Горячая вода подхватила тело Ольма. Чавкая зеленоватая жижа потянула вниз. Он ощутил, прикосновения костей, и почувствовал привкус гниющего мяса. Запах мощей ударил в нос. Дахгарец рванул вперед. Но тщетно, вода утягивала на дно. Сквозь зеленую муть, пузырясь в воде показалась лич. Она погружалась до тех пор, пока её руки не впились в плечи воина. Он её ненавидел. Он хотел бы придушить её голыми руками, если бы у лича была бы шея, но у неё были только кости. Она прижимала его ко дну. Ольм впился пальцами в её капюшон. Лич дернулась, пытаясь разжать его кисти. Но он держался крепко, ткань надорвалась. Капюшон съехал в сторону. Перед его взором предстала белая черепушка, из который струились седовласые волосы. Пряди шевелились, словно жаренные угри. Пустые глазницы вспыхнули зеленым светом. Чем глубже Ольм погружался в воду, тем ярче горели глаза. Он почувствовал, как его спина уперлась во что-то жесткое. Воздуха в легких почти не осталось. Он закрыл глаза, стараясь не вздохнуть.
За головой раздался щелчок. Тело сразу же обдало волной холода. Твердь, словно лопнувший пузырь, распалась. Ольм рухнул вниз, резко разведя руки в стороны. Пролетел он не больше двух метров. Каменный пол, появился внезапно. Зло выругавшись, от удара спиной об пол, Ольм смотрел на лича, которая по-кошачьи, слетела следом за ним. Она поднялась на ноги, перешагнула через белокурого воина, и принялась тщательно убирать седые волосы. Нахлобучив капюшон поглубже на череп, зеленый свет пустых глазниц угас, но сразу же вспыхнуло ровное сияние авантюрина.
- Пошли, - только и бросила лич, спрятавшись за изодранной одеждой.
Касаясь стен Ольм поднялся на ноги, и медленно побрел вслед за личем. Увидев, что её спутник отстает, Татда подхватила воина за локоть и прибавив шаг поспешила вперед.
- Где мы? - хрипато прошептал Ольм осматривая стены.
Он был в непонятном длинном коридоре. В скальные стены, вросли алмазы, разных размеров и разной светимости. Повсюду вспыхивали яркие зеркальные огоньки отраженные от магического света авантюрина.
- Мы в преддверии пургатория.
- Я должен этого опасаться?
- Не отпускай меня. Я проведу тебя, через омут мертвецов. Только не отпускай меня, иначе потеряешься.
- Почему ты столкнула меня там на крыше? Почему не сказала, о своих намерениях?
- Ты бы прислушался?
- Да! - рьяно выпалил Ольм.
- Вот как? - только и ответила Татда. - Ты бы смог прислушаться к той, которая вызывает у тебя омерзение и брезгливость. Ты поди мечтаешь, о том чтобы меня убили же свои. А ты уж, как-нибудь, да справишься с ними в одиночку. - Ольм скосил взгляд на рядом идущую деву-лича. - Нет, дахгарец, - нагло продолжила рассуждать лич, - не справишься. Возможно безвольного или свеже поднятого скелета убьешь, но не лича.
- А ты справишься с личами?
- Я должна справиться.
- Почему тебе так важно узнать значение руны?
Татда, промолчала, ведя воина за локоть за собой. Она то и дело оглядывалась, всматриваясь в темноту за спиной. Ольм хотел повторить вопрос, но они вошли в широкую залу. Каменные шероховатые стены поднимались к потолку на десятки метров вверх. Инкрустированные алмазы, светились словно белая звезда. Неграненые драгоценности, беря сияние из ниоткуда, освещали комнату. Он поднял взгляд, к высокому потолку, который должен быть не менее прекрасен, как алмазный мозаичный пол, и неотшлифованные стены. Но потолка не было. Была озерная гладь. В водяной пучине, плавали останки человеческих тел. Сотни, даже тысячи разлагающихся трупов, безвольно плавали, в прахом пропитанной воде. Ольм раскрыл рот, бессильно смотря на чистилище. Он почувствовала, как лич сильнее сжала его локоть, заставив вздрогнуть от боли. Её лицо спрятанное под капюшоном, смотрело в его сторону.
- Не отпускай меня, - тихо прошептала она. Её голос десятикратно усилился отражаясь эхом от стен. - Это пургаторий, - сказала она смотря под потолок. - После повторной смерти, мы переносимся в омут мертвецов. Тут наши останки доживают свои последние годы, пока наш дух, нетленно витает в башне сновидений.
- Чудовищно!
- Ошибаешься, дахгарец! - хмыкнула Татда. - Ты не слышишь мысли проклятой земли. Не отпускай меня, если не хочешь услышать, о чем мечтают истерзанные души.
Они пошли дальше. Прозрачная турмалиновая дверь изумрудного цвета, закрывала вход в пургаторий, отделяя его от внешней темноты. Было не известно, что за опасность таилась по ту сторону ворот.
Татда резко подняв посох озарила омут пургатория. Она также внезапно зарычала, и следом за её рыком, послышался звон бьющегося стекла. Не успел дахгарец опомниться, как Татда бросилась к турмалиновой двери. Гвалт приближался. Ольм вскинув голову, увидел, как мешаясь прахом и гноем, выплевываясь зловонным смрадом, и останками умерших тел, с потолка полилась вода. Разбитый стеклянный потолок, покрылся трещинами. Магический барьер, продолжал сдерживать толщу, до тех пор, пока со стороны омута, не показалась фигура мертвеца, с вознесенным черным посохом. Атака вынесла тонкий потолок, выливаясь в полноводный водопад.
Ольма накрыло волной, внезапно и беспощадно прибив к полу. Он чувствовал, как крепко сжимает его руку лич. Сквозь мутную, пузырящуюся воду, он увидел падающего на них мертвого колдуна. Татда смогла отбить острое основание вражеского посоха. А следом ещё дважды парировала выпад. Ольм видел, как лич насквозь прошел посохом в межреберьях чародейки. Уверенным движением он попытался раздробить кости. Ее руки разжались. Ольма подхватила волна, всё ещё рвущаяся с потолка.
Вначале он чувствовал, как его болтает из стороны в сторону. А когда кавардак остановился, весь продрогший и замерший, он очутился на высушенном гладком полу. Скрежет металла. Ольм вскинул голову, ощутив бросок в свою сторону. В два шага к нему приблизился седовласый воин, уже преклонных лет. Не смотря на почтенную старость, мужчина уверенно сжимал рукоять меча. А на его лице пылала смесь отвращения и презрения. «За что? Что я сделал не так?», - успела промелькнуть несчастная мысль дахгарца. Молниеносно оказавшись перед Ольмом, мужчина выставил меч, словно хотел нанизать своего противника на острие:
- Нет отец! Нет! - закричал Ольм, отклоняясь назад и выставив руку вперед, защищаясь.
Острие разорвало сердце. Показалось со стороны спины, мягко пройдя рядом с позвоночником.
- Падаль! - прошептал его отец, глядя на стекленеющие глаза, сына.
Ольм закашлялся давясь своим же криком. Волна боли опалила легкие. Не вздохнуть. Судорожно раскрыв глаза, он увидел перед собой деву-лича. На мгновение он испытал радость, за то что она выжила. Но потом контуры её черепа, внимая причудливым теням, стали изменяться в свирепый оскал. Она приблизила свое лицо, впиваясь острыми зубами в его губы.
Снова вспышка боли. Рот наполнился кровью. Его резко бросило назад. Он услышал странный скрежет рвущегося металла, в его грудь ударила водяная волна, дальше утаскивая его от девы-лича.
Он снова открыл глаза. Перед ним снова лич. На этот раз он лежит на сыпучей земле, его тело изнывает от жара, изо рта выкашливаются порции воды, которые по-видимому и не думали оканчиваться. Она сидит на коленях, низко припав к его лицу. На ней, неизменный рваный балахон. Лицо закрыто перевязью. Она подалась вперед.
Ольм вздрогнув оперся на локти, и попытался отползти от лича. Она схватив его одной рукой за плечо, другой за подбородок, закричала своим мертвым голосом:
- Дахгарец! Это я, лич! - он слепо крутил головой, пытаясь выпутаться из её прикосновений. - Я лич! Очнись! Я не иллюзия омута чистилища! Дахгарец, борись! Ну же! - тщетно. Он рвался и хрипел.
Она совсем низко припала к его лицу, вглядываясь в глаза. Её глазницы озарились зеленым светом, как тогда в подземных катакомбах:
- Дахгарец! Я должна вывести тебя живым! - утопая пальцами в его щеки и подбородок, кричала лич.
Безнадежно. Татда утробно зарычала. Когда волна омута накрыла их, а атаковавший их лич, попытался перерубить её позвоночник, она на несколько секунд выпустила из своей хватки живого. Татда ловко оторвала черепушку молодого лича, предварительно проморозив его кости. Тело дахгарца, тем временем, уносимое волною, белело вдалеке.
- Орсьтот, - взревела Татда, направив верхушку посоха на ворота пургатория.
Турмалиновые петли сотряслись, внимая магической атаке. Драгоценный камень, трескался, покрываясь сыпью. А потом иллюзорная толпа мертвецов обхватила её тело, разрывая на сотню костей.
Татда потрясла головой, сбрасывая наваждение посланное на неё омутом пургатория. Толпы скелетов, как не бывало. Она лежала на черной скале, над ней возвышалась стена Басюрхюрна, а по левую руку пылал лавовый ров. Лич резко вскочила на ноги, мысленно ликуя, за принятое решение пройти под стеной, по пургаторию. Осмотревшись она увидела тело павшего лича, и дахгарца.
Когда она разбила ворота, волна омута хлынула наружу, утягивая за собой живого дахгарца. Она подбежала к его телу, перевернула на спину. Воин выплевывал остатки воды. Его взгляд сфокусировался. А потом истошно крича и брыкаясь, он пытался закрыться от лича. Его газа бегали по её лицу, взгляд был безумен. Как не пыталась Татда вразумить дахгарца, он не слушал. «Шельма!» - мысленно выругалась Татда. - «Боги с тобой, позже разберусь с твои разумом».
Оставив воина, она подбежала к лаве, опустив основание посоха в огонь. Пузырясь из глубин поднялся корабль. Татда бросилась к воину зашептала:
- Юанин Омона, - заклинание заработало. Огненные капли поползли змеями к дахгарцу.
Когда лава опутало его тело, Татда схватила Оьма за руки, и брыкающегося потащила к кораблю. С трудом взойдя на палубу, она отпустила его на пол. Вид у дахгарца был жалок. Он сидел обхватив свои колени руками, качаясь из стороны в сторону. Он что-то шептал, и тревожно вздрагивал. Татда подошла к корме, опираясь о бортики корабля.
На берегу у кромки лавы, стояло два лича. Татда знала одного из них. Восьмисот летний лич, гораздо опытнее неё самой. Она усмехнулась, если за ней послали лучших из личей, значит она на верном пути. Звук шагов заставил её обернуться. Перепрыгнув борта, к дахгарцу бежал скелет. Татда зарычав выбросила руку с посохом вперед. Металлически звеня, острие ударило в цель. Рассыпав скелета, так и не успевшего добраться до дахгарца. Но через борта уже перелезали еще три скелета. Татда подобрала посох, внимательно взглянув на приближающихся воинов.
Закрутившись волчком, она сделала резкий выпад вперед. Острие захватило кость подвернувшегося скелета. Бросок в сторону, тело мертвеца врезавшись в борт безжизненно распалось. Кувырок назад. Меч второго скелета пролетел в дюйме от шейных позвонков. Она снова пригнулась, ударив вперед и вверх. Скелетам повезло. Один уклонился. Другой перепрыгнул за ей за спину. Третий скелет рассек материю её балахона процарапав ребра сзади. «Холера», - выругалась Татда, шипя от ярости. Скелеты стояли плечом к плечу. Они ровным слаженным шагом надвигались на Татду. Она парировала. Отступала. Снова парировала. И когда она ногой уперлась в борт, и отступать уже было не куда, на неё кинулись одновременно. Два меча просвистели над черепушкой. Один меч, отсек крупную прядь седых волос. Волосы упав в лаву, тут же покрылись едким пламенем, и шипя сгорели, источая смрад.
- Инэн Иенвамо[11]…
С посоха полетели ядовитые ленты. Змеями они обвили тела мертвецов. Тяжи закручивались, выдавливая из склизкой материи, капли кислотного сока. Поры костей пенились, и шипели. Скелеты, не чувствуя боли, продолжали наступать, лишь чуть сдерживаемые тяжами.
- Орсьтот...
Авантюрин нагрелся, испуская горячий воздушный удар. Татда вложила дюжею силу, чтобы магическая волна, снесла тяжеловооруженных скелетов с мостков парусника и выбросила их в лаву. Едва их тела оказались в огненном рву, Татда свесившись с края уперла острие посоха в огненную воду.
- Эялафибра Инээзд...
Магический камень внял команде хозяйки. Металл нагретый огненным рвом и магическим заклинанием, заалел. Воздух вокруг лича, концентрируясь, начал набирать вес, кусочки лавы, причудливо возносясь, устремились в черное небо. Раздался страшный гул. С посоха слетела волна, уходящая в глубину лавы, а затем, к берегам рва. Огненная волна вздымаясь над парусами, полилась ровным кольцом во все стороны. Волна накрыла берег рва, ударившись о прибрежные шлифованные камни. Она смотрела на результат своей магии. Преследовавшие скелеты скорее всего были мертвы. Но не личи. Две фигуры в балахонах, вознеслись над огненной волной. Дева-лич услышав ответное заклинание, зарычав побежала в живому воину, который продолжал раскачиваться из стороны в сторону.
* * *
Разум упрямо боролся, против происходящего вокруг действа. Скелеты и огненные вихри носились вокруг. То и дело перед Ольмом металась мертвячка, едва не пожравшая его лицо. Она крутилась волчком, ловко вспарывая кости другим мертвецам. Лич, то низко пригибаясь к огненной поверхности большой лодки, то внезапно подпрыгивала. Ольму показалось, что он уже чувствовал жар, и видел этот странный парусник. Огненные крылья парусов, тревожно раскачивались в такт обжигающему ветру. Флаг словно огненный атлас, развевался внимая плавному ходу лодки. Он точно знал, что уже видел этот флаг, и видел эту деву-лича.
Огненная река плескавшаяся под бортами парусника, поднялась волной. Ольм упал на палубу, закрыв голову руками. Дева-лич, разведя руки в стороны, смотрела на двух зловещих мертвецов. Они поднялись над берегом рва, и полетели к их лодке. Мертвая колдунья, зарычала в ответ. В три шага она преодолела путь к Ольму, полы её балахона раскидались по полу. Закрыв живого своим телом, он услышал, её странный голос:
- Изт Ойвист…
Ольм приготовился к боли, агонии, и новым вспышкам безумства, что кольцами оплетет его разум. Он не ожидал, что камелопардовое небо, царящее над ним, приобретет оттенки ультрамарина. Колдунья, припав на колено, и держа перед собой растопыренные тонкие пальцы, убранные в темные перчатки, воздвигла перед собой вогнутый овальный магический щит.
Сияющее небо закрылось приближающейся огненной волной. Вал обступил парусник со всех сторон. Огненный цунами, поднялся к небу. И вот-вот толща обрушится на лича, и живого дахгарца. Ольм, как-то отстраненно подумал, что вовсе не боится умереть. Он взглянул на колдунью, она казалась сконцентрированной. Не похоже, чтобы она боялась умереть вновь. Волна достигнув эпогея, начала падать. Ультрамариновый щит, за секунду до удара, накрыл ровным овалом, колдунью и Ольма. Её спина сгорбилась, а из утробы послышалось скрежещущее рычании. Огненная река медленно отступая отхлынула от щита, так и не коснувшись, жертв своими жидкими лапами. Дева-лич вскочив на ноги, и подняв посох над головой прокричала:
- Инхынва Омона[12]...
Борта парусника тут же покрылись ровно трепещущейся стеною огня. Ольм уже не был удивлен. Внезапно, он заметил, как дева-лич без сил рухнула на палубу, припав спиной к мачте. Огонь приятно потрескивал. Ещё больше опалял его спину и лицо. Вдоль позвоночника бежали ручьи пота. Его рубашка была мокрая от выступающей на коже влаги.
Мирно качающийся парусник, всё дальше уносил их к берегу. Ольм ощутил царящую вокруг безмятежность. Колдунья передохнув, медленно поднималась на ноги, не сводя взгляда с огненной стены. Из огненной лавы, растопырив руки в стороны, и разбрызгивая вокруг себя огонь, вынырнули личи. Их одежды покрытые огнем, едко тлели.
- Инхада Чари Омр…
Фигура лича, размазалась и удлинилась, превращаясь в холодный трескучий вихрь. Вьюн крутился. На палубу падали замороженные льдинки, которые шипя таяли, растекаясь лужицами. Также быстро лужицы превращались в пар, смешиваясь с ледяным вихрем. Ледяной смерч, понесся на личей. Те отступали. Холодное завихрение, шипя лизнуло ткань одного из личей. Металлический скрежет из вне холодной смерти. Смерч превращаясь в диск, сомкнулся. Разрывая за собой одного лича.
Ольм почувствовал холодные прикосновения диска, безболезненно и даже освежающе приятно коснувшийся его тела. Второй лич, облетел мачту, коснулся пальцами паруса, и растворившись осязаемым туманов опускался вниз. Ледяной диск девы-лича, прошелся сквозь туман. Когда лед разорвался, из сизый дымки образовалась фигура мертвячки. Молниеносным движением, колдун снес её с ног. Она упала на спину. Ударившись позвоночником о борт. Кости надсадно клацнули, а голова неестественно запрокинулась. Тем не менее она также внезапно и ловко вскочила. Одним прыжком набросившись на противника. Он был готов. Встав удобную позу, он принял на себя её выпад, а после подняв над головой, бросил колдунью на палубу, прижав своим телом к покрытым огнем доскам. Держа её руки, и не давая возможности двигаться, он что-тот шептал ей в лицо, низко-низко склоняясь к её телу. К сожалению Ольм не мог услышать их шепот. Суставы колдуньи начали растягиваться. Дева-лич, изогнувшись, болезненно вздрогнула, запрокидывая голову. Послышался скрежет ломающихся костей.
Ольм и сам не понял, как оказался, за спиной колдуна. Он не осознал, что поднял с палубы утерянный в схватке посох девы-лича. И уж тем более он не смог объяснить почему он пожелал спасать мучающуюся мертвую колдунью. Ольм занес посох. Авантюрин нетерпеливо дрогнул. Основание насквозь прошло, под ребрами, минуя позвоночник, ключицу и кости таза. Страшный лич оказался пригвожденным к полу парусника. Выпустив из костлявых пальцев колдунью, он впился руками в посох, пытаясь выдернуть его из себя. Дева-лич упершись руками в ровный череп колдуна, зашипела:
- Инэн Иенвамо…
С её посоха, взвились ленты, ядовитых тяжей. Кислотные ткани, обхватили тело мертвого колдуна, проникая повсюду: между ребер, и тазовых костей; просачиваясь словно ужи сквозь глазницы, цепляясь за остистые отростки. Чародейка изогнувшись вторила пустые глазницы на Ольма. Он кивнул, и напрягая мускулы рук, направил посох в сторону. Тело колдуна содрогнулось. Он завизжал, сильнее впиваясь в посох. Ленты рвали тело колдуна, растягивали суставы, выворачивали конечности. Колдунья вцепилась руками в череп лича. Она рванула руку в сторону. Кости треснули и рассыпались прожженными осколками на палубу. Ольм могуче вскинув руку, выбросил обмякший скелет за борт. Выпустив из пальцев посох, он упал на колени, рядом с девой-личем. Очень быстро на него нахлынули воспоминания минувшего дня. Вернулась память. К нему подползла дева-лич, обхватив за плечи, и сильно встряхнув.
- Всё в порядке, я всё вспомнил, - поморщившись от боли проговорил Ольм. - Спасибо, - благодарно проговорил он подняв взгляд на лича. - Ты спасла меня.
- Нет, - покачала она головой. - Это тебе спасибо, - металлически проскрипел её голос.
Сноски:
[11]. Инэн Иенвамо — с посоха слетают десяток пропитанных кислотой лент, опутывающих противника, сдавливая его тело или кости.
[12]. Инхынва Омона — стена огня.
Заклинания:
- Эялафибра Инээзд — посох в руках лича, создает равномерную, но кратковременную вибрацию. Вибрация создаётся на различные виды стихий, будь-то вода, огонь, земля и даже, возможно воздух.
- Орсьтот — отбрасывание препятствия.
- Изт Ойвизст — магический щит ультрамаринового цвета.
- Юанин Омона — огненное прикосновение. Защита от огня.