Смерть императора
В начале лета 1854 года большая императорская семья Николая I готовилась к ежегодному празднику в честь тезоименитства императрицы. Царь любил этот день, но сей час пребывал в мрачном настроении. Из окна кабинета любимой виллы «Александрия» государь мог наблюдать в бинокль вражеские суда в его Балтийском море.
- И моя семья каждый день видит этот позор! - мучился царь.
Впервые наследник престола увидел, что он стал нужен отцу. Гвардия ушла на войну, Александр Николаевич по приказу царя начал готовить резервистов.
- Союзники в любой день могли высадиться с кораблей на побережье и попытаться захватить Петербург. - Александр Николаевич знал, что ему с резервистами, возможно, придётся защищать Балтийское побережье и столицу империи.
Проигрывая войну, Николай Павлович очень изменился. Гигант стал горбиться и помягчел. Он с готовностью выслушивал семейные предложения от родных. Великая княгиня Елена Павловна предложила:
- Нужно отправить в осаждённый Севастополь сестёр милосердия вместе со знаменитым хирургом Пироговым.
Император согласился немедля. Вюртембергская принцесса спасла этим предложением много жизней.
- Пирогов оперировал сотни людей, - узнали позднее в столице, - и сто шестьдесят сестёр милосердия трудятся вместе с ним в поте лица.
Николай I решил продемонстрировать неблагодарной Европе, что он остался рыцарем, вопреки предательствам вчерашних друзей. Царь отправил наследника Александра Николаевича в осаждённый Севастополь, хотя хорошо знал:
- В город, превращённый в руины артиллерией союзников можно погибнуть каждую минуту...
В день приезда наследник увидел забавную картину. Ночью была буря, и потонул английский корабль, перевозивший жалованье английской армии. В перерывах между атаками русские солдатики ныряли в море и вылавливали английские деньги.
- Эта война ведётся на деньги Англии! - задумчиво сказал цесаревич. - Так пусть хоть часть их достанется русским солдатам!
Королева Англии Виктория не забыла обиду на него за прошлую влюблённость во время его путешествия по Европе и щедро финансировала операцию в Крыму. Он побеседовал с пленными французами и англичанами. Они были довольны и говорили:
- Обращаются с нами хорошо.
Когда наследник уходил, французский офицер попросил разрешения поговорить наедине и сказал:
- Ваше Высочество, мы просим только об одном: поместите нас отдельно от этих невыносимых заносчивых англичан!
Александр Николаевич убедился в том, что европейские союзы всегда временные. Понял он главное:
- Севастополь - важнейший русский порт на Чёрном море обречён...
Наследник вернулся в столицу накануне традиционного праздника в честь его матери. Однако с началом Крымской войны всё в России шло наперекосяк. Суеверные умы подмечали печальное предзнаменование.
- Три недели стояла прекрасная погода и испортилась только в этот день... - шептались придворные.
Впервые за тридцать лет её вензель в праздничном парке Петергофа не желал загораться. Человек, которому было поручено это важное дело - кульминационный пункт всей иллюминации, заранее взобрался на вершину пирамиды и принялся за работу.
- Но ветер задувает огни, едва служитель успевает их зажечь... - дивились многочисленные гости.
Он упорно взбирался на вершину грандиозной конструкции, но раз за разом ветер тушил огонь. Вдруг мужчина потерял равновесие и полетел вниз с высоты семидесяти футов.
- Ужас! - ахнули дамы.
Слуга погиб на месте, его унесли, вензель наполовину исчез во мраке. Праздник быстро закончился. Необыкновенная худоба императрицы, её болезненный вид и потухший взгляд усугубляли мрачность момента.
- Образ жизни, который она ведёт, может стать для неё смертельным! - жалели фрейлины. - Ежедневные балы и вечера для неё губительны.
Но при дворе императора нужно беспрестанно веселиться либо умереть от тоски, другого выбора нет. Трудовой день императрицы начинался с раннего утра смотрами. Затем начинались приёмы.
- Все обиженные и убогие идут к ней за помощью! - после них императрица уединялась на четверть часа, после чего отправлялась на двухчасовую прогулку в экипаже.
Перед поездкой верхом она принимала ванну. По возвращении, опять следовали приёмы. Затем она посещала несколько состоящих в её ведении учреждений или кого-либо из своих приближённых.
- После этого сопровождает императора на один из парадов, - они тоже должны быть с ней повсюду, - откуда спешит на бал.
Так проходили день за днём, подтачивая её силы. Те, у кого не хватало храбрости или здоровья для такой жизни, попадали в немилость. Беседуя с мужем об одной достойной, но хрупкой даме, императрица заметила:
- Она вечно болеет.
Слова были произнесены таким тоном, что все почувствовали в них приговор для целой семьи. В русском обществе болезнь равносильна опале.
- Императрица наравне с другими принуждена расплачиваться здоровьем за монаршее благоволение! - говорили, что у неё чахотка.
Все опасались, как бы предстоящая зима в Петербурге не оказалась роковой для её здоровья, но знали, что она не решится провести шесть месяцев вдали от императора.
- Государь сильно сдал... - отмечали её фрейлины.
Последние события в Крыму добили Николая I, и когда он заболел обычным гриппом, то отказался лечиться.
- После поражений своей армии он не хотел жить... - ходили слухи, будто, отчаявшись уйти из жизни от гриппа, император потребовал яд у своего лейб-медика Мандта.
Maндт умолял его не делать этого, но император как всегда был неумолим. Он хорошо выучил всех, никто не смел ослушаться.
- Государь, как когда-то его старший брат Александр I, попросту не хотел жить, - внезапно понял врач. - И сдался смерти.
14 февраля 1855 года Николай I велел сообщить двору о своей болезни. Огромный холодный дворцовый вестибюль рядом с его кабинетом был полон людей: статс-дамы, фрейлины, все чины двора, министры, генералы.
- Но будто никого - такая тишина! - удивлялся цесаревич.
В сумраке тускло освещённого огромного вестибюля были слышны завывание ветра и дыханье безмолвной толпы. Стояли в ожидании развязки:
- Близится к концу беспощадное царствование...
В кабинете на первом этаже Николай I лежал на походной кровати, прикрывшись старой солдатской шинелью. Он никого не принимал, кроме жены и детей.
- Это ужасно видеть слабость папа, - мучился Александр Николаевич. - Как наполнялись слезами его глаза!
- Вступая на престол, - признался ему отец, - я страстно желал знать правду, но, слушая в течение тридцати лет ежедневно лесть и ложь, разучился отличать правду ото лжи.
- Я охраняю себя от таких влияний отвращением, которое испытываю ко всякому лицемерию! - впервые они говорили откровенно. - Я ненавижу одно зло, и ненавижу его так потому, что, по моему мнению, оно порождает и заключает в себе все остальные. Это ненавистное зло - ложь. Везде, где мне приходилось сталкиваться с ложью, я старался её разоблачать. Физическое отвращение к неправде придаёт мне желание и смелость жить!
Прежде никто не смел, сказать императору прежде столь любимую им нынче правду. Впервые все государственные бумаги носили к наследнику. К полному изумлению двора, апатичный Александр Николаевич тотчас преобразился. Он теперь буквально излучал энергию.
- Освобождение от воли отца свершилось! - чувствовал цесаревич.
Грядущая великая ответственность - тяжёлая шапка Мономаха, которой венчались на царство русские цари, заставила его действовать. Опыт уже имелся. Во время войны с объявлением Петербургской губернии на военном положении он командовал всеми войсками столицы.
- Как он? - Александр Николаевич зашёл в отцовский кабинет.
Воинская служба у него проходила довольно успешно. В 1836 году он стал генерал-майором, с 1844 года полный генерал, командовал гвардейской пехотой. С 1849 года Александр Николаевич начальник военно-учебных заведений, председатель Секретных комитетов по крестьянскому делу.
- Священник только что его исповедал... - ответила плачущая мать.
Умирающий император, как теперь повелось, уже не спрашивал о делах. Вокруг кровати собрались императрица, его дети и внуки.
- Скоро ли? - обратился нетерпеливый умирающий к Мандту.
Врач обещал скорый паралич лёгких. Николай I благословил всех, причём каждого отдельно, несмотря на возрастающую слабость.
- Береги мужа! - он благословил Машу, жену наследника
Взял руку и взглядом показал на императрицу, поручая ей жену. Благословив всех, он сказал:
- Помните то, о чём я так часто просил вас - оставайтесь дружны.
Императрица была добра к нему до конца.
- С тобой хотят проститься Юлия Баранова, Екатерина Тизенгаузен... - перечисляет Александра Федоровна для благопристойности имена своих фрейлин: - И Варенька Нелидова.
Николай поблагодарил её взглядом и сказал:
- Нет, дорогая, я не должен больше её видеть, ты скажешь ей, что прошу меня простить, что за неё молился и прошу молиться за меня.
Все отошли от кровати. Умирающий царь признался Александру:
- У меня было два желания: освободить славян из-под турецкого ига и освободить крестьян из-под власти помещиков... Первое теперь невозможно, но второе я завещаю тебе!
Он глубоко вздохнул, набираясь тающих сил.
- Оставляю тебе команду не в надлежащем порядке... - с горечью признал император. - Оставляю тебе много огорчений и забот...
Государь помолчал и вдруг прежним звучным голосом закончил:
- Но держи всё! Держи вот так!
Крепко сжатым кулаком железной руки показал Александру, как следовало держать Россию. Благость конца вернулась к нему.
- Теперь мне нужно остаться одному, - выдохнул Николай I, - подготовиться к последней минуте.
По залам дворца, полном безмолвных ожидающих придворных, с распущенными волосами скиталась любовница умиравшего, не допущенная им к своей постели. Увидев Баранову, Варенька Нелидова схватила её за руку, судорожно, затрясла и исступлённо проговорила:
- Какая прекрасная ночь! Какая прекрасная ночь!
Явно не сознавая своих слёз, безумие овладело её бедной головой.
- Она очень любила умиравшего государя, - заплакала фрейлина.
Умирающий государь страшно прохрипел Мандту по-немецки:
- Долго ли ещё продлится эта отвратительная музыка?
- Недолго… - неуверенно пообещал врач.
Священник благословил умиравшего, осенив крестом. Царь сделал ему знак крестом благословить Александра и жену. До последнего вздоха он старался высказать семье нежность. После причастия прохрипел жене:
- Ты всегда была моим ангелом-хранителем с того момента, когда я увидел тебя в первый раз и до этой, последней, минуты.
- Я любила тебя всегда!
- Господи, прими меня с миром! - закрыл глаза государь.
Больше он не говорил. Агония была быстрой, и Николай I отошёл легко. Тридцатилетнее царствование закончилось. Все родные стояли на коленях вокруг кровати и плакали. Когда сын взглянул на отца, то был поражён:
- Отец удивительно помолодел, и черты его будто высечены из мрамора. Упокоился!
Неземное выражение покоя и завершенности застыло на его лице. С колен бывший наследник встал императором Александром II. Когда он вышел из кабинета, услышал вокруг:
- Да благословит Господь, Ваше Величество.
Он с чувством попросил придворных:
- Не называйте меня так! Это слишком больно. Мне надо привыкнуть.
Во время похорон было солнечно. В Петропавловском соборе гроб стоял на подножии из красной парчи, под балдахином из парчи серебряной с горностаем. Храм, полный солнечным светом, сверкал тысячами свечей.
- Он хотел уйти с ним, - в ту минуту, когда закрыли гроб, вдовствующая императрица положила на грудь мужа крест, сделанный из мозаики храма святой Софии в Константинополе.
Брат Константин Николаевич первым присягнул Александру, чтобы развеять слухи об их соперничестве. Перед присягой они бросились в объятия друг другу и оба горько заплакали об ушедшем отце.
- Хочу, чтобы все знали, что я первый и самый верный из твоих подданных! - сказал Костя.
- Если наш век и грубоват немного, то он, во всяком случае, искренней, чем его предшественник! - уточнил брат. - Он отличается отвращением, которое я вполне разделяю, к притворству всякого рода. Ненависть к лицемерию - вот факел, светящий в лабиринте мира. Те, кто обманывают ближних, представляются мне отравителями, и чем выше занимаемое ими общественное положение, тем они виновнее в моих глазах.
После поспешных царских похорон начался торжественный перезвон колоколов, закончившийся артиллерийским салютом в честь нового императора.
- Как символично! - праздничный салют напоминал императору о выстрелах пушек, сопровождавших вступление его отца на российский трон. - Первый раз за полтора столетия русский престол передавался в совершенном спокойствии.
- Ура! - закричали люди, когда император Александр II со всем семейством вышел на балкон Зимнего дворца над Салтыковским подъездом. - Да здравствует император!
Через него был вход в личные апартаменты императорской семьи. Тринадцатилетний цесаревич Николай, одиннадцатилетний Александр, девятилетний Владимир, шестилетний Алексей, трёхлетняя Мария, вместе с грустной императрицей, окружали нового императора.
продолжение http://www.proza.ru/2018/04/30/463