В известной басне Крылова «Стрекоза и муравей» основной текст посвящён стрекозе. Репутация у неё была, скажем прямо, неважная. Она и «лето красное пропела», и урожайный осенний период неплохо провела, в общем, дотянула до зимы. А там уже главным действующим лицом стал муравей. О нём сказано намного меньше, хотя он заслуживает гораздо большего внимания. Беззаветный труженик, прекрасный производственник, землекоп, пролетарий, хоть сейчас присваивай ему звание «Ветеран» и «Ударник коммунистического труда».
Упаси Боже, упрекнуть в какой-то недоработке великого баснописца – гордость российской литературы. Не зря его считают гениальным поэтом, классиком жанра, равных ему в мировой литературе можно перечесть по пальцам. Иван Андреевич, умница, острослов, прекрасно понимал, кого хотел изобразить в образе своих литературных героев. Ведь среди нас, людей, именно так и бывает: всякие вельможные дамы, леди российского разлива, сибариты, прохвосты то и дело лезут в глаза, мелькают на телеэкранах с загадочной подтекстовкой: «Общественный деятель», или «Светская львица». Интересно, чем заслужили это высокое звание их обладатели из числа таких вот «ледей» и «львиц»? Какие вузы выдают соответствующие дипломы?
А муравей, тот не высовывается, не ищет дешёвой популярности, никому не навязывает своего мировоззрения, у него на это нет времени, он занят делом, копает себе и копает.
Эту басню я вспомнил, когда, смотрел по телевизору передачу «В мире животных». Вёл передачу Николай Николаевич Дроздов. Как всегда, увлекательно, открывая нам тайны Вселенной, мир во всём его разнообразии и великолепии. Я сидел, вперив взгляд в экран и не мог от него оторваться. Он начал передачу из крупных представителях животного мира: африканский слон, жираф, крокодил, голубой кит. Затем, по хорошо продуманной научной траектории опустился вниз, стал рассказывать о медведях, волках, лосях, диких кабанах. Потом – ещё ниже, куда попала фауна габаритами помельче: зайцы, лисы, барсуки. Сюда же профессор включил и загадочную чупакабру.
А потом, настала очередь насекомых. Дроздов долго перечислял их имена и привычки, назвал в их числе и муравья. И вдруг у своей левой ноги я почувствовал лёгкое шевеление и, присмотревшись, обнаружил ещё одного телезрителя. Это был муравей, который с неменьшим интересом вглядывался в экран и вслушивался в слова ведущего. Как он проник в квартиру, где тщательно соблюдались нормы санитарии и гигиены, до сих пор остаётся загадкой. Может он забрался на мой этаж из подвала – муравьи – прекрасные альпинисты, может, как Штирлиц в немецком штабе, скрывался в коре деревьев, растущих в нашем дворе, а может, вообще был не наш, российский, его прибило к нашему берегу каким-то стихийным бедствием – вихрем, пургой, метелицей. А что? Подобная миграция хорошо описана в романе американской писательницы Маргарет Митчелл «Унесённые ветром», за который она получила престижную Пулитцеровскую премию.Сам роман я, к сожалению, не читал, но читал мой сосед Пётр Семёнович, он сказал, что это прекрасное произведение о жизни насекомых, особенно муравьёв, я поверил ему на слово, потому что привык доверять людям, а тем более своему соседу, постоянному партнёру по домино.
И вот теперь у меня появилась возможность лично познакомиться с главным героем этого произведения: он примостился у моей левой ноги, широко раскрыл глаза и рот, чтобы хорошо видеть Дроздова и слышать его рассказ «Из жизни муравьёв».
Передача кончилась, и диктор объявил: «Продолжение смотрите завтра».
Муравей тут же принялся бегать по комнате, движения его были беспорядочны, импульсивны, отточены. Ну и…, подумал я: «Что ищет он в стране далёкой, что кинул он в краю родном»? Видимо, там «в краю родном» он тоже кого-то кинул, или его там «кинули», и теперь он мечется с яростным блеском в глазах, чтобы наказать обидчика, афериста и шарлатана, найти его, где бы тот ни скрывался. И в этом был смысл его бросков слева – направо, вперёд-назад, и снова «в путь, путь, путь, а для тебя, родная…».
И тут обнаружилось, что к этому муравью подбежал второй муравей, и сцепившись усиками, как в поцелуе, они стали напару мчаться по одному им известному маршруту. Ба, догадался я, так может второй муравей и не муравей вовсе, а муравьиха, он назначил здесь романтическое свидание и она примчалась, предварительно наведя марафет, и вот они уже вдвоём, рядом, а с языка так и готов сорваться вопрос, которой задал режиссёр Юлий Райзман в фильме «А если это любовь?». И не надо смеяться. Ведь «у любви, как у пташки крылья, её поймать никак нельзя», но если уж поймал, всё равно, что ухватил за хвост жарптицу. Да, гендерное начало придаёт этой истории совсем другой поворот. В корне меняет взгляд на муравьиное сообщество вообще. И на «моего» муравья в частности.
Но, злополучное «но», как часто бывает в жизни, нарушило эту идиллию. «Он» и «она» разбежались в разные стороны. У людей это называется «разбили горшки». Иногда о головы друг друга. У муравьёв отношения чище и проще. Как поётся в песне: «Ты ушла, и я ушёл. И тебе, да и мне хорошо» И не надо выяснять отношений, искать правых и виноватых, что-то кому-то доказывать. «Разбежались» - значит виноваты оба. Может он найдёт себе новую любовь, новую привязанность, она тоже подыщет себе новую пассию. И жизнь «устаканится», войдёт в свою колею. Главное, не оставлять после своих «отношений» наследников-детей. Они-то уж точно ни в чём не виноваты.
На другой день, мы собрались у телевизора в том же составе. Николай Николаевич продолжил свой цикл, отметив при этом, что о муравьях можно рассказывать очень долго, ведь в мире их насчитывается 1400 видов, в одной только России 250.
Не дослушав, мой сосед, муравей, кинулся из комнаты и помчался на кухню, откуда доносился дразнящий запах чего-то аппетитного. «Чудак, - упрекнул я сам себя, - что же тут непонятного. Он ищет, где бы пожрать. Да и мне не мешало бы перекусить». Движимые единым порывом, мы оба оказались на кухне, и перехватили чем Бог послал – и мне, и ему.
Подкрепившись, снова застыли у телевизора. В этот раз Николай Николаевич рассказывал о качествах муравьёв, которые не плохо было бы привить и человеку: их трудолюбии, чистоплотности, активному образу жизни. И пусть каждый из нас будет «сам себе муравей», - сказал он. Или не сказал, но мог бы. А может быть, мне просто послышалось, потому что лучшего пожелания ко дню рождения каждому не пожелаешь.
«Мой» муравей дослушал до конца передачу и побежал по своим делам. А я сказал ему вдогонку «счастливого пути».