*** III. Остров Сахалин и Як-28П. ***
Подошёл апрель, повеяло теплом и вдруг нас с Колей Зайцевым отправляют в отпуск. Хотя после прошлого отпуска не прошло и полгода. Перед тем, как перевести из Спасска в Смирных, всех нас отправили в отпуск, поскольку более года без отпуска, согласно приказу по медицине, лётчик летать не может. Есть ещё одна особенность – лётчик обязательно из сорока пяти суток своего отпуска должен двадцать четыре провести в санатории. И в авиации ПВО это строго соблюдалось. У каждого лейтенанта - отпускника было столько планов на отпуск, а половину надо было провести где-то за забором на разных медицинских процедурах. Ладно летом, - можно поплескаться в море, полазить по горам. Но понятно, что лейтенантам как-то не логично отправляться в отпуск летом. Так что перспектива проторчать 24 дня в почти что госпитале, как-то не грела, да и болячек ещё не набралось, чтобы что-то лечить. Законно без последствий можно было опоздать на три дня в санаторий и уехать из него на три дня раньше. Только так можно было снизить «ущерб» отпуску. Чем, конечно, и пользовались.
Приходилось посещать не только ПВОшные санатории, но и ВВСовские, а однажды я был даже в военно-морском. От ВВСовских лётчиков узнал «страшную тайну» - пока не получит майора, в санаторий ВВСовский лётчик может попасть только случайно. А взять семейную путёвку вообще нереально. Я только первый свой отпуск, не считая после окончания училища, проскочил без санатория, и только потому, что отправили из одного полка в другой, и для одного полкового доктора я уже был чужим, а для другого ещё чужим. Сейчас мне достался сухумский санаторий, а Коле досталась «Чемитка». Был такой санаторий на черноморском побережье в посёлке Чемитоквадже, на самом берегу самого Чёрного моря, но вдали от «цивилизации». Именно из-за этого и по разным другим причинам существовала такая поговорка – «Тот Чудак, кто едет в Судак, а тот Чудак дважды, кто едет в Чемитоквадже!». Санаторий в Судаке, что в Крыму, тоже почему-то не пользовался популярностью. Срок наших санаториев приходился большей частью на май и это уже грело. К тому же мы собирались с Колей в этом отпуске купить мотоциклы и не просто мотоциклы, а «Явы». А «Яву» можно было купить только в Москве и ещё в нескольких городах Союза, где были специализированные «явовские» магазины. Наши географические познания позволяли нам запланировать покупку «Яв» в Краснодаре.
Прибыл я в конце апреля в славный город Сухуми. Сразу на ЖД вокзале окунулся в черноморско-южно-кавказскую атмосферу – тепло и шумно. Кругом много буйной, яркой зелени. Но больше всего меня поразили пальмы, их было много, они были везде - и на вокзале, и вдоль улиц, и в санатории, где вообще были пальмовые аллеи. Началась санаторная жизнь – от процедур удалось «отвертеться», да местные доктора как-то и не сильно настаивали. Но жизнь лётному составу всё время пытался портить местный «физрук» - сразу после подъёма, согласно распорядку дня, собирал всех лётчиков, проводил разминку, а потом гнал на пробежку куда-то в горы, откуда можно было наблюдать весь Сухуми, протянувшийся вдоль моря. Вид открывался великолепный – широкая полоса буйной зелени тянулась вдоль берега вперемежку с разными постройками и тихая морская гладь, уходящая своей бесконечностью за горизонт. Несколько дней мы побегали, а потом взбунтовались – «Что это за отдых! Мы может год мечтали поспать по утрам, а тут какие-то экзекуции». Физрук как-то и отстал.
Жили мы в комнатах по четыре человека, но были в лётном корпусе и комнаты на одного. «Наверное, для больших начальников» - думали мы. Но однажды в одной из таких комнат поселился товарищ совсем не полковничьей наружности. Оказался старшим лейтенантом из Москвы. Говорил, что он приболел, и его поселили одного, чтобы не заразил других, а потом видно про него забыли. Гена оказался свойским парнем, охотно ходил с нами по всяким достопримечательностям, в том числе и по разным питейным заведениям, коих было в Сухуми превеликое множество. А компания молодых лётчиков у нас подобралась тёплая, в том числе и несколько моих однокашников с разных ПВОшных аэродромов Союза. Апрель-май самое подходящее время отпуска лейтенантов. Спасибо, что не февраль-март какой-нибудь.
Но однажды были мы сильно удивлены, когда после выхода из столовой попался нам навстречу полковник, начальник санатория и буквально бросился здороваться с Геной за ручку. Справлялся о его здоровье, о здоровье папы. Сильно просил передать папе привет. Потом предложил Гене обращаться к нему в любое время за машиной или катером. На наши вопросы, Гена ответил, что это сослуживец его отца. Больше мы ни о чём не спрашивали. Стало понятно, что у Гены папа какая-то «шишка» и он в одноместной "палате" оказался не случайно.
Наступил май, а с ним и относительное тепло. Как-то резко пляжи заполнились загорающими курортниками, которым не довелось попасть на море где-нибудь в июле-августе, вот и набирали черноморского солнца хотя бы и в мае, но впрок на будущее. Некоторые, конечно же и мы, периодически залезали в воду. Вода освежала, бодрила, но через непродолжительное время как-то заставляла покинуть пределы акватории.
Ко мне, как мы и договаривались заранее, приехал в гости из «Чемитки» мой друг и однокашник Коля Зайцев. Пару дней погостил у меня. Нашлось свободное место в соседней комнате, и место в столовой тоже не было проблемой. После этого уже вместе с ним отправились в его санаторий, в «Чемитку». Место, конечно, классное - берег Чёрного моря, шикарный свободный пляж, чистейшая вода, но до ближайшего посёлка и до магазина надо было топать пару километров. Провёл я одну ночь в Колином санатории, место было свободное прямо в его комнате, ещё здесь жил один парень, ВВСовец – лётчик-транспортник. На следующее утро встретили на пляже знакомого лётчика-оператора из Спасска Валеру Гутякулова, приехал тоже в этот санаторий. Да, «мир тесен».
Санаторный период постепенно закончился, я ещё посетил однокашников в Ставрополе и в Запорожье и, наконец, согласно заблаговременно разработанному плану, встретились мы с Колей в Краснодаре у магазина «Ява». Планировали купить по мотоциклу «Ява», стоил который приличную сумму в 950 рублей. Выяснилось, что «Явы» будут в наличии через пару дней, а сейчас в продаже имеются «Чезеты». Про мотоцикл «Чезет» раньше мы и не слышали. Навели справки и узнали, что это почти «Ява» - тоже чешский мотоцикл, с таким же двигателем, но с облегчённой рамой и не красного цвета, как «Ява», а оранжевого. Ждать мы не хотели, да и перспектива искать жильё и прозябать в Краснодаре пару дней, а то, что пару – ещё по воде вилами писано, совсем не радовала. Короче, решили брать «Чезеты». Оказалось – они ещё и на сто рублей дешевле. Что немного компенсировало досаду от отсутствия «Яв». В магазине был кое-какой сервис – нашлась машина, чтобы отвезти наши «Чезеты» на вокзал, откуда багажом мы рассчитывали отправить наши мотоциклы на Сахалин. Но не всё было так просто – мотоциклы багажом на Сахалин отправить было нельзя. Можно было только контейнером и то каким-то специальным, морским. А сделать это можно было только с контейнерной станции и не сегодня, и не за один день.
И вот стоим мы, можно сказать – на перроне, рядом со сгруженными «Чезетами», запакованными в редкие доски и чешем затылки. Что делать? Темнеет, контейнеров на горизонте не проглядывается, тем более морских. Решили мы отправлять наши «Чезеты» багажом к родителям. Коля в Саратовскую область, я во Фрунзе. Но и тут нас ждал сюрприз, – оказывается, должна быть специальная упаковка с какой-то металлической лентой. Совсем мы упали духом. Потускнела радость ценного приобретения. Вид у нас был, наверное, сильно неважнецкий, – мужичок из багажного отделения не вынес этого зрелища и сказал, что может решить нашу проблему за какие-то несчастные десять рублей. И проблема действительно решалась довольно просто, – он дал нам по молотку, по мотку металлической ленты, гвоздей и объяснил, что мы должны этой лентой обить доски упаковки мотоциклов. Минут за сорок мы с этим справились, заполнили бланки, отдали деньги и могли быть свободными. В очередной раз подтвердилось - как мало человеку надо для счастья!
Где-то через неделю встретил я багаж во Фрунзе, распаковал ящик и перекатил «Чезет» на контейнерную станцию, благо недалеко – это ведь всё относится к железной дороге и находится на станции. Без особых проблем отправил мотоцикл в контейнере на Сахалин.
Закончился отпуск. Обратный маршрут: Алма-Ата – Хабаровск – Южно-Сахалинск самолётом, дальше до Смирных поездом.
Приехали мы с Колей из отпуска, а у нас в профилактории, всегда полупустом и скучном, полно народу, суета. Оказывается, живут здесь и будут оставаться всё лето, лётчики с Курил, у них с погодой проблемы и они у нас «налёт делают» на своих ветеранах - МиГ-17. Кстати, до сих пор у них там полоса – «железка». Это, когда гравийная полоса покрыта металлическими плитами с отверстиями. Плиты небольшие – примерно полметра на два, соединяются между собой своеобразными «замками», можно любого размера полосу из них собрать. Кажется, это американское изобретение и применяется у нас со времён «Ленд-лиза». На Курилах на острове Итуруп на аэродроме с поэтическим названием «Буревестник» базировались МиГ-17. Другие типы там размещаться просто не могли из-за короткой полосы – 1200 метров. Во всём Союзе полков, летающих на МиГ-17, осталось, наверное, всего «пару штук». Я знаю ещё только в Сов Гавани. В Ставропольском училище наш выпуск был «крайним», кто выпускался на МиГ-17. Нет, кажется, выпускалась "крайней" одна эскадрилья в 1979 году. А тут боевой полк на самых «восточных рубежах» и летает на устаревшем, хотя и надёжном и заслуженном самолёте.
Часть лётчиков поселили в профилактории и нам было гораздо веселее. По вечерам много мы слышали всяких разных историй из жизни на славном и экзотическом острове. Если мы на, хотя и огромном, но всё же острове Сахалин чувствовали некоторую оторванность от всей остальной страны, то уж на таком небольшом курильском острове это ощущение, думается, было более осязаемым. В бытовом плане жизнь там была, как мы услышали, не очень устроена – жили в старых домиках, доставшихся ещё от японцев. Ремонтировать эти временами разваливающиеся жилища, приходилось своими силами. Особых развлечений не было, по выходным гуляли по берегу Тихого океана. Интересно было собирать и рассматривать различные предметы, выброшенные волнами на берег. Обычно это были «предметы иностранного производства», что уже вызывало интерес. Рассказывали, что часто дождями размывало склоны сопок и «обнажались» японские тайники военного времени. Там обнаруживали оружие, боеприпасы и запасы продуктов. Видно были у японцев планы вернуться на Курилы. Кто-то даже пробовал хранящиеся там консервы, и они были вполне съедобными.
Добраться до «Буревестника» можно было или по морю или по воздуху. Регулярного сообщения не было, летали самолёты или ходили суда от случая к случаю. Продукты завозили, в основном, летом на весь год. Бывали, как рассказывают курильские мужики, казусы – однажды завезли из спиртного только вино «Чёрные глаза». Дефицитный и редкий напиток, но весь год пить только сладкое вино было как-то - «непривычно». Климат там был своеобразным, постоянные дожди и туманы. То цунами, то шторма. По рассказам наших новых соседей, история их аэродрома началась в далёком сорок пятом году, когда выбили с этого острова японцев. У них там был свой военный аэродром. Наши, естественно, тоже решили базировать там истребители. Но с полётами были проблемы. Полоса расположена на берегу океана, хотя по названию и «Тихого», но на самом деле бурного и беспокойного, с холодной водой. Мало, что там частые шторма, ветер, шквалистые дожди, так с залива постоянно выносит туман. Летать невозможно. Стали разбираться, а как же японцы летали? После долгих выяснений и разбирательств обнаружилось, что небольшой залив, на берегу которого брала своё начало взлётная полоса, был перегорожен огромными полыми бетонными кубами, соединёнными между собой цепями. Эти кубы не давали заходить в залив холодной океанской воде, мелководный залив прогревался, туман в заливе, в отличие от остальных холодных прибрежных вод, не образовывался и не накрывал полосу. При освобождении острова, доблестные войска наши, естественно, раздолбали всё японское, что здесь было. Какие–то непонятные бетонные кубы, которые плавали у берега – в первую очередь. Каким образом решили проблему, гости наши не рассказывали, но как-то решили. По крайней мере, история занимательная, а насколько реальная, это уже другой вопрос.
Поскольку, аэродром небольшой, без бетонной ВПП, ничего другого, кроме МиГ-17, держать там не было никакой возможности, а это накладывало свои особенности. Полк был ПВОшным, стоял, так сказать, на защите наших рубежей. Морских и воздушных. Обязан был оберегать воздушное пространство от воздушных нарушителей. А проходили в этом районе воздушные трассы, по которым летали воздушные суда между Японией и Штатами. Частенько, вольно или невольно, самолёты эти приближались к нашему воздушному пространству. На «Буревестнике», разумеется, несли боевое дежурство МиГ-17 и по этим нарушителям их поднимали в воздух – на перехват. Тем самым просто отгоняли потенциальных нарушителей. Долгие годы МиГ-17 справлялся со своей задачей. Но время шло, гражданская авиация развивалась. Как в Советском Союзе, так и за рубежом, появлялись новые реактивные, более скоростные и более высотные пассажирские самолёты. До поры до времени, иностранные самолёты, идущие по воздушным трассам вблизи нашего воздушного пространства, вели себя скромно и прилично. Со временем, зная, что имеют дело с, уже не совсем современным самолётом, они стали «хамить». Где-то спрямляли маршрут, где-то обходили опасные явления погоды, приближались к нашей воздушной границе или даже нарушали её. Пока наш перехватчик, не совсем современный и с соответствующими возможностями набора высоты, пытался приблизиться к самолёту-нарушителю, чтобы его перехватить, тот энергично уходил с набором высоты. Летали по этим трансконтинентальным маршрутам, разумеется, самые современные самолёты с, соответствующими времени, лётными характеристиками. Так, например, наберёт с трудом МиГ-17 высоту десять тысяч, а какой-нибудь Боинг набирает двенадцать. Наш перехватчик снова «тужится», с трудом лезет вверх, а пока наскребёт двенадцать тысяч метров, уже и от точки ушёл далеко, и возникает проблема с запасом топлива для возвращения. Лётчики злятся, плюются, но это мало помогает. Так и дежурили, больше для галочки.
А однажды, в 1968 году, опять же со слов наших курильских гостей, произошел случай и знаменитый и курьезный одновременно. Шла в то время война во Вьетнаме и американцы перебрасывали личный состав своих войск из Штатов во Вьетнам, в том числе и по воздуху транспортными самолётами. Вот такой самолёт и объявился вдруг нарушителем. Подняли МиГ-17 по нему, как обычно. Перехватчики удачно догнали нарушителя и, как ни странно, тот не ушёл на верхний эшелон, а стал выполнять команды перехватчика, положенные в таком случае. Возможно, это из-за того, что наши «орлы» дали предупредительный залп из пушек!? То есть, перехватчик подходит к самолёту-нарушителю на визуальную видимость, покачивая крыльями, даёт ему понять, что тот нарушитель воздушного пространства Советского Союза, что он перехвачен и под угрозой применения оружия должен произвести посадку на наш аэродром. МиГ-17, хоть и не совсем современный истребитель, но тремя своими пушками, одна из которых тридцать седьмого калибра, мог запросто разрезать фюзеляж любого Дугласа, имея секундный заряд одиннадцать килограммов разрывных снарядов. Это, конечно, понимал экипаж американского DC-8 и, как бы им не хотелось, а команды пришлось выполнять. Пришлось следовать на посадку на «Буревестник». Наши, скорее всего, не были готовы к такому развитию событий, но делать нечего. Пришлось принимать Дуглас.
Кто ж знал, что на борту больше 200 вооружённых американских морских пехотинцев. С трудом, благодаря мастерству опытного экипажа, Дуглас благополучно уселся на не очень длинную полосу. Можно только догадываться, каково было удивление «встречающих», когда из огромного четырёхдвигательного лайнера стали выходить его, так сказать, пассажиры. На всем аэродроме набралось бы не больше тридцати «штыков», чтобы противостоять этому, можно сказать, войску. Но вело это войско себя мирно, не конфликтовало. Разбрелось по острову, с интересом оглядывалось. Наши ждали команды сверху. Вскоре прибыли на «Буревестник» и начальники, и «специальные» товарищи. Приказано было до особого распоряжения разместить «американское войско» и охранять. Так и сделали. Разместили в клубе на полу, выдали матрацы. Охрана, конечно, была условная, но это совсем не было проблемой. Проблема была в том, что войско это надо было кормить! Пока командование разбиралось со всем этим казусом, прошло какое-то время. Были съедены все запасы продовольствия небольшого гарнизона. Наконец, поступила команда – отпустить нарушителей. Тут возникла уже проблема у экипажа Дугласа, как взлететь с не очень длинной полосы. Рассказывают, что командир экипажа шагами мерял полосу, потом откатили самолёт в самое начало ВПП. Взлетели удачно. «Провожающие», думаю, с большим облегчением перекрестились.
* - на фото: - п.Смирных - 09.79г. В сопках на "Чезетах". Коля Зайцев.
Фото автора.
Следующее:
http://www.proza.ru/2018/04/27/2013