Цикл про Тверь
Так уж случилось, что в последнем из моих рассказов(Лютый…), я упоминал одного моего знакомого Геру, и практически все кто прочитал рассказ, интересовались этим человеком, и просили рассказать про эту занятную личность. Да, много волжской воды утекло с тех времен, и, перебирая весь свой багаж привезенных воспоминаний, меня каждый раз обдает теплом и неимоверной любовью к тому времени.
Гера как и многие люди, составляющие круг моего общения в то время были для меня своеобразными проводниками по городу в котором мне пришлось прожить пять лет. Я познакомился с ним благодаря подруге моей жены. У подруги тогда были отношения с Герой, а так как наш дом был в пределах общей гостеприимности, а я местным авторитетом и оракулом
человеческих отношений, то поток жаждущих домашней еды и добрых разговоров никогда не иссекал. С Герой меня сводила жизнь эпизодически, то он просто не вылезал с нашей кухоньки, в пять квадратных метров, в доме на бульваре Шмидта, при этом выпивая неимоверное количество вина или дешевой водки. А бывало, исчезал на несколько месяцев и возвращался совершенно неожиданно. Я находил его спящим на крыльце нашего дома или он просто брал под мое имя в долг, в ближайшем магазине бухла, и я находил его пьяным в соседних кустах. Бывало, я слышал от общих друзей о его проделках и подвигах. Однажды, например, он, работая санитаром, устроил тотализатор гонок на каталках, в травме, которой работал, за сие его выгнали, но когда от снятых с тотализатора денег ничего не осталось, он пришел за расчетом, его взяли обратно.
Он был влюблен, и в своей страсти тоже творил всякое. Во дворе своей любимой, он, собрав остатки своей группы, устроил ранним утром, пение серенад в стиле тяжелого рока. Уж не знаю, как там его избранница, но соседи в пять часов утра были очень не довольны, а Гера, бегая по двору от прибывших милиционеров, орал благим матом и тряс хаером. Скрутили его довольно быстро, но двор еще долго оглашали его приглушенные вопли из милицейского бобика, куда его заперли.
Гера был человеком творческим. Его вечно одолевала творческая хандра, которую он топил в вине, но толи хандра со временем научилась плавать и, ни в какую не хотела тонуть, толи проблемы были на много серьезней.
Мне иногда просто становилось страшно от этого человека. С черными глазами, весь грязный, с бутылкой, завернутой в газету, он бродил по набережной и, показывая на огни праздничной иллюминации старого Тверского моста, всех и каждого убеждал в том, что именно этими огнями и загоняют всех горожан в экономический кризис. Его пару раз забирали в психушку, но через пару недель выпускали со справкой о полной вменяемости и с определением слишком эмоционального темперамента. Он читал по выходным в гор. саду свои стихи и пел под гитару свои песни, но толи его творчество было слишком личным, толи слишком черствым был народ не понимающий его полета души. Успехом он не пользовался.
Не знаю, мне его творчество не особо нравилось, смесь сумасшедшего бреда с черными кругами ассоциаций, и при этом далеко не в рифму. Но я скорее соглашусь, что я не дорос до этих вирш, чем скажу, что он был бездарен.
Была у Геры страсть, любил он своего кота, ну опять, как любил, он скорее с ним воевал, но при этом очень любил. Он говорил, что не то кот, который глаз не выцарапает или в тапки не нассыт, все эти сопливые слюни-сюсюки - пусть идут к дефкам.
В паре строк не выразить его натуру, а уж понять и подавно. Я пытался пару раз с ним разговаривать за жизнь, а он просто глянул мне в глаза и я понял, что я, будучи его, старше однозначно пожил меньше, да и не мне к нему в голову лезть. Я предпочитал его слушать, кормить, помогать и не задавать лишних вопросов. Он за это мне бывал безмерно благодарен. Он вел совершенно бесполезное соревнование за любовь с моей трехцветной кошкой Аленкой, и конечно выигрывал без вариантов. По сути, Аленка была диким зверем, но в руках Геры превращалась в тряпочку и вела себя предательски хорошо. Уж и не знаю, чего там он ей нашептывал, но эта бестия исчезала и через минут десять, всегда, приносила Гере живую мышь. Мы устраивали бега с этой мышью и в конечном итоге отпускали почти бездыханного грызуна обратно в подпол.
Живя в частном доме нас, иногда посещали нашествия всякого рода грызунов, но одной осенью нашествие достигло апогея! Мы боялись ночью вставать, продукты хранились в железном ящике с крышкой, и в кухне круглосуточно властвовали крысы. Их было множество. Наступили холода и они-то и загнали этих грызунов в наш дом. Ушли безобидные мышки, и кошка Аленка больше не спускалась с карниза свершить утренний моцион по кухне с требованием корма. Постепенно крысы проникли везде, они скреблись за холодильником, они стучали в потолке, чем-то хрустели в шкафах с одеждой и обувью. Кухня ими кишела, и когда туда входили, то внимательно следили за ногами, а то бывало, наступали на хвосты. Это был сущий кошмар! Мы принимали робкие меры борьбы, но все это оканчивалось фиаско. Хозяйка, которая сдавала нам дом, прикупилась дорогими средствами в виде отравы, вручила нам большой пакет с ядовито розового цвета, едко пахнущими шариками. Мы начали борьбу. Месяц все было без изменений, но в какой, то момент по дому поползло зловоние - разлагающихся тел. Приходя вечером дамой, первые пару минут просто пытались не дышать, потом через рот и в конечном итоге, только через час, более или менее органы обоняния начинали адаптироваться. Я вспоминаю эти события с реальным содроганием. Но всему наконец приходит конец и вот через несколько недель натиск крыс ослаб, их стало на много меньше, запах стал исчезать, и даже кошка стала, хотя и очень боязливо но спускаться с верхотур и пробираться к своей миске. Какое-то время все стало налаживаться, пока в один прекрасный вечер, жена моя сидя на кухне с конспектами, вдруг не увидела огромную, с рыжим отблеском шубки – КРЫСУ. Крик был слышен на набережной, а я так долго вгонявший пружину в часы, просто от неожиданности выронил весь механизм на пол.
На семейном совете, было принято решение объявить крысе войну. На следующий день была куплена крысоловка, заправлена куском сыра и установлена в углу, под мойкой. Буквально через полчаса, я сидя в комнате услышал, что механизм сработал. Переглянувшись с женой, я пробрался на кухню. В углу стаяла сработавшая крысоловка и сыра, конечно, не было. В этот момент заголосил дверной звонок, от неожиданности я подпрыгнул, и пошел открывать. На пороге стоял Гера. Я по чести, был его рад видеть, необыкновенно. Он давно у нас не был, и пропустил всю карусель войны с крысами и всеми последними событиями. Гера зашел в кухню и порывшись в безразмерной пазухе своей куртки достал пузырь виски и бутылку красного вина. Как я понял виски нам, вино моей жене. Мы набросали на стол легкую закуску, и я приступил к рассказу последних новостей. Гера сидел, молча, но в его глазах я заметил огонек. Через полчаса с вискарем было закончено, настроение однозначно приобрело боевой вид. Гера сгонял за еще за одной бутылкой виски. Когда мы ее уже в половину опорожнили, он предложил, а что если я резко отодвину плиту, а он топором жахнет по крысе… ну тогда нам конечно эта идея показалась блестящей. Мы начали приготовления, из кухни вынесли лишние вещи, в число коих вошла бамбуковая этажерка 19 века состоящей на ней микроволновкой, также в комнату ушел маленький пристенный шкафчик. Конечно, табуретки ушли, хотели вынести стол, но по причине азарта и того, что его надо было разбирать, решили его оставить. И вот разработали план. По этому плану, я резко отодвигаю угол плиты, жена шваброй туда начинает шебаршить, а Гера со старым, ржавым топором должен будет как только враг появиться, трахнуть его по голове, ну или куда получиться. План был блестящий!
Началось!
Я резко дернул плиту, но и из-за того, что она стояла на своем месте последние лет тридцать, понятное дело она приросла к полу. Мои жалкие дерганья рассмешили жену, Гера пришел мне на помощь и в три секунды мы оторвали дверцу, но плита как стояла, так и стоит. Мы перехватились и через пару минут, нам удалось с частью линолеума и стенной штукатурки оторвать от стены плиту. Жена сунула туда швабру и дальнейшее я помню смутно.
Начался хоровод - крыса побежала не к Гере, а к жене, та заорав, прыгнула на стол, при этом шваброй смахнула с полки посуду которая с грохотом покатилась по полу, то с права то слева я слышал жестокие уханья топора, не зная как себя применить, я стал орать на жену, что бы она заткнулась. У меня кружилась голова, я поднял швабру и стал загонять животину в угол. Карусель неслась, крыса носилась по кругу, я иногда доставал ее палкой, тем самым подначивая ее бежать быстрей, Гера топором, будь он не ладен, уже перекрошил полкухни, на столе голосила жена. В углу лежал на боку холодильник, и по щиколотку я был в посуде, которая стояла на открытой полке, с которой жена умудрилась половину сгрести шваброй, а Гера, каким-то чудом сбил остатки. В какой то момент, крыса просто исчезла и мы опустили оружие и ошалело уставились на развалены нашего уютного гнездышка. Мы подняли холодильник, сгребли посудный бой в ведро, приставили кое-как плиту на место. По возможности поставили все на свои места. И в этот вечер приняли решение - далее на сегодня не продолжать, сойдясь в едином мнении, что крыса получила ну минимум тахикардию и нервный срыв, а посему не появится сегодня. Мы с Герой дошли до круглосуточного магазина, взяли еще горячительного и продолжили ночные возлияния.
А крыса, и вправду исчезла. Она не появилась ни через день, ни через месяц и мы благополучно списали на то, что она уехала лечить расшатанные нами нервы в санаторий, а может вообще мигрировала в южные страны. Со временем эта история забылась,… но я иной раз вспоминаю тот вихрь из мебели, посуды, крики жены и… неистовые глаза Геры, в желании УБИТЬ милого зверька в шубке с рыжим отливом… и длинным хвостом.
Как всегда с любовью Твери и тверичам.