- Как страшно умирать-то, Господи!
- Да, ладно. Это, как недолгая галлюцинация. Мгновенная процедура. Да и безболезненная. Ничего даже почувствовать не успеешь. Для некоторых пострашней пожизненная пытка - жить и мучиться. И других мучить.
- А что там?
- Там растворишься в небытии, мгновенье, и всё.
- Ты там не был, откуда тебе знать? А умирать-то перед этим, всё равно страшно!
- Все вы так говорите. Пошли уже. Или молиться будешь? Хотя, что толку? Это дело не меняет.
- Буду молиться. Вдруг полегче станет.
- Если станешь кричать - тоже слегка поможет. Хоть народ повеселишь. Только толку всё равно нет.
Палач принялся всовывать обритую голову приговорённого в чёрный атласный мешок с тесёмочкой снизу.
- Может, без этого? Может, не надо? - С бесполезной надеждой попросил мужчина.
- Может, и не надо. Тебе решать. - С привычным равнодушием откликнулся второй.
- А ты как думаешь?
- Я не думаю. У меня другая работа. - Равнодушно усмехнулся исполнитель приговора.
- Нет. Давай уж лучше с мешком. Так как-то спокойней.
- Ну, давай.
Толпа на площади в ожидании кровавого шоу с удовольствием галдела, переговаривалась, курила и ждала ярких эмоций.
- Узники. Вы все узники, приговорённые к пожизненному сроку. Также сдохнете! - В бессильной агонии закричал вдруг узник толпе на площади. - Все сдохните. Одни раньше, другие в дряхлой нищей старости. Я сейчас. Вы потом, позже. Но, обязательно все. Для меня всё закончилось. Вам, идиоты, придётся мучиться поужасней.
***
Приговорённый совершенно не кстати вдруг вспомнил, как однажды слышал от кого-то, что смертники за несколько мгновений до повешения или спуска лезвия гильотины, мочатся под себя или испытывают внезапный ярчайший приступ оргазма с истечением спермы. Так организм якобы компенсирует неизбежный ужас происходящего. Резервы удовольствий телу на будущее уже не пригодятся, и мозг, в попытке облегчить страдания приговорённого, резко и яростно впрыскивает в себя все оставшиеся резервы гормонов животной радости.
- Да вообще то, вот так мгновенно встретить смерть - это более легко и безболезненно, чем постепенно и медленно подыхать от пыток, болезней и старости. - Это последнее, что успел осознать исступлённый мозг приговорённого.
- Вжжик! - Прожужжало вниз идеально заострённое лезвие гильотины. Голова в мешке с ровным кровавым срезом по шее, как мяч, скатилась в корзину. Покачавшись на отсечённых, отрубленных ранее головах, она успокоилась от инерции падения.
Толпа восторженно загудела, в ней послышались истеричные вскрики женщин или детей, которые, однако, вскоре умолкли. Возбуждённый казнью народ постепенно начал расходиться. На сегодня казни все. Делать тут больше нечего. Пора домой, ужинать и спать. Развлечений на сегодня не будет.
Площадь собраний опустела. В быстро наступающих сумерках могильщики привычно сгрузили безжизненные тела и кровавые мешки с отсечёнными головами бунтовщиков.
Завтра, по плану мероприятий городской управы, ещё семь смертных исполнений. Как же всё-таки хорошо, когда кому-то хуже и страшней, чем себе. Можно посмотреть, попереживать, и жить дальше.
Завтра будет новый день, будет пища. Придут обычные дела, привычная суета жизни. А вечером ещё семь голов бунтовщиков полетят в корзину. Сердце радостно забьётся в животном ужасе увиденного. А потом приятно успокоится.
- Что там орал напоследок тот, последний смертник? Про какой-то пожизненный срок... Бредил от страха, наверное. Искатель истины и справедливости. Несчастный правдолюбец.
- Не я. Главное, не я. Жив и здоров. Они заслужили, они виноваты. А я живу тихо и послушно. Власти знают, что делают, им видней. На то они и власть.
Эти затихающие мысли - прекрасное снотворное перед отходом к спокойному сну.
- Я ни при чём. Только не я. Переживу и эту власть. Толку бунтовать никакого. Пусть они там глотки сами себе перегрызут. А мы с женой будем тихонько жить. Долго. А дети поживут ещё дольше и, может быть, счастливее нас.
***
Поутру в полях мирно поют птицы. Холодным весенним утром мая почти бесшумно раскрылись скрытные подземные шахты боевых ракет с ядерными боеголовками. Очень рано среди утренней росы и очень тихо. Даже не спугнув ранних полевых птах.
С невидимых ни с воздуха, ни с воды, глубоководных атомных подлодок поднялись ввысь стратегические ракеты дальнего радиуса действия. Они красиво и торжественно прорезали весеннее небо и стремительно полетели в гости к дальним соседям по планете.
Там их, конечно, уже ждут. Но собьют не все. Все сбить невозможно. Их очень много.
Да и пусть летят.
- Я ни при чём. Переживу и эту поганую власть. Пока они там себе глотки не перегрызут, жадные суки. А что там завтра? Завтра - будет обычное весеннее утро. Завтрак, дела, работа, привычная жизнь. А потом вскоре и майские праздники. Всё! Спать, спать, спать...
АВИ 2018
"На Конкурс - Лауреат 53 - http://www.proza.ru/2018/10/13/784 Международного Фонда ВСМ"