Ларионыч
Как часто в жизни бывает. Все бежим торопимся по своим неотложным делам куда –то. Порой не отдавая себе отчета, почему бежим. Встретимся мимоходом на базаре.
- Ларионыч как дела?
Да помаленьку. И разбежались торопясь без оглядки. Постоять, поговорить с человеком, времени не хватает. Осенью смотрю - идет Ларионыч медленным шагом согнувшись, плечи горестно опустив.
- Что такое старина? Что –то ты сегодня вышел в люди не такой как всегда?
- Да беда у меня, недавно жену похоронил, а я ведь с ней 65 лет прожил. В глазах непрошенные слезы появились, отвернулся, и пошел, вытирая их на ходу. И вот недавно узнаю, что в больнице почти месяц пробыл, только выписался.
Родился Василий Илларионыч Гавриленко в 1931 году в селе Красное Ново – Хоперского района.
Именно здесь начинал строить свой флот Петр Первый. . Когда началась война, кончилось у десятилетнего Василька его детство. Вместо мужиков детвора на хозяйстве в колхозе осталась.
Все испытал на своем горбу: подпаском был, пастухом тоже, навоз убирал да вывозил, колоски собирал, с бабами под плугом ходил вместо быков повзрослевши. Не каждый день и хлеба видевший, все для победы, все на фронт отдавали. Так и возмужал незаметно, окончив семилетку, вырос крепким парнем, девчатам на зависть.
Да их род с седьмого поколения крепкими долгожителями были. В отца пошел – говорила мать, любуясь сыном. С первых дней войны, не ожидая повестки, отец пошел на узловую станцию, где формировался отряд для отправки на фронт. И воюя, все отступал и отступал до самого Сталинграда. И наконец, вот она победа в Сталинградской битве!
Но не пришлось ему радоваться знаменательной победе на весь мир, в морозном январе отец погиб. Похоронка на отца пришла в середине лета. Мать копалась за двором в огороде, когда послышался бешенный стук в калитку.
-- Иду – иду- вытирая руки на ходу – прокричала она. Выглянув за калитку никого не увидела удивившись. От их калитки до соседей расстояние было большое, никто не мог так быстро уйти незамеченным. Закрыв калитку, отошла всего лишь на десяток метров. Бешенный стук повторился. Выскочив за калитку на ватных ногах, охнув, села на лавочку, заплакав. Следом Василек выбежал.
-- Ма! Что случилось?
-- Нет больше нашего отца сынок! Это он попрощаться приходил! На следующий день почтальон принес затерявшуюся на дорогах войны похоронку. Был у Ларионыча брат, да только пошел он зимой с дядей на сахарный завод за патокой и попали оба под бомбежку у железной дороги. Немцев в их селе не было, но линия фронта рядом проходила.
После войны, получив паспорт не захотел оставаться в колхозе. Из легендарного Петровского края романтика увлекла молодого парня, конечно же на реку. И вот они уже вместе с другом- односельчанином Н. Чернояровым шкипера на барже, грузы сопровождают от Лисок до Ростова.
Затем годы учебы в ростовском училище. Вместе со всей страной наблюдали за огромной стройкой Волго – Донского канала. И по окончанию училища только в Калач на канал, который должен был скоро открыться и для которого нужны были молодые кадры на теплоходы. Восемь курсантов с односельчанином, прибыли по распределению на новое место жительства.
Начинал с малого – мотористом на БТ – 310, потом на нем же старпомом водил баржи по каналу и Дону. Вскорости и капитанский диплом получил вместе с новым теплоходом, сделанного на нашем заводе. И пошли длинные рейсы по среднему и верхнему Дону до Лисок в родные Петровские края на ГТ – 29.
Мала и неказистая гетешечка на первый взгляд, остатки которой долгое время ограждали лодочную станцию, да только привесок к ней был еще из двух барж. Даже мне месяц пришлось однажды на ней на подмене побывать, удовольствие не из приятных этим караваном по перекатам скакать с выгрузкой – погрузкой мучаясь. Но неизбалованные речники никогда на судьбу не жаловались, нужно значит нужно, ходили на том что было в наличии у завода.
Женился Ларионыч в 1953. Пришла Фаина – казачка в порт на пляж, жившая неподалеку, да так и не смогла устоять повстречавшись с бравым речником, поманивший ее в даль светлую. И не обманул ведь! Позвал на реку: где порой одновременно две радуги в небе можно увидеть, где простор и ширь речная, где река то голубая на рассвете, то черная в непогоду. Два раза с мужем замерзала в верховьях Дона, а по весне с испугом наблюдала, когда двухметровый валун ледохода надвигался на беззащитное суденышко, грозя смять со своего пути. Все обходилось, муж никогда ни при каких обстоятельствах не паниковал и ей не давал.
В рейсе всегда вставала рано, мужа с ночной вахты покормить, да так не ложилась больше. Готовя команде на камбузе и завтрак, и обед, и ужин. Прикупая к скудным продуктам плавсоставского магазина, в пути по деревням недостающие на «колпит» продукты Так 26 навигаций с мужем поварихой и проплавала до 1979 года, с перерывами на рождение двух сыновей и дочери, матери на воспитание оставляя.
Капитан был ответственный, правда горяч иногда по молодости – этого у него было не отнять. Однажды поссорился с начальником порта В. П. Завгородним, да так и оставил ему теплоход у причальной стенки порта, уехав в отдел кадров завода с женой. Он, конечно, был прав, да только начальству разве докажешь.
Поругал его начальник кадров В. И. Горбачев и направил на «исправление» на гремучий до ужаса дизель - электроход Шлюзовой – 23 в канал баржи водить. Среди всех теплоходов, работавших в прошлом в КССЗ, самой сложной была работа на Шлюзовых. Судовождение по каналу не давало судоводителю расслабиться на протяжении всего канала. Бесконечные шлюзования, да расхождение с крупнотоннажными судами со своей трехтысячной порожней баржей, ночью в ветер, удовольствие не из приятных. В Пятиизбянке или Татьянке Красноармейска, брали следующую баржу и опять в «каменный мешок», в очередь на шлюзование.
Если рядовой состав бежал, как от чумы, со Шлюзовых, то комсостав терпеливей был, кто – то должен был эту работу выполнять. Целых пять навигаций на нем крутился Ларионыч , основательно посадив слух.
Рядом на другом Шлюзовом работал капитаном друг –односельчанин Н.Чернояров. Когда пришла очередь завода в 1975 году, получать новенький теплоход в Петрозаводске, у зам. директора по флоту В. Г. Ковшова была давно уже готовая Ларионыча кандидатура на примете.
Нравился ему он своим прямым несгибаемым характером, отдающим себя всецело профессии речника, нравился за его профессионализм и надежность в работе, потому – что сам был таким. Ему настоятельно свыше рекомендовали другого капитана. Да только во многом Виктор Григорьевич был несговорчив с руководством завода, отстаивая интересы речников. Вот и назначили его главным инженером завода, посадив пот пятку директора. Формально повысив в должности, а на деле оторвав от флота.
Теперь уже новоиспеченный капитан сам принимает, все до винтика проверяет судно, не обращая внимания на сдатчиков, ругающихся на дотошного приемщика. Новенький БТ – 210 с двумя нефтеналивными баржами стал желанным гостем на всех причалах Дона, с соляркой для колхозов. А ее всегда мало для них было, только успевай крутиться. Когда я работал у него старпомом, оставшись без своего порезанного теплохода, приходилось порой упрекать.
-- Ларионыч куда ты гонишь? План давно уже перевыполнили с лихвой. Давай передохнем немного.
- Ты не смотри на цифры, колхозам хлеб убирать пора, а солярки не всем еще довезли. Я в молодости плугов натаскался, знаю, что такое колхозная жизнь. – отвечал озабочено. Что делать? Приходилось подчиняться, признавая его правоту. Это уже потом современные быстроходные танкера появились, всюду успевающие. А пока эти старенькие баржонки – развалюхи были ударной силой на Дону.
В рейсе не особенно скучали. С ним не соскучишься. Была у Ларионыча большая страсть – это карты. Да только бесполезно с ним было играть! В конце игры он без ошибки мог сказать с какими картами я сижу в данный момент. Сколько «погонов» я от него нахватался до тузов, на три жизни вперед хватит! Сошел Ларионыч на берег в 60 лет вместе с пенсией, здоровье жены того потребовало. В его трудовой книжке не было «живого» места от благодарностей пароходства и завода, ушел со званиями: «Ветеран труда», «Ударник многих пятилеток». В то время завод начал потихоньку разваливаться и избавляться от старых кадров. Флота становилось все меньше и меньше, многие речники оставались не удел, так и со старым капитаном по – быстрому распрощались.
Но работать Ларионыч не бросил. Еще до 80 лет дежурил в музыкальной школе, на дачу за Черкасовом пешком мотаясь все эти годы. Да вот смерть жены его основательно подкосила. Возвратился из больницы в сносном состоянии, потихоньку память возвращается. Помнит точно, что нужно ему обязательно попасть в мае на могилу отца, убитого 12. О1. 1943 года и похороненный в братской могиле, на пересечении улиц Таращанской и Богунской в Сталинграде, среди 173 известных и 788 неизвестных солдат. Восстановить справедливость, вернуть городу его название ради погибших солдат, именно с именем Сталина они сражались и умирали. А не за этот безликий город, поскольку на протяжении всей Волги, столько волгоградов можно построить.
Знаменитая печальная местность, превратившаяся в мясорубку во время войны, В голове не укладывается, что это было, но это было, братская могила тому свидетель. В районе заводов «Красный Октябрь» и «Баррикады» Была наша переправа. В ночь на 31 октября 1942 года под огнем противника три полка – Донской, Таращанский и Богунский – где служил отец сержантом, переправились через Волгу, в помощь двум обескровленным батальонам из последних сил удерживающих немцев, рвущихся к Волге и переправе, и пытающихся расчленить части 62 – й армии. Решительной контратакой вступили в бой с противником. По печально знаменитому «Логу смерти», до сантиметра пристрелянного немцами до самой реки из разных орудий. И поэтому уложенного нашими павшими солдатами сотнями и не в один ряд. Другой дороги для атаки просто не существовало.
Кровопролитные бои за цех №3 завода «Красный Октябрь» продолжались два месяца и 14 дней, который неоднократно переходил из рук в руки, но закрепиться в нем ни нашим воинам ни немцам не удавалось. Только за десять дней боев фашисты потеряли около трех тысяч солдат и офицеров, и наших солдат там полегло немало. Сражение шло за каждую комнату, лабораторию, отдельные коридоры, стычки переходили порой в жестокую рукопашную, вот где отцу пригодилась его мужицкая сила, и все же нашла все - таки пуля, в очередной схватке . Всего два дня не дожил сержант И. А. Гавриленко до полного взятия всего лишь одного цеха №3 завода «Красный Октябрь», освобожденного полностью к концу месяца. «Баррикады» еще держались, немцы оказывали отчаянное сопротивление из подвалов, даже после капитуляции Паулюса и выбивали их товарищи Иллариона, но уже без него.
Сегодня нельзя без слез смотреть на унылый вид братской могилы отца и еще 960 погибших бойцов на этом месте. Побитые временем каменные ступеньки, облезлый давно не реставрированный памятник. В преддверии предстоящего 9 –го мая он так и стоит жалким облезлым кубом, поставленный еще в 1950 году. В тех годах каждый кирпич был на учете не до памятников было, город нужно было восстанавливать, канал строить. И все же поставили его, чтобы не потерялась эта местность. Место героического сражения и гибели наших солдат.
Мы же супермаркеты строим, а минимум ремонта памятнику, почти с тысячу павших бойцов, сделать не можем Скоро июнь месяц – чемпионат мира на носу. Приедут к нам болельщики из разных стран и будут прогуливаясь лицезреть братскую могилу находящуюся в таком плачевном состоянии, с одиноким венком, брошенный на 75 – летие освобождения Сталинграда.
Все известные бойцы из этой братской могилы занесены на Мамаевом кургане в Пантеоне скорбной надписью на его стенах. И среди них сержант Гавриленко И. А. Именно на братскую могилу отца и на Мамаев курган хочет Ларионыч приехать. И он обязательно попадет, такой упорный у него характер. Только какие чувства у него вызовет эта неприглядная братская могила с его отцом? Будем надеяться, что все – таки дойдут руки у местной власти и до этого памятника. Мы же,побывав на Кургане, давайте отыщем скорбную надпись храброго сержанта И. А. Гавриленко среди тысяч подобных, поклонимся ему и всем им благодарно за победу, за мирное сегодняшнее небо над нашими головами. А тебе Илларионыч долгих лет жизни! Крепись!