Чай-чай, выручай!
Детский клич в одной старой дворовой игре.
3.
Ресторация оказалась весьма занятной и примечательной во всех отношениях. По большей части здесь подавали блюда французской кухни. Естественно, сами подносы с тарелками-кружками разносили половые, в общем-то, русского происхождения – стриженые, бритые и одетые, однако, вполне себе на французский манер. И даже знающие некоторые условные начатки французских фраз, вроде «oui, madame» или же «ce charmant mademoiselle» :-)
Кухней тут, вестимо, правили скорее французы. Ну, конечно же, в тех случаях, когда их не подменяли местные подмастерья. А кто из них готовил лучше, Бог весть! Главное, чтобы посетитель заведения сего был накормлен и доволен, в общем, целом и в частностях.
Именно так выразилась ироничная миссис Фэйрфакс, рекомендуя ресторацию сию своей юной компаньонке. И, насколько девушка уже успела изучить манеру и повадки своей госпожи-американки, в ее устах это была едва ли не изысканнейшая похвала местной кухне и обслуживанию, как бы даже и не панегирик.
- Вам здесь нравится, - просто подытожила девушка ее велеречивые иронические рассуждения.
- Ну, скорее да, чем нет, - улыбнулась ее Старшая и подмигнула:
- Конечно-разумеется, здесь все очень даже неплохо. В место с дурной репутацией, подтвержденной моими собственными грустными выводами, я тебя, разумеется, не стала бы приглашать!
Сказав это, миссис Фэйрфакс прищелкнула пальцами, подзывая полового. Сей «le garcon» - именно так к нему обратилась госпожа-американка – оказался детиною лет за двадцать. Впрочем, одет он был вполне аккуратно, даже по-европейски. Жилет с белой рубашкою, темные штаны – узкие, со штрипками под каблук вполне себе европейских штиблет. Прилизанные назад волосы и некое подобие усишек над верхней губою довершали облик этого европеизированного субъекта.
Тем не менее, такая импозантная внешность «a-la fransaise» никоим образом не сказалась на его «офранцуженной» речи. Говорил он слегка грассируя, эдак намеренно, и от того несколько комично. Естественно, пытаясь в большей степени уподобиться известным ему «иностранным» образцам – ну, лицам с претензиями на иноязычность! – детина этот старался произносить слова с ударением на последний слог, на тот самый «офранцуженный» манер.
Полина не удержалась от подобия сдержанной улыбки на лице, когда сей персонаж попытался выдавать ее хозяйке рекомендации по выбору блюд дневного меню. Естественно, госпожа-американка не преминула воспользоваться этой ситуацией, чтобы устроить очередное свое театрализованное представление. Миссис Фэйрфакс поинтересовалась у служителя ресторации составом предлагаемых блюд и способами их приготовления. И сделала это, естественно, опять-и-снова, в точности так же, как и когда-то в кабинете доктора Посланникова. А именно, в стиле «Я не есть знайт фаш русской язык!» Как и следовало ожидать, бедняга половой, обозначенный «le garcon’ом», столкнувшись с необходимостью резкого расширения списка-перечня используемых слов, смешался и перешел на полное смешение «французского с нижегородским». Ну, то есть из уст его звучала речь на русском, с отдельными вкраплениями французских слов, а в большей степени это было, скорее, произнесение русских слов на эдакий французский манер. В смысле, условно французский :-)
В общем, объяснял он пункты указанного меню, избранные гостьей ресторации, все более сбиваясь с произношения и смысла, и самым путаным образом. И эта его неловкость доставила госпоже Фейрфакс явное удовольствие. Впрочем, Полина тоже оценила весь комизм этого представления. Особенно когда сей русский «le garcon» окончательно сконфузился и госпожа-американка, ослепительно улыбнувшись, пришла ему на выручку, подыскав необходимые слова в правильном контексте их употребления. Сделав все это, ну, в этот самый раз, на вполне себе чистом русском языке.
Кажется, сей «le garcon»-половой вполне осознал факт розыгрыша. Во всяком случае, принимая заказ он улыбался весьма и весьма смущенно.
Ну и когда сей номер завирального цирка уже был отыгран, госпожа-американка сызнова подмигнула через стол своей визави.
- Я заметила, как ты улыбаешься, - сказала она. – Надеюсь, ты без претензий? Ну, в части того, что я слегка повеселилась над манерами твоего соотечественника?
- Я, наверное, выгляжу так же комично, - вздохнула Полина. – Ну, когда читаю по-французски.
- Не прибедняйся, - возразила ее госпожа. – Я же говорила, что для девочки, выросшей здесь, в России, ты по-французски говоришь и читаешь вполне себе терпимо. Во-всяком случае, меня твоя речь ничуть не смешит и вовсе даже не смущает. Да, тебе стоит еще поучиться, и в части произношения, и в части искусства правильного построения фраз на языке потомков галлов. Но, конечно же, с этим весельем, от полуфранцузского языка местного служителя кулинарии, твоя речь никак уж не сравнится!
- Вы меня захваливаете, - Полина стушевалась пуще прежнего.
- Нет, просто оцениваю тебя по достоинству, - не согласилась ее Старшая. И провозгласила, чуть громче, чем того требовали приличия:
- А вот и начало нашего с тобою обеда! Имеет смысл принять результаты работы кухни этого занятного заведения, как говорится, avec plaisir! Bon appetit, моя дорогая госпожа Савельева!
- Bon appetit, моя прекрасная госпожа Фэйрфакс! – не моргнув глазом, ответила девушка, обозначив словами и голосом ответную иронию. За что немедленно удостоилась адресной и откровенной улыбки, которой ее хозяйка одобрила слова своей крепостной компаньонки.
Полина прекрасно поняла, что сейчас вот она сдает очередной свой экзамен. На сей раз, естественно, матушка-барыня оценивала ее умение держаться за столом среди «лиц, слегка приближенных к уровню высшего общества», как изволила выражаться сама госпожа-американка.
То есть, сейчас Полина должна была безошибочно использовать наличествующие столовые приборы, а также вести себя за столом изящно и непринужденно. Впрочем, вокруг было полно «господ московского розливу» - тоже еще одно забавное выражение, которое она впервые услышала из уст госпожи Фэйрфакс! И отнюдь никто из них - из местных владык живого товара и недвижимости, кто вкушал свои дивные трапезы за ближайшими столиками, здесь и сейчас - не смотрел на крепостную девушку, как на некое «чудо природы» из селянского роду, зачем-то переодетое в господское платье, и выставленное эдаким пугалом на всеобщее осмеяние.
Между прочим, взгляды со стороны лиц, которые устроились за соседними столиками, все-таки были. От мужчин - такие, брошенные искоса, однако же с некоторой долей интереса. От женщин – как ни странно, с некоторым оттенком любопытства, причем, даже с оттенками ревности в глазах импозантных спутниц этих самых «московских господ».
Кстати, сама миссис Фэйрфакс вовсе не изволила так уж потешаться над ее, Полины, возможными неловкостями за столом. Значит все, что она делала в компании своей Старшей, было, в принципе, ею выполнено правильно.
Насчет кушаний, поданных к столу госпожи и ее крепостной рабыни. Суп pot-au-feu крепостной девушке показался совершенно привычным и очень приятным на вкус. Никаких странных ингредиентов, все по-простому, даже как-то «по-обывательски», как с иронией заметила ее хозяйка, заявившая, что заказала это кушанье специально для того, чтобы не шокировать свою компаньонку специфически-занятными оригинальностями французского стола. Cotelette de volaille, поданные как второе блюдо, были вполне удовлетворительны на вкус любого гурмана, и сливочный соус внутри этих запанированных и поджаренных продолговатых «пирожков» из куриного мяса оказался просто изумителен. Ну а десерты были заказаны госпожой-американкой, с точки зрения Полины, почти что совершенные – эклеры со взбитыми сливками. Но до них еще было... скажем так, не близко :-)
Впрочем, все мы в курсе истины, согласно которой, ежели есть, чем запить, то и отведывание яств происходит... куда как проще и быстрее! :-) И это утверждение можно считать вполне самоочевидным, распространяющим свое властное действие на любую компанию, в любой ресторации и во все времена! :-)
Из винной карты этого заведения миссис Фэйрфакс одобрила только золотистое вино, которое она обозначила как токайское. По сравнению с рейнским, которое им подавали дома, оно показалось Полине несколько более сладким и крепким. Впрочем, знатоком изысканных вин она никогда не была, в то время как никаких оснований сомневаться в правильности выбора своей хозяйки, у нее не имелось. К тому же, с третьего глотка вино ей очень даже понравилось.
- Не стоит заливать свои волнения токаем! – заметила по этому поводу госпожа-американка. - Все равно не поможет.
Полина в ответ многозначительно улыбнулась и еще один раз коротко обозначила, как будто она пьет из своего бокала – не глотая, просто, чтобы смочить губы. Хозяйка оценила эту ее символическую дерзость неподчинения, усмехнувшись и шутливо погрозив пальцем своей крепостной компаньонке.
- Питие суть удовольствие вредное! – наставительно-ироничным тоном заметила она. – Не стоит затевать шалостей по поводу «зеленого змия». Будь так любезна, держи себя в руках.
- Как прикажет Ваша милость! – шутливо отозвалась ее подвластная.
- Так и прикажу! – улыбка ее госпожи стала чуточку более адресной, скорее такого, нравоучительного плана, чем просто иронической. И сразу же добавила:
- Сейчас к нашему столу подадут чай с десертом.
- Чай с бергамотом? – спросила Полина, блеснув знанием этого странного или же просто иностранного названия. - Ваш любимый?
- Куда там! – махнула рукою ее Госпожа. – Здесь о таком даже и не слыхивали. Что уж тут поделаешь, в Москву новинки Цивилизации доходят странным образом. Иногда буквально через пару-тройку недель после того, как будут заявлены в Лондоне или Париже. А иногда их появление в вашей первопрестольной откладывается на десятилетия. Думаю, здесь ни одна Сивилла* не угадает, как все сложится. Так что, я заказала обычный черный китайский, в надежде на то, что он окажется недурен. Небольшой чайник, нам на двоих... О, ноу! Моя не просить в такой большой!
Эту фразу миссис Фэйрфакс произнесла почти громко, с принципиально иностранным, так сказать, «прононсом», в адрес того самого «гарсона»-полового, который обслуживал их столик. Просто в этот раз младший служитель кулинарии тащил с собою аж два подноса сразу. На одном располагались три чашки на блюдцах, а также тарелка с эклерами. А на другом был тот самый чайник, объемом куда как побольше, чем это было необходимо для парного чаепития госпожи и ее компаньонки.
Парного?
Ну да.
Однако, вот эта, третья чашка, на подносе у слуги, она для кого принесена? Кстати, эклеров на тарелке оказалось тоже несколько больше, чем было исходно заказано. Совершенно непонятно, с чего бы это?
Ее госпожа тоже отметила сей непонятный факт, данный им в зрительных ощущениях. И тут же не преминула поинтересоваться этим обстоятельством у лица, сейчас доставившего к их столу сей питьевой и заедательный груз.
- Что это есть все значить? – указала она на лишнюю чайную пару, чрезмерно большой чайник и пирожные, которых она не ожидала. – Мон гарсон! Что Ви есть мне приносить? Моя есть это все не заказывайт!
- Просто потому, что все это заказал для Вас я, - произнес знакомый мужской голос откуда-то из-за спины слуги, доставившего спорный груз.
- Ах, вот оно как! – откровенно улыбнулась миссис Фэйрфакс, сразу отказавшись от псевдоиностранного акцента в своей речи. – Смотри-ка, моя милая Паулин, наш добрый Эскалоп решил угостить нас с тобою. Нарушая при этом все мыслимые и немыслимые правила приличия. Причем, делая это все очаровательно наглым образом! Это так мило с его стороны!
- Я просто беру пример с Вас, дорогая госпожа Фэйрфакс, - галантно-ироничным тоном отозвался на ее замечание молодой человек, одетый в серую визитку**, вырез которой открывал спереди вид на безупречные брюки модного покроя, на тон темнее верхней одежды. Элегантные туфли на ногах молодого медика были начищены-отполированы до блеска.
И вообще, внешность у доктора Посланникова, знакомого Полине по предыдущим, так сказать... похождениям :-) была совершенно безукоризненной. Красиво причесан, усы лихо подкручены вверх – в армейской манере, теперь Полина это знает! Щегольская бородка «а-ла испаньола» довершала образ изящного, но не приторно-слащавого молодого мужчины, завидного кавалера и несколько щеголя. В общем и целом, внешность медика – русоволосого мужчины, несколько менее тридцати лет от роду, была вполне безупречной. Вкус в одежде и манеры были у него ничуть не менее изысканными, чем у самой госпожи Фэйрфакс. Серые глаза его смотрели на хозяйку Полины с особой, утонченно-иронической дерзостью. Безукоризненно вежливой, при всем при том.
Да-да, его жесты и слова не оставляли впечатления какой-либо грубости или же агрессивной жесткости. Ну, разумеется, ведь эти двое иронических спорщиков были вполне достойны друг друга!
А впрочем, Полине показалось, что взглянув непосредственно на нее, молодой Эскулап чуточку смягчился. Или даже обозначил на лице своем немного смущения.
- Рад видеть Вас, дорогая Полина! – сказал он, обратившись к девушке с коротким поклоном. – Поздорову ли Вы? Держит ли госпожа Фэйрфакс свое слово, не докучает ли Вам излишней суровостью и... шутками, суть коих у нее бывает ненамного мягче самых лютых истязаний?
Юная спутница госпожи-американки в растерянности посмотрела на свою хозяйку, как бы вся в просьбе о помощи. Ибо заявление молодого врача, которое он только что сделал – причем в присутствии ресторанного «le garcon’а»! – пускай и было высказано как бы вполголоса, тем не менее, по содержанию своему вполне себе граничило с оскорблением.
Однако ее хозяйка, похоже, вовсе не собиралась посылать своей рабыне никакого сикурсу***. Как, впрочем, и обижаться на очередной дерзкий выпад со стороны молодого человека, который, вне всякого сомнения, был ей, отчего-то, весьма симпатичен. Наверное, именно поэтому госпожа-американка попросту выразительно подмигнула своей компаньонке, предложив девушке выпутываться из этой пикантной ситуации вполне самостоятельно.
И тогда Полина решила пойти самым простым путем, хоженым, как говорится, перехоженным поколениями спорщиков задолго до нее. Она просто решила быть вежливой и любезной. Настолько, насколько получится.
- Я вполне себе здорова, - ответствовала она молодому человеку. – Алена Михайловна всячески заботится обо мне. Она обращается со мною ласково и со всем возможным вниманием ко всем моим нуждам. А ее шутки...
Здесь Полина позволила себе некую условную наглость. Она демонстративно подмигнула своей Старшей – эдак весьма многозначительно! – и только после этого продолжила свой спич в защиту госпожи-американки перед когда-то обиженным ею Эскало... Эскулапом! :-)
- Шутки госпожи Фэйрфакс только кажутся такими уж суровыми, - заявила крепостная компаньонка, обозначив на своем лице почти что искреннюю улыбку. – На самом деле, она очень добрая женщина. И в итоге, каждой ее... эскапады, - девушка припомнила занятное слово из лексикона своей хозяйки и не преминула его ввернуть! – выясняется , что смыслом всех ее шуточных действий было серьезное и значимое нравоучение. Да, от шуток Алены Михайловны я, порою, бывала в слезах. Но это были... добрые слезы. Поверьте, Иван Дмитриевич, я вовсе не жалею о том, что пару раз расплакалась. И я ни в чем не могу упрекнуть мою...
И вот здесь Полина замолчала, не зная вовсе, как ей следует теперь обозначить суть их странных отношений, как именно ей стоит называть свою хозяйку... официально-и-для-публики.
- Покровительницу, - неожиданно пришла ей на выручку сама госпожа-американка.
- Да-да, покровительницу! – благодарно кивнула ей Полина. И тут же добавила то, что сочла достаточно правильным:
- Я полагаю, Алена Михайловна может согласиться с тем, что уважаемый Доктор достоин чести оказаться за ее столом. И, возможно, она согласится также отведать его угощение.
- Ну, ежели моя дорогая Паулин так настаивает... – как бы почти задумчиво произнесла ее госпожа, и тут же ярко улыбнулась, сначала самой Полине, потом ироничному молодому человеку. Ну, а после этого и стоящему возле стола «le garcon’у», тому самому, который все это время стоял эдаким безмолвным свидетелем их пикировки. Он поставил подносы на стол и все никак не мог понять, то ли ему нести их обратно на кухню, то ли все же оставить их для гастрономического наслаждения этих странных спорщиков.
- Ну, конечно же, я отнюдь не возражаю! – сказала молодая женщина. – Господин Посланников! Вы можете присоединиться к нам! И я, возможно, даже собственноручно налью Вам чаю. Кстати, какой сорт Вы заказали для нас с Полиной? Хотелось бы знать перечень секретных добавок... Ну, чтобы заранее приготовить противоядие...
- Да как можно-с?! – возмутился половой-«le garcon». Услышав такое жуткое обвинение в адрес заведения, где ему довелось служить, он, внезапно, обрел дар речи и сразу же стал горячо зачищать честь кухОнного мундира. – Господин Доктор вовсе не заходил на нашу кухню!
- О, да Вы здесь завсегдатай, господин Посланников! – воскликнула госпожа-американка.
- Конечно! – «le garcon» кивнул головою, почти что торжественно, подтверждая очевидное. - У нас хорошо знают доктора Посланникова!
- Ну, значит, у него, возможно, есть связи на Вашей кухне, и он может заказать у Вас добавку зелья на свой врачебный вкус, - с самым серьезным видом заявила хозяйка Полины. – Зачем же заниматься такими делами самому-и-лично, ежели можно переложить заботы такого, особого рода на плечи тех, кто исполнит такую работу лучше?
Русскоязычный «le garcon» даже побагровел лицом, в своем сугубом возмущении такими наветами на мастеров здешней кухни. Однако сам субъект, только что обвиненный в претензиях на отравительство, тут же пришел ему на выручку.
- Госпожа Фэйрфакс всегда так очаровательно шутит! – сказал он, усмехнувшись, обращаясь не столько к служителю гастрономии, сколько к самой любительнице занятных перформансов, с эдаким намеком на необходимость завершения этой комедии. – Симеон, не волнуйтесь! Вы можете быть свободны! И, наперед, всегда будьте готовы к особенностям веселия от госпожи Элеоноры!
Представитель «кухонного братства» недоуменно покачал головою. И тогда, господин Доктор добавил к высказанному ранее свой ключевой аргумент.
- В утешение могу сказать, - заметил он, и эти слова за столом вовсе не встретили возражений, - что госпожа Элеонора Фэйрфакс обычно не скупится на чаевые! Извините ее чувство юмора и чуть позже принесите счет!
Кажется, именно эти его слова помогли гастрономическому слуге как-то примириться с возмутительными намеками в части предположений о преступных наклонностях местных поваров. Во всяком случае, далее с его стороны никаких протестов-возмущений не последовало. Русскоязычный «le garcon» кивнул головою, как бы понимая, о чем идет речь, и спешно удалился, благо клиентов в зале хватало, и потребность в его услугах там была несомненна.
- Матушка-барыня! – шепнула Полина и умоляюще посмотрела на свою госпожу. Ей было крайне неловко – ведь, несмотря на то, что все участники этой занятной пикировки произносили свои реплики максимально дружелюбными голосами, общая тональность разговора привлекала чрезмерное внимание окружающих. И, кажется, те посетители ресторации, кто сидел за соседними столиками, всем своим видом начинали обозначать свой живейший интерес к этому их разговору. Видимо, понимая этим особым, обостренным чувством филистера-толпаря, что именно здесь и сейчас, в этом самом месте респектабельного зала зреет некий неясный конфликт. Или, быть может, целый скандал :-)
Видимо миссис Фэйрфакс сочла реплику своей компаньонки уместной – даже в контексте официального обозначения для окружающих ее, Полины, свободного статуса, которому слова, только что сказанные девушкой, явно-слышимо противоречили. А может быть, она просто сочла, что эта резковатая шуточная интермедия-импровизация уже несколько затянулась. Во всяком случае, она кивнула головою в знак того, что это самое молчаливо-высказанное предложение ее крепостной, так уж и быть, принято.
- Ну, конечно же, мы будем рады тому, что за нашим столом оказался столь благородный эска... В смысле, последователь Асклепия! – чарующе музыкальным голосом сказала она. – Я и моя компаньонка приглашаем Вас, дорогой Иван Дмитриевич, испить чаю! Ну... благо Вы же сами его нам и заказали. Пожалуйста, прошу Вас присаживаться!
- Покорнейше благодарю Вашу милость! – бездна иронии в голосе молодого врача, была совершенно неописуема, как говорится, ни устно, ни словесно. Впрочем, Полину эти его слова скорее успокоили. Девушка своей спиной прямо чувствовала, как понижается эдакий градус общественного внимания к их столику, как отводят от них свои любопытные взгляды все эти чопорные филистеры, все эти слегка - или же не слегка! - офранцуженные бары и барыни, и прочие уподобленные им лица. И это самое облегчение было ей невыразимо приятно.
Господин доктор одним движением руки выдвинул себе стул и уселся на него, изящно закинув фалды своей визитки назад-и-в-стороны, так, чтобы они не мялись, а красиво свисали по бокам. Выпрямился спиною и любезной улыбкой, обращенной по старшинству – сначала госпоже, после ее рабыне - обозначил свою полную готовность к чаепитию и светской беседе.
- Полина, ты ведь будешь так любезна, чтобы налить чаю нам с Иваном Дмитриевичем? – госпожа-американка, по своему обыкновению, стремительно переиграла расклад, даром, что только что обещала сделать это все собственноручно!
Впрочем, улыбка миссис Фэйрфакс была, при этом, полна радушия и гостеприимства. И она красивым жестом предложила своей компаньонке действовать, как говорится, скоро, споро и без промедления.
Делать нечего. И Полина, кивнув ей в ответ, взялась за чайник. Она налила в чашки темный и горячий ароматный напиток, сначала гостю, далее своей хозяйке, и только потом уж себе. Поставила чайник на подставку, вместе с которой он был принесен, и после этого, с коротким символическим поклоном, подала чай своим застольным собеседникам, в том же порядке, как и наливала его.
- Благодарствую, прелестная Полина! – отозвался молодой человек.
- Merci, ma cherе! – с легкой улыбкой ответила ей хозяйка.
И тогда Полина догадалась, что вот прямо сейчас она сдала очередной небольшой экзамен, в части знания тонкостей застольного этикета. Да, вот так вот сурово, прямо на глазах почтеннейшей публики.
Девушка немного осмелела и позволила себе продолжать хозяйничать за столом за-ради угощения собеседников.
- Иван Дмитриевич, - сказала она, - не угодно ли Вам отведать этих пирожных?
И, приподняв тарелку с эклерами, чуть подвинула ее в сторону адресата этого предложения.
- Покорнейше благодарю Вас, госпожа Савельева! – откликнулся щеголеватый медик, принимая пирожное.
- А Вы, ма... Алена Михайловна? – Полина смутилась обращением, но по одобрительной улыбке своей госпожи поняла, что второй вариант был правильным.
- С удовольствием, моя милая Паулин! – ответствовала госпожа-американка, и тоже взяла один экземпляр из числа произведений местного кондитерского искусства с тарелки, заботливо пододвинутой крепостной компаньонкой в ее сторону.
Потом Полина вернула тарелку исходное положение и, наконец-то, сама взялась за пирожное, вкус которого, действительно, оказался весьма нежным и приятным. Опять-таки, с учетом того факта, что девушка вовсе не могла похвастаться близким знакомством с пирожными блюдами французского происхождения.
Далее это чаепитие продолжалось примерно в том же самом формате и тональность разговора по-прежнему изобиловала теми же ироническими аспектами. Господин доктор задавал эдакие слегка двусмысленные вопросы, как самой миссис Фэйрфакс, так и ее компаньонке. Госпожа-американка не оставалась у него в долгу по части ответов, столь же двусмысленных, почти что на грани дерзости, однако оглашаемых эдаким изысканно-вежливым тоном, в контексте разговора, имевшего вид почти что обычной светской беседы - да так, что ни одна нотка в голосах этих спорщиков, великих-и-изящных, не звучала как-то излишне напряженно, и не привлекала назойливого внимания окружающих бар-филистеров.
Это было как-то странно, однако Полина вовсе не ощущала никакой неприязни или же раздражения по поводу столь странного общения доктора Посланникова, бывшего военного врача, и американской путешественницы, миссис Элеоноры Фэйрфакс, общения в котором она, крепостная компаньонка экстравагантной американки, с упоением играющей роль московской «барыни», и присутствовала, и участвовала. К обоим участникам этой вербальной дуэли она испытывала симпатию. И, несмотря на то, что девушка, втайне, желала своей госпоже победы в этом поединке - где вместо шпаги было задействовано Слово, а защитную куртку-колет**** вполне заменяла Воля каждого из дуэлянтов – она не могла не оценить красоту стиля словесных эскапад молодого Эскулапа. Ей было немного обидно, что любимая ею госпожа-американка и этот благородный доктор все время пытаются как-то уколоть друг друга. В том числе и намеками на разные вымышленные грехи и дурные обстоятельства - те, которых в общем-то не было и нет, но их принципиальную возможность кто-нибудь вполне может допустить, пусть и в сугубо абстрактном предположении.
Полине, отчего-то, очень хотелось их помирить. Однако девушка была вынуждена смирится-свыкнуться с тем обстоятельством, что сейчас она присутствует при эдаком светском поединке, шутливом, игривом, но несколько напряженном, как и всякое противостояние подобного рода. В нем Полина тоже приняла определенное участие – по большей части мимически, улыбаясь, когда смущенно, а когда и многозначительно одобряюще. Помимо этого, девушка периодически наливала чай в чашки спорящих, предлагала им пирожные, а также вежливо поддакивала некоторым аргументам своей хозяйки и аккуратно обозначала свое корректное несогласие с ее оппонентом - делая это вежливо и все же с определенной непреклонностью во взоре.
Надобно отметить, что участники этого спора вовсе не пытались непременно привлечь ее на свою сторону, вернее, не делали этого слишком уж явно. Впрочем, госпоже-американке этого по сути-то особо и не требовалось. А господин доктор был слишком тактичен, чтобы настаивать непременно на своей правоте, агитируя девушку высказываться в противоречии с мнениями ее Старшей. Таким образом, ежели мерилом успеха в споре считать факт убежденности слушателей в правоте одного из ораторов, то заказчик чаевного угощения, если выражаться языком военных реляций, после упорного сопротивления проиграл, в общем и целом, на всех ключевых позициях поля боя. Впрочем, Иван Дмитриевич этого факта и не оспаривал.
*Древнегреческое имя, которое ассоциируется с пророчицами и предсказательницами.
** Род сюртука, застегивается на одну пуговицу.
*** Secours (воен. фр.) – сикурс, в старинной военной литературе слово обозначающее помощь.
****Колет (фр. collet — «воротник») – куртка фехтовальщика, защищающая от травм при учебных поединках.