Многие считают, что животные и птицы существуют в этом мире благодаря инстинктам, говоря современным языком, с помощью программ, заложенным в их генах. И понятия не имеют о страстях и духовных чувствах, которыми обладают только люди.
Мы с сыном тогда жили в Таганроге. С просторной лоджии на пятнадцатом этаже было видно полгорода и Таганрогский залив. Ранними утрами, когда солнце начинало всходить над горизонтом, было приятно наблюдать за стайками стрижей, бреющих прозрачный воздух между домами. Иногда, перед непогодой, они собирались в огромные стаи и поднимались повыше в небо, летая хаотично, иногда по кругу. И я любила подолгу этим любоваться.
Гнезда они вили у нас под крышей. Приходило время, и подрастающий молодняк начинал самостоятельные полеты. Было смешно смотреть, как малыши неумело делали повороты в воздухе, быстро и часто теребя крылышками. И такого «курсанта» всегда страховала парочка взрослых птиц.
И вот однажды, я чем-то занималась на кухне. Где-то в углу, со стороны балкона стали раздаваться странные шаркающие звуки, похожие на то, когда мышь скребется под полом, или кошка, втихоря, наделав пакость, шаркает, закапывая лапой. А так, как кошки у меня не было, и мышей на пятнадцатом этаже тоже, я стала недоумевать, что это такое?
Обследовала кухню, отодвинув шкафчики и коробки в углу, заглянула под софу. И, не найдя никого, пошла на балкон. Копошение и шарканье доносились из-под столика. Воображение рисовало мышь. Было неприятно ее увидеть, и еще неприятнее взять такое в руки. Но что поделать?! Я приподняла угол клеенки. Под столиком, в уголочке, между стеной и ножкой стола забилась маленькая темно серая птичка. Это был стрижонок. Не вписавшись в поворот, он, вероятно, влетел на балкон и, с перепугу, забился под стол. Малышка пытался расправить крылышки, отчаянно копошился и шуршал. Его состояние страха и безысходности передалось мне, даже сердце защимило.
- Детка, не нужно бояться! Иди ко мне.
Я протянула обе руки, чтобы взять его. Он весь затрясся и попытался спрятаться за ножку стола. Я бережно обняла его ладонями. Он был таким крохотным, таким беззащитным. Сердечко его готово было выпрыгнуть из груди, так часто оно в нем колотилось. Состояние полной безнадеги сделали его внутренне безвольным. В моих руках он смиренно застыл и ждал конца.
- Милый, не бойся!
Я поднесла его к своим губам и прикоснулась. От всего сердца послала в него материнское чувство любви. Положила на ладонь неподвижное тельце и протянула руку с балкона. Он сидел на ладони и, видимо, от шока не понимал, что нужно делать. Прошла минута, я стала уже сомневаться, умеет ли он летать? Подул легкий ветерок, перышки на его спинке чуть поднялись.
- Ну, что же ты, лети… - прошептала я.
Он очнулся, расправил крылья и вспорхнул. Я видела, как он неумело и быстро перебирая крылышками, летел к стайке взрослых птиц.
- Удачи тебе, малыш!
Через месяц птенцы сравнялись в росте со взрослыми птицами и их невозможно было уже отличить в стае. Я по-прежнему любила за ними наблюдать. И стала замечать одну особенность. Как только выходила на балкон, от общей стаи стрижей отделялись несколько и треугольником, на бреющем полете начинали делать пируэты - круги, пролетая мимо моего балкона совсем рядом и оглашая этот жест громким свистом. И я понимала, что во главе этой стайки летит мой малыш, приветствуя меня. И это было до слез здорово!
Иногда, стая летала вдалеке большим кружащим облаком. И меня никто не замечал. Тогда я высовывалась с лоджии, махала им руками и кричала:
- Эй!! Сюда!!
От стаи отделялся небольшой картеж и подлетал к балкону. Я высовывала руки, они делали со свистом пируэты, а я пыталась схватить кого-нибудь за хвост. И так мы играли, а я смеялась.
Дружба, любовь, благодарность… Все живое разумно, все живое откликается на любовь и доброту, все живое умеет быть благодарным. Не сомневайтесь в этом люди!