканью с дуру, а не по велению сердца, не и в поисках рериховского кристалла. Или любовь не сложилась, и ты решила всех наказать своим отсутствием, или еще что набедокурила! Знаю, проходили! Сама, вон от неразделенной любви бежала в столицу, детей в охапку и бегом от прежнего мужа: без денег, квартиры, работы – жуть! Авантюризм это, милая моя, авантюризм.
А потом, когда очухалась, прозрела и поняла всю бренность бытия, что уже локти кусать? Давай, работать! У меня так было. А у тебя, помимо работы, еще и мистика прибавилась, что ж, видать места такие, безлюдные и только вот с ветром и пришлось говорить. Вот так навеяло, надуло... теперь вот дышим, практикуем, кружим свою жизнь...
Злилась я в душе на свою собеседницу, что же ты, с собой сделала, красавица, заблудилась...
- Взяла бы и сказала честно, мы бы выпили по бокалу вина, или чего покрепче, всплакнули, погоревали о своей женской доли, мужиков обсудили, и сошлись бы во мнении, что все они козлы, но без них невозможно, может быть, потом развеяли хандру, и потанцевали, весело посмеялись. А нет, сидим, ловим божественное провидение - скулим.
Мои мысли ершились и, вдруг, чувствую в себе тихое смирение, граничащее с безразличием. Ведь каждый живет, как может и не стоит судить строго, главное, что живет человек! Живет не по твоей указке, по своему разумению и в этом его сила.
-Ты герой, вот ты кто, - невпопад ее рассказу, произнесла я, - герой! Правильно, зачем как Анна Каренина под паровоз, надо жить, как можешь, руками землю рыть, но жить... Наверно в этом и сила, и истина....
«Я напишу о тебе роман, слышишь, ты сама гора самоцветов и до тебя еще не каждый потянется», - с этим умозаключением я решительно встала и обняла Эмму.
Она по-детски доверчиво улыбнулась, широко, забавно и засветилась вся, протянув мне навстречу руки.
- И кто из нас тут дитя, - промелькнула у меня мысль, уж не я, так это точно.
На очередную дыхательную сессию я не пошла, мне было достаточно наших вечерних разговоров и музыки, которая звучала из комнаты во время ее занятий танцами.
3.
Пока Эмма занимается раскруткой жизни в обратную сторону, самое время подумать о земном, о том прекрасном мужчине, что уже стучит ножом по доске, шинкуя себе очередную порцию салата и наверно, как всегда, намеревается смотреть в окно и грустить.
Вечер. Горят фонари, освещая лабиринт на садовом участке. Лабиринт, это такой магический круг из травы, а посередине него стоит трон. Каждое утро Луи проходит замысловатые круги в траве, находя самый правильный путь до трона, кстати, трон очень величественен и прост: огромная коряга, которую он не так давно выловил из реки, и притащил на участок.
И когда у него хорошее настроение, он восседает на нем, наверно, ощущая себя царем или князем, великим таким человеком, могущественным. Я тоже один раз взгромоздилась на этот пень, при этом, не стала плутать по лабиринту, а пошла напрямик, уселась, чувствую - жесткий, колючий и неудобный, коряга-корягой, не для меня, у него есть другой хозяин, мне до королевы далековато.
И так, наш утонченный герой - сыроед один, без всевидящего материнского ока на кухне, и есть возможность поболтать.
- Давно на одной капусте и зелени?
- Три года.
- Болел что ли, почему такой выбор сделал?
- От лени, - сказал весело Луи и расхохотался, громко, и заразительно, и не понятно над словами смеется или сам над собой.
- Хочешь сказать, тебе мясо лень жевать, - хихикнула я в ответ.
- Лень готовить, мама не очень-то кулинар, все у нее вечно горело, жарилось, парилось, убегало. Плита горелая, кастрюли, чашки, плошки, поварешки... а теперь этого ничего не надо. Плиту включаем только для гостей, да и посуду мыть не надо, сплошные удобства, - по-академически рассудительно объяснил он, - вот смотри, вуаля, и в этом стакане целый ужин - коктейль из кабачков, зелени, абрикос и молодой пшеницы.
- А вот эти зеленые шарики?
- Это виграс, сок из молодых всходов пшеницы, видела там на подоконнике у нас растет, это весь спектр витаминов, по составу как кровь, только травяная.
-А, понятно, - сказала я, не вдохновилась, но было любопытно, - а сахар, молоко, масло?
- Мед вместо сахара, кунжут - заменяет молоко, авокадо - вместо масла.
- Скучно, а как же наслаждение, разнообразие блюд, ну там пельмени, хлеб, тортики?
- Все это можно делать, я тебя такие торты научи печь, пальчики оближешь! - и опять расхохотался, наверно уж очень удивленный и растерянный у меня был вид.
-Нет уж, я лучше в булочную схожу, я тоже не любитель всяких разносолов, но утром без кофе и бутерброда с сыром - я не человек!
- Состаришься быстро и будешь с дряхлой кожей, - устрашающе заявил Луи и опять стал гоготать, хотя мне не понравился его прогноз.
- А ты прям будешь вечно молодым?
- Да, стройным и тонким, молодым и ...
- Зеленым! - съязвила я и пожалела, он опять стал смеяться и уже почти ржал, как конь.
«Забавный, какой парень!», - подумала я.
Сам над собой смеется, самокритичен, при этом одновременно мил, красив, мужественен и беспомощен, голубые шаловливые глаза и суровые брови, постоянно улыбающийся рот и орлиный нос.
Кудри до плеч и большие сильные руки, рубаха типа хлевка с орнаментом древнерусским, подпоясана веревкой, шаровары, скорее турецкие, йоги такие носят и всегда бродит по дому босиком.
Скоморох, актер, демон или ангел, шут разберешь. Забавный и очень грустный, даже смеется, как-то навзрыд и не поймешь, толи в смехе зайдется и начнет икать, то ли сейчас рыдать начнет.
- А ты что всегда один, не считая, мамы? Что и девушкам твоим лень ужин готовить? - продолжая хихикать, спрашиваю, вроде как пора тему и перевести от зелени и лука.
- Сложно все, не ...
- Понятно, сбегают от столь богатой далекой экзотики, ни тебе маникюрных салонов, ни кинозалов, одни коровьи хвосты, - понимающе помогаю ему ответить на свой вопрос.
- Угу, - буркнул он и запустил половинку луковицы в рот.
Я чуть не расплакалась от этого чудовищного кулинарного трюка, а Луи все нипочём, смеется, меня это уже немного напрягло. Над собой ржет или над мной, уже и не пойму.
-Не бойся меня, - сжалился в конце концов он надо мной, перестал гоготать и принял серьезный вид, вот смотри...
И потекла беседа, светская, мудрая и умная, как много философии, новых тем и имен, он рассказывал о месте, где они живут, разные легенды и мифы, о людях - удивительных и стойких, которые живут здесь, о необычных гостях, которые со всего приезжают к ним погостить и попутешествовать. Уже давно за полночь, а мы все говорим и говорим.
Мы смотрим фильмы и его ролики, которые он сам снимает и монтирует, он поет и играет на гитаре, читает стихи Пушника, поэму "Руслан и Людмила", правда не осилила я уже всю прослушать, Луи сжалился надо мной, и мы пошли смотреть гром и молнии.
- Здесь погода меняется в пять минуть и одновременно может лить дождь и светить солнце, только что были тучи, а уже видны звезды, а сейчас смотри, будет две молнии одновременно...
Он распахнул окно. Идей действительно в небе над горными вершинами промелькнули две стрелы. Сказка. И где-то далеко - далеко эхом отозвался чей-то вздох.
- Страшно? Это от Красной горы отзвук идет, не бойся! - и он обнял меня, осторожно, рука невесомая, но я чувствую прикосновение, решила не отдергивать плечо.
Молчим. Чувствую он немного прижал ладонь и все же еще на отдалении, как мой кот домашний, после нескольких попыток спать со мной в кровати, получив пинок и кубарем слетев в низ, улучив момент моего пред сном, начинает типа невесомо подкрадываться и моститься рядышком и стоит мне открыть глаза, он замирает и может таким столбняком стоять долго - долго, и все же доползет и умоститься рядом, так и спим, воюя каждый день.
А ты хищник, хоть и прикидываешься простаком, вот какой сюрприз. И обнял же, сильно- сильно, аж, дух перехватило.
Романтично, что сказать. Камин трещит, языки пламени пляшут по стенам вальс теней, молнии сверкают в небе, и звезды горят. Я чувствую себя Алисой в стране чудес. Но пора становиться большой, выпить эликсир и спрыгнуть с его ладошки.
- У меня такое чувство, как будто ты благословляешь меня на какие-то дела праведные! Убери уже руки с моей головы, что ты меня гладишь, молишься, что ли?! - уже рассердилась я.
- Нет, хотя ты права, похоже на благословение, однако ты не на исповеди, хотя для меня это вполне житейское дело, - пояснил он и изменил голос на тот, каким говорят священники в церкви.
- Ты что? Монах? - улыбнулась я.
- Был.
- А, понятно, потому и семьи нет и детей нет. Почему ты сказал, что был?
- Служил церкви и ушел, спасение в другом месте надо искать, не в стенах храмовых, спасти и защитить человека может только человек.
Он еще долго говорил о церкви и о том, как учился в духовной семинарии в Москве, это как раз были лихие 90-тые, и как церковь стоил с мамой здесь в селе и как потом церковь отобрали, и в итоге не сложилась карьера священника.
Я не стала его мучать расспросами, тема мне не понятная и уже не знала, как и вести себя с таким героем - полуцерковным. Выросла атеисткой, хоть и крещена, а заветов мало знаю, верю в себя и силу внутри меня, вот моя истина. А тут, случай другой, полна голова знаний и на все ответ глубокий, и за одни эмоции не спрячешься.
Пора тему переводить. А то чувствую, рыдать начну, почему-то так мне его стало жалко. Луи почувствовал это и рассердился. Прямо, зверем оскалился, но тряхнул кудрями, как сбросил с себя бесовские мысли и натянуто, но все же улыбнулся.
- Пойдем чай пить, что уж! - растерянно, не зная, что сказать выпалил он.
- А давай дружить будем! - по-детски игриво сказала я.
- Давай, - таким же тоном сказал он, - Подружка, красавица!
А потом, вдруг стал, как мел белый, даже языки пламени камина не смогли скрыть его смущение или трепет.
- Дружить будем, но спать….., - он отрицательно мотнул головой. - Ты для меня не просто так, не как для всех, ты для меня – глоток свежего воздуха, понимаешь?!
- Нееееет!
Вот так финт ушами. Такие умопомрачительные заявления, я слышала впервые.
И непонятно кем и почему отвергнутой, я решительно ушла к себе в комнату.
Чушь какая-то, и не собиралась я с тобой чудовище спать, я отдыхать приехала, а тут твоя мама с кругами ада и дыханием медузы горгоны, ты - ветер мужчина, который гоняет стаи туч и задыхается без воздуха, думающий, что Дева Мария в действительности оплодотворил святой дух, сказочная семейка. И решив, что утро вечера, действительно, мудренее, посмеявшись над собой, рухнула спать.
С Луи не виделась несколько дней, при этом четко дала себе установку с ним не разговаривать, вот в наказание за глупости и очень глупые, дурацкие, тупые, медвежьи мысли. Да и на что он мне, старовер несчастный, артист!
Гуляла по склонам гор, благо других туристов море - мореное, и разрешала себе думать об этом, только, когда слышала музыку из комнаты Эммы.
4.
Алтайская природа взяла вверх над суетными человеческими чувствами. Мы все-таки сдружились, и не было намека на какие-то более близкие отношения. Смеялись друг над другом, ползали по горам, собирали цветы и травы для чая, ездили к староверам, к чудакам отшельникам, взбирались на горы, откуда была видна вся долина. Фотосессия на Орлиной горе, по секрету рассказанные мне тайны его еще юношеских игр, а вот там его выкупленная земля и он построит там домики хоботов, мы смеялись над этими мечтами и фантазировали вместе.
А вот река и берег пиратов, почему - просто там разбросаны по берегу бревна деревьев, напоминающие обглоданные кости диких животных. Пещера с ведьмами, танцующие деревья и подъем к горным озерам. С каждым метром взятой высоты у меня кружится голова и тошнит, он спасает меня и готов нести на руках, хохочет и кричит:
-Эгей-гей, - а эхо разносит его голос по вершинам гор.
Мы до слез гогочем, спускаясь на заднице с заснеженной вершины, и падаем в траву, лицом в подснежники, и любуемся ярко синим небом.
Он не смотрит мне в глаза, я - не требую ответа на его странное заявление, хотя каждый хочет об этом поговорить. Но не время и повода нет.
Он снимает на видео наши походы, мы позируем и изображаем дурацкие фигурки перед фотокамерами туристов, он рассказывает им не менее дурацкие истории, они верят и смеются, как дети.
Разводим костер, варим кашу, наедаемся «от пуза», а Луи носится со своими пластиковыми коробочками с пророщенной гречкой, жует ее и веселит всех своим видом, шапка котелок, рубаха косоворотка, шаровары и сапоги. Филиппок. В руках камера фотоаппарата, видеокамера, и штатив.
Потом поем у костра, читаем стихи и на закуску - купание в ледяной горной реке. Купание смело сказано, ныряет только один Луи, а остальным остается только восторгаться и хлопать на американский манер в ладошки.
Куда бы я ни пошла, везде чувствую на себе его взгляд, наблюдает, чтоб не потерялась. И уж особо всматривается, когда рядом оказывается какой-нибудь турист, и мы скромно начинаем болтать о красоте окружающей природы.
А почему собственно нет, я свободна и могу говорить с кем угодно, даже и пофлиртовать немного, если уж за мной ухаживают и проявляют знаки внимания. Но не делаю этого, мне кажется, тем самым нанесу ему боль, при этом мы между собой говорим очень мало, так одними фразами, он молчит и вздыхает, я - молчу и сержусь. Вот такая у нас игра. Прятки называется, каждый из нас в своем домике и не высовывается.
На очередном восхождении у меня промокли ноги, дождь моросил, и было промозгло. Грею ноги у костра, запасных носков нет, да и вся одежда сырая, не по погоде оделась, простуда мне обеспечена. Луи несколько раз подходил и все пытался что-то сказать, а чем поможет мне его молчание, разве что песню может спеть.
И тут разыгралась сцена битвы титанов, один из туристов принес мне огромные шерстяные носки и сухие брюки, футболку и свитер. Я благодарно схватила теплую одежду и пулей в разваленную избушку переодеваться. Стягиваю прилипшие мокрые штаны.
- Тебе помочь?
- Фу, ты! Напугал, иди ты?! - разозлилась я и бросила в Луи мокрую кофту.
Он прижал ее себе к груди и подхватил меня за локоть. Ну что, помогай, так быстрей будет, мигом переодеваюсь и не смотрю на него.
-Вот держи, надо у костра развесить, помощник, елки палки!
- Я не умею так.
- Как?
-Вот так, как тот мужчина, заботиться, он тебя спас, реальную помощь предложил...
-Да, а ты только дуешься на себя и на меня, ревнуешь, что ли?
«Брось, это приходит с годами и опытом, или не приходит никогда», - говорю я, пытаясь протиснуться между ним и деревянной дверью. Он преграждает путь.
- Пойми, ты уедешь, а я останусь, и так будет всегда.
- И что, теперь ты хочешь сказать, что специально тогда сказал глупости, там без секса и все такое! Чушь какая-то, как будто я тебя за шкирку тащила в кровать и вообще, о чем мы говорим, взрослые люди, сойти с ума можно, первый класс или даже детский сад - свистулька!
Я размахиваю руками, еще долго что-то говорю, а он смотрит и смиренно улыбается, возможно, вся эта сцена ему знакома, и он точно знает, что будет дальше. Да, я уеду и буду вспоминать это уже с улыбкой, и мы останемся даже друзьями, но, чтобы забыть - никогда! Вот же, гад!
Задел, так задел! Ранил, можно сказать, в самое сердце, хищник, хренов! Прости, господи, за нехорошие слова!
С горечью я высказала свои мысли Луи, он выслушал и вздохнул, вот и все. Молчит. А потом развернулся и, напевая громко, размашисто, песню про любовь, побрел с моими мокрыми штанами и курткой к костру.
Аккуратно положил мои вещи на деревяшку, перекувырнулся, прошелся колесом, продемонстрировал свою растяжку и уселся смотреть на пламя, зачем-то помешал половником кашу в котелке и, мне показалось, что готов был ее попробовать, но одумался: сыроед, ведь, надо держать марку.
И только сейчас я поняла, в чем тут дело. Он был похож на маленького мальчика, которого в очередной раз взяли к себе новые приемные родители, и он ведет себя специально плохо, и рушит все, чтобы не привязываться к ним, и чтобы они потом, отправляя его обратно в приют, с легкостью простились с этим злобным ребенком.
Так было не раз, и так легче расставаться. Вот и Луи в очередной раз решил не причинять себе и понравившейся женщине большую боль, пусть все останется только на словах.
Да будет так. Впрочем, он прав, друзьями расставаться легче. Тем более, когда одним единственным другом остается на все времена его мама, верным ли или нет, не важно, но она его уж точно, просто так, никому не отдаст.
Об этом говорит и та музыка, которая доносилась из ее комнаты то тише, то громче в зависимости от того, что делал в этот момент Луи. Эмма в своем танце раскручивала не только свою жизнь, но и судьбу своего сына...
Послесловие.
Вернувшись в расцвеченную сотнями огней Москву, я долго находилась под впечатлением историй из жизни этой алтайской женщины и ее сына.
Возможно, эти встречи нужны были, моей душе или еще кому-то: тому, кто извечной болью поселился в голове моих героев. Мы должны были начать и закончить эти отношения, доставшиеся нам по неизвестным причинам, а может из прошлого, чтобы соединить два израненных крыла! Они нужны были мне, а я - им!
Могу предположить, что это не конец, а точка отсчета нового круга познания наших душ и пройдут годы, пока мы сможем понять друг друга.
Через несколько месяцев, сгорая от любопытства, решила узнать - как же поживают эти алтайские волшебные люди, заглянула на страничку Луи в Вконтакте,
И под его именем читаю статус: «Думал, дышать без нее не могу! Оказался – насморк».
Нажимаю кнопку – Удалить из друзей. Вечером звонок: «Привет!».
- А? Я поставила точку в воспоминаниях…и ты тут, как тут, объявился.
- Нужно встретиться.
- Кому нужно? Мне нет, я закончила роман, потом дам прочитать. Теперь ты просто герой произведения, не более того.
- Я думаю, что не могу без тебя дышать….
- Купи «Нафтизин»...
И все-таки…
Мы пошли в кафе.
P.S
События и персонажи вымышлены, любое совпадение имен и событий с реальными людьми являются случайностью.