..Не заспалось Антонине в эту ночь с самого вечера. Пока перед телевизором сидела, только и подремала, а как перебралась на кровать, так" хоть глаза зашивай"! Её маленький домик, построенный братом для любимой сестры на высоком берегу реки, был уютным и тёплым. На улице стояли морозы, а у неё в доме— теплынь! Печку тоже брат сам сложил, на все руки был мастер. Антонина, вспомнив о брате, всхлипнула:"Прости Господи, что против ночи вспомнила! Земля пухом тебе, братец...недолго пожил, две войны прошёл, сколько ранений перенёс, а после войны совсем отдыха не знал."
Лежала Антонина и вспоминала жизнь свою долгую да горькую. Родилась она в большой крестьянской семье последышем. Четверо старших братьев очень любили сестрёнку и баловали. Раннее детство её было счастливым и беззаботным. Антонина смотрела в темноту, прислушивалась к вою ветра за стенами дома и размышляла:"Завтра--31 декабря, опять год прошёл, как не бывало...сколько ещё мне осталось этих новых годов встретить? Семьдесят девятый годик уж топчу земельку, а она всё не забирает...уж и" годков" моих на свете почти не осталось. Видать Василий мой свои годы мне отдал..." Василий был мужем Антонины. Она совсем юной девчушкой была, только 16 исполнилось, когда первый раз пришла на беседы(так у них в деревне гулянья вечерние назывались). Молодёжь вечером собиралась в просторной избе без перегородок, "ланчика" танцевали, веселились, парни девушек себе приглядывали в жёны. А Антонина в самый первый раз пришла , стеснительная и робкая, да и самая молоденькая. Василий— высокий, плечистый парень из соседней деревни, тряхнув своими соломенными кудрями, сразу направился к ней и пригласил на танец. Антонина вспомнив это, даже, кажется, снова почувствовала на своих плечах его крепкие горячие руки. Полюбили они друг друга с первой встречи, а через год он сватов заслал. Антонина, глядя прямо перед собой в кромешную темень ночи вдруг промолвила громко:"Зря я тогда вОрону не поверила..." Словно кино, прокрутилась та история у неё перед глазами. Пошли они с подружками в лес по ягоды, брусника поспела. Собирают они ягоды, перекликаются да смеются, вдруг прямо над её головой с дерева ворон начал громко каркать. И вспомнилась тогда Антонине бабушкина сказка про говорящего ворона-вещуна, которую в детстве часто просила бабушку рассказать. Захотелось ей с вороном поговорить и она произнесла фразу из той сказки:"Ворон, ворон! Хорошая весть— с нами хлеб- соль есть, а худая весть— на кол задом сесть. Хорошие вести— каркни, а худые — кулькни!" Ворон громко каркнул, взлетел с дерева и пронёсся над её головой. Испугалась сначала Антонина, а потом успокоилась, ворон- то каркнул, знать хорошую весть принёс! Пришла она из лесу вечером, а в доме сваты сидят! Отец особо не перечил, скорее так, для порядка поворчал, что дескать, очень молода ещё невеста! Но Антонина была его любимицей, младшенькой, да и Василий был из хорошей крепкой и работящей семьи. Сыграли они свадьбу и через год у них дочь родилась, а ещё через год— сынок. Любил Василий свою Антонину, берёг и лелеял, а называл он её ласково--Тонюшка. И она мужа своего без ума любила, уважала и гордилась им. Работящий он был, непьющий совсем, по дому тяжёлую работу всю сам старался делать, чтоб жене легче было с хозяйством управляться. Как такого мужа не любить! Все подружки с завистью поглядывали на него, а он кроме своей Тонюшки и не видел больше никого. Только не долго их счастье продолжалось. Василию к тому времени 35 лет исполнилось, старше он был Антонины на 10 лет. Выдвинуло его районное начальство председателем колхоза, а колхозники поддержали его кандидатуру на собрании. Стал он колхозом руководить умело да хозяйственно. А время было трудное, 39-ый год прошлого столетья. Василий строгим председателем был, но справедливым. Все директивы высшего начальства выполнял. Была в деревне у них семья одна многодетная, жили они бедно, ребятишки в школу по очереди ходили, одеть было нечего, да и голодали они. Поймал как-то он мать этого семейства на воровстве--две пригоршни зерна она хотела унести с колхозного амбара. Заругался сначала, а потом пожалел и наказал, чтоб помалкивала!
...Антонина кончиком одеяла утёрла слезинку, которая непрошено катилась из уголка глаза к виску, снова вслух пояснила сама себе свои мысли:"Вот же вещун! И во второй раз не обманул!" Она в ту осень после того, как закончились полевые уборочные работы, с бабами за клюквой пошла. С утра немного подморозило, аж кочки все стылые были, а к полудню так солнышко пригрело, что даже жакетку пришлось расстегнуть. Клюква спелая, крупная! Бегает Антонина по болоту от кочки к кочке, да ягоды в корзинку кидает горстями. Вдруг снова над её головой ворон начал каркать, да так злобно. Антонина и на этот раз задала ему тот же вопрос:"Ворон, ворон! Хорошая весть— с нами хлеб- соль есть, худая весть— на кол задом сесть. Хорошие вести— каркни, а худые— кулькни!" На этот раз ворон издал громкий гортанный звук, как будто водой горло прополоскал, взлетел с дерева и над головой Антонины круг сделав, улетел в лес. Как ножом резануло у неё под левой лопаткой! "Бабоньки, вы собирайте ягоды, а я--домой! Что- то там случилось, чует моё сердце неладное."Прибежала она домой, а свекровь её белугой ревёт, по полу катается:"Увезли Васеньку, увезли моего сыночка! Уж не свидимся больше!"
...Антонина поджала губы, чтоб сдержать рыдания, которые рвались наружу. Так больно ей было это вспоминать."А ведь вся деревня знала, что Леонтий, по прозвищу "пескарь" донёс на Василия...а сам- то в войну в плен сдался...предателем стал, так и сгинул где- то, с войны не вернулся..."--подумала она спокойно, без злорадства. А Василия на 10 лет посадили, да только, как война началась, в штрафном батальоне смертью храбрых пал. Реабилитировали его посмертно, дети " отмылись" от ярлыка--"враги народа". А Антонина похоронила свою свекровь, которая так и не оправилась от удара, слегла от горя, полежала две недельки неподвижно, глядя в одну точку, не ела, не пила, да и скончалась.
Ночь уже была на исходе, но до рассвета ещё было далеко. Антонина включила ночник--пластмассовый красный тюльпанчик, внутри которого горела малюсенькая лампочка, посмотрела на часы, что висели напротив кровати. "Вот уже пятый час, а я ещё и глаз не сомкнула...Что- то я тебя, Василий, часто во сне видеть стала, молодого, а я рядом с тобой старая...Ты таким и остался, молодым да красивым, а я вот до старости дожила...Видать зовёшь ты меня к себе, раз во сне приходить стал...Скоро уж, поди, свидимся..."--шёпотом сказала она и улыбнулась, будто радуясь предстоящей встрече с любимым.
Антонина почувствовала, как в груди что- то "кувырнулось" и сердце начало не биться, а "трепыхаться", даже дышать стало тяжелее. Она встала, тихонько прошла на кухню, накапала в ложку сердечных капель, выпила и вышла в сени--снять с крючка входную дверь. "Коль помру, так дверь взломают, а тут наготово открою...вот и ладно будет..."— приговаривала она, снова укладываясь в кровать. ...Сон смежил её веки и она заснула. Говорят, предрассветные сны часто сбываются. А Антонина в это раннее утро видела во сне, как бегут они с Василием по ромашковому полю , взявшись за руки, весёлые и молодые. А навстречу им —мальчонка с русыми кудряшками и кричит:"Мама, мама!" Антонина подхватила его на руки, прижала к себе. Василий у неё спрашивает:"Тонюшка, это же не наш сын, у нашего волосы чёрные, как у тебя!" А Антонина заплакала и отвечает мужу:"Прости меня, Васенька! Это мой сыночек, я его после войны прижила...Прости, если можешь!" Василий обнял их обеих...и Антонина проснулась. А лицо её мокрое от слёз. "Сыночек мой тоже уж сколько лет на том свете, а я вот зажилась...а сыночка не уберегла...Прости меня, Господь, за все мои грехи..." Антонина закрыла глаза и вновь погрузилась в сон.
...Утром, часов в 11, к Антонине заглянула соседка Настасья, они дружили по- соседски, помогали иногда друг другу. "Тонь, ты чего сегодня печку не растопляешь, аль тепло тебе?!"--крикнула она с порога. Антонина не ответила. Настасья осторожно прошла в спальню, тронула подругу за руку. А рука безжизненно упала с краешка кровати. На лице Антонины застыла улыбка.